Часть 1

Глава 1.

Вечерний ветер свободно гулял по пустынным улицам Смерхольма, остужая нагретую за день землю. Солнце уже садилось, и его последние лучи освещали каменные стены величественного замка. Огромная тень от одной из высоких башен, будто разрезала город надвое, протягиваясь вдаль, к горизонту.

Харольд неспешно поднимался по внешней лестнице на широкую крепостную стену. Одет он был в обычную летнюю одежду Северного королевства - просторную рубаху и распахнутый табард. Кожаные сапоги гулко стучали по деревянным ступеням. Поднявшись на стену, мужчина огляделся, поправил висевший на поясе бастард и направился к еще одной лестнице, ведущей на сторожевую башню. Взобравшись на нее, он оказался на квадратной смотровой площадке, шириной около двадцати метров. Посреди нее помещалась тренога с факелами. Рядом, оперевшись на тяжелый осадный арбалет, стоял часовой. Заметив приближение начальства, он вытянулся и быстрым движением одернул хауберк. Харольд кивнул:

- Что видно за стенами?

Воин, не пошевелившись, ответил:

- С того момента, как я заступил на караул, ничего. Никого не видно и не слышно.

Часовой вытер со лба пот - несладко ему стоять в кольчуге на такой духоте. Харольд покивал и обратил свой взор на внутренний двор замка. Там один к одному лепились деревянные и каменные постройки, паутиной расходились в стороны улицы, сновали люди. Жизнь в Смерхольме постепенно затихала, чтобы, отдохнув, снова наполнить город звучными криками глашатаев, людским гомоном и детским смехом.

На первый взгляд, могло показаться, что Смерхольм не знает горя, однако это было далеко не так. Уже два года горожане жили в постоянном страхе, ожидая, что со дня на день к городу подступит неприятель, и тогда каждое мгновение будет наполнено страхом и болью. Да, пока что воинам на передовой удается отражать атаки противника, однако с каждым днем становится понятно, что очень скоро и простому народу придется взять в руки оружие.

Харольд спустился с башни и пошел вдоль стены, намереваясь проверить караулы. Попутно он осматривал донжон и ворота, пытаясь обнаружить слабые места. Смерхольм был одним из немногих городов, которым пока еще ни разу не приходилось отражать атаки противника. Даже если станет ясно, что крепость не удержать, у оборонявшихся останется единственный шанс на спасение - отступать к замку Острафорт. Он был расположен примерно в семи километрах от Смерхольма, и лучше укреплен и подготовлен к обороне. Кроме того, Острафорт имел доступ к морю, что, несомненно, являлось плюсом для его защитников.

Смерхольм окружали четыреста метров чистого пространства, позволяющие заметить противника еще до того, как он успеет выстроить свои боевые порядки и начать штурм. Помимо этого, замок стоял на возвышении, что также способствовало его защите. Важной частью города был барбакан. Он имел форму башни и предназначался для того, чтобы задержать нападавших на пути к воротам замка. Стены Смерхольма - толщиной в десять метров - могли стать непреодолимым препятствием даже для подготовленного врага. Высота их достигала тридцати метров. Внутри замка теснились городские постройки, самой приметной из которых была мрачная старинная башня. Она возвышалась над всем замком, точно великан. Узкие бойницы ее окон только усиливали впечатление глухой неприступности.

Другие строения тоже мало походили на благоустроенное жилье: их окна выходили во внутренний двор. Строя замок, король велел возводить новые укрепления так, чтобы их нельзя было отличить от старых. Для этого при постройке использовали кирпичи и камень темных оттенков, а в цемент примешивали сажу, так что, несмотря на новейшие постройки, дворец, казалось, был сооружен в глубокой древности. Чтобы проникнуть во внутренний двор замка, нужно было преодолеть два узких прохода, обстреливаемых со всех сторон, и завладеть воротами. Крепость стояла на равнине, вокруг не было естественных возвышений, ущелий или деревьев, поэтому крепость была единственным укрытием.

Несомненно, Смерхольм был одним из самых укрепленных городов во всей Кальрадии. На каждой из его стен при необходимости могло поместиться до четырехсот лучников, а казармы вмещали более семисот человек. По периметру замка, с внешней стороны были подвешены бревна, которые при необходимости поджигались и сбрасывались на врага, а на стенах стояли огромные котлы со смолой.

Закончив обход, Харольд отправился в Круглую башню. Там находились оружейные комнаты, спальные помещения и небольшая кухня. От башни шел переход к донжону. Солдаты караула имели возможность быстро переходить в Главную башню, минуя двор. Кроме того, Круглая башня была приспособлена для хранения больших запасов продуктов питания. Погреба, подвал, чердак были приспособлены для хранения зерна, копченостей и солений, сушеных фруктов и овощей, запасов воды. Сало засаливалось в больших каменных ларях, которые находились в прохладных подвалах, а рыба - сельдь или треска - хранилась в бочках.

Харольд, выполнив свои обязанности - проверив запасы провизии и пресной воды, бодрым шагом направился к Восточной башне, в которой он обитал. Солнце уже село, но было еще достаточно светло. По пути Харольду изредка попадались прохожие, спешившие домой после долгого трудового дня. Все силы были направлены на заготовку самого необходимого для длительной обороны - теплых вещей, провизии и воды, боеприпасов. Возводились новые укрепления, вроде открытых башен, на которые потом устанавливались метательные машины и орудия, например, аркбаллисты.

Распахнув двери, Харольд миновал широкую лестницу, ведущую на смотровую площадку, и направился в свои покои. Все убранство его комнаты составляли большой деревянный стол с резными ножками, кресло, покрытое шкурами животных, дубовый шкаф и огромный деревянный сундук. По стенам были развешаны полки с книгами и шкура громадного бурого медведя, а напротив нее помещалась широкая, аккуратно застеленная кровать. Лишь только Харольд сбросил с плеч табард, как в дверь постучали. На пороге стоял запыхавшийся гонец, с сумкой на плече, с ног до головы покрытый дорожной пылью. Он поспешно выхватил из сумки свиток и сунул его Харольду в руки:

- От короля. Он просит вас немедленно прибыть к нему с отрядом, по меньшей мере, в сто человек.

- Ясно. Благодарю, я велю прислуге накормить и напоить тебя.

Когда гонец ушел, Харольд немедленно принялся за чтение грамоты. И чем дальше он читал, тем больше подтверждались его опасения: противник разбил армию короля Рагнара на отдельные отряды и спокойно уничтожал их поодиночке. Из письма он узнал, что лорд Иоганн из королевства Свадия, с которым Северное королевство находилось в союзничестве, убит, а лорд Годфрид в плену у неприятеля. От самого Харольда требовалось прибыть к замку Локнитц на помощь к Рагнару.

Харольд покинул Восточную башню когда почти стемнело. До Локнитца было три дня пути. Он снова направился в Круглую башню, которая сейчас отчетливо выделялась на фоне серого неба. Поднявшись в надстроенную галерею, Харольд нашел командира гарнизона. Тот, выслушав указания, отправился собирать гарнизон, и через каких - то двадцать минут перед Харольдом стояло сто семьдесят человек, от двадцати пяти до сорока лет. Все поджарые, мускулистые - сказывались ежедневные тренировки и здоровое питание. Харольд отобрал сто человек, самых, по его мнению, выносливых и сильных. Им было приказано готовить оружие и снаряжаться в дорогу. Затем, Харольд приказал запасти провизию на дорогу. На этом, день полководца закончился.

С рассветом отряд покинул Смерхольм. Город оставался под защитой семидесяти обученных воинов.

Глава 2.

Олаф вошел в палатку и рухнул на лежанку. Сил не было даже на то, чтобы снять с себя амуницию – после многочасового боя гудело все тело. Организм требовал отдыха. Дотянувшись до кувшина, стоящего на крышке сундука, воин приложился к нему запекшимися губами. Отпив, он снова опустил голову на лежанку. Олаф лежал, и прокручивал в голове события прошедшего дня.

Яроглек напал неожиданно, на рассвете. После многочасового боя войско Рагнара было наголову разбито и сейчас отступало к Локнитцу. Остатки родокской армии возвращались в свой лагерь, располагавшийся неподалеку. Отряд, которым командовал Олаф, держался дольше всех, но поражение было неизбежно. Потери его были огромны - из пятиста воинов в живых осталось только семьдесят. Поле, на котором проходил бой, было сплошь усеяно трупами. Над ними уже кружились вороны. Яроглек даже не позволил забрать тела погибших - стоило воинам приблизиться к ним, как из прилегающего к полю лесу полетели стрелы – погибло еще шесть человек. Всего же за время боя, не считая солдат Олафа было убито почти восемьсот человек.

Олаф застонал и перевернулся на спину. Полежав так немного, он нехотя поднялся. Доспех на правом плече был пробит - оттуда выглядывало сломанное древко стрелы. Олаф сел поудобней, снял наплечник и, взявшись за древко кончиками пальцев, начал медленно вытягивать его. Когда обломок вылез достаточно далеко, воин схватил его и резким движением выдернул. Зашипев от боли, Олаф отбросил стрелу в сторону и зажал кровоточащую рану ладонью.

Перевязав плечо, он сбросил с себя доспехи и вытащил из ножен меч. Лезвие его было в крови, кожа на рукояти порядком истерлась - все свидетельствовало о том, что оружие сегодня славно поработало. Олаф критично осмотрел зазубрившийся клинок и достал точильный камень. Вытерев меч от крови, он принялся за заточку оружия. Доводя клинок до бритвенной остроты, Олаф прибывал в глубокой задумчивости.

Неприятель не мог скрытно подобраться к позициям Рагнара - повсюду были выставлены посты, противников разделяли четыреста метров открытого пространства. Он не мог подвести солдат под покровом ночи - по периметру зажигались факелы. Так как же он тогда это провернул?

Этот вопрос Олаф долго прокручивал в голове, но ответ на него так и не нашел. Заточив меч, он убрал его в ножны и принялся очищать доспехи от крови и пыли. Тут полог палатки приподнялся и внутрь шагнул человек лет тридцати – тридцати пяти с аккуратной бородкой и коротко стриженными волосами. Одет он был в короткий хауберк, на поясе висел каролинг.

Олаф удивленно поднял брови.

- Аэрик? Ты уже вернулся?

Вошедший улыбнулся и шагнул навстречу воину. Мужчины пожали руки. Олаф сделал приглашающий жест в сторону наваленных горой подушек. Аэрик сел и начал разговор.

- Только что – во всей Кальрадии не сыскать лошадей быстрее и выносливее наших.

Аэрик явно был в хорошем расположении духа, но, увидев мрачное лицо старого друга, насторожился.

- Что – то случилось?

Олаф сжал рукоять лежавшего рядом меча. Костяшки пальцев на его руке побелели.

- Случилось? Случилось?! Да нас разбили к чертям собачьим! Четыреста лучших моих воинов остались лежать на поле боя!

Эта новость выбила Аэрика из колеи. Когда он уезжал выполнять поручение короля, к лагерю Рагнара стекались отряды союзников – Королевства Родоков и Свадии: знаменитая родокская конница, закованная в лучшие латы свадийская пехота и меткие лучники, несколько отрядов ополчения, собранного со всех трех государств и пара отрядов нордских хускарлов. Всего же в лагере собралось около полутора тысяч превосходных воинов.

- Просто немыслимо! Как такое возможно? Я же видел подкрепления…

- Подкрепления нисколько не помогли. – Резко оборвал его Олаф. Он уже успел успокоиться, но Аэрик разбудил в нем потухшие чувства, и сейчас в его груди пылала ярость. – Вегирская конница разделила наши отряды, а затем медленно добила поодиночке. Трусливые свадийские псы побежали после первого же серьезного натиска! Если бы…

В этот момент полог палатки снова приоткрылся. В помещение шагнул воин в обычной кольчуге с копьем в руках. Сняв шлем, он поклонился, придержав висевший на поясе меч.

- Мой лорд, король Рагнар собирает полководцев на совет в своем шатре. Он просит вас явиться к нему.

Стражник снова поклонился и, надев шлем, вышел из палатки.

Аэрик поднялся и шагнул к выходу, не сводя глаз с Олафа, в ожидании продолжения разговора.

- Если бы они остались, у нас были бы шансы выстоять, и лорд Иоганн сейчас был бы жив, а Годфрид не попал бы в плен. Но они отступили, полностью оголив правый фланг…

Они вышли из палатки и сейчас направлялись к шатру короля. Встречавшиеся по пути воины отдавали честь и кланялись полководцам.

В лагере царила мрачная атмосфера – слишком много было сегодня смертей. Выжившие поминали своих погибших товарищей, тут и там слышались тосты за упокой. Раненые расположились в большом белом шатре, заботливые лекари перевязывали их раны и поили лечебным отваром.

По периметру лагеря разожгли костры, выставили часовых, хотя каждый из находившихся в нем людей понимал – если ночью Яроглек решит закончить начатое, они будут обречены.

Олаф и Аэрик дошли до главного шатра. Из – за ткани доносился негромкий говор. Приподняв полог, друзья зашли внутрь. Здесь уже собралось большинство полководцев и командиров Северного королевства, воюющих на восточном фронте. Они стояли вокруг большого круглого стола, ожидая начала совета. Многих из них были ранены.

Внезапно разговоры резко затихли. Люди расступились, создавая проход. К столу шагнул широкоплечий мужчина в длинном бордовом плаще и с широкой бородой, достававшей ему до груди. В потухших глазах виднелась печаль, спина ссутулена. Но вдруг осанка его выпрямилась, во взгляде зажглась решительность. Он шумно прочистил горло, прекращая последний шепот.

- Рад видеть вас всех живыми и здоровыми.

Кто – то в толпе с кряхтеньем поправил перевязь. Король не обратил на это внимания и продолжил.

- Благодарю за проявленные сегодня храбрость и мужество. Я надеюсь, что и дальше мы как братья будем биться столь же рьяно и отважно, и поведем в бой своих солдат.

Много наших товарищей осталось лежать сегодня на поле боя. Мне больно от этого, но еще больнее от того, что мы бессильны против неприятеля, посягнувшего на нашу землю. Неужели славные сыны Севера не смогут защитить своих жен и детей?

В шатре повисла звенящая тишина. Вступление окончилось, и Рагнар перешел, непосредственно, к делу.

- Сегодня один из наших союзников попал в плен к воинам Яроглека - лорд Годфрид схвачен. Вегирская армия увезла его в замок Огроджинец. Наша задача вызволить его из заточения.

На дубовую столешницу лег большой свиток. Король развернул его – это оказалась карта Кальрадии. В развернутом виде она занимала почти всю площадь стола.

- Я отправил двух гонцов: одного в Смерхольм, за Харольдом, второго в Остафорт – он приведет Кнуда. Полководцы должны привести подкрепление. Через несколько дней сюда прибудет еще около тысячи воинов. Кроме того с запада Кальрадии к нам на помощь идет лорд Вальтер из Меммингена, но пока что нам придется справляться своими силами.

Рагнар повернул карту таким образом, чтобы ее можно было рассмотреть сразу всем. Он сопровождал свои слова жестами, показывая расположение войск и их передвижение.

- Когда подкрепления будут здесь, мы попытаемся освободить Годфрида. Вопросы есть?

Король обвел взглядом собравшихся. Люди стояли, потупив взоры. Каждый осмысливал ситуацию, составляя примерный план действий. Рагнар посмотрел на Олафа. Тот стоял, запустив руку в бороду. Его задумчивый взгляд был направлен куда – то сквозь Рагнара. Король внимательнее присмотрелся к воину – Олаф был самым опытным из присутствующих и мог предложить план действий. В сложившейся ситуации это было совершенно необходимо.

Рагнар еще с минуту пристально смотрел на воина, потом не выдержал:

- Олаф, тебе есть что сказать?

Полководец вздрогнул и выдернул руку из бороды. Заметив внимательный взгляд короля, оперевшегося руками о стол, он приосанился и сказал:

- Я все никак не могу понять, как Яроглеку удалось скрытно подойти почти вплотную к нашим позициям? Ведь невозможно подвести три тысячи человек, закованных в сталь и звенящих оружием, не встревожив часовых. Да их было бы видно издалека! Можно было предположить, что часовые примкнули к Яроглеку и спокойно пропустили его войско через блокпосты, но этот вариант сразу отпадает просто потому, что противник смел блокпосты первой же атакой. Так как же Яроглек это провернул?...

Закончив высказывать свои предположения, Олаф снова задумался. Рагнар провел ладонью по волосам, не сводя взгляда с воина.

- Ты прав, Олаф. Я полностью согласен с твоими выводами, и в таком случае остается только один вариант, и он ой как мне неприятен…

Рагнар исподлобья оглядел стоящих вокруг стола людей. Все молчали, ожидая окончания фразы.

- … Среди нас есть предатель.

Слова эти были произнесены твердым и грозным голосом. Они обрушились на собравшихся, как снежная лавина обрушивается на гору, поглощая и полностью захватывая ее. В шатре повисла звенящая тишина. Только и было слышно, как в спустившейся на землю темноте с клекотом спускаются на поле вороны, где было разбросано столько вкусного, манящего мяса…

Глава 3.

Отряд двигался по лесной дороге, протоптанной проходившим недавно войском. Солнечные лучи, пробиваясь через листву, сияли на стальных шлемах.

Харольд ехал в хвосте растянувшегося по тропе отряда. Он достал из дорожной сумы карту и, развернув ее на коленях, стал подсчитывать время на оставшийся путь.

Они двигались уже второй день и сейчас находились неподалеку от замка Кежмарок. Переправившись через реку, им предстоит проехать расстояние почти в два раза превосходящее уже пройденный путь. По пути стоило пополнить запасы провизии, и Харольд намеревался сделать это в Рипсхольме.

Убрав карту, Харольд сменил передовой дозор. Через пару часов нужно будет устроить привал.

Вдруг из листвы донесся птичий крик. Харольд остановил отряд. Некоторое время он вслушивался в доносившийся из леса шум, но кроме пения птиц и шуршания листвы ничего различить не удалось. Конечно, только безумец осмелился бы нападать на вооруженный до зубов отряд, который еще и превосходит его количеством, но полководец решил перестраховаться: он приказал сбавить темп и на всякий случай держать оружие наготове.

Отряд с осторожностью двинулся вперед. Воины передвигались, не выпуская из рук мечей. Видимость в лесу была ограничена, поэтому стрелки сменили луки и арбалеты на короткие мечи и копья.

Так продолжалось на протяжении пары часов. Затем общее напряжение начало понемногу улетучиваться, а затем и вовсе сошло на нет. Бойцы убрали клинки и повесили щиты на спины.

Кто – то даже запел:

Привольно весной под сенью лесной!

Как запах жаркое хорош,

Как весел и дружен приятельский ужин,

Когда ты оленя убьешь!

Дождешься дождей, холодных ночей,

Короткого зимнего дня –

С гульбой попрощайся, домой возвращайся,

Сиди до весны у огня!

Вскоре, только воины в передовом дозоре сохраняли серьезность – восемьдесят человек, не таясь, шли по лесу и горланили песни. Солдаты уже не глядели по сторонам, их внимание было всецело завлечено хоровым пением.

Харольд усмехнулся: вот уж точно несгибаемые люди! Прочувствовав все тяготы войны, они стали спокойно относиться к виду крови, мертвецов. За два года беспрерывных сражений у людей притупилось чувство страха. Сейчас единственный страх, который они ощущали – страх за своих родных и близких, оставшихся дома, в Смерхольме. Но те сейчас находились под надежной защитой каменных стен замка.

Харольд поднял голову. Солнце было уже начинало клониться к западу. Полководец остановил отряд, и воины стали быстро ставить лагерь. Кто – то расседлывал лошадей, кто – то расчищал место для отдыха, кто – то же просто снимал с себя амуницию.

Выставили дозоры. Харольд отстегнул от пояса ножны с мечом и облокотился на лежащий рядом ствол поваленного дерева. Достав из дорожной сумы письменные принадлежности, воин стал что – то быстро писать. Затем, заклеив письмо и поставив свою печать, он подозвал одного из воинов к себе. Передав ему письмо, Харольд сказал:

- Скачи быстрей в Хорстен и передай это Ярлу Фаарну. Лично в руки. После отправляйся с его отрядом к Локнитцу. Проследи чтобы с ним ничего не случилось. Ты все понял?

- Все, мой командир.

- Выполнять.

- Слушаюсь.

Воин, нацепив амуницию, оседлал одного из пасущихся неподалеку коней и, подняв облако пыли, поскакал по исполнять задание полководца.

Совершив задуманное, Харольд задумался. От Хорстена до замка Локнитц был день беспрерывного пути, значит они с Фаарном доберутся до короля в течении двух дней. В своем письме Рагнар сообщал что с запада Кальрадии на помощь идет лорд Вальтер из Меммингена и Кнуд из Номендаля. Всего же к лагерю короля должны были прибыть четыре тысячи человек. За время битв войско Яроглека заметно поредело, и сейчас в окрестностях замка Огроджинец стояло не более трех тысяч человек.

Конечно, у армии Северного королевства будет численное превосходство, и, скорее всего, они разобьют неприятельское войско, но стоило ли вызывать Фаарна из Хорстена? Харольд, безмерно любивший племянника, не хотел подвергать его опасности. Но с другой стороны, не напрасно же полководец радел о его навыках командования войсками, фехтовании и рукопашного боя?

Харольд поднял голову. Солнце уже начинало клониться к закату. Полководец отдал приказ, и воины засобирались в путь. Когда люди были готовы, Харольд снова вывел отряд на лесную тропу. По его расчетам утром они должны были прибыть к лагерю Рагнара.

* * *

…Я отразил насмешек лед

Броней из чистого служенья.

Той деве, что в мечтах зовет

исполнить все ее веленья…

Фаарн отложил книгу, не дочитав произведение, и встал с широкого, обложенного шкурами кресла. Солнечные лучи, проникавшие в помещение через огромное, открытое настежь окно, освещали заполненную книжными шкафами залу. Блики и солнечные зайчики играли на позолоченной люстре и подсвечниках.

Фаарн покинул библиотеку и решил размять затекшие от долгого сиденья ноги. В свои двадцать пять лет молодой человек был не женат и вел довольно- таки вольную жизнь. Ему нравились веселые гулянки, попойки с друзьями в тавернах и кабаках, безудержные танцы на праздниках и пирах. Племянник известного полководца не заботился о будущем. Даже начавшаяся внезапно война не смогла изменить его отношение к жизни. С раннего детства ему, как и любому другому ребенку, говорили что страна, в которой ему довелось родиться, самая великая и несокрушимая держава во всей Кальрадии, воспитывая таким образом в нем чувство патриотизма. Но маленький мальчик, видимо, принимал тогда это слишком буквально. Для него тогда Северное королевство представлялось грозным государством, которому подчиняются все соседи. С возрастом Фаарн только утвердился в своем мнении и стал скептически относиться к соседним державам. Он не замечал истинного положения дел, замечая лишь то, что сам себе когда – то вбил в голову.

Но отношения между державами даже близко не напоминали представления Фаарна. Северное королевство действительно было очень могущественным государством. Правители соседних держав глубоко уважали короля Рагнара и считали его мудрым и справедливым владыкой.

Спускаясь по лестнице, Фаарн зацепился за перила висевшим на поясе мечом. Небрежно выдернув оружие из проема между прутьями, молодой человек направился дальше.

С восьми лет юноша обучался владению мечом у известного фехтовальщика, специально вызванного дядей. Обучение длилось восемь лет, пока Фаарну не исполнилось шестнадцать, и теперь, согласно обычаям Северного королевства, ему предстояло самостоятельно оттачивать и совершенствовать свое искусство, основываясь на полученных знаниях. Но годы тренировок были не столь эффективны, как ожидалось: Фаарн научился обращаться со своим оружием, но удары его были столь слабы, а выпады столь неуклюжи, что любой мало-мальски подготовленный боец без труда расправился бы с ним.

Фаарн двигался вдоль по улице. Хорстен жил своей жизнью: по улицам сновали прохожие, слышались крики торговцев, продающих свои товары. Из подворотни выбежала толпа мальчишек с деревянными мечами в руках. Они играли в войну, имитирую подвиги великих полководцев. С шумом и гамом пронесшись по улице, они скрылись за поворотом.

Все чаще и чаще юноше на глаза попадались серые дома с гнилыми досками и заколоченными окнами, на улицах он стал примечать бедняков. Молодой человек приближался к окраине города, где проживали дряхлые старики и старухи, или же люди, чей заработок был настолько мал, что они не могли себе позволить жизнь в богатой части города. Фаарн, который всегда с пренебрежением относился к таким людям, поспешил повернуть обратно. Ему не хотелось находиться в обществе этих оборванцев, да еще и в таком неблагоприятном месте.

Из за поворота раздался топот копыт. Сквозь людей, столпившихся у лавок торговцев, двигался всадник. Фаарн находился на середине дороги, поэтому он сместился к стене дома, освобождая дорогу коннику. Но тот, нацелившись на юношу, продолжал скакать прямо на него, не сбавляя хода. Осадив коня перед молодым человеком, он стянул с головы шлем и отдал честь. После, зафиксировав головной убор на седле, всадник достал из дорожной сумы письмо.

- Ярл Харольд прислал Вам письмо, мой господин. Он также просит Вас явиться к замку Локнитц с отрядом, по меньшей мере, в двести человек.

Фаарн сломал печать и стал читать полученное письмо. По мере чтения брови его испуганно поднимались. Наконец, дочитав послание, он поднял недоуменный взгляд на гонца.

- Я… Я не готов еще. Я не смогу ничем помочь, я…. Я только обузой буду…

Всадник соскочил с коня и одернул хауберк.

- Мой господин, позвольте мне говорить откровенно. Ваш дядя очень печется о Вашей безопасности, поэтому то он и отослал Вас подальше от линии фронта. Но сейчас для Северного королевства настали тяжелые времена, и королю Рагнару необходима помощь каждого воина, способного держать оружие.

Фаарн поднял глаза на гонца. Тот по – отечески смотрел на юношу.

- Где он?

- Когда я выезжал с посланием, отряд был около замка Кежмарок. За те сутки, что я ехал сюда, они могли уже добраться до лагеря короля.

Фаарн вздохнул и убрал полученное письмо в карман. Он оглядел всадника: тот был с ног до головы покрыт дорожной пылью, как и его конь.

- Я прикажу накормить тебя. Отдохни пару часов, пока я собираю людей.

Всадник кивнул и снова вскочил в седло, а Фаарн, сгорбившись, отправился в казарму набирать воинов.

Глава 4.

Широкоплечий поджарый мужчина вздохнул и в задумчивости почесал затылок. Как бы ни было сильно его отвращение к пропахшим потом и пряностями кабакам и забегаловкам, сейчас ему придется окунуться в этот шумный, галдящий мир. Постояв перед входом некоторое время, Гундур одернул рубаху бардового цвета, поправил висевший на поясе меч и открыл тяжелую дубовую дверь.

В нос сразу же ударил стойкий запах пряностей и застарелого пота. Здесь было тесно, дымно и чадно, стоял шум и гам, жарко пылали печи, и пламя их озаряло потных, оголенных до пояса поваров. Они спешили, кричали, толкая друг
друга и раздавая подзатыльники поварятам, которые с безумными глазами метались по всей харчевне, увеличивая давку, галдеж и сутолоку. Булькали огромные котлы, накрытые деревянными пляшущими кругами, сытный пар сгущался под потолком, где с
гудением вились рои бесчисленных мух. В сизом чаду яростно шипело, брызгалось масло, светились стенки накаленных жаровен, и жир, капая с вертелов на угли, горел синим душным огнем. В таверне находилось около двадцати человек, занявших почти все столы. Относительно свободным было только одно место, у самой барной стойки. Там, в гордом одиночестве, восседал черноволосый великан, ростом, по меньшей мере, в два метра. Это был владелец замка Острафорт, ярл Роллон, доверенное лицо короля и превосходный боец, наводивший страх на врага одним только внешним видом: исполинский рост, огромные руки – кувалды, способные нокаутировать противника одним единственным ударом, широкая нечесаная борода, доходившая великану до груди и слегка прищуренные глаза, излучающие открытую неприязнь. Рубаха–парень – огромный, неимоверно сильный телом и духом он имел два недостатка, из за которых постоянно случались конфликты: воин был очень вспыльчив, и любил выпить. Эти две черты его характера частенько создавали ситуации, неизменно приводившие к драке.

Гундур хрустнул костяшками пальцев и мягкой походкой направился к громиле. Роллон, разочарованный сокрушительным поражением в последней битве, заливал горечь утраты своих бойцов крепким элем, и, видимо, уже изрядно поднабрался, поскольку на столе красовались около шести кружек. Просторная его рубаха была расстегнута наполовину, рукава ее закатаны.

Король дал Гундуру задание: отвлечь полководца от попоек и вернуть того в строй. Этим сейчас Гундур и занимался. Он неспешно подошел к Роллону и уселся на стул рядом с ним. Воин оторвал взгляд от кружки с крепким напитком и тяжело посмотрел на Гундура. Тот, как ни в чем не бывало, кивнул хозяину таверны, указав на стеллаж с выпивкой:

- Ну- ка, брат, налей нам по кружке крепкого.

Владелец заведения застыл с удивлением на лице, однако заметив как на стол легла кучка монет, вмиг оттаял, подобрался. Широко улыбнувшись щедрому клиенту, неуловимым движением прибрал со стола деньги и принялся разливать напиток.

Гундур провел по бритой голове ладонью и уставился на гиганта. Тот продолжал молчать, поэтому гостю пришлось первому начать разговор.

- Здравствуй, Роллон! Не откажешься ли ты выпить со мной за компанию?

Гигант, грохнув пустой кружкой о столешницу, наконец изрек:

- После всего произошедшего даже слышать тебя не желаю.

Гундур раздвинул стоящие на столе кружки и сцепил пальцы в замок. Он приветливо улыбался, надеясь вытащить воина из кабака без лишней ругани и оскорблений.

- В чем дело? Друг мой, чем же ты так разочарован?

Гость старался говорить приветливо и открыто, тем самым показывая, что он пришел исключительно с дружескими намерениями.

- В чем дело?! Мы проигрываем эту войну! Наши союзники трусливо бежали, завидев армию врага, а доблестные полководцы оказались не в состоянии управлять войсками на открытой местности! – Роллон нагнулся к столу, смотря в глаза собеседнику. – Ты понимаешь, что еще одного поражения мы просто не выдержим? Всех наших воинов поголовно вырежут, а наши жены и дети будут до конца жизни подносить Яроглеку питье!

- Рагнар велел вернуть тебя в строй. К нам движется подкрепление, и очень скоро мы отомстим за твоих убитых бойцов. – Гундур смотрел Роллону прямо в глаза, говоря четко и ясно. – Но нам нужна твоя помощь, и вместо того, чтобы сидеть и спорить, ты мог бы уже паковать вещи, собираясь в дорогу.

Великан откинулся на спинку стула (тот протяжно заскрипел) и заговорил спокойно и тихо.

- Мне не о чем с тобой разговаривать.

Хозяин таверны как раз принес выпивку. Роллон подгреб к себе кружку и надолго приложился к ней. Гундур побарабанил пальцами по столу и сделал вторую попытку:

- Послушай меня…

- Вали отсюда. – Воин отмахнулся от собеседника как от назойливой мухи. Его терпение было на исходе.

- Да пойми же ты наконец, Яроглеку не нужны пленники! Он…

- А какая мне разница? – Роллон снова перебил Гундура. –Детей у меня нет, да и вряд ли будут, в моем то возрасте… За себя – то я смогу постоять, а что до остальных людей…- Воин посмотрел на собеседника исподлобья. – Мне очень жаль, что щитом для них оказались вы!

Роллон закончил говорить и отвернулся от гостя.

Гундур с раздражением ударил ладонью по столешнице. В сложившейся ситуации тратить время на уговоры было непозволительной роскошью.

- Роллон!

Воин не реагировал. Публика за соседними столами приутихла: последние несколько минут разговор проходил на повышенных тонах. Из - по– стойки показался хозяин кабака. Нервно улыбнувшись, он шаркающей походкой отошел от стола, за которым велся разговор.

Гундур, привыкший к тому, что все его приказы исполнялись, начал закипать. Не в его традициях было подолгу уговаривать людей. Он было открыл рот, но Роллон тут же крутнулся на стуле, поворачиваясь к собеседнику спиной. Кто – то за соседним столиком осторожно сказал:

- Оставил бы ты здоровяка в покое. Если конечно не боишься разозлить его. Как – никак он уже сказал, что не желает тебя слышать, и…

Гундур не дослушал. Схватив со стола пустую кружку из под эля, он швырнул ее в стеллаж с выпивкой. Бутыли с грохотом посыпались на пол. Звон стекла громом прокатился по кабаку, привлекая всеобщее внимание. Хозяин таверны всплеснул руками и вновь исчез за одним из столов. Роллон вскочил и навис над гостем, сжимая пудовые кулаки в бессильной злобе.

- Я не уйду, пока ты меня не выслушаешь! Или разнесу эту шаражку ко всем чертям!

Гундур продолжал давить, понимая, что теперь мирного диалога все равно не получится. А раз так…

- Давай, громила, не стесняйся! Раз боишься проявить себя на поле боя, покажи хотя бы здесь, со мной!

Роллона наконец проняло. Коротко, без замаха, он выбросил вперед огромную руку – кувалду. Гундур лишь отклонился слегка, ударив вразрез. Роллон осекся, ощутив на разбитой губе солоноватый привкус крови. Моментально вскипев, зарычал и пошел напролом, обрушивая на обидчика беспорядочные удары один за другим. Посетители порскнули в стороны, опрокидывая стулья. Таверна загудела, как улей. Глаза завсегдатаев заблестели азартом.

Суматошная атака Роллона не принесла ощутимых результатов. Гундур рефлекторно выбрасывал блоки, увиливал от кулаков нападавшего. Большую часть страшных ударов удалось отвести, остальные лишь вспарывали воздух в опасной близости от воина – тот двигался слишком быстро.

Нырнув под руку Роллона, Гундур сместился вбок и достал противника длинным кроссом. Воин, казалось, даже не почувствовал очередной зуботычины, и поддев ближайший стол ногой, запустил его в соперника. Гундур шарахнулся в сторону. Столешница просвистела в сантиметре от головы. Чудом избежав столкновения, Гундур не спел среагировать, когда кулак Роллона угодил – таки в живот. Воин сложился пополам, нижние ребра отозвались вспышкой боли. Сметая с пути мебель, он безвольным кулем отлетел к стене.

Грохот посуды и разухабистая ругань привлекли внимание новых посетителей. У входи в кабак образовалась давка. Каждый жаждал посмотреть на Роллона в бою, а заодно и увидеть безумца, рискнувшего связаться с живой машиной смерти.

Поигрывая гигантскими мышцами, воин медленно приближался к Гундуру. Его взгляд не предвещал ничего хорошего.

Гость выполз из под обломков мебели, рывком встал на четвереньки, пытаясь продышаться.

- Пшел вон! – рявкнул Роллон.

- Черта с два я от тебя отстану! – прохрипел Гундур и взвился в воздух, воткнувшись в противника всей своей массой.

Гигант, потеряв равновесие, рухнул на спину. Перед глазами у Гундура мелькнула его свирепая физиономия. Он сел на грудь упавшему противнику, прижав коленями его руки к полу, и успел нанести несколько быстрых ударов по лицу. Роллон зарычал, и наугад махнул рукой. Извернувшись, Гундур впечатал сапог в широкую скулу и откатился назад.

- И все- таки ты меня выслу…

Сводчатый потолок и деревянный пол закружились перед глазами бешеным калейдоскопом. Гундур так и не понял, как пропустил следующий удар. В голове у него зашумело, к горлу подкатила тошнота. Звуки разом отдалились, картинка стала меркнуть. Но упрямство и отчаяние заставили его кинуть тело в новую атаку. Выброшенный хук достиг цели. Под кулаком что – то неприятно чавкнуло. «Нос» - злорадно подумал Гундур и растянул рот в кровавой улыбке.

Рефлекторно убрав голову, ощутил затылком ветерок – Роллон опять промазал – и прыгнул вперед. Гигант взревел, распрямился в полный рост. Воин висел у него на шее, сцепив кисти в замок. Роллон завертелся волчком, размахивая огромными ручищами. Наконец ему удалось содрать противника с холки, но тот не сдавался, захватив ногами шею и руку гиганта, зафиксировав треугольник. Гундур захрипел от натуги: сдавить сонную артерию сквозь узлы могучих шейных мышц гиганта – дело не из легких. Какое – то время воину даже казалось, что удушающий прием сработает. Роллон дернулся раз, другой, а потом вдруг поднял Гундура в воздух и шваркнул спиной об пол. Еще раз.

Воин обессиленно откатился, размазывая кровь по лицу и надсадно кашляя.

И все же, что ни говори, гиганту тоже досталось. Он шатался, придерживаясь за стену, и смотрел на друга исподлобья, даже не пытаясь остановить кровь, капавшую из разбитой переносицы.

- Нам не о чем с тобой говорить. – Роллон проковылял к одному из немногих уцелевших столов, не пытаясь больше наброситься на обидчика. Его гнев улетучился, разум понемногу прояснялся.

Гундур, морщась от боли, поднялся на ноги. С минуту он сверлил затылок Роллана тяжелым взглядом, надеясь, что, выпустив пар, гигант все же образумится.

Тщетно…

Роллон сидел, тяжело облокотившись на стол. Кровь, капавшая из разбитого носа, собиралась в небольшую лужицу на деревянной поверхности. Воин уставился в стену и замер.

Гундур, прихрамывая и тяжело дыша, двинулся к выходу из таверны.

Задание короля было провалено.

Глава 5.

Отряд въехал в лагерь. Воины двигались между палатками, примечая значительные изменения, произошедшие с армией Северного королевства за последнее время.

Харольд снял с головы шлем и слез с коня. Отыскав глазами шатер короля, над которым развевался флаг правителя, он направился прямиком к нему, пока его люди расседлывали лошадей и снимали доспехи. Полководец подошел ко входу в палатку. Тут ему преградил путь высоченный детина в кольчуге и с алебардой в руках. Оглядев воина, он доложил королю о его прибытии и только после этого разрешил войти.

Когда Харольд появился в шатре, Рагнар поднял голову от разложенной на столе карты и приветливо улыбнулся. Полководец отдал честь и принялся докладывать. Говорил он четким, ровным голосом.

- …Так точно, со мной прибыло сто семьдесят воинов. Также, мы привезли небольшой запас провизии и воды. Кроме того, я отправил человека в Хорстен за Фаарном. В течение двух дней он будет здесь.

Рагнар внимательно выслушал докладчика, не перебивая его. Харольд тем временем оглядывал короля: осунувшееся лицо, серые мешки под красными глазами, ссутуленная спина. Было видно, что командование войсками, круглосуточное напряжение и ответственность за жизни многих людей вымотали правителя.

Харольд оторвал взгляд от Рагнара. Тот устало оперся о стол и и силой провел ладонью по лицу.

- Зря ты привел сюда Фаарна. Здесь и так собралось достаточно полководцев, его помощь будет востребована в других местах.

- Позвольте заметить, что Яроглек сумел нанести столь сокрушительный удар по нашим позициям, даже при достаточном количестве командиров. Сейчас очень важно ударить в ответ, доказав тем самым, что дух воинов Северного королевства не сломлен, что мы готовы идти до конца и достигнуть победы.

Харольд слегка наклонил голову, продолжая смотреть в глаза королю. Рагнар на секунду задумался, а затем поднял руку и запустил пальцы в бороду.

- Знаешь, мне кажется, ты прав. Надо проучить этих негодяев. Пускай отведают острого нордского клинка!

Король сказал это задорным голосом, призывно махнув рукой. Морщины его разгладились и на лице заиграла улыбка. Харольд усмехнулся – он был рад, что король не потерял прежней силы духа. Приложив руку к груди, он слегка поклонился:

- Рад видеть Вас в хорошем расположении духа, ваше величество.

И оба засмеялись. Рагнар махнул рукой и откуда – то из глубины просторного шатра появился паж с подносом. На нем стояли высокий графин и два бокала. Забрав поднос у слуги, Рагнар заговорщицки подмигнул и разлил напиток. Это оказалось вино. Мужчины выпили и удовлетворенно крякнули. Сев напротив друг друга, они разлили по новой и приготовились вести разговор, как вдруг раздался звук, заставивший обоих командиров вскочить со своих мест.

Это был звук горна, призывающий к бою.

Он начал свое звучание и тут же оборвался. Эхом отозвались крики многих людей и звон оружия. Полководцы переглянулись и рванули мечи из ножен. Не сговариваясь, они выбежали из шатра и тут же отпрыгнули в стороны – между ними на землю рухнул сраженный стражник, который впустил Харольда к королю. Из груди у него торчали два арбалетных болта, нашедших – таки слабое место в плотном хауберке.

Командиры устремили взоры на холм, располагавшийся рядом с полем, на котором находился лагерь. С его вершины, выстроившись клином, летела вегирская конница. Латные доспехи сверкали на солнце, над головами атакующих развевался стяг боярина Накона. На холме шеренгой стояли лучники и арбалетчики. У его подножия суетились воины Северного королевства, в попытках организовать достойное сопротивление надвигающемуся противнику.

Рагнар поднял щит убитого охранника. Как раз в этот момент стрелки неприятеля открыли ураганный огонь по лагерю. Десятки солдат мгновенно рухнули наземь, словно марионетки, которым перерезали ниточки. Лагерь наполнили крики раненых и умирающих. Стрелы и арбалетные болты вонзались в землю и оставались торчать в ней, образовывая сплошной покров, отчего скоро стало казаться, что поле покрыто некой жесткой щетиной. С холма, откуда наступал неприятель, раздались крики и звон клинков – спустившиеся с возвышенности конники врубались в ряды оборонявшихся.

Вегирская конница пролетела сквозь ряды обороняющихся, словно горячий нож сквозь масло, аккуратно разделив его на две половины. Нордские воины отчаянно защищались, то и дело выбивая из седла вражеских седоков, однако силы были слишком неравны. Маленький отряд отступал к лагерю, стремительно редея и оставляя на земле кровавый след в виде павших товарищей и оружия. В лагере среди палаток стояло еще около пятнадцати человек с арбалетами и луками, беспорядочно стреляющих в сторону противника.

Рагнар окликнул одного из стрелков. Тот обернулся и, пригнувшись, подбежал к королю.

- Хватай коня, веди сюда резерв.

Тот открыл было рот, но Рагнар лишь отмахнулся.

- Потом! Все потом! Главное – выстоять! Ну, что стоишь? Пошел!

Воин быстро кивнул и скрылся за одной из палаток. Спустя некоторое время он показался снова, верхом на коне, и проскакав мимо полководцев, скрылся в близлежащем лесочке.

Спустя пару минут из – за деревьев появились закованные в латы воины – примерно сотня человек. Они промчались сквозь лагерь и остановились аккурат перед полководцами.

Харольд оглядел отряд. Перед ним стояли сто шесть воинов, готовых сражаться до конца. Среди них было семьдесят конников. Они держали под уздцы заседланного коня. Рагнар вскочил на него. Король разделил отряд на две неравные части: одну, состоящую примерно из тридцати всадников он отдал Харольду, остальных же конников оставил себе. Кроме того, в распоряжение Харольда поступали все пехотинцы.

Рагнар надел свой шлем.

- Мы возьмем на себя конницу, а вы займитесь лучниками!

С этими словами король пришпорил коня и его отряд рванул в сторону вторгшихся на территорию лагеря вегирских конников.

К Харольду подвели его коня. Воин вскочил в седло и построил свое невеликое войско. Сказав вверенным ему людям несколько ободряющих слов, он снова обернулся в сторону холма и оглядел его от подножия до вершины. Подумав с минуту, он приказал пехотинцам двигаться на помощь погибающему от вражеской конницы отряду, прикрывшись щитами. Они должны были идти вдоль палаток, по центральной дороге лагеря, которая лучше всего просматривалась лучниками.

Пришпорив коня, он вместе с конницей отправился в обход лагеря, чтобы зайти стрелкам во фланг. Отряд Харольда выехал из лагеря и бешеным галопом понесся в направлении холма, прикрываясь палатками от стрел.

Рагнар, тем временем, вызвал огонь на себя, отвлекая лучников. Его отряд двигался к противнику вдоль северной стороны лагеря, в то время как отряд Харольда заходил с южного. По центральной дороге между палатками двигался отряд хускарлов. Закрывшись щитами, они, неуязвимые для вражеских стрел, подбирались все ближе к подножию холма, где кипела битва. На полпути стрелки заметили их и, распределив силы на два фронта, принялись поливать стрелами маленький отряд. Несколько стрел все же нашли дорогу в щелях между щитами – на земле осталось лежать пять или шесть трупов, но подкрепление продолжало двигаться вперед.

Тут из – за холма раздался звук горна и топот копыт. Стрелки обернулись и замерли в растерянности. На них, сверкая доспехами и грозно потрясая оружием скакал отряд нордской конницы. Всадники двигались, на ходу перестраиваясь клином. Стрелков охватило смятение. Они прекратили поливать стрелами отряд Рагнара и переключили свое внимание на новых противников. Лучники убрали луки и выхватили из ножен короткие мечи, изготовившись к бою. В этот момент всадники врезались в ряды стрелков. Воины влетели на холм, пробиваясь сквозь неприятельские ряды, сбивая стрелков с ног насаживая их на концы своих длинных пик. Завязался жестокий бой.

Тем временем пехотинцы в центре лагеря убрали ненужные больше щиты и во весь дух бросились на помощь погибавшим товарищам. Заградотряд был почти полностью уничтожен. Из почти шестидесяти бойцов в живых оставалось лишь двадцать воинов, отчаянно сражавшихся против восьмидесяти с лишним неприятельских конников. Пехота успела как раз вовремя – с воем и криками она врезалась в ряды врага. Воины, принявшие на себя первый удар, воспряли духом. Конница, встретив столь яростное сопротивление, опешила, но назад не повернула. Бой закипел с новой силой.

Внезапно из – за холма вылетел еще один отряд конницы. На ходу выставляя вперед пики и закрываясь щитами, они нацелились на появившихся пехотинцев. Но вдруг им наперерез вылетел отряд всадников, под предводительством самого короля. Рагнар протрубил в рог и выхватил из ножен свой меч. Свежие вегирские всадники свернули с прежнего пути и рванули навстречу новым противникам. Конники врезались друг в друга на полном ходу.

Тем временем всадники Харольда отбили у стрелков желание продолжать бой. Они не стали преследовать небольшую группу убегавших противников. Вместо этого они, набирая скорость, вмиг слетели с холма и ударили коннице, атаковавшей отряд хускарлов, в тыл. Пехота, увидев подошедшую помощь, усилила натиск. Сплоченная атака двух групп заставила конницу оставить натиск – вегирские всадники повернули назад, но натолкнулись на яростное сопротивление со стороны нордских конников. Деваться им было некуда – остатки нападавших были вмиг истреблены.

Рагнар, забрызганный кровью, орудовал мечом, сражая противников. Неприятельские всадники расступались перед ним в страхе, так грозен он был в бою. Правая его рука была полностью покрыта кровью неприятелей, плащ развевался на поднявшемся ветру. Воины доблестно сражались, прикрывая и поддерживая своего командира.

Вегирские конники не выдержали стремительного наступления северян. Всадники дрогнули и повернули назад, оставляя за собой кровавый след из погибших товарищей. Воины Рагнара сумели повернуть их отступающий отряд в сторону холма, с которого уже мчались всадники Харольда. На полной скорости они врезались в бегущий отряд. Вконец обезумевшие от страха лошади и люди уже были не способны сопротивляться. Лишь нескольким из них удалось выбраться из общей свалки и удрать. Их не преследовали – северяне праздновали долгожданную победу.

Глава 6.

Маленький отряд неспешно двигался по широкой дороге. Командир отряда мерно покачивался в седле, пешие же воины шли почти молча, позвякивая оружием.

Гундур сидел в седле по- степняцки: одна нога согнута в колене и лежит поперек лошадиной холки. Он ехал в одной меховой жилетке, пытаясь починить порванную в результате «разговора» с Роллоном рубаху. Но игра в очередной раз уколола палец, а нитка выскочила из игольного ушка. Мужчина зашипел и, скомкав одежду швырнул ее в придорожные кусты. Рубаха повисла на ветках, воины оглянулись и продолжили движение.

Сейчас отряд находился на подступах к замку Кежмарок. Гундур, отправляясь возвращать Роллона, оставил большинство своих людей сражаться на передовой – там они были нужнее. Из четырехсот семидесяти воинов полководец взял с собой всего – навсего двадцать человек, да и то лишь для личной охраны. Они были оснащены короткими копьями, щитами и тяжелыми нордскими мечами.

Сразу же после драки с Роллоном, Гундур отправил гонца в лагерь Рагнара, сообщить о решении полководца не возвращаться в строй. На следующий день, снарядив отряд, полководец выдвинулся из Лахольма, отправившись в обратный путь к замку Кашгар.

Отряд въезжай в небольшой лесок. Среди местных жителей он пользовался дурной репутацией, поэтому крестьяне обходили его стороной. Гундур знал о многочисленных поверьях и историях, касающихся этого леса, но не знал из – за чего они возникли.

Деревья, подстраиваясь под суровый климат, вырастали высокими, разлапистыми. Кроме того, на территории, занимаемой Северным королевством, в большинстве своем преобладали хвойные породы деревьев. Вот и сейчас широкие ветви елей и сосен распростерлись над лесной тропой, образовывая длинный темный коридор. Сквозь хвою не проникал солнечный свет – так густо она закрывала небо, и поэтому в туннеле царил полумрак.

Гундур ехал в середине своего отряда, выстроившегося колонной по два человека. Ветви раскинулись слишком низко над дорогой, отчего полководец был вынужден постоянно очищать голову от еловых иголок. Когда хвоя в очередной раз кольнула кожу бритой наголо головы, а в короткой бороде снова оказался мелкий лесной сор, воин не выдержал и слез с коня, продолжив путь пешим.

Если не считать звуков шагов, бряцанья оружия и топота коня, в лесочке не раздавалось ни единого звука. Ни пения птиц, ни шороха ветвей, ни шума ветра – ничего не было слышно воинам. Гундур напрягся и стал внимательно смотреть по сторонам – ему не нравилась эта тишина. Какое – то внутреннее чутье подсказывало ему, что не спроста умолкли птицы, верные предвестники ненастья.

Меж тем, отряд зашел довольно далеко. Уже не стало видно входа в этот мрачный лесной уголок, а выход все не обнаруживался. Остались лишь этот загадочный полумрак и эта прямая как стрела дорога. У людей стало возникать ощущение, что они ходят кругами.

Гундур внимательно огляделся, высматривая источник всеобщей тревоги среди фрагментов окружающей местности. Внезапно он услышал звук, который заставил его напрячься, в ожидании гибели.

Это был звук встающего на боевой взвод арбалета.

Мужчина среагировал мгновенно.

- Оружие к бою! Занять круговую оборону!

Воины выставили вперед щиты, образовав заслон для вражеских стрел. Они сомкнули ряды – первый ряд рухнул на колени, выставив в проемы между щитами свои копья, Второй ряд воинов также образовал кольцо из щитов вокруг своего командира. Вся подготовка к предстоящему бою заняла всего несколько секунд, однако за это время из – за деревьев успели появиться новые действующие лица.

Грязные бородатые люди, вооруженные луками, мечами и копьями окружили отряд. Спереди и сзади, с обоих концов дороги, встали по три арбалетчика и нацелили свое оружие на ощетинившихся копьями воинов. Одеты противники были в потертые хауберки и кольчуги. Всего на дорогу вылезло около тридцати оборванцев. Гундур причудливо цокнул языком и щелкнул пальцами у земли. Его конь, среагировав на команду, послушно лег на землю, испуганно навострив уши и вращая большой головой. Сам полководец не спускал взгляда с противников, которые пока не предпринимали враждебных действий.

Из – за деревьев на дорогу вышел полный мужчина. Одет он был в некогда красный плащ, от времени и грязи ставший буро – коричневым, кольчугу и плотные перчатки. НА ногах у него были стоптанные солдатские сапоги. Лицо мужчины было ничем не запоминающееся: широкий приплюснутый нос, прищуренные глаза, двойной подбородок – все это лишь прибавляло отвращения к и без того неприятному человеку.

- «Дезертиры» - Гундур определил это сразу, как только оборванцы появились на дороге. – «Точно дезертиры.»

Гундур сразу заприметил, что с оружием противники обращаются умело и держат его в чистоте и порядке. Мечи заточены, копья поддерживаются в боеспособном состоянии, тетива на луках не провисла и не истерлась.

Мужчина, последним вышедший на дорогу, что – то отрывисто крикнул своим людям и махнул рукой. Воины, окружавшие отряд, расступились, освобождая место для прохода своему командиру. Тот подошел ближе, внимательно оглядел попавший в ловушку отряд, что – то прикидывая в уме.

- Я хочу говорить с вашим командиром!

Несколько воинов оглянулись на Гундура. Тот отдал приказ, бойцы расступились, раздвинули щиты. Гундур медленно вышел из круга. Щаты за его спиной в тот же миг опустились.

Командир бандитов завистливо оглядел поджарого полководца и почесал жирную ляжку – у него самого было ощутимое пузцо. Гундур смотрел в его глаза неотрывно, не обращая внимания на нацелившихся на него стрелков.

- Чего вам от нас нужно?

Толстяк улыбнулся.

- Сам подумай.

Увидев, что воин выжидающе молчит, толстяк принялся расхаживать вдоль дороги.

- Подумай сам – сейчас идет война. Северное королевство не умирает с голоду, но и не ест досыта. Если солдаты получают паек за свою службу, то нам, простым людям, приходится промышлять охотой да ловлей рыбы. Но за время войны количество дичи в здешних местах сократилось, а одной лишь рыбой сыт не будешь. Потом ведь дичь совсем пропадет, и что же нам останется делать?

Толстяк обвел рукой своих людей и вопросительно посмотрел на Гундура. Тот лишь пожал плечами и улыбнулся, пародируя улыбку толстяка.

- Вернитесь в армию.

Толстяк пару мгновений смотрел на воина, а потом рассмеялся в голос.

- Вернуться в армию? Ха – ха – ха! Мы не для того бросили службу, чтобы потом снова пресмыкаться перед командирами! Хватит разговоров! Мне нужны твои деньги! Немедленно!

Предводитель дезертиров выхватил из – за пояса длинный кинжал с костяной рукоятью и указал им на кошель, висящий у Гундура на поясе. Тот слегка ссутулился и пошире расставил ноги.

- А если мы рискнем отказаться?

Толстяк хохотнул, обнажив в улыбке желтые зубы.

- В таком случае тебе и твоим людям придется расплатиться собственными жизнями!

Странный толстяк снова засмеялся. Гундур немного наклонил голову.

- Ну, весельчак, теперь не обижайся…

Гундур прыгнул вперед и схватил толстяка за запястье. Резко выкрутил – кинжал выпал из рук. В это же время воин ударил его коленом в пах и, когда противник согнулся от боли, схватил его руками за подбородок и затылок и резко крутанул голову. Раздался отвратительный хруст и толстяк рухнул полководцу под ноги. В следующее мгновение Гундур откатился в придорожные кусты – в землю, где он только что стоял, вонзились несколько стрел.

- В атаку!
Воины, стоявшие кругом, с криком бросились на противников. Двоих из них тут же застрелили арбалетчики, и еще двое были ранены из луков - это все, что успели сделать дезертиры. В следующее мгновение на них обрушились атакующие нордские воины.
Гундур выпрыгнул из кустов и тут же был вынужден отпрянуть в сторону - мимо пролетел арбалетный болт. Мужчина перехватил дао двумя руками и ринулся на врага. Противник отшвырнул разряженный арбалет за ненадобностью- перезарядить его он не успел бы при всем желании- и выхватил из за пояса широкий меч, но оружие не помогло вояке сдержать бешеный натиск - тяжелый клинок дао пробил блок и, без труда проломив доспех, вошел в плечо. Воин ахнул и рухнул на землю. Гундур замахнулся и добил противника быстрым ударом.

Краем глаза он заметил движение возле себя и тут же выбросил руку в сторону нового противника. Метательный нож с сочным звуком вонзился в открытое для удара горло. Враг захрипел, выронил из рук топорик и, схватившись руками за горло, упал, заскреб ногами по земле.
Командир быстро огляделся - его люди мужественно сражались, прикрывая друг друга с боков. Несколько из них уже лежали на земле, пуская кровяные пузыри. Тринадцать человек рубились, прокладывая себе путь к победе.
В атаке дезертиров была видна простая на первый взгляд тактика- воин, закрываемый с двух сторон товарищами, копьем или длинным мечом наносил, преимущественно, колющие удары в грудь или голову, заставляя противников закрыться щитами и не позволяя им продолжить наступление. Северяне раскусили этот приём, и теперь старались атаковать неприятелей по незащищённым ногам - щиты дезертиров, которые те держали на уровне груди, были слишком малы и не защищали колени и голенища ног. Быстрыми ударами они перерубали ноги противникам и вал или их на землю, а затем прекращали их муки. Дезертиры дрогнули и смешали ряды. Северяне перешли в наступление.
Тут на Гундура набросились сразу двое дезертиров. Один из них, тот что покрупнее, был вооружен двуручным топором. Второй же сжимал в руках меч и прикрывался побитым тарчем. Пропустив удар топором над головой, Гундур в развороте полоснул противника клинком по основанию шеи. Не останавливаясь, он выхватил из за пояса длинный стилет и, на ходу отбивая щит второго противника, вонзил клинок в сердце нападавшему по самую рукоять. Дезертир, не имевший доспехов и сражаясь в одной лишь кожаной куртке, выронил оружие и плашмя, спиной упал на землю. Гундур выдернул стилет из мертвого тела и поспешил на помощь к своим.
Его отряд, тем временем, вытеснил противников с обочины на середину дороги и, окружив его, методично уничтожал противников одного за другим. Лязг оружия и стоны раненых постепенно затихали - бой подходил к концу. Гундур приблизился к отряду в тот момент, когда последний из дезертиров, выронив оружие, со стоном рухнул. Тяжело дыша, северяне снимали с себя шлемы и вытирали клинки об одежду убитых. Гундур пересчитал их - двенадцать человек. Дорого же обошлась им победа.
Воины обирали убитых, забирая те несчастные гроши, что были у них. Гундур отнесся к этому спокойно - бойцам полагалась награда, иначе никаких солдат не получится уговорить под стрелами лезть на стены замка, или же идти в атаку. Тела убитых товарищей были укрыты среди придорожных кустов, место помечено воткнутой в растущее над ними дерево стрелой. Пахло потом и кровью.
К Гундуру подвели его коня - ещё в самом начале боя он был спрятан среди деревьев. Потрепав коня по морде и оглядев своих бойцов, мужчина принял решение устроить привал. Отдыхал отряд немного поодаль от места схватки, дабы запах крови не портил разыгравшийся у воинов аппетит и не мешал насладиться припасенным мясом. Спустя пару часов отряд снова выстроился и продолжил движение. Ещё через некоторое время бойцы дошли до выхода из "древесного тоннеля" - так окрестил Гундур это неприятное место.

Глава 7.

Фаарн замычал и попытался встать. Голова отозвалась фейерверком боли, к горлу подкатила тошнота. Молодой человек приоткрыл глаза – он находился в темном и душном помещении, с бревенчатыми стенами и полом, засыпанным песком. Под самым потолком в стенах были проделаны прямоугольные отверстия, через которые проникали свет и воздух. В углу лежала какая – то шкура и куча тряпья.

Молодой человек лежал у самой стены. Он перевернулся на бок и подтянул ноги к груди. Напрасно – его тут же вырвало. Откашлявшись, Фаарн поспешил отползти от зеленой лужи и облокотился спиной о стену, ощупывая болевшую голову. На темени пальцы наткнулись на что – то твердое. Это была запекшаяся кровь на рваной ране. Юноша растер рукой грязное поцарапанное лицо и попытался вспомнить, как же он очутился здесь? На ум приходили лишь отдельные сцены: вот он, Фаарн, отправив большую часть своего отряда в Громпсонт, вот на них нападают незнакомцы в зеленых накидках. Дальше затуманенный разум родил лишь воспоминание об ударе дубиной по незащищенной голове и наступившую затем темноту.

Внезапно, куча тряпья в углу зашевелилась. Фаарн вздрогнул и стал отползать в угол комнаты. Куча кашлянула и встала, ударившись о потолок затылком. Это был широкоплечий мужчина с ясными голубыми глазами и лысой головой - лишь на темени волосы были собраны в хвост, который свисал до самых плеч. Он был бородат, крепок и, ко всему прочему, от него невыносимо воняло, что свидетельствовало о том, что мужчина находится здесь уже долгое время. Фаарн прикрыл нос ладонью и отвернулся от незнакомца.
- Нуу, нечего нос воротить. Посидишь тут с моё, ещё не так пахнуть будешь.
Мужчина говорил низким голосом, слегка оглушая окончания слов. Он отряхнул от песка серую рубаху и сел напротив юноши, скрестив ноги по-турецки. Глубоко посаженные глаза внимательно изучали товарища по камере.
-Кто ты такой? И как ты здесь очутился?

Фаарн посмотрел на собеседника. В нем взыграла его всегдашняя гордость и надменность: с какой стати он должен рассказывать каждому встречному, кто он и откуда? Но, подумав некоторое время, все же решил, что кроме разговоров развлечь себя нечем, да и сидеть сычами и молча пялиться друг на друга будет глупо.

Поиск по сайту: