Примечания. 1. Работы Ю.Г. Оксмана, посвященные «Капитанской дочке», публиковались между 1934 и 1955 гг

1. Работы Ю.Г. Оксмана, посвященные «Капитанской дочке», публиковались между 1934 и 1955 гг. В дальнейшем они вошли в книгу «От „Капитанской дочки" А.С. Пушкина к „Запискам охотника" И.С. Тургенева» (Саратов, 1959). Здесь же (С. 101–102, 105, 110–111 и 131) обзор литературы вопроса. Литература о «Капитанской дочке», появившаяся после первой публикации настоящей статьи, указана в кн. Гиллельсон М.И., Мушина И.Б. Повесть А.С. Пушкина «Капитанская дочка». Комментарий: Пособие для учителя. Л., 1977. С 186–191. Здесь особенно следует выделить работы Г.П. Макогоненко, Н.Н. Петруниной, Л.С. Сидякова и И.М. Тойбина.

2. Гуковский Г. А. Пушкин и проблемы реалистического стиля. М., 1957.

3. Томашевский Б.В. Пушкин. М.; Л., 1961. Кн. 2. С. 189.

4. См.: Оксман Ю.Г. От «Капитанской дочки» А.С. Пушкина к «Запискам охотника» И.С. Тургенева. С. 5–36.

5. См., например: Шкловский В. Заметки о прозе Пушкина. М., 1937; Фокин Н.И. К истории создания «Капитанской дочки» // Учен. зап. Урал. пед. ин-та. Уральск, 1957. Т. 4. Вып. 3.

6. Ср. сопоставление экономических воззрений Пушкина и М. Орлова: Боровой С.Я. Об экономических воззрениях Пушкина в начале 1830-х гг. // Пушкин и его время. Л., 1962. Вып. 1.

7. В этом смысле характерно часто встречающееся стремление исследователей перенести «простого» Миронова из дворянского лагеря в народный. Позиция Пушкина в «Капитанской дочке» значительно более социальна, чем, например. Толстого в «Войне и мире», где Ростовы действительно вместе с народом противопоставлены миру Курагиных. Не случайно Пушкин не ввел в повествование фигуры троекуровского типа – вельможи XVIII в, антагониста Гриневых и Мироновых.

8. Отец Гринева «женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей Все мои братья и сестры умерли во младенчестве» (VIII, 279). Этот эпизод, бесспорно, должен был проецироваться в сознании читателей на реплику Простаковой и воскрешать атмосферу помещичьего быта XVIII в.: «Покойник батюшка женился на покойнице матушке. Она была по прозванию Приплодиных. Нас, детей, было у них восемнадцать человек; да, кроме меня с братцем, все, по власти господней, примерли» («Недоросль», д. 3, явл. 5). Из этой же сцены Пушкин взял другую, рядом расположенную, реплику эпиграфом к главе «Крепость»: «Старинные люди, мой батюшка (Недоросль)». Савельич охарактеризован цитатой из «Послания к слугам моим» Фонвизина: «И денег и белья и дел моих рачитель» (VIII, 284).

9. Конечно, Гриневу принадлежат и вызвавшие многочисленные споры слова о «русском бунте» Ю.Г. Оксман привел параллели к рассуждениям Гринева из записок Дашковой и произведений Карамзина Подобные примеры можно было бы привести в очень большом числе. Хочется лишь отметить, что в контексте русской идейной жизни конца XVIII в. – и это было Пушкину прекрасно известно – подобные высказывания имели не охранительный, а либерально-дворянский характер. Однако спор о значении этих слов Гринева приобрел явно гипертрофированный характер, заслонив собой анализ всей повести как таковой. Из того, что осуждение «русского бунта» принадлежит Гриневу, не вытекает автоматически никаких выводов о позиции Пушкина. Ее нельзя вывести простым толкованием отдельных сентенций Следует определить значение всего замысла в его единстве.

10. Истолкование значения этой цитаты для истории замысла «Капитанской дочки» см. Оксман Ю.Г. Указ соч. С. 24.

11. Для концепции Пушкина первой половины 1830-х гг. показательно, что жертвой восставшего народа оказываются именно чиновники – слуги самодержавия и связанной с ним псевдоаристократии, а не «свой» помещик. Восстания в военных поселениях как бы подтверждали эти убеждения: они были направлены против военных чиновников, подчиненных правительству.

12. В черновом варианте Пушкин распространил это место: «Иных, пишет Рынков, растыкали на кольях, других повесили ребром за крюки; некоторых четвертовали» (IX, 477).

13. В «Полтаве» борьба идет между Петром и вне истории стоящими эгоистами, честолюбцами, странствующими паладинами (Мазепа, Карл XII), в «Капитанской дочке» Пугачев и Екатерина II представляют два полюса русского XVIII века.

14. См. об этом: Благой Д.Д. Мастерство Пушкина. М., 1955.

15. Мы имеем в виду первоначальный, а не последующий, цензурный вариант одиннадцатой главы.

16. Г.П. Макогоненко считает, что Гринев не совершал по отношению к дворянскому государству юридического преступления, а стал простои жертвой недобросовестного оговора Швабрина, и, следовательно, Екатерина II в повести не находится перед трудным выбором между справедливостью и милостью. Если принять такое рассуждение, то слова Маши Мироновой о том, что она ищет «милости, а не правосудия», теряют всякий смысл. Ведь если Гринев не сказал суду всей правды, которая могла его совершенно обелить, поскольку боялся впутать Машу, то у нее самой в разговоре с императрицей таких побуждений быть не могло, и, следовательно, ей ничего не стоило восстановить правосудие, если оно было нарушено. Г.П. Макогоненко совершенно игнорирует тот факт, что текст одиннадцатой главы («Мятежная слобода») был переработан Пушкиным уже в беловой рукописи, по мнению Б.В. Томашевского, «явно из стремления как можно более удовлетворить требованиям цензуры» (Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10 т. Л., 1978. Т. 4. С. 537). Отсюда — неясность в описании дальнейшей судьбы героя. По беловой рукописи главы, Гринев во время военных действий самовольно оставлял свой пост и добровольно отправлялся в лагерь врага («Я направил путь к Бердской слободе, пристанищу Пугачева» – VIII, 345), а не был насильно захвачен пугачевцами во время попытки пробиться в Белогорскую крепость. Это, бесспорно, преступление с точки зрения военного суда. Достаточно представить себе, что любой офицер любой армии во время войны совершил подобный поступок, который на языке военного суда именуется дезертирством и общением с неприятелем, чтобы всякие рассуждения о юридической невиновности Гринева отпали сами собой. Показательно, что даже 60 лет спустя такой сюжет невозможно было надеяться провести сквозь цензуру. Однако именно он отражает подлинный замысел Пушкина, и лишь он полностью объясняет дальнейшее развитие событий. Представление о том, что все дело лишь в клевете Швабрина, снижает драматизм ситуации и сводит глубокую социально-этическую проблему к обычной коллизии чисто авантюрного плана.

17. Благой Д.Д. Мастерство Пушкина. С. 264.

18. «Утопизм» понимается здесь как широкое понятие. См.. Лотман Ю.М. Истоки «толстовского направления» в русской литературе 1830-х годов // Лотман Ю. М. Избр. статьи В 4 т. Таллинн, 1993. Т. 3.

19. «Для того, чтобы обеспечить прохождение „Капитанской дочки" в печать, Пушкин должен был пойти на расщепление образа дворянина-интеллигента, оказавшегося в стане Пугачева. Положительными чертами Шванвича наделен был Гринев, а отрицательными – Швабрин» (Оксман Ю.Г. Указ. соч. С. 76).

Поиск по сайту: