Глава 2. Конечно, от проверки я ждал большего, думая, по любому нам за вчерашнее еще долго будут вспоминать - бесконечными проверками

Конечно, от проверки я ждал большего, думая, по любому нам за вчерашнее еще долго будут вспоминать - бесконечными проверками, обысками, унижениями.

В удивление все происходит сравнительно гладко в особенности, если учесть, что при проверке присутствует главный злодей Кротов.

Он белый от злости спустился к нам. А сегодня если предположить, что мы обосрали ему всю "малину" с повышением по должности….

Нас так же выстраивают в шеренги, как в тот раз, когда по его прихоти по нашим спинам гуляли дубинки.

Скрипя желтыми зубами он осматривает нас, высматривая кого-то с таким взглядом, каким смотрел Гитлер на пойманных евреев.

"Где Фонарь?" - спрашивает он у охраны, после как отмерил каждого ядовитым взглядом.

"В карцере товарищ майор" - отвечает ему низенький и худенький солдатик.

"Чтоб сегодня к вечеру был на месте!"

"Но товарищ полковник приказал держать его там!" - говорит Быдайло.

"Я тебе сейчас здесь приказываю! Здесь я тебе начальник или ты здесь Карандашова видишь!?" - Кротов не в силах терпеть наивных объяснений от Быдайло, здоровяк снова с ним, как телохранитель, точно Кротов боится без него появляться к нам на глаза.

"Ты все понял, что надо сделать?"

"Да понял, понял... - бубнит Прапорщик"

"А с вами!!!" - Кротов обводит всех стоящих в шеренгах ненавистным взглядом - "Мы еще продолжим беседу"

Сплевывает на пол, чтобы все хорошо рассмотрели его харчок, уходит, оставляя старшим Быдайло. Словно плевком оставляет после себя символ нам на будущее, что ничего хорошего в своей жизни дальше не ждите, предстоящее будет по цвету и по запаху в точности, как остатки его гнилых легких.

Сразу после поверки он меня и заставил дать показания против себя и Коли!

Как бы это ни было стыдно и прискорбно, считаю нужно обязательно рассказать о том, как подлец в погонах Кротов вызвал меня к себе в кабинет, где психически надавив и запугав последствиями нежелания сотрудничать (на примере Халявы), обманным путем заставил оклеветать самого себя.

Такими, скоротечными, запоминаются почти двое суток после исчезновения из камеры Фонаря, которого с помощью нашего общего врага Кротова удается вернуть ближе к полудню в наши обредевшие ряды.

Мятый и разорванный - вид без слов объясняет, а многочисленные гематомы поясняют, в чьих руках он побывал, но, несмотря на выстраданные муки, побитые глаза горят тем же огнем, если б они перестали источать силу он бы не был тем, кем был.

Конечно, можно было детальней их обрисовать, ведь с субботнего вечера по утро понедельника происходило много чего интересного и важного, да, к примеру, как Сухой, лежа в бредовом состоянии, вспоминал, перечисляя, сколько и с кем он кололся, нюхал, бухал, если прислушиваться к разорванным фразам, то выходили занимательные рассказы.

Но пролетевшие события не стоят и грамма внимания по сравнению с тем, что предстоит пережить многострадальной камере номер два, а в целом и всей тюрьме в ночь с понедельника по вторник.

Поиск по сайту: