Поиски смысла по Франклу

Виктор Франкл считается одним из выдающихся психотера­певтов гуманистического направления. Он получил известность после своей книги “Человек в поисках смысла” (1969). В этой небольшой, но талантливой книге он описывает свой опыт пре­бывания в нацистском лагере во время второй мировой войны. Хотя в ней описываются ужасы концлагеря, но эта книга— о силе человеческого духа и его способности выжить в нечелове­ческих условиях.

Мы приводим некоторые цитаты из книги Франкла. Как Роджерс находит позитивное в, казалось бы, негативном опыте клиента, также Франкл находит что-то значимое в той жизни, и это помогло ему выжить в условиях концлагеря. Заметим, что во многих случаях Франкл переносит внимание с текущих ситуа­ций на прошлое или будущее — это помогло ему выжить. Пози­тивное в тексте мы будем выделять.

“Мы шли по дороге из лагеря, оступаясь в темноте среди больших камней и глубоких луж. Охранники сопровождали нас криком, подталкивая прикладами автоматов. Люди с больными ногами цеплялись за соседей. Никто не промолвил ни слова, ледяной ветер не давал говорить. Мужчина, который шел впере­ди меня, пряча губы в поднятый воротник, прошептал: “Если бы наши жены видели нас! Я надеюсь, с ними в лагере обращаются лучше и они не знают, что происходит с нами. “Мысленно я пе­ренесся к своей жене. И все время, пока мы шли, скользя по обледе­нелой дороге, поддерживая друг друга, мы знали, что каждый ду­мал о своей жене. Случайно я взглянул на небо, где гасли звезды и розовый утренний свет стал проникать сквозь тьму облаков. Но мое сознание не отпускал образ жены, который вырисовывался с невообразимой тщательностью. Я слышал, как она обращается ко мне, видел ее улыбку, ее добродушный ободряющий вид. Реальный или нет, но ее образ был ярче того солнца, что начинало просы­паться. Меня пронзила мысль: я впервые в жизни понял истину, которую поэты вкладывали в свои песни, которую мыслители объ­являли высшей мудростью. Истина — что любовь есть высшая и конечная цель, к которой может стремиться человек. Я ухватил смысл величайшего секрета, который есть воплощение человеческой поэзии и человеческой мысли: спасение человека через любовь и в любви. Я понял, как человек, ничего не имеющий в этом мире, мо­жет познать блаженство, пусть даже на миг – созерцая свою возлюбленную. Находясь в полной изоляции, не имея возможно­сти выразить себя в позитивных действиях, когда единственным достижением может быть умение достойно переносить эти стра­дания — в таком положении человек может, созерцая образ сво­ей возлюбленной, достичь удовлетворения. Впервые я понял смысл этих слов: “Ангелы теряются в вечном созерцании вечной славы”.

Мужчина, идущий впереди меня, споткнулся, и тот, что брел позади, наткнулся не него. Охрана обрушилась на них, пустила в ход приклады. На несколько минут мысли мои прервались. Но скоро моя душа нашла путь от существования заключенного к ино­му миру и я возобновил разговор со своей любовью: я ее спрашивал, она отвечала, потом она спрашивала, а я отвечал...

...Самый ужасный момент из двадцати четырех часов лагерной жизни — это пробуждение, когда в ранний ночной час три протяжных гудка прерывают наш измученный сон. Начинается борьба с мокрыми ботинками, в которые мы с трудом можем втиснуть ноги, разъеденные язвами, больные. Потом начинают­ся вздохи и стоны — люди используют проволоку вместо шнур­ков. Однажды утром я слышал, как мужчина, которого я знал как смелого и мужественного человека плакал — ему предстояло идти по замерзшей земле босыми ногами — его обувь развали­лась. В эти ужасные минуты у меня было небольшое удовольст­вие — маленький кусочек хлеба, который я извлекал из кармана и медленно поглощал...

...Зимой и весной 1945 года была вспышка тифа, которая скосила многих заключенных. Смертность была особенно высо­ка среди ослабших людей, которые едва выдерживали на такой тяжелой работе. Помещение для больных было слишком мало, не было лекарств и санитаров.

Симптомы этой болезни крайне неприятны: непреодолимое отвращение даже к кусочку еды и ужасные приступы бреда. “Чтобы избежать приступов бреда, я пытался, как и другие, ос­таваться, в сознании всю ночь. Часами я составлял речь в уме. Я начал восстанавливать рукопись, которую потерял в камере де­зинфекции в Аушвитце, я записывал ключевые слова на клочке бу­маги...” (Франкл, 1959)

В каждом из примеров Франкл смещает свое внимание от тех ужасов, которые случаются здесь и сейчас, к совершенно другим ситуациям. Он думает о корочке хлеба, работает над книгой, но более всего мысли его поглощены женой. Он сумел остаться нормальным в ненормальной ситуации. Иными слова­ми, Франкл находил смысл существования вне ужасов сиюми­нутного положения, и это давало ему силы справиться с жиз­ненными трудностями.

В логотерапии перед психологами ставится задача — помочь клиенту думать в данный момент о смысле жизни, а не зацикли­ваться на негативных мыслях. Для зацикливания характерно чрезмерное самокопание и эгоцентризм. “Зацикливание” — до­вольно удобная языковая конструкция концепции логотерапии. Клиент зачастую чрезмерно сконцентрирован (зациклился) на негативном в какой-то ситуации. Это довольно типично для преуспевающего клиента из среднего класса, который в действи­тельности имеет хорошую, удовлетворительную жизнь по срав­нению с той бедностью, нищетой, болезнями, которые обруши­ваются на других людей. Задача логотерапии — подвести клиента к поиску положительного смысла внутри или вне негативной ситуации.

Методы из таблицы 7.2 были в дальнейшем развиты в кон­цепции логотерапии В. Франклом, и более детально они изло­жены в главе X. Также эта техника хорошо описана у Лукаса (1980,1981).

Поиск по сайту: