Расчет стоимости рабочей силы докера-механизатора ЗАО «Первый контейнерный терминал» (г. Санкт-Петербург) (в ценах по состоянию на 1 августа 2007 года)

ОТЧЕТ

О ВЫПОЛНЕННОЙ РАБОТЕ ПО ДОГОВОРУ ПОДРЯДА НА ВЫПОЛНЕНИЕ ЭКСПЕРТНОЙ РАБОТЫ НА ТЕМУ:

ПОДГОТОВКА АНАЛИТИЧЕСКИХ МАТЕРИАЛОВ ДЛЯ ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ О ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ РАЗРАБОТКИ ПРОЕКТА ФЕДЕРАЛЬНОГО ЗАКОНА «О ВНЕСЕНИИ ИЗМЕНЕНИЯ В СТАТЬЮ 134 ТРУДОВОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ»

Выполнил: профессор М.В. Попов

Санкт-Петербург, 2010 год

В утвержденной Распоряжением Правительства Российской Федерации № 1662-р от 17 ноября 2008 года Концепции социально-экономического развития Российской Федерации на период до 2020 года поставлены задачи обеспечения в долгосрочной перспективе (2008 – 2020 годы) устойчивого повышения благосостояния российских граждан, высоких стандартов благосостояния человека. Уровень доходов и качество жизни россиян к 2020 году достигнет показателей, характерных для развитых экономик. Это предполагает создание благоприятных условий для развития способностей каждого человека, улучшение условий жизни российских граждан и качества социальной среды, формирование условий для устойчивого повышения заработной платы, соответствующего темпам роста производительности труда и качеству рабочей силы

На первом этапе будут достигнуты следующие целевые макроэкономические индикаторы (2012 год к 2007 году):

увеличение ожидаемой продолжительности жизни – 2,5 года;

рост валового внутреннего продукта – 137 – 138 процентов;

рост производительности труда 140 – 141 процент;

рост реальных располагаемых доходов населения – 153 –154 процента.

На втором этапе будут достигнуты следующие целевые макроэкономические индикаторы (2020 год к 2012 году):

увеличение ожидаемой продолжительности жизни – 2 года;

рост валового внутреннего продукта – 164 – 166 процентов;

рост производительности труда – 171 –178 процентов;

снижение энергоемкости валового внутреннего продукта – 70 – 75%;

рост реальных располагаемых доходов населения – 164 – 172 процента.

Заработная плата, как известно, – это цена рабочей силы. В свою очередь цена – это денежное выражение стоимости товара. Поскольку рабочая сила в капиталистическом хозяйстве товар, постольку ее цена, то есть заработная плата, есть денежное выражение стоимости товара рабочая сила.

Приближение цены к стоимости – это требование закона стоимости, основного закона товарного производства, которым является капитализм. По отношению ко всем остальным товарам формула цены с развитием капитализма в дальнейшем модифицируется, и цена определяется как издержки производства плюс средняя прибыль. Работник же прибыль не получает, поэтому закономерным центром колебаний цен на рабочую силу остается стоимость товара рабочая сила.

Стоимость товара рабочая сила определяется как стоимость жизненных средств, необходимых для нормального воспроизводства работника и членов его семьи. Если заработная плата в государстве находится на уровне ниже стоимости рабочей силы, то здоровье нации обеспечено быть не может.

Чтобы подсчитать стоимость рабочей силы квалифицированного работника в современной России, предположим, что в его семье трое детей (иначе расширенного воспроизводства населения России не обеспечить) и что он работает в течение своей жизни 25 лет. Затраты на нормальное воспроизводство работника и членов его семьи по каждой из статей следует делить на число лет труда, то есть на 25, а затем эти среднегодовые затраты на число месяцев в году, то есть на 12, а в общей сложности, значит, на 300, и тогда мы получим величину затрат в расчете на месяц. Просуммировав же месячные затраты по всем статьям расходов на нормальное воспроизводство работника и членов его семьи, мы получим величину стоимости рабочей силы в расчете на месяц ее использования.

При этом если затраты по всем статьям расходов будут исчисляться не в единицах труда, а в ценах, то есть в денежном выражении, то и стоимость рабочей силы получит денежное выражение и покажет, к какой величине должна стремиться заработная плата в соответствии с объективными требованиями основного закона товарного хозяйства – закона стоимости.

Соответствующие расчеты были произведены докером-механизатором ЗАО «Первый контейнерный терминал» В.А.Ремизовым под научным руководством автора летом 2007 года, и мы на эти расчеты будем здесь опираться.

Начнем с затрат на жилье. Для семьи в 5 человек требуется не менее, чем трехкомнатная квартира. Ее цена в Петербурге порядка 7 800 000 рублей. Но такую сумму работник не может просто вынуть из кармана и заплатить – ему приходится брать кредит. Проценты за кредит в сумме 7 800 000 рублей составят за 25 лет 18 591 446 рублей, а общие затраты на приобретение жилья – 26 391 346 рублей. В расчете на месяц затраты на приобретение жилья составляют 87 971 руб.

Затраты на страхование жилья из расчета 6% годовых составляют 468 000 рублей, а в расчете на месяц 1 560 руб.

Если считать, что в течение своей трудовой жизни работнику дважды придется ремонтировать квартиру, затраты на ремонт квартиры составят в совокупности 520 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 1 733 руб.

На оплату коммунальных услуг работнику за 25 лет придется потратить 1 350 000 рублей, а в расчете на месяц затраты на оплату коммунальных услуг составляют 4 500 руб.

На охрану квартиры общие затраты составят 75 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 250 руб.

На приобретение книг, газет, журналов, музыкальных записей, интернет работник за 25 лет потратит 480 000 рублей, а в расчете на месяц затраты составляют 1 600 руб.

Затраты на покупку двух телевизоров за 25 лет составят 12 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 40 руб.

Затраты на приобретение пяти компьютеров за 25 лет составят 135 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 450 руб.

На покупку мебели общие затраты за 25 лет составят 650 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 2 166 руб.

На приобретение за 25 лет двух холодильников затраты составят 30 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 100 руб.

На покупку двух стиральных машин за 25 лет затраты составят 24 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 80 руб.

На приобретение за 25 лет двух посудомоечных машин затраты составят 20 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 66 руб.

На приобретение двух кухонных плит (газовых или электрических) за 25 летпридется потратить 12 000 рублей, а в расчете на месяц эти затраты составляют 40 руб.

На покупку кухонных принадлежностей за 25 лет придется потратить150 000 рублей. а в расчете на месяц эти затраты составляют 500 руб.

Приобретение ванных и туалетных принадлежностей также потребует 150 000 за 25 лет или в месяц 500 руб.

Затраты на одежду и обувь за 25 лет составят 1 875 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 6 250 руб.

Личное страхование работника за 25 лет потребует 375 000 рублей, а в расчете на месяц – 1 250 руб.

Затраты на страхование троих детей до 20 лет за 25 лет составят 900 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 3 000 руб.

Оплата стоматологических услуг потребует за 25 лет 150 000 рублей, а в расчете на месяц 500 руб.

Плата за оздоровительно–физкультурные услуги за 25 лет составит также 150 000 рублей и в расчете на месяц составляет 500 руб.

Плата за содержание детей в детских дошкольных учреждениях (ясли, сад) за двадцатипятилетний период составит 372 000 рублей, а в расчете на месяц составляет 1 240 руб.

Отдельные выплаты при обучении троих детей в школе за двадцатипятилетний период составят 180 000 рублей, а в расчете на месяц 600 руб.

Затраты на обучение детей в высших учебных заведениях составят 780 000 рублей, а в расчете на месяц 2600 руб.

Затраты на питание в домашних условиях за 25 лет составят 4 500 000 рублей, а в расчете на месяц 15 000 руб.

Затраты на питание вне дома за двадцатипятилетний период составят 1 428 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 4 760 руб.

Затраты на семейный отдых 1 раз в год по путевке или на даче за двадцатипятилетний период составят 2 250 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 7 500 рублей.

Затраты на семейные праздники, включая подарки, за 25 лет составят 375 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 1 250 руб.

Затраты на посещение театров, музеев, концертов за 25 лет составят 3 000 000 рублей, а в расчете на месяц 10 000 рублей.

Затраты на пользование общественным транспортом за 25 лет составят 792 000 рублей, а в расчете на месяц 2 640 руб.

Затраты на приобретение автомобилей в кредит (4 автомобиля за 25 лет) всего за 25 лет составят 9 468 762 рубля (в том числе 2 080 000 рубля – цена четырех автомобилей и7 388 762 рубля – проценты за кредит), а в расчете на месяц 31 562 руб.

Страховка, налоги на автомобиль за 25 лет составят 1 300 000 рублей, а в расчете на месяц 4 333 руб.

Затраты на бензин за 25 лет при пробеге 20 000 км в год из расчета 19 литров на 100 километров составят 1 050 000 рублей, а в расчете на месяц составляют 3 500 руб.

Затраты на автостоянку за 25 лет составят 450 000 рублей, а в расчете на месяц 1 500 руб.

Затраты на техническое обслуживание автомобиля за 25 лет составят 500 000 рублей, а в расчете на месяц 1 667 рублей.

Отчисления в негосударственный пенсионный фонд для обеспечения нормальной жизни в старости за 25 лет составляют 600 000 рублей, а в расчете на месяц 2 000 руб.

Сложив приведенные выше затраты в расчете на месяц, мы получаем денежное выражение стоимости рабочей силы квалифицированного работника в современной России – 203 208 рублей. С учетом того, что такая сумма должна остаться после выплаты подоходного налога, величина которого составляет 13%, для нормального воспроизводства работника и членов его семьи необходимо, чтобы заработная плата составляла 233 572 рубля.

Ясно при этом, что если заработная плата меньше этой величины, то есть меньше стоимости рабочей силы, нормальное воспроизводство работников и их семей не обеспечивается.

Если даже так называемые высокооплачиваемые рабочие получают лишь 20 – 30 процентов стоимости рабочей силы, неудивительно, что смертность в России превышает рождаемость на 500 000 человек в год, и население России катастрофически сокращается.

Не может быть и высокотехнологичного производства, если главная производительная сила – рабочий, трудящийся, не имеет нормальных условий для своего воспроизводства.

Идеологи развала России, исповедующие игнорирование объективных экономических законов, то есть волюнтаризм, пугают тем, что если мы будем следовать объективным требованиям основного экономического закона капитализма – закона стоимости, будет расти инфляция.

Во-первых, инфляция сейчас состоит в том, что растут цены на все товары, кроме товара рабочая сила. Почему-то на другие товары цены не предлагается заморозить.

Во-вторых, утверждение о том, что рост зарплаты вызовет инфляцию, ложно, поскольку этот рост лишь перераспределяет вновь созданную стоимость, сокращая сверхприбыли капиталистов до нормальной капиталистической прибыли, при этом стоимости товаров остаются неизменными. В то же время рост зарплаты увеличит спрос, соответственно увеличится предложение, вырастут масштабы производства, сократятся издержки и, следовательно, создастся основа для снижения цен.

В-третьих, если в экономику внедряются достижения научно-технического прогресса и производительность труда растет быстрее заработной платы, доля зарплаты в стоимости продукции сокращается и укрепляется объективная основа для понижения цен.

В-четвертых, рост заработной платы является одним из мощнейших стимулов повышения производительности труда и преодоления на этой основе инфляционных тенденций.

В-пятых, каждому грамотному экономисту хорошо известно, что инфляция – не стихийное бедствие, а умышленно организуется в соответствии с рекомендациями английского экономиста Дж.М.Кейнса для понижения цены рабочей силы в том числе путем необоснованной эмиссии денежных знаков. Поддерживается теми, кто хочет получать большую прибыль не за счет внедрения в производство достижений научно-технического прогресса, а за счет перераспределения в свою пользу части стоимости рабочей силы и деградации работников. Такие «предприниматели» вошли в противоречие с основной линией экономического развития России, в ближайшие годы должны разориться и будут выброшены из экономики на основе законов самой экономики. Приближение заработной платы как цены рабочей силы к ее стоимости этому процессу будет способствовать.

Российскими экономистами, в том числе работами доктора экономических наук профессора А.В.Золотова и автора, обосновывается позитивное влияние роста реальной заработной платы на повышение конкурентоспособности современной экономики. Раскрывается специфика такого влияния в условиях повышения цен вопреки росту производительности труда.

В современной капиталистической экономике в странах-лидерах НТП, где уровень реальной заработной платы работников является самым высоким, увеличивается импорт ряда потребительских товаров, замещающий их собственные товары, некоторые производства переносятся за рубеж. В результате сокращается доля индустрии в структуре их экономики, происходит «деиндустриализация». Это подчас трактуется как утрата конкурентоспособности данных стран. Складывается впечатление, что рост реальной заработной платы и конкурентоспособности несовместимы друг с другом.

Прежде всего, следует отметить, что страны-лидеры НТП являются такими в действительности. В этих странах сосредоточены ведущие университеты, развиваются научные исследования, осуществляются разработки новых видов продукции. Устаревающее оборудование быстро заменяется в экономически развитых странах новым, более эффективным. Высок здесь уровень квалификации инженерно-технических кадров и рабочих. Все это обусловливает рост производительности труда, обеспечивающий превосходство в ее уровне по сравнению с достигнутым в других государствах. В 2005 г., например, производительность труда в промышленности США превосходила производительность труда в КНР в 8,3 раза, в Бразилии – в 20 раз.

Следует учитывать, что такой впечатляющий прогресс в производительности труда неразрывно связан с ростом реальной зарплаты работников. В самом деле, рост реальной зарплаты – необходимое условие развития работников, без чего использование высоких технологий объективно невозможно. Такой рост формирует заинтересованность в повышении производительности труда. Он выступает мощным фактором повышения производительности и в качестве стимула увеличения выпуска в связи с ростом спроса.

Лидерство США в производительности труда необходимо связано с высоким уровнем заработной платы американских работников.

Разрыв в уровнях производительности труда сокращается благодаря использованию иностранных технологий, созданию совместных предприятий, филиалов ТНК и т.д. Так, если в 1980 г. выработка на 1 работника в промышленности КНР составляла 5% от выработки в США, то в 2005 г. – уже 12%.

Свою позитивную роль в сокращении отставания КНР от США в области производительности сыграло и повышение реальной зарплаты китайских работников. В КНР, где годовые темпы прироста производительности труда в промышленности составляли в 1980 – 2005 гг. 7,9%, почти вдвое превышая американские, существенно быстрее росла реальная зарплата работников. За этот период при росте потребительских цен в 4,57 раза денежная зарплата в китайской промышленности возросла с 65,33 юаней в месяц до 1313,08, то есть в 20,1 раза, что обеспечило многократное увеличение реальной заработной платы. Между тем в США в этот период уровень реального содержания зарплаты увеличивался существенно медленнее.

Следует также отметить, что ускорение роста производительности труда в экономике КНР сопровождалось повышением темпов роста реальной зарплаты. Так, в период с 1987 г. по 1995 г. темпы прироста выработки на одного занятого составляли в КНР в среднем 6,2% в год при увеличении реальной зарплаты на 4,1%. С 1995 г. по 2008 г. ежегодные темпы прироста производительности составляли 7,7%, реальная зарплата увеличивалась приблизительно на 18 %.

В США в период с 1987 г. по 1995 г. производительность труда в экономике (в расчете на одного занятого) увеличивалась на 1,4%, а с 1995 г. по 2008 г. на 1,9%. При этом в течение первого периода реальная зарплата возрастала приблизительно на 0,1% в год, а второго – на 0,7%. И в данной ситуации ускорение роста производительности труда связано с повышением темпов увеличения реальной зарплаты. Вместе с тем, очевидно превосходство КНР как по темпам роста производительности труда, так и повышения уровня реального содержания заработной платы.

И все же технологическое лидерство индустриально развитых государств по-прежнему сохраняется. Соответственно, затраты труда в расчете на единицу полезного эффекта выпускаемой продукции в странах –лидерах НТП остаются ниже, чем в остальных регионах мира.

Затраты общественного труда образуюют субстанцию стоимости товаров. Следовательно, товары, произведенные в странах-лидерах НТП, имеют индивидуальную стоимость ниже, чем у аналогичных товаров иностранных конкурентов. Поскольку при определении общественной стоимости в расчет принимаются общественно нормальные, то есть средние, затраты труда, то формируется предпосылка присвоения собственниками передовых предприятий избыточной прибавочной стоимости, представляющей собой превышение над прибавочной стоимостью, произведенной на предприятиях с общественно средним уровнем трудовых затрат. Так обеспечивается высокая конкурентоспособность, понимаемая как способность производить с прибылью, выше средней.

Сказанное свидетельствует о том, что высокий уровень производительности труда – это фактор конкурентоспособности отдельных предприятий и национальных экономик в целом.

Тем актуальнее становится осмысление проблемы свертывания некоторых производств в промышленно развитых странах.

Для теоретического решения проблемы следует принять во внимание, что стоимость, хотя и имеет трудовую субстанцию, но выражается посредством денежной формы – цены. Форма не тождественна содержанию. Применительно к стоимости речь идет о том, что движение цен может отрываться от динамики трудовых затрат. Типичное проявление подобной возможности – колебание цен в зависимости от экономической коньюнктуры.

В условиях свободной конкуренции предприниматели раньше или позже были вынуждены понижать цены, чтобы избежать разорения. Механизм подобной конкуренции обеспечивал (в той мере, в какой это возможно в стихийно функционирующем товарном хозяйстве) соответствие динамики цен закономерному понижению затрат труда как проявлению роста его производительности.

Положение меняется в обстановке монополистического капитализма. Монополии способны контролировать рыночные цены на свои товары. Этот контроль, осуществляемый в интересах извлечения сверхприбыли, чаще всего сводится к повышению цен или к поддержанию их стабильности вопреки понижению затрат труда на производство товаров в результате роста производительности труда.

Так, в США часовая выработка с 1980 по 2005 гг. увеличилась приблизительно в 2 раза. Объективно это позволяло существенно понизить уровень цен, в том числе на потребительские товары. Между тем индекс потребительских цен увеличился за эти четверть века в 2,36 раза.

Тенденция к понижению цен не исчезает. Необходимость расширения сбыта высокотехнологичной продукции, рассчитанной на массовый спрос, борьба с иностранными конкурентами и т.д. побуждают монополии к снижению цен. Так, в 1955 г. цена микроволновой печи составляла в США 1300 дол., в 1967 г. – 495 дол., в 2002 г. – 208; цена стандартного персонального компьютера в США всего за 5 лет, с 1998 г. до 2003 г., снизилась с 1300 дол. до 770. Однако подобная тенденция имеет подчиненный характер, доминирует противоположная ей. Вот почему общий уровень цен в промышленно развитых странах несколько последних десятилетий растет, вопреки повышению общественной производительности труда.

Раз цены растут или остаются стабильными, то это отражается на динамике издержек, то есть денежных затрат капиталистов. Прежде всего, замедляется снижение издержек, связанных с эксплуатацией нового оборудования. Капиталист, приобретающий новое оборудование по цене, не отражающей снижение затрат труда в машиностроении, фактически переплачивает за него. В результате искусственно завышаются амортизационные отчисления, образующие элемент издержек у капиталиста, на предприятии которого применяется новое оборудование.

Росту капиталистических издержек способствует повышение цен на сырье и материалы, тарифов на электроэнергию и перевозки грузов.

Разумеется, каждый капиталист не прочь переложить бремя растущих издержек при покупке товаров производственного назначения на потребителей его собственной продукции. Конкуренция ограничивает подобные устремления, но не отменяет их, тем более, когда продавцами выступают сами монополии. Как следствие, закрепляется практика отрыва динамики издержек от снижения производительности труда.

Рост цен на предметы потребления, противоречащий снижению их стоимости, вынуждает работников бороться за увеличение денежной заработной платы в целях сохранения и повышения своего жизненного уровня. В результате этого, хотя затраты труда на воспроизводство рабочей силы понижаются (в меру снижения стоимости предметов потребления и услуг), стоимость рабочей силы, выраженная в деньгах, возрастает. В частности, в США издержки в расчете на час труда в обработке металлов и машиностроении возросли с 12,00 дол. в 1982 г. до 22,54 в 2002 г., то есть на 87,9% (при том, что потребительские цены выросли за этот период на 86,2%). Так возникает тенденция к увеличению той составляющей капиталистических издержек, которая связана с наймом рабочей силы.

Погоня за прибылью формирует стимул к понижению издержек, что предполагает использование резервов роста производительности труда на предприятии. В результате издержки на сырье и материалы и т.д. в расчете на единицу выпуска снижаются.

Точно так же при росте среднего уровня зарплаты работников предприятия доля зарплаты в цене единицы продукции снижается, если производительность растет быстрее зарплаты. Закономерность опережающего роста производительности труда отчетливо проявлялась в США, где часовая выработка увеличилась с 1950 г. по 2005 г. приблизительно в 3,5 раза, а затраты капиталистов на час труда в реальном выражении – в 2,5 раза. Все это способствовало и способствует росту конкурентоспособности предприятий экономически развитых стран.

Сокращение издержек рассматривается современными капиталистами, в первую очередь, как средство увеличения прибыли, а не снижения цены. Поэтому сокращение издержек на выпуск продукции вполне совместимо с сохранением прежнего уровня цены или его повышением. Экономия труда, достигнутая в одном производственном звене, при стабильном уровне цен на его продукцию не передается другим предприятиям, что тормозит снижение их издержек.

Таким образом, в современной капиталистической экономике вследствие преобладания монополий воспроизводится расхождение динамики цен и издержек, с одной стороны, и роста производительности труда, с другой.

Обострение международной конкуренции с 90-х гг. порождает определенные препятствия для завышения цен. Показательно, например, что в США уровень потребительских цен с 1979 г. по 1993 г. вырос на 98,8 %, а в последующее пятнадцатилетие – на 48,9%; в Японии с 1979 г. по 1993 г. индекс потребительских цен увеличился на 40,6%, а с 1993 г. по 2008 г. – на 1,5 %.

Специфическим инструментом снижения цен на экспортируемые товары и, тем самым, изменения цен в соответствии с динамикой производительности труда, служит понижение курса национальной валюты. Этот инструмент активно использовали в последнее десятилетие США.

Вместе с тем девальвация национальной валюты не может быть всеобще применяемым инструментом (тогда бы она потеряла смысл). Кроме того, она оказывает и негативное влияние на НТП, создавая условия для сохранения неэффективных производств, ведя к понижению реальной зарплаты работников и т.д. Поэтому девальвация не способна обеспечить устойчивое соответствие динамики затрат труда и цен.

Когда между собой конкурируют компании экономически развитых стран, то и на международной арене воспроизводится порождаемый монополиями отрыв динамики цен от снижения затрат труда. Так, широко используется неценовая конкуренция, позволяющая сдерживать снижение цен на единицу полезного эффекта продаваемых товаров.

В некоторых сегментах международного рынка по-прежнему используется ценовая конкуренция. Речь идет о товарах, производимых с высоким удельным весом ручного труда, не требующего высокой квалификации, с применением сравнительно простого оборудования и технологий, не являющихся уникальными, трудно воспроизводимыми (это, например, имеет место в швейной промышленности). При этом, если издержки на сырье и материалы, особенно поставляемые из-за рубежа, приблизительно одинаковы у фирм разных стран, то ситуация с издержками на заработную плату иная.

В индустриально развитых странах уровень общественно нормальных потребностей работников, даже не обладающих высокой квалификацией, существенно выше, чем в странах, где промышленный переворот осуществлялся позднее. Поскольку потребности наемных работников удовлетворяются за счет покупки товаров, то в условиях стабильности или роста потребительских цен стоимость рабочей силы в денежном выражении в экономически развитых странах будет многократно выше цены рабочей силы остальных стран.

Так, в США в 2001 г. издержки на рабочую силу в расчете на час труда составляли в промышленности в среднем 21,33 дол., в КНР эти издержки в расчете на год на одного занятого имели величину 14 622 юаня (что при современном обменом курсе равно приблизительно 2000 дол.). С учетом фактической продолжительности рабочей недели в китайской промышленности, превышающей 45 часов, издержки на рабочую силу в расчете на час составляли в этой стране менее 1 дол.

При таких условиях производство без использования высоких технологий в странах – лидерах НТП утрачивает конкурентоспособность в борьбе с товаропроизводителями из Юго-Восточной Азии (как это имеет место на рынке одежды).

Разумеется, использование импортных технологий в прежде отсталых странах ведет к росту потребностей и у этой части мировой рабочей силы. Однако выравнивание стоимости рабочей силы – процесс, который растягивается на десятилетия. Поэтому более высокая денежная зарплата в странах-лидерах НТП в условиях применения ординарных технологий непосредственно выступает как фактор снижения конкурентоспособности в борьбе с товаропроизводителями из других стран.

Создается видимость того, что высокая зарплаты противоречит повышению конкурентоспособности. Как следствие предпринимаются попытки замораживания или урезания заработной платы, противоречащие прогрессу производства, включающему и закономерное возвышение потребностей работников. Так, самым крупным нанимателем рабочей силы в США в 1950 – 1960 гг. выступала компания «General motors», реальная заработная плата работников которой составляла в год в среднем 60 000 дол. (в современных ценах). В начале 2000-х гг. крупнейшим нанимателем стала «Wal-Mart», которая платит своим работникам в среднем 17 500 дол. в год.

В ряде случаев урезание заработной платы используется для снижения цен. Так, в Испании в авиакомпании «Easyjet», предоставляющей свои услуги по более низкой цене, чем авиакомпании «Flightcare» и «Acciona», работники за год зарабатывают в среднем меньше на 7,6% и 10,2% соответственно. Очевидно, что подобное снижение цен не связано с ростом производительности труда, осуществляется в ущерб интересам работников и потому не может служить надежной основой для роста конкурентоспособности.

В рамках в целом высокотехнологичных компаний существуют производства (например, сборочные), труд в которых не требует высокой квалификации. Разница в издержках на труд стимулирует перевод за границы стран-лидеров НТП подобных производств, которые могут функционировать при использовании более дешевой рабочей силы.

Как показывает опыт, ТНК устанавливают на своих предприятиях в странах, не входящих в лидеры НТП, зарплаты ниже, чем в стране, экспортирующей капитал, но выше, чем в импортирующей его. Например, в России самые высокие зарплаты в автомобилестроении существую в «Форд моторс компани» (г. Всеволожск), хотя их уровень в 2,5 раза ниже, чем в США. Быстрый рост зарплаты в КНР был связан и с притоком крупного иностранного капитала.

Устанавливая сравнительно высокие, по местным меркам, зарплаты в своих зарубежных подразделениях, ТНК стимулируют рост производительности труда. В результате повышается прибыль ТНК, а, значит, и их конкурентоспособность.

Таким образом, корень проблемы «деидустриализации» – не в утрате конкурентоспособности. Конкурентоспособность, базирующаяся на реализации НТП квалифицированными, высокооплачиваемыми работниками, по-прежнему присуща экономически развитым странам. Дело в монополистической практике ценообразования, противоречащей снижению затрат труда.

За последние пятьдесят лет общий уровень цен в США и Западной Европе в соответствии с ростом производительности труда мог бы понизиться в 2,5 – 3 раза. Тогда и издержки их предприятий в среднем многократно уменьшились бы по сравнению с нынешним уровнем, в том числе за счет снижения издержек на зарплату (при существенном росте уровня реального содержания заработной платы).

В самом деле, при снижении цен на потребительские товары и услуги для работников в 3 раза издержки на час труда (при одном и том же уровне благосостояния американских работников) составляли бы в промышленности США приблизительно 7 дол. Тогда с учетом более чем восьмикратного превосходства производительности труда издержки на рабочую силу в расчете на единицу продукции в США были бы ниже, чем в КНР. Преимущество в уровне общественной производительности труда значительно последовательнее реализовалось бы в более высокой конкурентоспособности. Однако в силу экономической власти монополий в индустриально развитых странах произошло не понижение общего уровня цен, а его повышение, что и привело к свертыванию в них ряда производств или их переносу за рубеж.

Следует отметить, что и в КНР быстрый рост производительности труда не получил адекватного выражения в динамике цен. В то время, как величина ВВП в расчете на одного занятого в КНР в течение 1987 – 1995 гг. росла в среднем на 6,2 % ежегодно, а с 1995 г. по 2008 г. – на 7,7 %, уровень розничных цен с 1987 г. по 2007 г. повысился на 385,9 %. Правда, в период с 1997 г. по 2003 г. уровень розничных цен практически стабилизировался, а в некоторые годы (1998 г., 1999 г., 2002 г.) даже понижался в пределах 0,4 – 0,7 п.п. по сравнению с предшествующим годом. Но впоследствии тенденция к повышению цен вопреки снижению затрат труда в китайской экономике опять усилилась, индекс розничных цен в 2007 г. составил 113,7 % по отношению к уровню цен 2000 г.

Как показывает советский опыт переходного периода, пока в народном хозяйстве сохраняются экономические уклады, ориентированные на максимизацию денежного дохода и прибыли как элемента дохода, снижение цен на базе роста производительности труда не носит устойчивого характера, преобладает тенденция к росту общего уровня цен. Данная тенденция доминирует и в китайской многоукладной экономике, хотя увеличение цен в последние годы происходит здесь медленнее, чем в США. Так, уровень розничных цен в США с 2000 г. по 2007 г. повысился на 20,4 %, тогда как в Китае – на 13,7 %.

Быстрый рост номинальной зарплаты китайских работников в условиях повышения цен на потребительские товары и услуги ведет к увеличению издержек на труд в КНР. Номинальная зарплата в китайской промышленности возросла с 1980 г. по 2005 г. в 20,1 раза, тогда как производительность увеличилась приблизительно в 3 раза. С учетом того, что уровень цен возрастал медленнее, чем зарплата, доля последней в общих издержках, несомненно, возрастала. Между тем в США опережение темпов роста производительности труда над увеличением зарплаты способствовало снижению доли зарплаты в издержках.

При таких условиях относительная дешевизна китайских товаров базируется на отставании зарплаты от уровня, достигнутого в странах-лидерах НТП. Однако при сохранении существующих темпов увеличения номинальной зарплаты в КНР и сложившегося в стране соотношения между динамикой зарплаты и производительности труда подобное конкурентное преимущество будет исчезать.

В самом деле, двадцатикратное увеличение номинальной зарплаты в КНР в предстоящие четверть века привело бы к дальнейшему росту доли зарплаты в общих издержках. Сам уровень издержек на труд (при прочих равных условиях) достиг бы величины 20 дол. в час.

В США при сохранении прежних темпов роста номинальной зарплаты денежные затраты капиталиста на час труда через 25 лет составили бы 45-50 дол.

Если соотношение темпов роста производительности труда в промышленности этих стран принять за неизменное, то к 2030 г. уровень производительности в КНР достигнет 28,8% (12% * (12:5)) от американской, то есть труд американских рабочих будет производительнее труда китайских в 3,47 раза.

В результате денежные издержки на труд в расчете на один и тот же объем продукции, произведенный за час труда, в США составят 50: 3,47= 14,4 (дол.) против 20 долл. в КНР.

Очевидно, что увеличение денежной зарплаты, опережающее рост производительности труда, используемое продолжительное время как основной способ повышения реальной зарплаты, постепенно ведет к утрате конкурентоспособности.

Вместе с тем подобный способ увеличения реальной зарплаты присущ той экономике, в которой ставится задача быстрого повышения народного благосостояния при том, что общий уровень цен растет вопреки закономерному снижению затрат труда на основе применения достижений НТП.

Чем бы ни был обусловлен отрыв динамики цен в КНР от роста производительности труда (гипертрофией коммерческих начал в деятельности государственных предприятий, завышением цен на промышленную продукцию в целях дополнительного изъятия части прибавочного продукта, создаваемого в сельском хозяйстве, и т.д.), – продолжение подобной практики в долгосрочном плане чревато утратой конкурентоспособности китайской экономики.

Чтобы победить ТНК в конкурентной борьбе, необходимо всемерно обеспечивать развитие работников как главной производительной силы общества. Но превращение повышения цен в правило ведет к росту денежных издержек на труд, а экономия на подобных издержках заставляет искусственно сдерживать развитие работников. Следовательно, устойчивый рост конкурентоспособности КНР будет обеспечен только при условии отказа от линии на повышение цен, свойственной капиталистическим монополиям, и перехода к снижению цен на основе реализации достижений НТП.

Монополии сами по себе никуда не исчезнут. Следовательно, продолжится изменение структуры экономики развитых стран в пользу сферы услуг, в том числе в связи с выводом промышленности в другие регионы мира – «деиндустриализация».

По мере развития мировой сети университетов и научно-исследовательских центров стремление к минимизации издержек без понижения цен будет побуждать корпорации к увеличению масштабов подобной деятельности за рубежом. «Деинтеллектуализация» станет дополнением «деиндустриализации».

Следует только учитывать, что «деиндустриализация» промышленно развитых стран означает ускоренное развитие стран, прежде отстававших в этом отношении. Аналогичные последствия будет иметь вывод за рубеж опытно-конструкторских и научно-исследовательских разработок.

В такой противоречивой форме осуществляется прогресс мировой капиталистической системы. Игнорирование в товарной, рыночной экономике объективных законов товарного, рыночного хозяйства подрывает его и тормозит экономическое развитие. Приближение же цены рабочей силы к ее стоимости, выведение заработной платы на объективно необходимый уровень соответствует требованиям закона стоимости и будет способствовать подъему производства, быстрому социально-экономическому развитию России, обеспечению социального здоровья нации.

Нормальное для капиталистических условий воспроизводство работников требует, чтобы цена рабочей силы была не ниже ее стоимости.

Как уже отмечалось, у капиталистов, наряду с заинтересованностью в использовании нормально развитой рабочей силы, имеется заинтересованность в увеличении прибыли за счет урезания заработной платы, не считаясь с потребностями развития работников. Поэтому обеспечение соответствия уровня денежной зарплаты денежному выражению стоимости рабочей силы требует целенаправленной борьбы работников, организованных в профсоюзы.

Успех в такой борьбе предполагает, прежде всего, расчет стоимости рабочей силы. Принципы такого расчета научно обоснованы в первом томе «Капитала» К. Маркса и их уяснение не составляет большого труда: необходимо просуммировать цены товаров и услуг, необходимых для нормальной жизни работника и его семьи в рамках определенного периода времени.

При всей обоснованности такого подхода он используется профсоюзами отнюдь не во всех случаях. Вероятно, здесь сказывается распространенное, в том числе среди самих работников, представление о том, что товаром является труд. Подобное представление складывается, например, под влиянием того факта, что рабочий получает зарплату после того, как трудился. В действительности, когда рабочий трудится, его труд уже принадлежит капиталисту, а продавать то, что ему не принадлежит, рабочий не может.

Под влиянием подобной видимости центр тяжести в оценке уровня зарплаты переносится на связь динамики оплаты и результативности труда, вопрос о том, какой уровень оплаты соответствует потребностям развития работника, отодвигается на второй план. В результате главная функция заработной платы – воспроизводственная, то есть связанная с обеспечением нормального воспроизводства работников, подменяется стимулирующей функцией, направленной на повышение заинтересованности в эффективном, с точки зрения капиталиста, труде.

На практике подобная подмена может привести к тому, что существующий уровень зарплаты перестанет обеспечивать удовлетворение нормальных потребностей работников, будут происходить подрыв их жизненных сил, утрата трудового потенциала, – и все это на фоне использования детально разработанных систем материального поощрения, которые при таких условиях теряют свою действенность.

Поскольку занижение цены рабочей силы относительно ее стоимости образует для капиталистов один из источников сверхприбыли, то очевидна незаинтересованность их представителей в экономической теории в понимании заработной платы как денежной формы стоимости рабочей силы. Не удивительно, что в теоретических исследованиях зачастую не проводится различие между видимостью товара-труда и рабочей силой как действительным товаром.

С учетом сказанного расчет стоимости рабочей силы требует инициативы со стороны работников, организованных в профсоюзы. Как показывает опыт, такая инициатива раньше или позже будет проявлена и найдет поддержку у тех представителей науки, которые отстаивают интересы общественного развития.

Поэтому заслуживает внимания расчет стоимости рабочей силы, осуществленный членами Российского профсоюза докеров, докерами-механизаторами В.Е. Градусовым и В.А. Ремизовым при научном руководстве автора.

В ходе расчета были просуммированы все затраты на воспроизводство работника и членов его семьи (включая троих детей) за время трудовой деятельности докера-механизатора (25 лет), исчисляя эти затраты в расчете на месяц.[1] Приведем полученные этими авторами данные (объединив ряд видов расходов в рубрику «прочие расходы» для сокращения размера таблицы).

Таблица

Расчет стоимости рабочей силы докера-механизатора ЗАО «Первый контейнерный терминал» (г. Санкт-Петербург) (в ценах по состоянию на 1 августа 2007 года)

Проделанные расчеты отражают потребности, ставшие для современного работника общественно нормальными и потому определяющими формирование стоимости рабочей силы. Для общего случая нуждается в корректировке предпосылка об одном работающем члене семьи, так как обычной является ситуация занятости обоих супругов. Полученную цифру нецелесообразно делить пополам с учетом того, что трудовой стаж супруги, имеющей троих детей, очевидно, будет на треть меньше. Тогда стоимость рабочей силы работника составит приблизительно 125 000 руб. Эта сумма, разумеется не включает подоходных налогов, а представляет собой величину, выдаваемую на руки.

Кроме того, для расчета стоимости рабочей силы необходимо учесть сумму тех налогов, которые в современном обществе используются для удовлетворения потребностей рабочего класса. Эти денежные средства непосредственно не поступают рабочему, но отражают часть общественного продукта, необходимого для жизни работников.

Благодаря этим средствам, в частности, обеспечивается жизнь утративших трудоспособность из-за возраста, болезни, травмы и т.д. То, что часть стоимости рабочей силы функционирующего работника используется для поддержания нетрудоспособных, создает предпосылку для его обеспечения в период старости и других случаев утраты трудоспособности. Так называемые пенсионные накопления – денежные претензии на продукт, в создании которого человек уже не принимает участия. Их удовлетворение отражает превращение в общественную норму заботу о носителе рабочей силе как о человеке.

Разумеется, у каждого работника жизненные обстоятельства (количество детей, удаленность от места работы и т.д.) всегда будут иметь индивидуальные особенности. Но при определении стоимости учитываются именно общественно необходимые, то есть, как правило, средние затраты на воспроизводство рабочей силы. И тот факт, что индивидуальные затраты отклоняются от средних, не отменяет объективной роли стоимости рабочей силы как основы для определения уровня заработной платы.

Очевидно, что в зависимости от условий труда, требуемой профессиональной подготовки и т.д. стоимость рабочей силы работников различных профессий будет неодинаковой. Для более точного определения ее уровня необходимо, чтобы все профсоюзы осуществляли такие расчеты.

Больше того, следует принимать во внимание особенности территориальных условий воспроизводства рабочей силы. Так, в России цена жилья в крупных городах может существенно превышать его цену в небольших населенных пунктах. Это обусловливает различия в денежном выражении стоимости рабочей силы, так что данные расчеты целесообразно осуществлять на уровне профсоюзных организаций предприятий.

С учетом того, что в условиях прогресса общественного характера воспроизводства рабочей силы ее стоимость у различных профессиональных групп рабочих имеет тенденцию к выравниванию при общем возвышении уровня потребностей работников, профсоюзы должны вырабатывать единую позицию в области оплаты труда на общенациональном уровне.

Для этого в генеральных соглашениях с объединениями работодателей целесообразно не только закреплять принцип соответствия уровня зарплаты стоимости рабочей силы (или достижения такого соответствия), но и предусматривать опережающие темпы роста зарплаты в тех отраслях, в рамках которых исторически сложилось отставание величины зарплаты от среднего уровня.

Основываясь на заключенных таким образом генеральных соглашениях, отраслевые профсоюзы, территориальные объединения профсоюзов призваны заключать свои соглашения, конкретизирующие меры по обеспечению соответствия уровня зарплаты стоимости рабочей силы.

Тогда роль коллективных договоров на уровне предприятий будет состоять в том, чтобы, исходя из принципа соответствия уровня зарплаты стоимости рабочей силы, предусмотреть нормы, обеспечивающие дополнительное повышение заработной платы в зависимости от результатов деятельности предприятия. Тем самым и на уровне предприятий будет происходить сближение уровней оплаты работников при общем повышении данного уровня.

В итоге профсоюзы смогут реализовать закрепленный в Трудовом кодексе РФ принцип «равной оплаты за равный труд». В условиях товарного хозяйство такое равенство предполагает, прежде всего, что зарплата как цена рабочей силы равна ее стоимости при том, что стоимость рабочей силы в различных отраслях имеет тенденцию к выравниванию.

Попытки понимать принцип «равной оплаты за равный труд» буквально, как будто товаром выступает труд, а не рабочая сила, заводят в тупик. Р. Мейднер справедливо отмечает: «Очевидно, что градации компетенций и умений должны основываться на специфических условиях каждой отрасли и каждой компании. От идеи всеохватывающей оценки труда пришлось отказаться»[2].

Одновременно охарактеризованная выше система профсоюзного регулирования заработной платы позволяет учитывать особенности социально-экономического положения работников отдельных профессиональных групп, территорий и предприятий.

В результате создаются предпосылки для успешного разрешения противоречия в оплате рабочей силы между равенством работников, как принадлежащих к рабочему классу, и элементами их неравенства в зависимости от особенностей социально-экономического положения профессий, регионов и т.д.

Обеспечивая единство требований продавцов рабочей силы, профсоюзы способны противостоять осуществляемой нанимателями дискриминации, то есть навязыванию работникам равной квалификации разных условий найма и, прежде всего, разного уровня оплаты труда.

Особенно актуально такая деятельность профсоюзов в условиях все расширяющегося использования в капиталистических странах труда мигрантов. Так, во Франции иммигранты составляют 25% всех занятых в строительстве, 33% – в машиностроении. В Бельгии они составляют половину всех шахтеров, в Швейцарии – 40% строительных рабочих.

Известно, что привлечение мигрантов сопровождается занижением заработной платы. Например, в США в 2003 г. недельная зарплата иммигрантов составляла 74 % зарплаты американских граждан[3]. Заниженная цена рабочей силы мигрантов сбивает цену рабочей силы граждан страны.

Возможно, сами иммигранты, сопоставляя уровень зарплаты в своей стране и стране пребывания, сочтут свое положение вполне приемлемым. Так, мексиканский рабочий-иммигрант зарабатывает в США 278 долл. в неделю, а в Мексике – 31 долл.[4]

Однако стоимость рабочей силы определяется не специфическими потребностями воспроизводства работников, а общественно средними для данной страны. Соответствие уровня денежной зарплаты стоимости рабочей силы требует, чтобы зарплата мигрантов находилась на уровне зарплаты местных рабочих.

Поэтому необходимо объединение мигрантов и местных рабочих в общие профсоюзные организации, позволяющие выставлять единые требования по уровню заработной платы и совместными действиями добиваться их осуществления, исключая дискриминацию иммигрантов.

Реализация принципа «равной оплаты за равный труд» происходит в условиях неравномерности развития капиталистических предприятий, когда даже в рамках одной отрасли возможности оплаты труда у разных предпринимателей неодинаковы. При этом малоприбыльные и убыточные предприятия могут оказаться не в состоянии обеспечить оплату труда на уровне стоимости рабочей силы без угрозы разорения.

В начале 1980-х гг. Рудольф Мейднер предлагал решить проблему выравнивания зарплаты путем изъятия части дохода высокооплачиваемых групп работников и прибыли рентабельных фирм в пользу рабочих убыточных предприятий. Однако при таком подходе ответственность за низкую зарплату одних рабочих частично перекладывается на других рабочих. Между тем убыточность, как правило, – следствие неэффективного менеджмента. Высокооплачиваемые рабочие не имеют отношения к занижению цены рабочей силы на других предприятиях. Они также создают прибавочную стоимость, безвозмездно присваиваемую капиталистами. Поэтому шведские профсоюзы обоснованно стремились перераспределять не заработную плату рабочих, а сверхприбыль предпринимателей.

Подобные попытки профсоюзов встречают активное противодействие со стороны работодателей, так как речь идет о крупномасштабном изъятии части совокупной прибыли в пользу рабочего класса. Не удивительно, что шведские профсоюзы смогли учредить в 1984 г. лишь пять небольших региональных фондов для наемных рабочих, но и эти фонды через 7 лет были упразднены. Очевидно, что при капитализме работники, организованные в профсоюзы, не в состоянии в полной мере добиться равных условий воспроизводства рабочей силы одинаковой квалификации.

При всей его значимости расчет стоимости рабочей силы лишь первый шаг в организуемой профсоюзами борьбе за соответствие зарплаты уровню стоимости рабочей силы.

Объединение работников в профсоюз, обеспечивая единство их действий, способно лишить нанимателя того преимущества в торге о цене рабочей силы, которое обусловлено противопоставлением на рынке труда одного (немногих) покупателя многим продавцам.

В неоклассической экономической теории эта ситуация характеризуется как двухсторонняя монополия. В порядке упрощения предполагается, что в рамках отрасли действует один покупатель и один продавец (профсоюз) рабочей силы.

Согласно этой модели уровень денежной зарплаты будет находиться между двумя полюсами: нижним и верхним. Нижний уровень существовал бы при наличии в отрасли множества конкурирующих между собой продавцов рабочей силы и единственным ее покупателем. Верхний - сложился бы при наличии единственного продавца рабочей силы и множестве конкурирующих между собой покупателей. Тем самым признается повышающее влияние профсоюзов на уровень денежной зарплаты.

Фактические данные также свидетельствуют, что уровень зарплаты работников, организованных в профсоюзы, выше, чем у аналогичных работников, не входящих в профсоюзы. Так, например, в Великобритании на рубеже 20 – 21 веков работники, которые благодаря профсоюзам были охвачены коллективно-договорным регулированием, имели часовую оплату на 8% выше, чем те, кто не состоял в профсоюзах и, соответственно, не опирался на возможности коллективных договоров.[5] В США в 2005 г. недельная средняя заработная плата работника-члена профсоюза составляла 801 долл., не входящего в профсоюз – 622 долл.[6]

На практике в рамках отрасли часть работников входят в профсоюз, а часть – нет. В экономической теории для этого случая выдвигается модель двухсекторного рынка труда: профсоюзного и непрофсоюзного[7].

Согласно этой модели, более высокая зарплата в профсоюзном секторе уменьшит спрос на рабочую силу и приведет к ее частичному перемещению в непрофсоюзный сектор. Рост предложения труда в последнем приведет к снижению ставки зарплаты у работников – нечленов профсоюза. Тем самым высокий уровень зарплаты в профсоюзном секторе трактуется здесь как фактор понижения зарплаты у работников, не входящих в профсоюз. Правда, одновременно предполагается, что предприниматели готовы будут повысить зарплату неорганизованным в профсоюз работникам, чтобы предупредить их вступление в профсоюз.

Оценивая эту модель, отметим, что и в ее рамках также признается способность профсоюза обеспечить своим членам повышение зарплаты. Что касается понижения зарплаты у нечленов профсоюза, то причина такого понижения – вовсе не деятельность профсоюза, а отсутствие профсоюзной организованности у части продавцов рабочей силы, которые не в состоянии удержать уровень зарплаты, установленный благодаря профсоюзу. Подтверждается общее правило: кто способен к коллективным действиям, организованным профсоюзами, тот на рынке рабочей силы оказывается в более выгодном положении.

Неоклассические модели рынка труда трактуют повышение зарплаты благодаря профсоюзу как фактор безработицы. Конструкция данной модели очень проста: повышение зарплаты, обеспеченное профсоюзом, ведет к превышению предложения рабочей силы над ее спросом, в результате часть работников при такой цене рабочей силы не будет нанята.

Между тем увеличение предложения рабочей силы в ответ на рост ставки зарплаты осуществляется в значительной части за счет уже занятых работников, склонных перейти на новую работу. Очевидно, что они поменяют место работы при наличии реальных вакансий, оставаясь до этого момента занятыми, так что эта категория соискателей рабочих мест не может стать источником увеличения безработицы.

Что касается предложения рабочей силы со стороны безработных, то их численность не возрастет оттого, что они не будут приняты на работу в результате роста заработной платы.

Тезис об уменьшении спроса на труд в ответ на увеличение зарплаты предполагает неизбежное сокращение прибыли вследствие роста зарплаты. Однако, в действительности, при повышении производительности труда, опережающем повышение зарплаты, становятся совместимыми и рост зарплаты, и рост прибыли. Другое дело, когда предприниматели увеличивают прибыль без использования достижений НТП, только за счет урезания зарплаты.

Предположение, что наниматель при фиксированном фонде зарплаты может нанять больше рабочих, когда зарплата каждого ниже, и меньше, когда она выше, – это предположение игнорирует особенности технологии. Именно технологии определяют требуемое количество работников. При существующей технологии более низкая зарплата привела бы не к увеличению занятости, а к увеличению прибыли. Как справедливо отмечает Р. Фриман, эластичность спроса на труд рабочих зачастую мала.[8] Другими словами, большие изменения в величине заработной платы приводят к незначительным изменениям в уровне занятости рабочих на предприятиях.

Так и происходит при создании транснациональными корпорациями своих зарубежных филиалов в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке и т.д.: при использовании аналогичных технологий многократно более низкая зарплата отнюдь не сопровождается пропорциональным ростом занятости.

Поэтому неправомерно представлять безработицу как следствие борьбы профсоюзов за повышение зарплаты.

Функционирование рабочей силы происходит с определенной интенсивностью (напряженностью). Совместный характер труда требует поддержания интенсивности на общественно нормальном уровне, то есть нормирования труда. Нормы труда и призваны обеспечивать такую интенсивность труда, которая согласуется с нормальным воспроизводством рабочей силы.

В то же время у нанимателей существует заинтересованность в завышении норм труда, что позволяет использовать более значительную массу живого труда без затрат, сопряженных с наймом дополнительных работников. Повышенный износ рабочей силы ведет к увеличению вновь создаваемой стоимости, причем рост прибавочной стоимости, образующей основу прибыли, опережает рост заработной платы.

Доплачивая работникам за перевыполнение норм труда, работодатели формирует у работников заинтересованность к интенсификации труда, в том числе и в ущерб здоровью. Ю.Л. Рысев, имеющий большой опыт работы докером-механизатором, правомерно отмечает: «За больший объем работы тебе, конечно, может и заплатят. Например, перевыполнишь норму на 100%, тебе прибавят 50%, перевыполнишь на 200%, тебе прибавят 75%, и так далее. Работодателю это очень выгодно, так как растет доля его прибыли в общем доходе. Но вот если ты в результате столь интенсивной работы сломаешься или заболеешь, то тебя выкинут вон, так как больной и немощный ты работодателю не нужен»[9].

При таких условиях обеспечение нормальной интенсивности труда требует установления норм труда по согласованию с профсоюзами, контроля профсоюзов за соблюдением этих норм, в том числе и теми работниками, которые стремятся повысить заработную плату ценой собственного здоровья.

Разновидностью работы с превышением нормального уровня расходования рабочей силы являются сверхурочные работы. Практика сверхурочных работ имеет широкие масштабы даже в индустриально развитых странах. Например, 40 – 70% шведских рабочих работают сверхурочно, продолжительность этих работ составляет 4 –5% от их общего рабочего времени.[10]

Предприниматели поддерживают подобную практику, так как использование сверхурочных не сопряжено с издержками, связанными с наймом (увольнением) работников, что приносит дополнительную прибыль. Кроме того, в период работы сверх нормальной продолжительности увеличенный расход рабочей силы ведет к созданию дополнительной прибавочной стоимости, превышающей создаваемую в обычное время даже с учетом доплат за сверхурочные.

Стремясь к повышению зарплаты, работники склонны использовать сверхурочные работы, которые, как правило, оплачиваются по повышенной ставке. Но трудовая нагрузка сверх нормы – фактор, подрывающий здоровье, и она не может быть компенсирована никакой дополнительной оплатой. Инфаркт, инсульт, преждевременное старение сокращают человеческую жизнь при любом уровне зарплаты, к тому же в этих случаях растет, прежде всего, уровень потребления лекарственных средств.

В экономической литературе приводится тот довод в пользу увеличения продолжительности отработанного времени, что оно способствует росту заработной платы в будущем[11].

Объясняется это ссылкой на «асимметрию информации»: поскольку работодатели не в состоянии точно выяснить производительность рабочих, то они используют продолжительность отработанного времени как критерий для оценки производительности, поощряя продвижением по работе и повышением зарплаты тех, кто работает больше[12].

На наш взгляд, предприниматели хорошо знают, что использование сверхурочных непосредственно увеличивает их прибыль. А вот рабочие едва ли информированы о величине прироста зарплаты в будущем, в порядке поощрения за сверхурочные работы в настоящем.

По подсчетам Л. Белл и Р. Фримана, увеличение количества отработанного американскими рабочими времени за год на 10% – с 2000 час. до 2200 час. – приведет к повышению будущей зарплаты на 1%. Данные авторы находят, что это – «достаточно высокая отдача»[13].

В действительности, дополнительные 200 часов труда превышают месячный фонд рабочего времени нормальной продолжительности. Безусловно, налицо – чрезмерная трудовая нагрузка. С учетом того, что американские рабочие работают на одном предприятии около 10 лет, работник после года сверхвысоких нагрузок за 9 последующих лет может дополнительно получить от работодателя, оценившего подобную «производительность», сумму денег, в общей сложности, чуть превышающую зарплату за месяц. Сомнительно, что это – «достаточно высокая отдача».

Использование работодателями продолжительности отработанных часов для разделения работников на «производительных» и «непроизводительных» имеет далеко идущие негативные последствия для рабочих.

У работодателя появляется еще одна возможность для дискриминации работников, когда желающие трудиться, не выходя за нормальную продолжительность рабочего времени, попадают в разряд «менее способных рабочих»[14], что чревато сокращением их заработной платы.

С другой стороны, если даже поначалу рабочие идут на сверхурочные добровольно, то впоследствии они оказываются вынужденными так работать, под угрозой лишиться благосклонности работодателя. Справедливо отмечается, что американские рабочие «были бы счастливы работать меньшее количество часов, но они могут испытывать давление к более продолжительному труду, так как рабочее время – наиболее важный способ просигнализировать, что ты – хороший работник»[15]. Так, конкуренция между рабочими ухудшает положение и тех, кто пытался использовать более продолжительную работу как свое конкурентное преимущество.

Вот почему необходимо согласие профсоюзов на привлечение трудящихся к сверхурочным работам. Такое согласование позволяет обеспечивать рост заработной платы не за счет подрыва жизненных сил работника, а за счет более выгодных условий продажи рабочей силы.

Нормальное воспроизводство работников предполагает не только адекватный уровень материальной обеспеченности, но и труд в благоприятных для человеческого организма условиях. В действительности же, значительная часть рабочего класса трудится при неблагоприятных и даже вредных условиях, что вызывает повышенный расход жизненных сил и предъявляет особые требования к сохранению здоровья работников. Эти факторы обусловливают повышение стоимости рабочей силы, что должно найти отражение в более высокой зарплате.

В западной экономической теории существует теория «компенсационных различий в заработной плате».[16] Согласно ей, худшие условия труда должны компенсироваться повышенным заработком, а принятие подобных условий при повышенном заработке – дело добровольного выбора самого работника.

Поиск по сайту: