ЛИЦО ЧЕЛОВЕКА

Лицо человека вылеплено его совестью и жизнью. Оно итог множества таинственных воздействий, оставляющих на нем своей след.

В. Гюго. Как бы ни скрывал человек свои чувства и мысли, его психоло­гическая деятельность так или иначе находит внешнее выражение. Причем при протекании психических процессов вовлекаются в де-

54

ятельность не только произвольно, но и автоматически управляе­мые мышцы (поднимающиеся волосы, расширяющие и сужающие сосуды, зрачки н др.), а также железы внутренней (гипофиз и др.) и внешней секреции. Все это отражается во внешнем облике, в мими­ке, в выразительных движениях, реакциях глаз и интонации голоса и даже в запахе пота.

Наиболее тонким, подвижным ансамблем, на котором разнооб­разные душевные состояния отражаются с большой ясностью, раз­дельностью и определенностью, является лицевая мускулатура. От­ражение чувств на лице за время развития человека приобрело такое же информативное значение, как и его речь. Вот почему мимику не без основания называют также языком чувств.

В «Войне и мире» Л. Н. Толстого есть эпизод приезда княжны Болконской к Ростовым. Она приехала, чтобы повидать раненого князя Андрея: «В дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна огляделась и увидела почти вбегаю­щую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.

Но не успела княжна взглянуть в лицо этой Наташи, как она поня­ла, что это был ее искренний товарищ по горю и потому друг...

На взволнованном лице ее, когда она вбежала, было только одно выражение - выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выражение жа­лости, страдания за других и странного желания отдать себя всю для того, чтобы помочь им... Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече».

В своих исследованиях Ч. Дарвин в конце XIX века показал, что выразительные движения при эмоциональных переживаниях возник­ли в процессе эволюции животных и передались по наследству че­ловеку. У Дарвина можно найти немало примеров сходства эмоцио­нальных проявлений у человека и животных. Им был сделан вывод, что мимика обусловлена врожденными механизмами с типичными признаками для разных эмоций: радости - печали, страдания - гнева и др. Этот язык древний. Даже у недоношенных детей регистриру­ется мимика («гримасы эмбриона»). Академика П. К. Анохин утвер­ждает: «Я могу доказать, что много из того, что мы считаем специ­фически человеческим, приобретенным человеком после рождения, на самом деле содержится в нашей генетике, заключено в нашей природе в форме фиксированных соотношений нервных структур. В

течение 15 лет мои сотрудники изучают живой плод человека, начи­ная с трехмесячного возраста, изъятый по различным медицинским показаниям. Когда мы смотрим на пятимесячное существо, поме­щающееся на ладони и весящее всего лишь 500-600 г и уже имею­щее образ человека, трудно отделаться от впечатления, что это че­ловек. Это существо выражает своей мимикой абсолютное неудо­вольствие, что его вынули, плачет и всхлипывает, выражая все спе­цифические черты неудовольствия и обиды» (8).

После рождения выразительные движения (экспрессия), управ­ляемые подкорковыми центрами мозга, начинают в процессе обще­ния с другими людьми «отшлифовываться». И если мимика здоро­вых детей с возрастом становится все более выразительной и бога­той, то мимика слепых от рождения либо не изменяется, либо ста­новится еще более бедной. При отсутствии целенаправленного обу­чения она может принимать неадекватные формы. Это происходит от их неумения отрегулировать выражение своих чувств в соответ­ствии с социально принятыми их формами. Выражение одних и тех же переживаний одними и теми же мимическими средствами дела­ет мимику одной из форм социального невербального общения.

Причем эти формы могут различаться в разных этнических груп­пах. Европейцев при встрече с китайцами поражали их экспрессив­ные движения - высовывание языка при удивлении, расширение глаз­ных щелей в гневе, царапанье ушей и щек при радости и хлопанье руками от горя или разочарования. Китайцы, в, свою очередь, удив­лялись, почему европейцы все время сердятся: так они истолковали проявление удивления у последних. А в Африке есть племена, кото­рые в смехе выражают свой гнев («черный смех»).

Р. Вудворс, сфотографировав лица актеров с «заданной» эмоцией (удивление, страх, страдание, отвращение, презрение и др.), и про­сил испытуемых опознать выражение мимики лица на снимках. Ошибки оказались настолько незначительными, что ответы эти ни­как нельзя было считать угадыванием или случайным совпадением - речь идет именно о «чтении языка эмоций».

Человек в процессе общения «считывает» с лица другого не толь­ко ярко выраженные эмоциональные проявления, но и тонкие нюан­сы, которые им не всегда осознаются. Это особенно отчетливо вы­является в следующей ситуации.

Одним из симптомов болезни Паркинсона является маскообраз­ное лицо. К тому же у больных отсутствует способность к голосо­вым модуляциям во время речи. Поскольку, однако, познавательные

процессы не затронуты, больные могут разговаривать, вступать в общение. Но несмотря на это больничный персонал сообщает, что им гораздо труднее общаться с этой категорией больных, чем, на­пример, с людьми, потерявшими дар речи. И все потому, что маско­образное лицо и смодулированный голос не дают возможности «прочитать» ответную реакцию на обращение к больному, его отно­шение к партнеру по общению и получаемой информации.

Эмоциональное состояние человека не может получить отраже­ние только в какой-либо одной зоне лица. Обязательно в выражении эмоций включается весь ансамбль, составляя единый комплекс.

Это тонко и гениально воплотил Леонардо да Винчи в портрете «Мона Лиза». На лице Джоконды улыбка намечается поднятием квер­ху углов рта при сомкнутых губах. Она удивительно гармонирует с глазами. Художник одному ему доступными средствами, неповто­римым искусством создал загадочность улыбки. Каждый кто смот­рит на портрет, находит свое объяснение выражению лица портрети­руемой. На портрете глаза немного сужены. Наружные углы глазных щелей слегка подняты. Взгляд воспринимается и как насмешливый, и как иронический, что, как и улыбка, придает загадочность. Этой «загадке» Джоконды посвящено очень много публикаций, но пока ни одна из них не дала вразумительного ответа.

В этом же аспекте представляют интерес наблюдения скрипача Д. Ойстраха в период его концертов в Японии: «Во время игры слу­шатели сидели тихо, казалось, не проявляя абсолютно никаких эмо­ций. Сначала было немного не по себе, когда чувствовал, что не можешь при исполнении увидеть на лице отражение души челове­ка, слушающего тебя. Но вскоре это непривычное ощущение сгла­дилось. Каким-то чутьем музыканта я научился понимать японскую публику, и контакт со слушателями был найден полный» (126).

Читателю, видимо, будет небезынтересно узнать, что телевиде­ние дало возможность снимать на магнитную ленту космонавтов во время сеансов радиосвязи, а затем подробно анализировать их эмо­циональное состоянием в зависимости от времени суток, длитель­ности полета и воздействия различных сообщений.

Прекрасно понимая, что другие люди «читают» экспрессивные движения и по этим признакам могут составить представление об их душевном состоянии, человек, стремится путем «нервно мускуль­ного грима» скрыть истинные чувства. Уже ребенок приобретает на­выки удерживать слезы, не показывать признаков страха в опреде­ленных ситуациях. Однако при «наметанном» глазе нетрудно распоз-

нать истинное эмоциональное состояние человека. «Мышцей при­ветливости» названа нижняя часть кругового мускула глаза. Если при улыбке они не напрягаются и нижние веки не поднимаются, то это верный признак неискренности. Все дело в том, что сокращение этой мышцы не подвластно произвольной регуляции. Такую улыбку не­редко называют дежурной, «восточной».

2. РУКИ ХИРУРГА

Выразительность движения рук, раскрывающих эмоциональные состояния и характер широко ис­пользуют не только мастера слова, но скульпто­ры и художники.

М. В. Нестеров

Когда человек сосредоточен на придании своему лицу опреде­ленного выражения, то его подлинное душевное состояние нередко выдают руки. У Стефана Цвейга есть изумительный этюд, в котором описываются руки игроков: «Все можно узнать по этим рукам, по тому, как они ждут, как они хватают, медлят: корыстолюбца - по скрю­ченным пальцам, расточителя - по небрежному жесту, расчетливого - по спокойным движениям кисти, отчаявшегося - по дрожащим пальцам; сотни характеров молниеносно выдают себя манерой, с какой берут в руки деньги: комкают их, нервно теребят или в изне­можении, устало разжав пальцы, оставляют на столе, пропуская игру. Человек выдает себя в игре - это прописная истина, я знаю. Но еще больше выдает его собственная рука».

Вот как он от лица героини передает динамику движения рук пи­сатель азартного игрока:

«Невольно я подняла глаза и прямо напротив увидела - мне даже страшно стало - две руки, каких мне еще никогда не приходилось видеть: они вцепились друг в друга, точно разъяренные звери, и в неистовой схватке тискали и сжимали друг друга. Я смотрела на эти руки весь вечер, они поражали меня своей неповторимостью; но в то же время меня пугала их взволнованность, их безумно страстное выражение, это и судорожное сцепление и единоборство. Я сразу почувствовала, что человек, преисполненный страсти, загнал эту страсть в кончики пальцев, чтобы самому не быть взорванным ею. И вот в ту секунду, когда шарик с сухим коротким стуком упал в ячей­ку и крупье выкрикнул номер, руки внезапно распались, как два зве­ря, сраженные одной пулей. Они упали, как мертвые, а не просто утом­ленные, поникли с таким выражением безнадежности, отчаяния, ра­зочарования, что я не могу передать это словами...» (177).

58

В определенных социальных слоях у японцев в соответствии с обычаями не принято выражать чувства в экспрессии и других пове­денческих реакциях. Интересное наблюдение сделал японский пи­сатель Акутакава. Рюноскэ, которое включил в рассказ «Носовой платок»: «Ни манеры, ни обращение дамы ничем не говорили, что у нее умер родной сын. Голос звучал обыденно. Мало того, в углах губ таилась улыбка. Поэтому, если бы кто-нибудь, не слыша слов, только посмотрел на даму, он подумал бы, что она рассказывает о повседневных мелочах».

Взгляд профессора случайно упал на колени дамы. На коленях лежали ее руки, державшие носовой платок. Профессор заметил, что ее руки сильно дрожат. Он заметил, что она - может быть для того, чтобы как-нибудь подавить свое волнение - обеими руками так ком­кает платок, что он чуть не рвется. «Дама улыбалась, на самом же деле всем существом своим рыдала» (145).

Талантливый портретист в жесте, определенном положении рук может многое сообщить зрителю о характере позируемого. Вот что писал М. В. Нестеров о работе над портретом И. П. Павлова: «Порт­рет почти закончен, голова вышла, бьюсь над руками, характерны­ми, старик бедовый, сидеть смирно не может...» (121). Руки учено­го художник изобразил крепко сжатыми в кулаки, выпрямленными и твердо положенными перед собой на стол. Даже закрыв лицо порт­рета, нетрудно определить, что они принадлежат целеустремленно­му, страстному, с несгибаемой волей человеку.

Не менее выразительны на портрете руки знаменитого хирурга С. С. Юдина, написанном этим же художником. Это редкие, краси­вые, но вместе с тем мускулистые руки с длинными и тонкими паль­цами. Поза их передает собеседника с широкой эрудицией, несуще­го в себе особое творческое очарование.

Поиск по сайту: