ЛЕКЦИЯ VI 22 страница

Для нас сейчас очень важно то обстоятельство, что эти волокна проприоцептивной или кинэстетической чувствительности достигают до высших отделов центральной нервной системы и приводят к возникновению субъективно воспринимаемых нами ощущений, к определенным переживаниям, при которых мы субъективно чувствуем, стоим ли мы на ногах, бежим или сидим. Нормальный субъект может всегда точно отдать себе отчет в том положении, которое занимают отдельные части его тела.

Но особенно важно, что по принципу выработки приобретенных рефлексов, по принципу выработки временных связей могут создаваться определенные взаимоотношения между теми или иными закономерностями внешнего мира и картинами возбуждения в нашей кортикальной кинэстетической зоне.

Если мы несколько раз выполнили определенное движение и получили определенный субъективный отпечаток от этого выполненного движения и в то же время было произнесено какое-либо слово, которое обозначает этот двигательный акт, то мы потом по этому словесному сигналу можем воспроизвести это же движение.

Дело сводится к тому, что определенная кинэстетическая картина возникла у нас в центральной нервной системе и связалась по принципу временной связи с каким-либо сигналом, например со словами «подними руку». Первый раз это движение может быть показано ребенку или человеку; учитель говорит: «подними руку» и поднимает руку. По имитационному акту ребенок повторяет это движение. Но в дальнейшем нет уже надобности показывать движение, вы ему скажете: подними руку, у него возникает в кинэстетической зоне определенный комплекс возбуждений, который дает ему возможность послать определенные импульсы и это движение совершенно правильно выполнить.

Тут встает перед нами чрезвычайно важный с педагогической точки зрения вопрос. Как обучать ребенка и что может ему дать физическое воспитание?

Физическое воспитание заключает в себе различные формы использования двигательных приборов в виде упражнения естественных двигательных актов, в виде использования игр, в виде использования специальных гимнастических упражнений. Эти упражнения могут быть большей или меньшей сложности, но они могут быть направлены на две различных стороны.

С одной стороны, на максимальное развитие и восстановление тех форм движения, которые свойственны были нашим предкам и которые в процессе эволюции оказались в большей или меньшей степени подавленными, которые в нашей культурной жизни еще больше подавляются, так что это подавление ведет к тому, что человек может в конце концов оказаться беспомощным. Упражнение в этих старых формах движений, которые от природы нам даны, но в условиях современной жизни оказываются частично затушеванными, составляют важный момент вскрытия и выявления всех врожденных потенциальных возможностей, которыми обладает данный организм.

В дальнейшем вы переходите к перестройке этих врожденных отношений, к тому, чтобы научить ребенка в каждый данный момент создавать новые координации. Хотя он может выполнить старые координационные акты, нужно научить его подавлять старые, чтобы выполнять новые.

Встает принципиальный вопрос, который покойный Петр Францевич Лесгафт пытался разрешить определенным путем, мне кажется, с точки зрения современной физиологии не вполне правильно.

Он представлял себе, что можно из общей массы двигательных актов выделить изолированные первичные движения, элементарные движения; нужно упражнять эти элементарные движения и потом определенным образом их комбинировать.

Я не думаю возражать против системы и метода П.Ф. Лесгафта, я только хочу внести известную поправку в теоретическую сторону. Мы не имеем первичных элементарных движений, наоборот, первичным движением является общее движение всех мышц организма. Дифференцировка рассеянного по центральной нервной системе возбуждения вторично приводит к изолированным двигательным актам в силу того, что подавляющее большинство отделов центральной нервной системы тормозится и возбуждение только из определенных очагов по определенным путям бежит к мышцам. В каждый данный момент это уточненное движение может превратиться в генерализованное, обобщенное.

Можно привести очень большой ряд фактов, свидетельствующих, что ограниченное движение станет обобщенным и вызовет общее возбуждение всей двигательной системы. Мы это знаем хорошо и на взрослых людях при известных состояниях нервной системы, и у детей, когда малейшее начавшееся движение переходит в общее возбуждение и заставляет ребенка проделывать десятки двигательных актов без всякой надобности.

Когда мы перерабатываем, переделываем двигательные акты, мы должны руководствоваться не тем принципом, чтобы сначала создать элементарные акты и эти элементарные акты друг с другом скрещивать. Нужно дать возможность развиться известной степени генерализации и эту генерализацию ограничивать и направлять возбуждение в другие очаги.

Процесс тренировки и переработки координации входит в систему игр и в систему гимнастических упражнений. Одну из важнейших задач составляет, с одной стороны, выявление старых форм движения, с другой стороны, упражнения в том, чтобы эти старые формы заменять новыми формами движения. Научиться подавлять старые акты для того, чтобы выполнить новые. При этом возникает вопрос, какие врожденные способности ребенка использовать для того, чтобы привить ему новые навыки. Тут нужно учесть очень важную принципиальную сторону вопроса. Как известно, в раннем возрасте у ребенка в чрезвычайно» резкой степени выражена способность подражания, способность имитации. Если вы при ребенке проделываете тот или иной двигательный акт руками, ногами, головой или выполняете речевой акт, то ребенок может все эти акты воспроизвести на основе оптической имитации, а в случае речи еще и на основе имитации акустической. Следовательно, можно его научить очень многому путем показа.

Учитель будет делать те или иные упражнения молча, а ребенок будет их повторять. Этот прием может и должен быть использован на ранних этапах развития ребенка. Но можем ли мы этим ограничиваться?

И.П. Павлов, основатель современного учения о высшей нервной деятельности, показал, что наиболее важной, наиболее характерной особенностью человеческого организма является его способность использовать вместо конкретных явлений внешнего мира определенные их знаки или обозначения. Он не только может создавать эти знаки, но может этими знаками пользоваться в своей жизни, не прибегая к помощи конкретных явлений природы или окружающего мира. Конечно, используемые нами средства обозначения сами по себе тоже являются конкретными, но не имеют ничего общего с обозначаемыми явлениями.

Особенно большое значение приобретают так называемые словесные знаки, слова, которыми мы обозначаем те или иные предметы, тех или иных лиц, те или иные живые существа, те или иные действия, те или иные явления природы.

В частности, если мы имеем дело с двигательными актами человека, то мы можем воспользоваться словесным обозначением частей тела, словесным обозначением тех двигательных актов, которые этими частями совершаются. Можно словесными знаками характеризовать определенные части пространства, определенные направления в пространстве, определенные скорости движения и т.д. И, следовательно, можно описать тот или иной двигательный акт и потом из этого описания отдельных моментов создать еще более отвлеченный знак или символ, который будет характеризовать весь двигательный акт в целом.

Это чисто человеческая способность, которой нет у окружающих нас животных, даже у обезьян. У собак вы можете выработать реакцию на: «дай лапу»; ловите момент, когда собака дает лапу, и в это время приговариваете: «дай лапу». Совершенно другое дело у человека, которому вы можете дать очень сложный заказ, не прибегая к механическим приемам.

На основе того, что человек в раннем возрасте делал определенные движения и окружающие взрослые произносили при этом слова, обозначающие эти движения, вы можете потом эти словесные знаки использовать и заставить ребенка выполнить новые более или менее сложные акты по словесному заказу.

Это есть использование той высшей способности, того высшего нервного прибора, который И.П. Павлов обозначил словами «вторая сигнальная система».

Эта вторая сигнальная система – возможность использования словесных или иных знаков вместо обозначаемых ими предметов, возможность оперирования знаками и выполнения сложных действий на больших отрезках времени за счет тех нервных процессов, которые лежат в основе второй сигнальной системы, – есть характерная способность человеческого организма.

В вопросах обучения гимнастике или играм, в методе физического воспитания нельзя не считаться с тем, что два приема могут быть параллельно использованы и ни тот ни другой не должен быть игнорирован, не должен быть заброшен.

Если бы мы имели дело с примитивными существами, а не с человеческим организмом, то мы могли бы ограничиться тем, чтобы все физическое воспитание вести на основе использования имитационного акта, т. е. проделывать при ребенке те или иные движения, рассчитывая на то, что он сумеет это повторить, – и достичь известного результата. Но при этом условии вы у него вырабатываете лишь те формы движений, которые вы ему умели показать.

Гораздо шире поле физического воспитания, если вы на раннем этапе использовали этот имитационный прием и таким образом добились того, что известные кинэстетические образы в мозгу ребенка связались с определенными знаками, обозначающими движение, а затем вы упражняете его в том, чтобы он по вашим словесным заказам комбинировал эти кинэстетические картины и выполнял заданные двигательные акты Дальше вы можете перейти к тому, чтобы несколько символов комбинировать вместе, и ребенок будет в состоянии создавать новые одновременные или последовательные комбинации движений, которых он раньше не делал.

Это максимальное использование тех задатков, которые свойственны человеку и которые отличают человеческий организм от других представителей животного царства.

Я должен вернуться к П.Ф. Лесгафту. Я только что позволил себе сказать, что П.Ф. Лесгафт не совсем правильно представлял себе процесс перестройки координации в том смысле, что он допускал существование элементарных движений, из которых складывается суммарное движение, тогда как мы сейчас считаем, что первичным является генерализованное движение, на фоне которого вырастают отдельные уточненные двигательные акты. В этом случае я как бы пошел вразрез с П.Ф. Лесгафтом.

Но наряду с этим я считаю себя обязанным сказать, что то, что И.П. Павлов выдвинул под именем второй сигнальной системы, о чем я сейчас позволил себе вам докладывать, было предвосхищено П.Ф. Лесгафтом в его методе обучения. Именно Лесгафт был проводником так называемого словесного метода взамен метода показа. Он боролся с тем, чтобы гимнастические упражнения проводились только в форме показа, и настаивал на том, чтобы научить детей действовать по словесным сигналам путем воспроизведения тех кинэстетических картин, которые соответствуют каждому двигательному акту.

Для нас должно быть чрезвычайно приятно то, что на основе первичных указаний И.М. Сеченова о роли кинэстетических приборов в складывании человеческой личности П.Ф. Лесгафт создал свой метод физического воспитания и образования, а с другой стороны, И.П. Павлов развил учение о высшей нервной деятельности, доведя его до уровня разработки второй сигнальной системы, и что эти два представителя различных наук – анатом с одной стороны, физиолог с другой, – работавшие всегда порознь, пришли к результатам, которые могут быть сейчас связаны, объединены и которые дают возможность в наших научных представлениях о развитии нервной системы человека и о системах воспитания нервной системы человека – построить общую картину. В этом отношении наша наука далеко превосходит науку зарубежных стран.

Об этих трех представителях нашей русской науки я счел своим долгом напомнить, потому что в их исследованиях и в их исканиях мы находим твердую прочную опору для научной рациональной постановки дела физического воспитания.

Я должен с чувством глубокого удовлетворения сказать, что целый ряд вопросов, связанных с правильной постановкой физического воспитания и образования, разрабатывается в учреждениях, носящих имя Лесгафта: как в Институте физической культуры, который целиком направил свои силы в эту сторону, так и в Естественнонаучном институте, где разрабатываются вопросы высшей нервной деятельности и координационных отношений в организме.

Я надеюсь, что эти вопросы в ближайшее время займут достаточно видное место в системе работ советских физиологов, врачей и педагогов и подрастающее поколение наших граждан будет подготовлено к своей дальнейшей деятельности лучше, чем были подготовлены мы. Научная постановка физического воспитания является твердой, прочной гарантией тех успехов, которые ожидают нас в будущем.

НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ РАБОТЫ ИНСТИТУТА ЭВОЛЮЦИОННОЙ ФИЗИОЛОГИИ

ВЫСТУПЛЕНИЕ НА ОТКРЫТИИ ТРЕТЬЕЙ СЕССИИ ИНСТИТУТА
27 июня 1948 г. [37]