ТЕМА XIII. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ НА ПУТЯХ НЭПА (1921 – 1929 ГГ.)

1. Кризис Советской республики 1920 – 21 гг.

После окончания Гражданской войны советской властью был предпринят один из самых значительных поворотов в истории страны – переход к новой экономической политике (НЭП).

Внутреннее положение Советской республики в те годы характеризовалось рядом особенностей, связанных с изменениями в расстановке классовых сил: помещики, крупная и средняя промышленная и финансовая буржуазия были экспроприированы, большинство представителей этих классов было вынуждено уехать за границу; наиболее многочисленным отрядом сельской буржуазии внутри страны были кулаки, их численность также намного сократилась за годы войны; в то же время резко увеличилось количество крестьян-середняков, деревня «осереднячилась». Сократился удельный вес бесполевых и малополевых, а также бескоровных и безлошадных хозяйств, за счет этого поднялся удельный вес средних слоев. Массовая пролетаризация сменилась нивелировкой крайних полюсов, подъемом малоимущих слоев, пополнявших середняцкое ядро, увеличивалось число многопосевных и многолошадных хозяйств. В результате социально-экономическая структура сельского населения страны к 1925 г. претерпела значительные изменения: батрацко-бедняцкие хозяйства составляли примерно 28%, середняцкие – 68%, кулацкие – 5% (для сравнения: до революции в России середняков было 20%, батраков и бедняков – 65, кулаков – 15%).

Ведущей силой в хозяйственном строительстве и в политической жизни страны, как и прежде, выступал рабочий класс. Но численность этого класса в общей массе населения оставалась еще небольшой, к тому же он подвергался «распылению», происходило его деклассирование (к 1921 г. половина рабочих переехала в деревню). Это сужало социальную базу диктатуры пролетариата, ослабляло влияние советской власти и правящей партии на крестьянство, затрудняло проведение в жизнь их политики.

Ни одна страна мира не пострадала от войны так, как Россия. Наиболее емким словом, выражавшим сущность трудностей этого времени, было слово «кризис»: в тяжелом кризисе находилась экономика, им были поражены социальная и политическая сферы. Последствия Гражданской войны поставили страну на грань экономической катастрофы – промышленное производство свертывалось, сельское хозяйство разорилось (посевные площади сократились почти наполовину), заготовки продуктов питания не обеспечивали минимальные запросы населения. Большинство населения страны страдало от голода, безработицы, инфляции, спекуляции. Тяжелые последствия войны создавали почву для роста и усиления влияния на жизнь страны мелкобуржуазной стихии, которая набирала силу в результате падения крупного производства и повышения роли в экономике мелкобуржуазного уклада.

В изменившихся после окончания Гражданской войны условиях политика «военного коммунизма», проводившаяся советской властью, пришла в столкновение с интересами крестьянства. Оно требовало пересмотра этой политики, отмены продразверстки, сохранение которой не оправдывалось ни с экономической, ни с политической точек зрения. Кроме того, продразверстка начинала тормозить развитие производительных сил страны: у крестьян не было стимула, чтобы улучшать и расширять свое хозяйство, они производили столько продукции, сколько требовалось им самим, и не были заинтересованы в том, чтобы производить ее больше, поскольку рынок, торговля находились под запретом. Нежелание крестьянства терпеть продразверстку поднимало их на мятежи, восстания в рядерайонов: с августа 1920 г. в Тамбовской, Воронежской губерниях длился мятеж, возглавлявшийся А. Антоновым; на Украине активизировались махновцы и петлюровцы; повстанческие очаги возникли в Среднем Поволжье, в отдельных районах Сибири; в марте 1921 г. вспыхнул мятеж в Кронштадте, сопровождавшийся забастовками в Петрограде.

В антисоветских лозунгах «За Советы без коммунистов!» и выступлениях выражалось недовольство большей части крестьянства политикой «военного коммунизма», проводимой РКП(б), и с этим советская власть и правящая партия не могли не считаться. Вместе с тем они являлись отражением новой тактики антисоветских сил, которые готовы были согласиться на республику Советов, но при условии, чтобы в Советах не было коммунистов, без которых нетрудно было быстрее выхолостить сущность Советов как органов государственной власти.

2. Внутренняя политика Советского государства в 20-е гг.

В новой экономической политике советской власти был предложен целый комплекс мер переходного периода. Сам этот термин – НЭП – ориентировал на познание того качественно нового, что принес этап мирного строительства. Переход к новой политике не был просто тактическим, «пожарным» мероприятием, предпринятым с тем, чтобы срочно сбить пламя крестьянских восстаний против советской власти. Он обозначил поворот руководства правящей партии к иной концепции переходного периода, а в конечном счете к иной концепции социализма. Важный шаг в этом направлении был сделан на Х съезде РКП(б), состоявшемся в марте 1921 г.

На основе глубокого изучения требований крестьянства съезд принял решение о замене продразверстки натуральным налогом, который вводился на 18 видов продовольственных, технических и фуражных культур, при этом его размер предлагалось уменьшить (против продразверстки) почти вдвое. Продовольственный налог взимался в виде процентов или долевого отчисления от произведенных в хозяйстве продуктов (с учетом урожая, числа едоков, наличия скота), его размер устанавливался до сева, что давало возможность манёвра для крестьян. Налог представлял собой прогрессивное обложение: для маломощных хозяйств, а также для хозяйств городских рабочих ставка налога снижалась; в исключительных случаях эти хозяйства и вовсе освобождались от него. В результате крестьяне получали право свободно распоряжаться излишками сельскохозяйственной продукции, что давало возможность и побуждало их расширять производство зерна и технических культур, необходимых для развития промышленности, улучшения снабжения городов продуктами.

Новая экономическая политика вместо административно-экономического принуждения крестьянства обеспечила достижение экономического соглашения с ним на основе возрождения нормальных товарно-денежных отношений, что отвечало требованиям законов развития товарного производства. Такой шаг был продиктован пониманием того, что, как считал Ленин, «только соглашение с крестьянством может спасти социалистическую революцию в России, пока не наступила революция в других странах».

Содержание новой экономической политики не исчерпывалось лишь заменой разверстки налогом и переходом к свободной торговле. Она включала и такие меры, как сдача в аренду частным лицам мелких государственных предприятий, свободное развитие мелких промыслов, привлечение иностранного капитала в концессии; допускались аренда земли в деревне и использование наемного труда.

В целом сложившуюся в начале 20-х гг. концепцию НЭПа можно характеризовать как путь к социализму через госкапитализм в условиях пролетарского государства: с одной стороны, это допущение развития капитализма, с другой – его регулирование и ограничение. Конечно, в двойственности новой политики таилась опасность возрождения капитализма. Ленин и его единомышленники не закрывали на это глаза, считали, что советская власть должна выработать и осуществить ряд мер по укреплению позиций государства в сфере экономики, повышению роли законов, ужесточению наказания за злоупотребление новой экономической политикой. Советское государство было в состоянии не допустить возрождения капитализма: меру его оживления устанавливала советская власть, в руках которой были сосредоточены все командные высоты в экономике, и это давало полную возможность регулировать и ограничивать рост капиталистических элементов.

Последующие годы показали, что новая политика советской власти не была капитуляцией пролетариата перед мелкой буржуазией, не привела к реставрации капитализма в стране, что считали неизбежным Троцкий и его сторонники, а представляла собою вынужденное отступление в целях укрепления советского строя, возрождения хозяйства и создания предпосылок для построения нового, социалистического общества.

В целях ускоренного возрождения промышленности декретами ВЦИК и СНК (май – август 1921 г.) была приостановлена национализация предприятий мелкой и средней промышленности, допускалось частное предпринимательство с использованием аренды и концессий (в аренду было сдано 4860 предприятий), предусматривалась реорганизация государственного сектора на основе внедрения отношений хозяйственного расчета. Эти меры позволяли в короткий срок восстановить несколько тысяч мелких предприятий, создать дополнительные рабочие места, способствовали развитию рынка товаров и укреплению экономических связей между городом и деревней.

Начало НЭПа совпало с небывалыми трудностями. Первый год сопровождался катастрофической засухой, охватившей Поволжье, юг Украины и Северный Кавказ – те районы, где во время Гражданской войны особенно яростно и долго бесчинствовали интервенты и белогвардейцы. Из 38 млн. дес., засеянных в европейской части России, урожай погиб полностью на 14 млн. дес., в результате продналога было собрано лишь 150 млн. пудов. Без хлеба остались губернии Поволжья, Северного Кавказа, часть Украины. Официальная цифра пострадавших от голода составляла 22 млн. человек, жертвами голода и эпидемий стали более 5 млн. человек.

Последствия стихийного бедствия затормозили развитие страны, резко ослабили деревню. Только в 1923 г. с помощью государства были в основном восстановлены посевные площади. В последующие годы набрала хороший темп роста промышленность. Государство осуществило ряд мер по преодолению инфляции, укреплению денежной системы. На основе достигнутого в 1924 г. подъёма в развитии экономики обеспечивалось повышение жизненного уровня населения – расходы продуктов сельского хозяйства на нужды городского населения в 1926 – 1927 гг. составляли по сравнению с уровнем 1913 г. 127%. НЭП, таким образом, оказалась политикой реалистичной и довольно эффективной. В 1926/27 хозяйственном году в Советской стране был достигнут довоенный уровень производства.

В годы НЭПа началось осуществление плана ГОЭЛРО – первого перспективного плана восстановления и развития страны на основе электрификации. План ГОЭЛРО был рассчитан на 15 лет, намечалось построить 30 крупных электростанций в европейской части России, а также на Урале, в Сибири, в Туркестане. За счет развития электрификации предполагалось быстро поднять, модернизировать и расширить производственную базу страны. Правительство и ВСНХ взяли под контроль выполнение заданий ГОЭЛРО, обеспечили строительство станций ударными темпами. 1 мая 1922 г. состоялось торжественное открытие первенца ГОЭЛРО – Каширской электростанции, а через 5 лет, в 1927 г., в стране уже работали 5 новых электростанций. Выработка электроэнергии в стране увеличилась в 6 раз по сравнению с 1920 г. Всего к 1935 г. было построено около 90 крупных электростанций. Средства на строительство первенцев ГОЭЛРО были получены в процессе осуществления новой экономической политики.

После XIV (декабрь 1925 г.) и XV (декабрь 1927 г.) съездов ВКП (б), провозгласивших политику индустриализации и коллективизации, основой генеральной линии партии стал сдвиг НЭПа на второй план, что было результатом не только выявившихся к тому времени противоречий объективного характера, но и влияния утверждавшихся в партии командно-административных методов руководства.

Принципиальное значение, кроме введения НЭПа и разработки нового политического курса, в первые годы после окончания Гражданской войны имели достижения советской власти в области государственного строительства. К 1922 г. созрели объективные и субъективные условия для объединения Советских республик в единое многонациональное государство, что диктовалось интересами развития экономических и культурных связей, укрепления их позиций на международной арене. Для подготовки проекта усовершенствования федеративных отношений между РСФСР и другими республиками 11 августа 1922 г. была создана комиссия во главе с И.В. Сталиным. Комиссией был представлен проект «О взаимоотношениях РСФСР с независимыми республиками», основу которого составляли тезисы Сталина об «автономизации» (предлагалось включить Украину, Белоруссию, Закавказские республики в состав РСФСР на правах автономных республик). Ленин подверг критике идею «автономизации», выступил за создание добровольного союза республик на основе принципов интернационализма, советского федерализма, равенства и братства народов: «...мы признаем себя равноправными с Украинской ССР и другими, и вместе и наравне с ними входим в новый союз, в новую федерацию...».

Актом учреждения нового государства – Союза Советских Социалистических Республик – стал договор, заключённый в конце декабря 1922 г. между четырьмя республиками – РСФСР, Украиной, Белоруссией и Закавказской Федерацией. 30 декабря 1922 г. I Всесоюзный съезд Советов единодушно утвердил Декларацию и союзный договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик (СССР) на основе добровольности, равноправия и братского сотрудничества советских народов. В январе 1924 г. на II Всесоюзном съезде Советов была утверждена первая Конституция СССР, в которой законодательно закреплялись принципы создания союзного государства как федерации суверенных Советских республик. В ней высшим органом власти был объявлен Всесоюзный съезд Советов, а в период между съездами – Центральный исполнительный Комитет (ЦИК) Советов. ВЦИК состоял из двух законодательных палат: Совета Союза и Совета Национальностей, имел свой руководящий орган – Президиум. Права и функции высшего исполнительного и административного органа возлагались на Совет Народных Комиссаров СССР.

3. Свертывание НЭПа и создание административно-командной системы.

Выбор пути, которым пошла страна в 20-е гг., происходил в острых внутрипартийных дискуссиях, в противоборстве авторитарной и демократической линий.

Основу авторитарной линии, которой следовал Сталин, ставший в 1922 г. генеральным секретарем ЦК партии, составляли теория «обострения классовой борьбы по мере продвижения к социализму», использование насилия как способа преодоления трудностей и противоречий в развитии общества, не исключая мер физического подавления непролетарских социальных групп. В этом духе формировалась политика ускоренной «переделки деревни», ставилась задача в кратчайшие сроки «покрыть все районы нашей страны, без исключения, колхозами (и совхозами), способными заменить как сдатчика хлеба государству не только кулаков, но и индивидуальных крестьян».

Альтернативой реализовавшейся модели была линия демократического развития советского общества, которая включала плавное развитие без «больших скачков», сохранение рыночных отношений, организационную работу, постепенное, добровольное кооперирование крестьян и коллективизацию без принуждения, а также борьбу с бюрократизацией партийного и государственного аппарата. Однако большинство членов ЦК не поддержали демократическую линию, которую отстаивали Н. Бухарин, А. Рыков, М. Томский и др., проголосовали в 1928 г. на пленуме ЦК за курс генсека. Выбранный путь оказался нелегким для страны, его осуществление стоило советскому обществу немалых издержек.

Повороту во внутренней политике партии, отходу от демократических принципов руководства способствовали внутренний кризис, который переживала партия, укоренившиеся в сознании партийцев за годы Гражданской войны командно-административные методы. В начале 20-х гг. внутрипартийной демократии противостояла альтернатива в форме бюрократического централизма, который реализовался в виде всесилия партийного аппарата; именно тогда началось и получило развитие возвышение аппаратных структур над выборными органами, воздействие аппарата на определение стратегии и тактики партии. Послушные Центру местные партийные органы постепенно сворачивали свободный обмен мнениями, исходили в развитии демократии из интересов большинства, не считаясь с тем, что арифметическое большинство далеко не всегда было ближе к истине, чем меньшинство. Негативное влияние на внутрипартийную жизнь оказывала принятая на Х съезде резолюция «О единстве партии», реализация которой привела к ограничению внутрипартийной демократии.

Бюрократически настроенные руководители партии, возможно, сами не предвидя последствий, закрепили «победу» над демократией созданием поста генсека ЦК, который использовал новое положение для того, чтобы в дальнейшем, опираясь на поддержку своего окружения и партаппарата, встать над Центральным комитетом.

Ленин видел, чем может обернуться для партии ограничение демократии, вел поиски новых форм для противодействия негативным явлениям. В последних работах он привлекал внимание ЦК к «субъективному фактору», вплоть до значения персонального состава руководящих партийных органов; рекомендовал заменить Сталина на посту Генерального секретаря, дал нелицеприятные характеристики своим соратникам. Выдвигавшиеся им конкретные предложения – о расширении состава ЦК за счет «рабочих от станка» и «крестьян от сохи», реорганизации ЦКК и рабоче-крестьянской инспекции – высших органов партийного и государственного контроля – преследовали цель обеспечить единство партии и эффективное функционирование государственного аппарата в условиях однопартийного режима. Осуществить эти предложения, реформировать советскую политическую систему Ленин не успел, а его преемники не вняли советам основателя партии и, как показал опыт последующих десятилетий, правящая партия, хотя она и продолжала расти численно, не стала сильнее, напротив, в результате отхода от ленинских принципов в ней развивались явления, которые в дальнейшем стали источником ряда серьезных поражений, ослабления роли политического авангарда в обществе.

Внутрипартийная борьба в 20-е гг. отнюдь не ограничивалась рамками внутренней жизни правящей партии. Главным в ней был вопрос о методах руководства хозяйственным и культурным строительством, о путях, формах модернизации экономики, обновления всех сфер общественной жизни, т.е. о том, как и в каких пределах должна осуществляться новая политика советской власти. А решение этих вопросов зависело не только от взглядов и позиций политиков, а во многом определялась объективным ходом общественного развития.

В конце 20-х гг. в экономической политике Советского государства возникли серьёзные трудности, явившиеся результатом обострения противоречия между политической формой и экономическим содержанием. НЭПовская экономика, отягощенная рядом трудностей (снижение товарности крестьянских хозяйств, хлебозаготовительные затруднения 1927 – 1928 гг.), приходила в противоречие с установками на форсирование политики индустриализации страны и мобилизацию для этого средств главным образом за счет сельского хозяйства. И хотя XV съезд предостерегал ЦК от максимальной перекачки средств из сферы крестьянского хозяйства, правительство прибегло в 1927 – 1928 гг. к применению чрезвычайных мер, использованию административного и судебного нажима на крестьянство для преодоления затруднений с заготовками хлеба. НЭП, обеспечившая восстановление народного хозяйства, финансирование первых новостроек ГОЭЛРО, не пополнила государственную казну резервами в размерах, необходимых для развёртывания промышленного строительства, индустриализации страны. Осуществляя курс XIV съезда ВКП (б), государство вмешивалось в хозяйственную жизнь с целью мобилизации средств контроля над предприятиями и банками, постоянно стремилось диктовать свои условия и в других отраслях экономики. В результате проведение принципов НЭПа ограничивалось, а в дальнейшем административно-командное давление на органы управления экономикой стало одной из причин кризиса политики, выработанной в начале 20-х гг.

Уже вскоре после XIV съезда, на пленуме ЦК ВКП (б), проходивших в 1928 г., обострилась борьба двух линий: первой – на свертывание НЭПа, второй – на его продолжение. Центральным был вопрос: возможно ли с помощью механизма НЭПа мобилизовать силы и средства на проведение форсированной реконструкции народного хозяйства? Столкновение разных подходов к достижению стратегической цели не привели тогда к синтезу «сталинской модели» и «бухаринских методов», что казалось многим оптимальным вариантом дальнейшего развития страны. Принятые решения санкционировали свертывание НЭПа и содействовали формированию командно-административной системы.

В руководстве партией и страной взяли верх проводники «военно-коммунистических» методов построения нового общества, носители взглядов, согласно которым построение нового общества требовало преодоления частной собственности, многоукладности экономики, отказа от товарного обращения – всего того, что именовалось «буржуазным», ведь НЭП в самом начале воспринимался большинством коммунистов как «отступление». К 1930 г. были ликвидированы большинство концессий, затем упразднены товарные биржи и ярмарки, прекращена деятельность частных и смешанных акционерных обществ, обществ взаимного кредита и т.д. Введением в 1929 г. карточной системы снабжения был нанесен последний удар по частной торговле. К осени 1931 г. хозорганы свернули частную промышленность. В хозяйственной политике все больше утверждались примат идеологии над экономикой, административно-командный стиль руководства.

Сегодня в анализе и оценке этапа истории, пройденного Советской страной в 20-е гг., зачастую преобладают негативные суждения – поводов для этого достаточно. Однако главное в содержании развивавшихся тогда процессов определялось НЭПом – политикой, которая выражала магистральную линию развития общества; именно в результате ее осуществления страна собственными силами, без помощи извне, за 5 – 6 лет преодолела послевоенную разруху, были созданы предпосылки для предпринятой в дальнейшем глубокой модернизации народного хозяйства, для создания новой материально-технической базы советского общества.

Несомненно и практическое значение опыта тех лет в хозяйственном строительстве – к нему органы управления не раз обращались в 50 – 80-е гг., а также к теории и практике первых социалистических преобразований. При этом в оценке политического опыта не должен затушевываться факт отхода партийного и государственного руководства страны от политического курса, выработанного партией при жизни Ленина, в первые годы советской власти.

Документ

Из резолюции Х съезда РКП(б) «Об очередных задачах партии в национальном вопросе» (март 1921 г.)

В обстановке капиталистического окружения ни одна Советская республика, взятая в отдельности, не может считать себя обеспеченной от экономического истощения и военного разгрома со стороны мирового империализма.

Поэтому изолированное существование отдельных Советских республик неустойчиво, непрочно ввиду угрозы их существованию со стороны капиталистических государств. Общие интересы обороны Советских республик, с одной стороны, восстановление разрушенных войной производительных сил, с другой стороны, и необходимая продовольственная помощь нехлебным Советским республикам со стороны хлебных, с третьей стороны, – повелительно диктуют государственный союз отдельных Советских республик как единственный путь спасения от империалистической кабалы и национального гнета. Освободившиеся от «своей» и «чужой» буржуазии национальные Советские республики могут отстоять свое существование и победить соединенные силы империализма, лишь объединившись в тесный государственный союз, или они вовсе не победят.

Федерация Советских республик, основанная на общности военного и хозяйственного дела, является той общей формой государственного союза, которая дает возможность: а) обеспечить целость и хозяйственное развитие как отдельных республик, так и федерации в целом; б) охватить все разнообразие быта, культуры и экономического состояния различных наций и народностей, стоящих на разных ступенях развития, и сообразно с этим применять тот или иной вид федерации; в) наладить мирное сожительство и братское сотрудничество наций и народностей, связавших так или иначе свою судьбу с судьбою федерации. Опыт России с применением различных видов федерации, с переходом от федерации, основанной на советской автономии (Киргизия, Башкирия, Татария, Дагестан), к федерации, основанной на договорных отношениях с независимыми Советскими республиками (Украина, Азербайджан) и с допущением промежуточных ступеней между ними (Туркестан, Белоруссия), – целиком подтвердил всю целесообразность и гибкость федерации как общей формы государственного Союза Советских республик.

Но федерация может быть прочной, а результаты федерации – действительными лишь в том случае, если она опирается на взаимное доверие и добровольное согласие входящих в нее стран».

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК (1898–1986). Т. 2. – М., 1988. – С. 248 – 251.

Поиск по сайту: