КОНЦЕПЦИЯ ЭВОЛЮЦИИ ТЕОРИИ СТРАТЕГИЧЕСКОГО УПРАВЛЕНИЯ

Эволюция стратегического управления как области научных исследований с момента ее зарождения в первой половине 1960-х гг. была очень впечатляющей. Скромно начав с аналити­ческих комментариев к кейсам в резюмирующем программу МВА курсе общего менеджмента, она сегодня стала признанным (равно как теории финансов и маркетинга) разделом научных знаний об организациях и их рыночном поведении. При этом история теории стратегического управления отмечена значитель­ным ростом разнообразия тематики и методов исследований. Важнейшими факторами этого роста были как обогащение дан­ной научной дисциплины путем взаимодействий с другими на­уками (прежде всего с экономической теорией), так и развитие концепций стратегического управления вслед за изменениями в условиях бизнеса и принципах организации успешных фирм. В свете столь быстрого прогресса теории стратегического управ­ления выяснение логики и внутренних механизмов ее эволюции представляется весьма интересной научной задачей. Актуаль­ность последней усиливается кардинальной трансформацией на рубеже XXI в. экономики фирм и конкуренции, что требует ана­лиза нынешнего состояния рассматриваемой теории, системати­зации ее достижений и тем самым подготовки к ее дальнейшему развитию в новом столетии.

Проведя сопоставительное изучение имеющихся в совре­менной литературе основных подходов к периодизации исследо­ваний стратегий фирм, автор представит теперь свое видение во­проса. В основе сформулированной в настоящей монографии концепции эволюции теории стратегического управления лежит критерий степени ее зрелости, оцениваемой сквозь призму сис-

2.4. Концепция эволюции теории стратегического управления

темной парадигмы этой теории (см. разд. 2.1). Избранный кри­терий является по своей природе комплексным и включает про­анализированные выше аспекты эволюции предметной области и методологии рассматриваемой теории.

Начнем с уточнения термина «эволюция» применительно к теории стратегического управления. Автор понимает эволюцию как возникновение и вызревание нового в процессе усложнения целого (последнее в нашем случае есть совокупность социально-экономических условий конкуренции фирм). В рамках данного подхода методология изучения эволюции предполагает рассмот­рение таких изменений, которые обусловлены одной причиной, имеющей внутреннее происхождение, и представляют собой по­следовательное накопление некоторой новизны. Внутренняя причина прогрессирующего развития теории стратегического управления состоит в стремлении к целостному анализу источ­ников и механизмов создания устойчивых конкурентных пре­имуществ фирм. Сложность достижения такой целостности пре­допределена двуединством формулировки задачи: в центре вни­мания одновременно оказываются и организации, и их рыночное поведение. Отсюда и присущие данной теории дихотомии внут­ренних/внешних факторов конкурентных преимуществ, содер­жания/процесса стратегий, предпринимательского/администра­тивного аспектов стратегического управления.

Эта ситуация отражает три важнейшие характеристики фирмы, рассматриваемой в теории стратегического управления.³⁵ Во-первых, фирме присуще состояние конкуренции с другими фирмами (за ресурсы, внимание и кошельки потребителей, ры­ночную долю и т. д.), которое может быть модифицировано, но не может быть отменено вследствие распространения различных

³⁵ Важным допущением при этом является ориентация фирмы на мак­симизацию не только прибыли, но и ее рыночной стоимости (капитализа­ции). Осознание задачи капитализации не только заметно расширяет спектр целеполагания фирмы, но и предполагает решение проблемы корпоративного управления. В этом смысле большинство российских фирм пока еще только находится на пути (хотя многие преодолевают его форсированными темпа­ми) к типу фирм, рассматриваемых в современной теории стратегического управления.

Глава 2. Методология и периодизация ТСУ

межфирменных организационных форм (конкуренция в этом случае происходит через кооперацию). Вне успехов в конкурен­ции фирмы не имели бы экономических основ для долгосрочно­го выживания и развития. Во-вторых, фирмы предстают в этой теории как неоднородные и сложные организации. Данная их трактовка, с одной стороны, соответствует реалиям рыночной экономики, где фирмы постоянно демонстрируют различные ре­зультаты в конкуренции, а с другой — отражает тот факт, что устойчивость источников этих различий имеет внутриорганиза-ционную природу. Другими словами, важнейшим фактором диф­ференцирования экономических и иных важных результатов фирм являются сравнительные способности их менеджмента. В-третьих, эффективность стратегий фирм оценивается по их результатам в устойчивом извлечении (прежде всего) экономи­ческих выгод из обладания конкурентными преимуществами. При этом дифференциация успешных фирм (создающих и реа­лизующих свои конкурентные преимущества) от других игроков на рынке означает присвоение первыми экономических рент, не­доступных соперникам.

Таким образом, в современной теории стратегического управ­ления бытие фирм (организаций) понимается как состояние кон­куренции и последняя — как соперничество организационных потенциалов фирм (бизнес-моделей и организационных способ­ностей их обновления). Отсюда ориентированная на долгосроч­ное процветание фирма должна развивать как внутренние (вы­бор модели организации), так и внешние (выбор модели рыноч­ного поведения) факторы конкурентных преимуществ; быть ус­пешной с точки зрения как содержания (оцениваемого на основе ее различных результатов, прежде всего экономических), так и процесса (механизма формирования и реализации) своих страте­гий; быть одинаково умелой и удачливой в предпринимательских (идентификации новых рыночных возможностей и создании но­вых комбинаций ресурсов) и административных (поддержании эффективных организационных систем и их своевременном об­новлении) аспектах стратегического управления.

Все эти факторы успешных стратегий имеют и общее из­мерение: в развитии теории и практики стратегического управ-

2.4. Концепция эволюции теории стратегического управления

ления важен учет конкретных исторических обстоятельств внешней среды конкурирующих фирм — их бизнес- и инсти­туционального контекста. Однако, хотя подход автора косвенно учитывает этапные события в мировой экономике, оказавшие существенное влияние на практику стратегического планиро­вания и управления (нефтяные кризисы 1970-х гг., процессы глобализации или феномен «новой экономики»), сами по себе они не принимаются как водоразделы между стадиями разви­тия теории. Если цель исследования состоит в выяснении осо­бенностей ее эволюции, то приоритет должен отдаваться их увязке не с конкретными событиями политической и экономи­ческой истории общества, а с внутренней логикой и законо­мерностями эволюции самой теории. При этом, с одной сторо­ны, прогресс теории стратегического управления возможен только при отражении в ее концепциях общего вектора соци­ально-экономических процессов, определяющих условия кон­куренции фирм, и с другой стороны, на каждом конкретном историческом отрезке времени возникают и доминируют те концепции стратегического управления, которые в наибольшей мере отвечают темпам и качеству экономического роста того или иного периода.

Суждения автора о трактовке фирмы и контекстуальной со­ставляющей в современной теории стратегического управления требуют ответа на возможные в этой связи вопросы: «Применим ли наш подход к фирмам, не являющимся „локомотивами" эко­номического роста?» и «Насколько критично наличие или отсут­ствие у фирмы конкурентных преимуществ?». Что касается пер­вого вопроса, то ответ несложен: именно для таких «локомоти­вов» разрабатываются новейшие концепции стратегий (в наше время они посвящены стратегическим аспектам управления ин­теллектуальным капиталом фирмы), однако в каждой стране есть фирмы и рынки разной размерности, степени зрелости и технологической интенсивности, что делает уместным примене­ние для них тех концепций, которые «формально устарели», но адекватны условиям этих фирм. Другое дело, что при опоре на такие концепции наивно рассчитывать на успех в конкуренции на современных глобальных рынках.

Глава 2. Методология и периодизация ТСУ

При ответе на второй вопрос применима аналогия с поня­тиями организационной культуры и бизнес-процессов, которые есть у каждой фирмы, но далеко не всегда они способствуют ее успеху, зачастую же их качество таково, что они ускоряют ее упа­док. Так и фирма в рыночной экономике (если это не админист­ративно или коррупционно гарантированный «бизнес») объек­тивно стремится во имя своего устойчивого процветания к со­зданию сильных конкурентных преимуществ: показателен при­мер современной России, где такие стремления подстегиваются быстрым нарастанием конкуренции на внутреннем рынке и предстоящим вступлением страны в ВТО.

Приведенные общие замечания об эволюции теории страте­гического управления имеют ряд важных следствий для уточне­ния авторской концепции. Прогресс этой теории сопряжен с уси­лением: во-первых, проблемно-ориентированных синтетических концепций стратегий фирм; во-вторых, «управленческих расши­рений» экономических теорий фирмы и, в-третьих, многообра­зия концепций экономических рент, адекватных разным режи­мам конкуренции. Раскроем эти утверждения подробнее.

Эволюция научных исследований стратегий в последние 40 лет есть история усилий по созданию концепций, позволяю­щих комплексно изучать все вопросы дихотомий стратегическо­го управления и на этой основе объяснять и прогнозировать ус­пехи и неудачи фирм с учетом специфики их внешней среды. На этом пути настоящий прорыв произошел на рубеже 1990-х гг., когда была сформулирована первая синтетическая концепция стратегий — ресурсная концепция, разработанная на основе вза­имообогащения неортодоксальных экономических теорий фир­мы, теории организаций и ранних концепций стратегий и обла­давшая подобными возможностями целостного анализа вопро­сов стратегического управления. Можно утверждать, что именно тогда теория стратегического управления перешла к развитию на собственной основе. Такой вывод означает, что системная па­радигма этой теории получила в ресурсной концепции достаточ­но продвинутое воплощение, что подтверждает, в частности, уровень понимания этой концепцией предмета и методологии исследований стратегий фирм.

2.4. Концепция эволюции теории стратегического управления

Проведенный автором ранее (см. разд. 1.3) анализ эволюции представлений о предмете научных исследований стратегий фирм показал, что в случае ресурсной концепции впервые про­блема конкурентных преимуществ не только стала абсолютно ведущей (в доминировавшей ранее школе позиционирования еще отчетливо звучала тема «состыковки» фирмы с внешней сре­дой), но и при обсуждении механизма их создания на первый план вышел вопрос создания устойчивых экономических рент. Оба эти акцента соответствовали «концептуальному ядру» тео­рии стратегического управления и весьма помогли его уточне­нию. В методологическом плане очень важной была и формули­ровка в рамках ресурсной концепции комплекса исходных допу­щений данной теории: на основе соединения эмпирических обобщений (о системных различиях фирм в контроле ресурсов и об относительной стабильности этих различий) с характерны­ми для экономической теории предпосылками (о различиях меж­ду ресурсными багажами фирм, порождающими различия в их результатах, и о стремлении фирм к повышению последних). Отметим, что в 1990-е гг. другие аналитические построения на тему стратегий, кроме ответвлений самого ресурсного подхода, не имели столь тесной связи с «концептуальным ядром» теории стратегического управления, что определило их периферийный статус.

Другим показателем прогресса этой теории на базе ресурс­ного подхода стало дальнейшее «управленческое расширение» экономических трактовок фирмы. Как не раз отмечалось в на­стоящей монографии, теорию стратегического управления можно в известном смысле трактовать как результат обогащения стандартной экономической теории фирмы вопросами управле­ния организацией, которые ранее были вне ее интересов. Если в 1960-е гг. вклад основоположников научных исследований стра­тегий в такое «расширение» был невелик (за исключением кон­цепции «управленческого предприятия» Чандлера), то в 1970-80-е гг. достижения на этом пути были очевидны: наиболее важ­ны здесь разработанная Портером на основе теории отраслевой организации концепция конкурентных стратегий, свежие трак­товки вертикальной интеграции и границ фирмы в рамках тео-

Глава 2. Методология и периодизация ТСУ

рии трансакционных издержек Уильямсона, новая теория ди­версификации Тиса с применением экономической теории рос­та фирмы Пенроуз. Но именно в рамках ресурсного подхода «управленческое расширение» перевесило чисто экономическую часть аналитического базиса исследований стратегий, когда впер­вые была дана управленческая интерпретация типичных эконо­мических понятий «ресурсы» и «ренты» и в анализ фирмы вве­дено понятие ее организационных способностей. Затем концеп­ция динамических способностей усилила этот «дисбаланс» за счет вопросов организационного обучения, предприниматель­ства и лидерства.

Наконец, развитие ресурсного подхода и его ответвлений (концепции динамических способностей и концепции интеллек­туального потенциала фирмы) привнесло новое качество и в само толкование экономических рент в теории стратегического управления. В настоящее время она оперирует их большим набо­ром, включая чемберлианские, рикардианские, шумпетерианские и их разновидности, причем каждый тип рент сообразен специ­фике конкретной концепции стратегий фирм, адекватной опре­деленному режиму конкуренции. В частности, один из новейших типов рент — отношенческие ренты — начал анализироваться в рамках концепции сетевых межфирменных структур.

Итак, автор довольно подробно остановился на характери­стике того рубежного этапа в эволюции теории стратегическо­го управления, который был связан с созданием ресурсного подхода, поскольку он имел решающее значение для перехода этой теории от развития за счет заимствований идей и техник анализа из других наук к продуцированию явно оригинальных аналитических построений. Эта логика поэтапного обретения исследованиями стратегий статуса отдельной научной дисцип­лины, развивающейся на собственной основе, подробно пред­ставлена в табл. 2.8.³⁶ На основе авторской концепции эволю­ции теории стратегического управления можно выделить в ее более чем 40-летней истории три основных этапа, имевших ме­сто в XX в., и утверждать о зарождении в начале XXI в. следу-

Ранний вариант данной таблицы см. в [Катькало, 2003в].

2.4. Концепция эволюции теории стратегического управления

ющего, четвертого этапа. Далее кратко раскроем основные осо­бенности этих четырех этапов.

Первый этап, характеризуемый как доаналитический, охва­тывает 1960-е и первую половину 1970-х гг. В данный период преобладали индуктивные методы исследований и выводы уче­ных были, как правило, нормативными, однако именно тогда на­чалось формирование «концептуального ядра» теории стратеги­ческого управления. К числу вошедших в него идей относятся: 1) о необходимости учета как внутренних, так и внешних факто­ров стратегий фирмы; 2) об эффективной «состыковке» фирмы с внешней средой как сути ее стратегии (в рамках этой концеп­ции были введены понятия стратегии фирмы, корпоративной стратегии и стратегического планирования); 3) о важнейшей роли менеджмента в экономических результатах фирм. Домини­рующей школой стратегий в этот период была школа планиро­вания с характерным для нее акцентом на рациональность кор­поративных плановиков (и в этом смысле — на административ­ные аспекты стратегий). Относительно дихотомии внутреннего/ внешнего факторов стратегий — преобладало понимание при­оритета внутреннего фактора, однако, в отличие от его будущих трактовок, он не рассматривался в контексте экономических рент (которые вообще пока не обсуждались), и под ним понимался лишь сравнительный анализ сильных и слабых сторон фирмы. Свидетельством незрелости многих концепций этого периода был также разрыв между содержанием и процессом стратегий, а их контекст практически не учитывался. Таким образом, на этом этапе были сформулированы некоторые исходные концепции стратегического управления, однако пока эти исследования выпа­дали из традиции научного анализа.

Отличительная особенность второго этапа (середина 1970-х — 1980-е гг.) состоит в становлении новой научной дисцип­лины стратегического управления. Оценка автора созвучна приня­тому в современной литературе датированию серединой 1970-х гг. начала перехода исследований стратегий фирм в это качественно новое состояние [Rumelt et al., 1994; Baum, Dobbin, 2000]. В этот период разработки вопросов стратегий фирм серьезно дистанци­ровались от их раннего этапа и стали опираться в теоретическом

Глава 2. Методология и периодизация ТСУ

и методологическом развитии преимущественно на возможно­сти экономической теории. Усилия исследователей теперь были направлены на дедуктивный анализ со статистической провер­кой на больших выборках гипотез, основанных на моделях из теории отраслевой организации. Главным достижением этапа была разработанная в этом жанре концепция конкурентных стратегий М. Портера, ставшая стержнем доминировавшей тог­да школы позиционирования. В данной школе понятие конку­рентных преимуществ вышло на первый план при изучении стратегий фирм, успех которых напрямую связывался с правиль­ным позиционированием фирмы в отрасли. Возможности при­своения фирмами экономических выгод от таких стратегий увя­зывались, по сути, с ограничением конкуренции в отрасли, чему соответствовало понимание искомых рент как чемберлианских (именуемых также портеровскими). Кроме теории отраслевой организации, важный вклад в углубление анализа стратегий и расширение его проблематики внесли тогда различные концеп­ции из экономической теории организаций, а также организаци­онные трактовки стратегического управления на основе заим­ствований идей и техник анализа из психологии, социологии и политологии. На этом этапе возник известный концептуальный плюрализм теории стратегического управления, что обострило ее основные дихотомии.

Третий этап, начавшийся в конце 1980-х гг. и захвативший все последнее десятилетие XX в., был ознаменован переходом те­ории стратегического управления к развитию на собственной основе. Символом этого изменения стало стремительное возвы­шение ресурсного подхода, который не только был пионерным в своей междисциплинарности, но также в центре его внимания впервые оказался комплекс фундаментальных вопросов исследо­ваний стратегического управления: почему фирмы различны и как они создают и удерживают конкурентные преимущества? Синтетический характер этого подхода проявился в его ориента­ции на комплексный учет содержания и процесса стратегий, их предпринимательского и административного аспектов. Вновь (как и на первом этапе) акцентировались внутрифирменные факторы конкурентных преимуществ, однако теперь они тракто-

2.4. Концепция эволюции теории стратегического управления

вались сквозь призму механизма создания рикардианских рент, являвшихся результатом обладания редкими и труднокопируе-мыми ресурсами и организационными способностями (репута-ционные ренты стали одним из проявлений резкого возрастания роли таких нематериальных активов). Кроме того, приоритет внутренних факторов успешных стратегий не отрицал значения их внешних аспектов [Коллиз, Монтгомери, 2003]. Методологи­чески ресурсный подход также способствовал возвращению в теорию стратегического управления индуктивных, основанных на кейсах качественных методов анализа отдельных или несколь­ких фирм, однако это понималось как взаимодополнение дедук­тивных, базирующихся на представительных выборках, количе­ственных методов.

В рамках ресурсного подхода в 1990-е гг. зародились два важных ответвления — концепция динамических способностей и концепция интеллектуального потенциала фирмы, — акценти­ровавшие вопросы источников конкурентных преимуществ в постиндустриальной экономике и механизмы их проактивного обновления. Эти подходы вывели на качественно новый уровень организационно-экономический анализ стратегий фирм путем интеграции возможностей эволюционной теории, теории трансакционных издержек, концепций организационного обуче­ния и неявного знания. Данные подходы, выделявшие нематери­альные ресурсы и способности как источники устойчивых кон­курентных преимуществ, наиболее отвечают в начале XXI в. но­вым реалиям быстрого становления экономики знаний, перма­нентного характера обновления технологий и бизнес-моделей и распространения сетевых форм организации. Следует отметить, что системный характер обозначившейся уже на исходе XX сто­летия радикальной трансформации экономики конкуренции и фирм на современных динамичных и глобальных рынках приво­дит некоторых видных специалистов к суждению о том, что «се­годня научная дисциплина стратегического управления находит­ся на распутье», как это однажды уже было в ее истории во вре­мена рубежной Питтсбургской конференции 1977 г. [Venkatra-man, Subramaniam, 2002, p. 461]. Однако, по мнению автора, есть основания считать нынешнее состояние исследований стратегий

Глава 2. Методология и периодизация ТСУ

началом ее нового, четвертого этапа, суть которого — в форми­ровании динамической теории стратегического управления.

Это новое качество данной теории, отражающее природу и механизмы экономического роста в постиндустриальной эконо­мике, воплощается как в сообразном уточнении и развитии ее «концептуального ядра», так и в шаге вперед в толковании эко­номических рент. В своих концептуальных основах зарожда­ющийся новый этап теории стратегического управления отлича­ется приоритетом синтетических трактовок ее основных дихото­мий: предполагается совместное развитие внутренних и внешних факторов конкурентных преимуществ, сопряженность содержа­ния, процесса и контекста стратегий, приоритет предпринима­тельского стиля при ключевой роли организационного обучения для поддержания конкурентных преимуществ. При этом ренты, являющиеся результатом успешного стратегического управле­ния, трактуются как шумпетерианские, что отражает их иннова­ционную природу, а их разновидность — отношенческие рен­ты — понимается как результат успешных комбинаций ресурсов и способностей юридически самостоятельных фирм. Всем на­званным параметрам нового этапа рассматриваемой теории в целом соответствует концепция динамических способностей, в развитии которой автор видит основную перспективу эволюции исследований стратегий фирм.

Таким образом, кратко раскрытые четыре этапа истории теории стратегического управления опираются на сформулиро­ванные в настоящем и предшествующих разделах монографии основы концепции ее эволюции. Определяющим вектором это­го прогресса теории стало стремление к созданию целостного ви­дения главных вопросов («что?» и «как?») предмета теории стра­тегического управления, позволяющего на единой концептуаль­ной основе рассматривать все аспекты ее основных дихотомий. Несмотря на заметное усиление по мере развития этой теории ее концептуального плюрализма, на каждом этапе безусловно доми­нировали те концепции, которые наиболее отвечали задачам раз­вития ее системной парадигмы в связи с особенностями «услож­нения целого» — меняющихся экономических условий и пара­метров конкуренции фирм. Однако пока усилия по созданию

2.5. Выводы

теории стратегического управления, соответствующей искомому идеалу, далеки от завершения.

2.5. ВЫВОДЫ

Главными результатами настоящей главы стали раскрытие специфики исследовательской программы теории стратегическо­го управления, обоснование ее соответствия современному пони­манию научной дисциплины и формулирование оригинальной концепции эволюции данной теории за ее 40-летнюю историю. При разработке этой концепции автор опирался также и на срав­нительный анализ имеющихся классификаций «школ стратегий» и периодизаций исследований стратегического управления. Обобщить итоги проведенного в данной главе анализа можно следующим образом.

Во-первых, суть особенностей методологии современной тео­рии стратегического управления сопряжена с ее «послемодерни-стским» характером. Именно сквозь призму данного тезиса сле­дует рассматривать стремление этой научной дисциплины одно­временно соответствовать требованиям научного ригоризма, запросам практики менеджмента, что порождает традиционные вопросы о соотношении дедукции и индукции, анализа и синте­за, нормативного и позитивного начал при оценке вклада той или иной концепции в ее развитие. Между тем возможные сомнения в истинной научности исследований стратегий типичны для мо­дернистской традиции в философии науки середины прошлого века, однако они не учитывают более поздних воззрений, при­знающих данные особенности характерными для современных социальных наук, в том числе для теории стратегического управ­ления. Так, концепции Чандлера, Портера или ресурсная соответ­ствуют базовым представлениям о признаках научного знания. Вместе с тем каждая из них отвечает методологическим стандар­там конкретного периода исследований эффективного стратеги­ческого управления.

Теория стратегического управления не является областью точных научных изысканий — ни одна концепция стратегий не может быть универсальной для всех ситуаций. Это обстоятель­ство созвучно не только тенденции отхода в последней трети

Глава 2. Методология и периодизация ТСУ

XX в. общественных наук от идеи универсализма выводов, но и безнадежной, в терминах традиционных суждений о критериях научности, «методологической ловушке» теории стратегического управления. Ее исходная посылка о неоднородности фирм сни­жает надежность привычных методов их количественного анали­за для выработки некоей универсальной теории. Стремление к ней противоречит и необходимости учета разных технологиче­ских и институциональных режимов развития фирмы, а также разновидностей ее организационных форматов.

Во-вторых, предметно-методологическое своеобразие тео­рии стратегического управления во многом определяется и ря­дом присущих ей двойственностей. Решение проблемы послед­них не должно сводиться к жестким противопоставлениям. Нуж­ны комплексные подходы при анализе присущих этой теории дихотомий внутренних/внешних (относительно границ фирмы) факторов конкурентных преимуществ, содержания/процесса стратегий, их предпринимательских/административных начал. Следует учитывать, что данные дихотомии, наряду с опорой раз­ных концепций стратегий на различные базовые науки и по­стоянным развитием многообразия практики стратегического управления, были причинами значительного концептуального плюрализма рассматриваемой теории. Между тем прогресс ис­следований стратегического управления определяется успехами в создании теории, сглаживающей эти дихотомии, среди которых особенно актуальна сегодня дихотомия внутренних/внешних факторов конкурентных преимуществ.

В-третьих, важнейшее место в суждениях автора о методо­логии и эволюции теории стратегического управления занимает понятие ее системной парадигмы. В основе последней лежат предпосылки о неоднородности фирм в экономических резуль­татах и о комплексном характере главных вопросов стратегиче­ского управления («что?» и «как?»). Системные основы объекта этой теории включают экономические критерии эффективности деятельности фирм, организационную природу последних и кон­курентность среды их выживания и развития. Можно утверж­дать, что ныне вектором развития исследований стратегий явля­ется усиление их синергетических начал, т. е. возрастание роли

2.5. Выводы

синхронизации усилий ученых в выяснении общих свойств стра­тегически успешной фирмы при второстепенности познания всех ее деталей. Потребность в оптимальной синергии требует уточнения границ семейства концепций, посвященных сугубо предмету этой теории. Среди них ведущую роль играют те, кото­рые наиболее близки к «управленчески расширенному» экономи­ческому анализу, поскольку именно он наиболее адекватен изуче­нию конкурентных преимуществ фирм и механизмов создания и присвоения ими экономических рент. Успехи в синергетических исследованиях стратегий на базе ресурсного подхода (особенно ее ответвления — концепции динамических способностей) под­тверждают самостоятельность теории стратегического управ­ления.

В-четвертых, на основе авторского анализа предметно-ме­тодологических особенностей теории стратегического управле­ния (в частности, ее системной парадигмы) была сформулирова­на концепция эволюции данной теории. Было выделено четыре ее этапа: первый — начальный (доаналитический); второй — становления новой научной дисциплины; третий — развития те­ории на собственной основе, а также нарождающийся сегодня (четвертый) этап, суть которого состоит в формировании дина­мической теории стратегического управления. При разработке концепции эволюции автор попытался творчески переработать и применить наиболее ценные, на его взгляд, идеи, содержащиеся в критически рассмотренных классификациях и периодизациях исследований стратегий фирм. Прежде всего были задействова­ны критерий типов экономических рент (из классификации ос­новных парадигм стратегического управления Тиса с соавтора­ми), идея о критериальной сменяемости на разных этапах теории приоритетов внутренних и внешних факторов конкурентных пре­имуществ (периодизация Хоскиссона с соавторами), а также в известной степени переходы между определенными автором вто­рым, третьим и четвертым этапами созвучны «портфельному» критерию периодизации теории стратегического управления Венкатрамана и Субраманиама. Общий вывод автора состоит в том, что на каждом этапе эволюции теории стратегического управления «локомотивами» ее развития были те концепции, ко-

Глава 2. Методология и периодизация ТСУ

торые в наибольшей мере отвечали сути ее системной парадиг­мы в контексте новейших общемировых тенденций и механиз­мов экономического роста. Другие концепции играли роль пери­ферии вокруг «концептуального ядра» данной теории.

Разумеется, многие из представленных в этой главе сужде­ний и выводов автора носят предварительный и постановочный характер. Подкрепление их аргументации приведено в последу­ющих главах монографии, где уточняются внутренние законо­мерности развития теории стратегического управления путем анализа ее достижений на каждом из определенных автором че­тырех этапов ее эволюции.

Глава 3

НАЧАЛЬНЫЙ (ДОАНАЛИТИЧЕСКИЙ) ЭТАП ИССЛЕДОВАНИЙ СТРАТЕГИЙ ФИРМ¹

Начало научных исследований стратегий фирм следует дати­ровать 1960-ми гг., когда увидели свет три книги основополож­ников этого раздела теории менеджмента: трактат А. Чандлера «Стратегия и структура» [Chandler, 1962], коллективный учебник Гарвардской школы бизнеса «Политика бизнеса» [Learned et al., 1965], автором аналитического текста к которому был К. Эндрюс, и фундаментальный труд И. Ансоффа «Корпоративная страте­гия» [Ansoff, 1965]. В них был предложен ряд ставших классиче­скими определений и концепций. Следует отметить, что хотя уже за полвека до этого руководители некоторых компаний-лидеров стали проявлять интерес к проблематике стратегий (показатель­на «управленческая революция» А. Слоуна в General Motors), а в ведущих школах бизнеса появился соответствующий учебный курс «Политика бизнеса», достаточные предпосылки для разви­тия научных изысканий в этой области сложились лишь после Второй мировой войны.

С одной стороны, только в благоприятных экономических условиях 1950-60-х гг. массовым явлением стал рост компаний США и Западной Европы, управление которыми потребовало специальной теории о взаимодействии фирмы с внешней средой. Напомним, что последняя именно тогда начала утрачивать — вследствие развертывания НТР и бурной интернационализации бизнеса — былую относительную стабильность и предсказу­емость. С другой стороны, к 1960-м гг. возникли особенно благо­приятные интеллектуальные условия для вызревания концепций

¹ В основе данной главы лежат положения и выводы более ранней ра­боты автора [Катькало, 20036].

Глава 3. Начальный (доаналитический) этап исследований стратегий фирм

стратегической адаптации организаций. Как было показано в разд. 1.2, к этому времени в методологии теории организаций сложились системный и ситуационный подходы, вне которых не­возможен анализ различий поведения фирм в изменяющейся среде. В экономической теории фирмы были накоплены кон­цепции прибыли, конкуренции и вертикальной интеграции (Й. Шумпетера, Р. Коуза, Э. Пенроуз и др.), альтернативные нео­классической теории фирмы, опиравшейся на постулат рыночно­го равновесия и не пытавшейся объяснить такие различия.

Разумеется, исходные концепции стратегического управле­ния страдали рядом типичных для начального периода любой области научных знаний недостатков. Разработки «отцов» теории стратегического управления носили выраженный прикладной характер, и нередко акцент делался на комментарии к учебным кейсам программы МВА. Начальный этап теории стратегическо­го управления вполне можно определить как доаналитический. Он охватил период с начала 1960-х до середины 1970-х гг.: потре­бовалось примерно 15 лет для того, чтобы в исследования стра­тегий проникли статистические и эконометрические методы ана­лиза и они обрели контуры позитивной науки.

Другой особенностью ранних подходов к исследованию стратегий была их концептуальная неоднородность. Немалую роль здесь сыграло различное институциональное происхожде­ние их авторов. Чандлер и Эндрюс были ведущими профессора­ми Гарвардской школы бизнеса с ее традицией концептуальных обобщений на основе анализа реальных кейсов и трактовкой политики бизнеса в терминах общего менеджмента. Ансофф, имевший опыт работы на посту вице-президента корпорации Lockheed, исповедывал более рационалистическое видение стра­тегий, ориентированное на концепцию планирования. Картина начального этапа теории стратегического управления была бы неполной без учета разработок консультационных фирм, создав­ших в 1960-е гг. новый сегмент рынка управленческого консал­тинга — стратегический консалтинг, и сыгравших большую роль в создании инструментария анализа стратегий.

В настоящей главе автор попытается дать современную оценку вкладу каждого из данных подходов в развитие теории

3.1. Концепция стратегии и структуры фирмы А. Чандлера

стратегического управления.² В целях исследования эволюции этой теории важно установить, какие из ее исходных концепций и поныне составляют ее «концептуальное ядро», а какие оказа­лись на периферии магистрального пути ее развития (вошли в «защитный слой»). В первом разделе главы будут проанализиро­ваны основные идеи А. Чандлера, во втором — другие пионер­ные труды ученых Гарвардской школы бизнеса, предметом тре­тьего раздела будут результаты школы планирования, а четвер­того — разработки консультационных фирм 1960-70-х гг. Сопут­ствующей задачей является раскрытие достоинств и ограниче­ний рассматриваемых концепций, многие из которых приобрели канонический статус в учебниках по стратегиям и порой по-прежнему некритически подаются как лучшие модели выжива­ния и развития фирм в мире, который со времен создания этих концепций радикально изменился. Глава завершается общими выводами.

3.1. КОНЦЕПЦИЯ СТРАТЕГИИ И СТРУКТУРЫ ФИРМЫ А. ЧАНДЛЕРА

Общим достоинством книги профессионального историка бизнеса А. Чандлера «Стратегия и структура: главы из истории промышленного предприятия» и гарвардского учебника 1965 г. по политике бизнеса являлось то, что в них впервые были специаль­но исследованы вопросы «организационного соответствия» фир­мы задачам ее стратегического развития, выработаны концепции и инструменты достижения такого соответствия. В обоих класси­ческих трудах ярко проявилась исследовательская традиция Гар­вардской школы бизнеса: эмпирической базой выступал анализ

² Ввиду ограниченности пространства настоящей монографии рас­смотрим преимущественно вербальную ветвь теории менеджмента. В ре­зультате за рамками нашего внимания окажутся некоторые другие направ­ления исследований, активно развивавшиеся в 1960-70-е гг. Например, авто­ры научных журналов Management Science и Bell/RAND Journal of Economics изучали поведение фирм и управленческие решения прежде всего на основе математических моделей. Кроме того, нельзя не упомянуть кибернетическое направление, идущее от Норберта Винера. Отметим, однако, что данные на­правления основываются на совершенно иных парадигмах.

Глава 3. Начальный (доаналитический) этап исследований стратегий фирм

ситуаций (кейсов) из опыта конкретных компаний, ученые опира­лись на индуктивный метод, а их выводы были, по сути, норматив­ными. Однако данные книги оказались отправными для разных «школ стратегий». Если Чандлер (используя идеи Файоля и Бар­нарда) трактовал стратегию больше в терминах интеграции орга­низационных функций и его концепция, несмотря на быстрое признание, нашла реальное применение в концепциях стратеги­ческого управления лишь в 1980-90-е гг., то Эндрюс понимал под ней прежде всего «соответствие организации ее внешней среде», и такой подход, усиленный мощным практическим инструмента­рием, лег в основу сразу ставшей очень популярной школы про­ектирования. Поэтому, несмотря на то что эти пионерные труды во многом перекликаются, мы проанализируем их раздельно.

В книге А. Чандлера впервые были серьезно изучены про­цессы формирования крупных компаний в эпоху Второй про­мышленной революции. Применив сравнительный историче­ский метод при исследовании хроник роста и административных изменений в General Motors, Sears, Standard Oil of New Jersey (впоследствии ставшей Exxon) и DuPont в период между 1850 и 1920 гг., ученый показал, как их руководители выполняют работу по стратегическому управлению и достигают выдающихся хозяй­ственных результатов. В рамках чандлеровской аналитической модели изучение стратегий диверсификации и роста было увяза-, но с идентификацией обобщенного набора исключительно бога­тых и глубоких взаимоотношений между стратегией фирмы и ее организационной структурой. Стержневой тезис исследователя состоял в том, что решение о выборе стратегии предшествует со­зданию адекватной ей организационной структуры (другими сло-- вами, «структура следует за стратегией»). По Чандлеру, привер­женность данной логике играет решающую роль как для обеспе­чения управленческой эффективности корпорации, так и для ее выживания и роста. В начале 1960-х гг. этот вывод быстро полу­чил признание как факт жизни, поскольку ранее никто не только не рассматривал стратегию под таким углом зрения, но и не ис­следовал специально саму проблематику стратегий фирм.

Аналитические результаты, изначально полученные на мате­риалах четырех крупнейших компаний США, нашли подтверж-

3.1. Концепция стратегии и структуры фирмы А. Чандлера

дение в последующих книгах ученого: «Видимая рука: управлен­ческая революция в американском бизнесе» [Chandler, 1977], где была расширена до примерно 200 компаний выборка американ­ских объектов исследования, «Масштаб и разнообразие: динами­ка промышленного капитализма» [Chandler, 1990], посвященной сравнительному анализу становления «большого бизнеса» в США, Германии и Великобритании, и «Сотворение электронной эпохи» [Chandler, 2001], обогатившей обоснование его теории ре­зультатами исследования историй формирования в XX в. электро­технической и электронной отраслей современной экономики.

Следуя методу индукции, Чандлер в целях концептуализа­ции соображений, навеянных анализом корпоративных истори­ческих сюжетов, впервые дал дефиниции понятий «стратегия» и «структура». Он утверждал следующее: «Тезис о том, что различ­ные организационные формы являются результатом различных моделей роста, может быть сформулирован более точно, если планирование и реализация такого роста будут пониматься как стратегия, а организационная форма, разработанная для админи­стративного управления этими возросшими в объемах видами деятельности и ресурсами, — как структура. Стратегия может быть определена как установление основных долгосрочных целей и задач предприятия и выработка программы действий и распре­деления ресурсов, необходимых для достижения этих целей» [Chandler, 1962, р. 15-16]. Эти определения стали классическими не только в силу емкости и концептуальной содержательности. Подход Чандлера был оригинален и методологией сравнительно­го анализа, очень эффективной при изучении стратегий и орга­низационных форм.

Так, созданная Чандлером концепция организационной структуры (которую не следует путать с более широким понятием организации) оказала долгосрочное влияние не только благода­ря открытию ею новой области исследований внутрифирменно­го управления, но и ввиду приоритетного внимания автора к сравнительному изучению стратегических организационных аль­тернатив. Особенно явно данная особенность научных взглядов Чандлера проявилась при анализе им мультидивизиональной организационной формы, так называемой М-структуры. Рас-

Глава 3. Начальный (доаналитический) этап исследований стратегий фирм

смотрим на ее примере три характерных аспекта сравнительной методологии Чандлера.

Во-первых, в своем историческом анализе четырех основных «глав» становления «большого бизнеса» — этапов развития орга­низационных структур — он сравнил достоинства и недостатки линейно-штабной, функциональной, холдинговой и дивизио-нальной структур, подчеркнув существенное качественное отли­чие последней. До появления в 1962 г. «Стратегии и структуры» ведущие учебники по менеджменту превозносили достоинства «базовой департаментализации» и «административных отноше­ний между линейными и штабными менеджерами», но особая важность процесса мультидивизионализации осталась неотме­ченной. Для концептуализации революционных переходов в организационном развитии компаний Чандлер ввел и последова­тельно развил в книгах 1962 и 1977 гг. понятие «организацион­ная инновация». Этот термин был весьма адекватен для отраже­ния многоаспектной новизны дивизиональной структуры, вне­дрение которой означало не просто организационную пере­стройку, но и иные принципы внутрифирменной финансовой жизни (именно с этой структурой связано рождение системы управленческого учета и, в частности, такого символа дивизио­нальной модели, как «центры прибыли»). Но самое важное все же в том, что с помощью понятия «организационная инновация» ученый смог емко описать случай разработки и внедрения руко­водителями компаний нетривиальной организационной струк­туры (например, дивизиональной), востребованной для под­держки новой стратегии (диверсификации). Данная концепция была одним из ярких манифестов быстронабиравшего силу си­туационного подхода в теории организаций. Одной из его цент­ральных идей выступает, как известно, выявление ключевых кон­текстуальных и организационных переменных и установление зависимостей между ними.

Во-вторых, один из ключевых тезисов Чандлера о том, что отличительной чертой М-структуры является отделение страте­гического уровня менеджмента фирмы от оперативного, лег в основу его трактовки стратегического процесса как двуединства предпринимательского и административного начал в управлении

3.1. Концепция стратегии и структуры фирмы А. Чандлера

корпоративным развитием. Ученый был убежден как в реша­ющей роли наемных менеджеров в формулировании и реализа­ции стратегий роста и диверсификации компаний, так и в более высокой эффективности их «видимой руки», чем механизма рынка («невидимой руки» в терминологии А. Смита) в коорди­нации производства и дистрибьюции товаров и услуг. При этом в работе топ-менеджеров в новых штаб-квартирах мультидиви-зиональных корпораций должны были воплощаться обе назван­ные функции³. Первая из них была предпринимательская, или на­правленная на создание стоимости. Она заключалась в выработ­ке стратегий сохранения и долгосрочного использования органи­зационных умений фирмы, ее производственных мощностей и капитала, а также в распределении ресурсов (капитала и продук-тово-специфических технических и управленческих умений), не­обходимых для осуществления указанных стратегий. Вторая функ­ция была административной, или направленной на предотвраще­ние убытков. Она заключалась в мониторинге результатов дея­тельности операционных дивизионов, проверке использования выделенных ресурсов, а также, в случае необходимости, в пере­распределении товарных линий, закрепленных за дивизионами, с целью продолжения эффективного использования организаци­онных способностей фирмы.

В-третьих, Чандлер был убежденным адвокатом децентра­лизации систем управления крупными корпорациями и внес большой вклад в развитие в 1960-70-е гг. тенденции к диви­зионализации и децентрализации. Он высоко оценил децентра­лизацию системы управления General Motors, проведенную в 1920-е гг. А. Слоуном (еще до того, как последний опубликовал свои мемуары⁴), и оказал влияние на преобразование в 1980-е гг. компании AT&T из бюрократии, ориентированной на цели про­изводства, в организацию маркетингового типа.

³ Подробный анализ соотношения этих функций имеется в знамени­
той статье Чандлера «Функции штаб-квартиры в многопрофильной фирме»
[Чандлер, 2003].

⁴ Чандлер был научным консультантом Слоуна при подготовке по­
следним книги воспоминаний «Мои годы с General Motors», впервые издан­
ной в 1963 г.

Глава 3. Начальный (доаналитический) этап исследований стратегий фирм

Идеи Чандлера оказали серьезное воздействие на историче­скую и управленческую науку, а также на экономическую теорию фирмы. Он совершил подлинный переворот в науке истории бизнеса как таковой, превратив ее в важнейшую часть современ­ной институциональной теории [Благов, 2002]. Книга «Стратегия и структура» породила новое направление изучения стратегий с использованием как глубоких исторических исследований на ма­териалах длительных временных периодов, так и эмпирических проверок альтернативных стратегий диверсификации. Чандлер создал научную школу, прежде всего из числа аспирантов Гар­вардской школы бизнеса, выполнивших в 1970-80-е гг. серию ра­бот, в которых концепция учителя развивалась на примерах ком­паний США и Западной Европы.⁵ Особо значимыми среди них были труды Р. Рамелта, предложившего, в частности, типологию стратегий диверсификации на основе концепции «соотношения» (стратегии и организационной формы) [Rumelt, 1974; 1982].

Однако не будет преувеличением утверждать, что наиболь­шее по силе и долгосрочности влияние книги Чандлера 1962 г. на развитие теории стратегического управления связано с мощным воздействием его взглядов на экономическую науку. После выхо­да в свет этой монографии «ошибочное мнение о том, что эко­номическая эффективность, по сути, не зависит от особенностей

⁵ Истории становления крупного бизнеса в России в начале и на исхо­де XX в. все еще ждут своего анализа с применением современных теорий менеджмента. По-видимому, единственным случаем успешного изучения данного вопроса на основе концепции Чандлера является книга Дж. Гранта [Grant, 1999], посвященная Путиловским заводам. Вывод американского уче­ного состоит в том, что в начале XX в. рыночное поведение и стратегии рос­та компании Н. И. Путилова соответствовали уровню ведущих промышлен­ных корпораций США и Европы. Это оправдывает применение общих тео­ретических подходов при изучении последних и Путиловских заводов. В оте­чественной литературе данное направлерше исследований представлено лишь работами А. Юданова (см.: [Юданов, 2001]). Очень интересное в позна­вательном плане исследование Я. Паппэ [Паппэ, 2000] становления интегри­рованных бизнес-групп в России конца XX в. содержит уникальный фак­тологический материал для анализа проблемы в терминах контрактных тео­рий фирмы, как это, например, сделал М. Гранноветтер применительно к биз­нес-группам Латинской Америки и Юго-Восточной Азии [Grannovetter, 1995].

3.1. Концепция стратегии и структуры фирмы А. Чандлера

внутренней организации, утратило смысл» [Уильямсон, 1996, с. 42]. Подчеркнем, что характеризовать работу Чандлера как су­губо историко-управленческую было бы большим заблуждением. Ее созвучность задачам экономического анализа эффективности управленческих решений очевидна, например, из факта постоян­ного обращения ученого к логике экономии от масштаба и раз­нообразия при сравнительном обсуждении стратегий и структур. Чандлеровская концепция стратегии впоследствии активно ис­пользовалась при изучении стратегического управления сторон­никами экономических теорий фирмы, признающими роль ме­неджеров в различиях между организациями.⁶ В наши дни, в ус­ловиях доминирования в теории стратегического управления ре­сурсного подхода, являющегося синтезом экономической и орга­низационной наук и акцентирующего роль организационных способностей фирмы в создании ее конкурентных преимуществ [Foss, 1997; Катькало, 20026], работы Чандлера актуальны как никогда.

Вопрос о границах применения их выводов в теории и прак­тике стратегического управления является традиционным пред­метом полемики между сторонниками и противниками концеп­ции Чандлера. Рассмотрим кратко два основных направления этой критики: сомнения в трактовке ученым соподчинения стра­тегии и структуры, а также универсальности его выводов.

Оценка ключевого постулата Чандлера о том, что стратегия определяет организационную структуру, была в управленческой литературе неоднозначной. Некоторые авторы (включая ряд классиков современной теории менеджмента), напротив, полага­ют, что ижнзо особешшсш развития структуры организации

⁶ Ярким примером является новая институциональная экономическая теория О. Уильямсона, который называет Чандлера среди своих учителей [Уильямсон, 1996, с. 19]. Отметим и явное влияние его главного методологи­ческого принципа («история имеет значение» при изучении предпринима­тельских организаций) на эволюционную экономическую теорию [Нельсон, Уинтер, 2002]. В отечественной литературе обстоятельный анализ места кон­цепции Чандлера в эволюиии менеджеристских теорий фирмы и ее значе­ния для понимания современной корпорации был выполнен в 1980-е гг. Ю. Кочевриным [Кочеврин, 1985, гл. 6; 1988].

Глава 3. Начальный (доаналитический) этап исследований стратегий фирм

предопределяют выбор корпоративной стратегии. Этот тезис был среди отправных для впервые опубликованной в 1972 г. кон­цепции жизненного цикла организаций Л. Грейнера [Грейнер, 2002]. Позднее один из самых именитых «гуру» менеджмента конца XX в. Т. Питере с аналогичных позиций резко характери­зовал концепцию Чандлера как совершенно ошибочную [Peters, 1984]. При этом, однако, критики Чандлера не могут не учиты­вать исторический контекст той или иной зависимости. Так, Грейнер был осторожен в абсолютизации своей контраргумен­тации. Он считал, что парадигма Чандлера является оправдан­ной в отношении лежащих в ее основе историй развития четы­рех крупных американских компаний в начале XX в. (поскольку они развивались в эпоху взрывного расширения рынков и бур­ного технологического прогресса), и свою концепцию обосно­вывал более поздними данными.⁷ Этот аспект дискуссии учиты­вают и те, кто возражает Чандлеру с менее жестких позиций, чем Грейнер и Питере, подчеркивая взаимовлияние стратегии и структуры. Так, Р. Кох избрал в полемике центристский подход, считая, что Чандлер был более прав для своего времени, а Пи­тере, возможно, более прав с учетом современных данных [Koch, 2000, р. 146].

С точки зрения автора настоящей монографии, этот аспект критики Чандлера не вполне состоятелен по двум причинам. Во-первых, здесь замалчивается его исходный тезис о том, что новые вызовы внешней среды стимулируют нестандартные организа­ционные решения. В свое время рост размеров и сложности рын­ков вкупе с достижениями в средствах коммуникаций и методах управленческого контроля дали толчок процессам дивизиона­лизации и децентрализации компаний. Спустя почти столетие схожие силы внешнего происхождения диктуют необходимость в новых структурных решениях, таких как межфирменные сети, виртуальные компании и т. п. Повторяемость подобных процес-

⁷ Любопытно, что при повторной (спустя 26 лет) публикации в 1998 г. в Harvard Business Review своей классической статьи «Эволюция и револю­ция в процессе роста организаций» Грейнер устранил из ее адаптированно­го для нужд современного читателя варианта абзац, подчеркивавший отли­чия его концепции от взглядов Чандлера.

3.1. Концепция стратегии и структуры фирмы А. Чандлера

сов свидетельствует, что Чандлер относится к тем редким исто­рикам, которые обладают даром предвидения. Остается, однако, открытым вопрос о том, в какой степени его логика развития управленческого капитализма требует «настройки» с учетом объективных изменений последних десятилетий в управлении фирмами. Именно в этом смысле можно согласиться с опасени­ями Д. Тиса относительно ограниченности такой логики [Тис, 2002, с. 132-136].

Во-вторых, оппоненты Чандлера, считающие, что выбор стратегии предопределяется структурой фирмы, преднамеренно или нет привносят в дискуссию традиционный для теории стра­тегического управления аспект противопоставлений внешних и внутренних факторов эффективных управленческих решений. При этом имплицитно и совершенно ошибочно Чандлеру при­писывается абсолютная приверженность приоритету внешних факторов, что легко опровергается его постоянным акцентом на роль менеджеров фирмы в выборе ее стратегии и структуры. Иначе говоря, позиция Чандлера по этому вопросу является, по крайней мере, гораздо более сбалансированной, чем у сторонни­ков альтернативных воззрений.

Позиция автора в этой дискуссии такова. Действительно, в современных условиях бизнеса, когда время, в течение которого компании удается сохранить конкурентное преимущество, гораз­до короче, чем в 1960-е гг., жесткая установка «структура следует за стратегией» представляется устаревшей. Однако настаивать на прямо противоположной последовательности также было бы не­верным. Развитие стратегии и организационные изменения дол­жны проходить параллельно, и менеджерам необходимо обеспе­чивать возможность взаимного влияния этих двух процессов. Такой подход вполне реалистичен, поскольку сегодня децентра­лизация систем управления в успешных компаниях стала еще более глубокой и гибкой по сравнению с ситуацией периода пуб­ликации «Стратегии и структуры».

Другой типичной темой критики взглядов Чандлера являет­ся их невосприимчивость к необходимости отделения успеха фирмы от успеха нации, иными словами, вторичность для него фактора институциональной истории компаний и общества в

Глава 3. Начальный (доаналитический) этап исследований стратегий фирм

целом. Чандлер и его последователи в изучении стратегий были глубоко проникнуты модернистской идеологией научного твор­чества.⁸ Трактовка Чандлером «четырех глав истории современ­ного делового предприятия» — от простого бизнеса до диверси­фицированной многодивизиональной корпорации — отражала схожее со знаменитой стадийной теорией модернизации У. Рос-тоу телеологическое понимание прогресса как имеющего опреде­ленное завершение в американской модели экономического рос­та. Сама концепция многодивизиональной корпорации форму­лировалась как универсальная, что, наряду с ее акцентами на жесткое отделение стратегического управления от оперативного и рациональность модели принятия решений «сверху вниз», было вполне в духе модернистского идеала. Чандлеровская вера в США как рассадник мирового управленческого капитализма означала, по сути, переформулирование тезиса о модернизации в терминах современной корпорации. При этом работа Чандлера была выполнена в абсолютно нормативном стиле, о чем ясно сви­детельствует заключительный вывод «Стратегии и структуры»: «Если структура не следует за стратегией, то результатом являет­ся экономическая неэффективность» [Chandler, 1962, р. 314]. Впрочем, аналогичный жанр исследований исповедовали в 1960-е гг. и другие основоположники теории стратегического управления.

Автор не считает плодотворными дебаты о достоинствах концепции Чандлера сквозь призму более широкой дискуссии между позитивистским универсализмом и контекстуальным ре­лятивизмом в управленческих науках. Разумеется, склонность Чандлера видеть в истории американского бизнеса идеальную модель для остального мира воплощает несоответствие прису­щей его концепции модернистской методологии институцио-

⁸ Объяснения этому можно найти, с одной стороны, в том, что его «Стратегия и структура» появилась вскоре после призыва докладов (1959 г.) фондов Форда и Карнеги к усилению научности и аналитичности исследова­ний бизнеса (качество которых сверялось с принципами модернизма), а с другой — в характерном тогда преобладании среди учителей и коллег Чанд­лера склонности к конструированию универсальных теорий [Whittington et al, 2002, p. 477].

3.1. Концепция стратегии и структуры фирмы А. Чандлера

нальному плюрализму национальных типов капитализма.⁹ Одна­ко гораздо важнее то, что концепция Чандлера выгодно отлича­ется от ранее господствовавших в истории бизнеса субъектив­ных подходов — концепций «баронов-разбойников» и «капита­нов индустрии», поскольку ученый трактует становление круп­ных корпораций как закономерный процесс. Именно этот глубо­кий смысл чандлеровской формулы, очищенный от модернист­ского универсализма его изначальной авторской интерпретации, был взят в дальнейшем на вооружение исследователями стра­тегического управления. Наиболее убедительным здесь является масштабный анализ Р. Виттингтоном и М. Майером историй распространения в Европе после Второй мировой войны дивизи-ональной организации. Ученые доказали, что крупные компании Великобритании, Франции и Германии перестроили тогда (в рус­ле принятых ими стратегий диверсификации) свои структуры в общем «американском стиле». «Устойчивые преимущества чанд-леровских принципов взаимосвязи стратегии и структуры свиде­тельствуют о том, что данное управленческое единообразие было следствием не национальных институциональных факторов, а стремления под давлением рыночных сил к повышению эконо­мической эффективности» [Whittington, Mayer, 2000, p. 225]. Тем не менее в каждой стране имелась своя специфика реализации этого общего вектора корпоративного развития.

Итак, уже в начале 1960-х гг. Чандлеру удалось не только со­здать первые научно обоснованные концепции стратегий и струк­тур, но и предопределить в них многие направления будущих

⁹ В современной литературе по истории бизнеса и стратегическому управлению была неоднократно доказана несостоятельность тезиса о воз­можности единого для всех стран оптимального пути организационного развития управленческого капитализма. Краткий обзор этих исследований имеется в [Jeremy, 2002].

Хотя в книге 1990 г., посвященной становлению на рубеже XX в. круп­ных компаний в США, Великобритании и Германии, Чандлер начал опреде­ленным образом учитывать их институциональные особенности, их трак­товка ученым носила весьма общий характер. Д. Тис, например, в рецензии на эту монографию справедливо подчеркивал, что поднятые в ней пробле­мы анализировались «вне времени» [Тис, 2002].

Глава 3. Начальный (доаналитический) этап исследований стратегий фирм

дискуссий в теории стратегического управления. Так, в его опреде­лении стратегии ясно видны двойственности этого феномена: впоследствии немало ученых подчеркивало (зачастую чрезмерно) дихотомии между содержанием («что делать?») и процессом («как делать?») стратегий и между их предпринимательским и админи­стративным аспектами. С этими и рядом других аспектов концеп­ции Чандлера созвучен подход к стратегиям фирм его коллег по Гарвардской школе бизнеса. Поэтому автор сперва проанализиру­ет их разработки и затем обобщит итоги обсуждения работ гар­вардских основоположников теории стратегического управления.

3.2. ДРУГИЕ ПИОНЕРНЫЕ РАБОТЫ УЧЕНЫХ ГАРВАРДСКОЙ ШКОЛЫ БИЗНЕСА

Для появившейся вскоре после «Стратегии и структуры» другой этапной книги гарвардских ученых — учебника «Полити­ка бизнеса: Текст и кейсы» 1965 г., также был характерен норма­тивный жанр и индуктивный метод анализа стратегий. Если для Чандлера такой методологический приоритет в известной мере объясняется историческим характером его исследования, то для авторов этого учебника (Э. Лиарнд, К. Кристенсен, К. Эндрюс и У. Гут) он был единственно возможным ввиду их стремления к обобщениям на основе кейсов, присущего этим профессорам общего менеджмента Гарвардской школы бизнеса. Более того, поскольку на начальном этапе концептуализации стратегий по­следние понимались скорее как искусство, чем как научная дис­циплина, данное стремление создать путем анализа сотен реаль­ных ситуаций принятия стратегических решений теорию обще­го менеджмента, понятную менеджеру-практику, долгое время превалировало над задачами разработки аналитически сложных моделей стратегий. Именно этим можно объяснить гораздо боль­шую популярность гарвардского учебника 1965 г. (выдержавше­го 6 изданий, последнее — в 1987 г.), чем «Стратегии и структуры», среди студентов и преподавателей школ бизнеса. В свою очередь, новаторская концепция Чандлера (в научном плане явно более перспективная, чем «Политика бизнеса») оказала, как отмечалось выше, значительное и долгосрочное влияние на формирование основ теории стратегического управления.

3.2. Другие пионерные работы ученых Гарвардской школы бизнеса

Автором аналитического раздела гарвардского учебника был К. Эндрюс, который спустя несколько лет в развернутой форме изложил свои идеи в монографии «Концепция корпоративной стратегии» [Andrews, 1971], которая сегодня поэтому нередко рассматривается в литературе как сопоставимая с этим учебни­ком по своему влиянию работа начального этапа теории страте­гического управления. Подход Эндрюса качественно изменил трактовку проблематики общего менеджмента в двух важных аспектах.

Во-первых, в концепции корпоративной стратегии единство организации стало пониматься не просто как некая взаимосвязь структурных и функциональных подразделений, а в терминах ее целостного восприятия. В понимании Эндрюса и его соавторов политика бизнеса есть область исследований «функций и сфер ответственности общего менеджмента и проблем, влияющих на характер и успех предприятия в целом» с точки зрения «гене­рального менеджера, первичной сферой ответственности кото­рого является предприятие в целом» [Learned et al., 1965, p. 3]. Стратегию они определили как совокупность целей, задач и ос­новных политик и планов для их достижения, «определенных таким образом, чтобы четко указывать, в каких бизнесах компа­ния находится или должна находиться и компанией какого типа она является или должна быть» [Learned et al., 1965, p. 15]. Тем самым был сделан огромный шаг вперед по сравнению с тради­ционным до этого видением области стратегий фирм как сферы интересов лишь итогового учебного курса программы МВА, по­священного межфункциональной интеграции.

Во-вторых, компания теперь воспринималась и во взаимо­связи с ее внешней средой. Напомним, что к началу 1960-х гг. общая теория систем (которую Эндрюс не упоминает) с ее цент­ральным тезисом обмена открытыми системами энергией с внешней средой в целях ограничения энтропии уже серьезно влияла на мировую научную и общественную мысль. По-види­мому, именно в гарвардском учебнике 1965 г. компания впервые стала рассматриваться как открытая система [Moore, 2001, р. 7]. Следуя этому методологическому выбору, Эндрюс в целом при­нял чандлеровскую трактовку стратегии, но дополнил ее заим-

Глава 3. Начальный (доаналитический) этап исследований стратегий фирм

ствованным у Селзника понятием «отличительной компетенции» организации и своим видением фактора неопределенной внеш­ней среды, к которой фирма должна адаптироваться. С точки зрения Эндрюса, оценка внутренних сильных и слабых сторон организации приводит к идентификации ее отличительных ком­петенций, а оценка угроз и возможностей внешней среды позво­ляет определить потенциальные факторы успеха.

Поиск по сайту: