Правовой массив и логика права

По широко распространенным представлениям, позитивное право призвано упорядочивать жизнь об­щества, быть средством налаживания порядка и дис­циплины. И потому право, согласно таким представле­ниям, состоит в основном из строгих юридических обя­занностей, запретов, юридической ответственности.

Подобные представления во многом соответствуют действительности. Запреты, ограничения, императивные обязанности, юридическая ответственность, жесткие процедуры образуют основной массив содержания пра­ва, его структуры. В странах с авторитарным режимом власти – массив абсолютно преобладающий.

К этому следует добавить, что и на практике, в наших повседневных делах, при решении большинства жизненных проблем, наши встречи с правом затрагива­ют в первую очередь эту, государственно-принудитель­ную, императивную сторону законов, деятельности суда, других юридических учреждений по обеспечению дол­жной организованности, порядка и дисциплины в обще­стве. Не случайно, при обсуждении правовых вопросов, речь прежде всего идет о правовом порядке, о закон­ности, о юридической ответственности. Да и само по­нятие "правовые средства" сложилось в связи с власт­ной, государственно-обеспечительной деятельностью государственных органов.

Но почему же тогда право называется правом"?

Тут-то мы и сталкиваемся с тем, что может быть названо тайной права. "Тайной" потому, что, вопреки очевидным фактам, свидетельствующим о превалиро­вании в материи права юридических обязанностей, зап­ретов, ответственности, правовая материя так "постро­ена", что само ее существование и функционирование связаны именно с субъективными правами участников общественной жизни – правами отдельных субъектов. И это характерно даже для обществ с авторитарной властью, тоталитарными режимами. И не только пото­му, что властные прерогативы правителя – самого ав­торитарного – это тоже права. Главное – это само строении права. То, что во всех правоотношениях (в том числе – и предписывающих, и запрещающих) и даже при авторитарной власти и тоталитарных режи­мах частицы правовой материи "закручены" вокруг субъективных прав.

Стало быть, надо видеть в самой природе права, в его существовании и функционировании нечто такое, что вопреки основному массиву правовой материи "вы­дает" ее логику.

Право потому и "право", что оно (закрепленное в законах и выраженное в юридических нормах) "гово­рит о правах". Это значит, субъективные права, т. е. правомочия, юридические возможности, которыми об­ладают конкретные субъекты, вместе с соответствую­щими гарантиями, есть своего рода центр, узловой пункт содержания права, его структуры (именно как права!). К нему, этому узловому пункту, стягиваются все нити правового регулирования, все частицы, "атомы" право­вой материи, из которых в совокупности складывается исконное правовое содержание, его структура.

И именно здесь в отношении субъективных прав и строится правовая логика.

С особой выразительностью эта особенность логики права дает о себе знать тогда, когда правовая материя рассматривается на уровне ее "совершенного разви­тия" – юридических конструкций (и специфических пра­вовых принципов). Если обратиться к тем элементарным примерам, которые ранее были приведены при рассмот­рении юридических конструкций (гражданская ответ­ственность за вред, причиненный источником повышен­ной опасности; "виндикационный иск"; арендные отно­шения с той "вариацией", которая использовалась при приватизации), то оказывается, что во всех случаях отдельные правомочия, обязанности, гарантии, другие элементы каждой из этих конструкций выстраиваются так, чтобы благоприятствовать правам тех или иных лиц. Потерпевшему – при возмещении вреда, собствен­нику – при "виндикационном иске", кредитору – в солидарном обязательстве, арендатору – при аренд­ных отношениях с упомянутой "вариацией" (да так, что формируется принципиально новая собственность в про­изводстве). И так далее. Даже конструкции составов пре­ступлений в уголовном праве, во многом определяемые социальной значимостью тех или иных отношений, на­чалами справедливости, дифференцированного подхо­да, многими другими факторами, "устремлены" на то, чтобы определение и реализация ответственности за преступление выступало в качестве строго определен­ных прав тех или иных учреждений и лиц (и плюс к тому существовали и права лиц, привлекаемых к ответ­ственности за общественно опасное поведение).

Еще более существенным следует признать то об­стоятельство, что и в динамике права обнаруживается "настроенность" правового регулирования на субъектив­ные права.

Например, такого рода вывод следует из характе­ристики общих моделей правового регулирования – дис-позитивной (ее элементы: субъективное право + юриди­ческие гарантии) и обязывающей (правовая обязанность + юридическая ответственность). Показательно при этом, что на первый взгляд эффективность и надежность пра­вовых средств обязывающей системы ("обязанность + ответственность") весьма высоки. Но при внимательном анализе оказывается, что наиболее эффективной и со­образующейся с самой природой права оказывается дру­гая модель построения правовых средств – диспозитив-ная, дозволительная, основанная на субъективных пра­вах и гарантиях. В условиях прогрессивного развития общества диспозитивная система включает в решение социальных задач интерес участников общественных от­ношений ("исполнителей"). И правовые средства данной группы ("право + гарантия"), рассчитанные именно на такое включение интереса людей, обеспечивают тем са­мым высокую степень результативности.

Выходит, юридическая логика, притом логика вы­сокого социального и юридического порядка, дает о себе знать в более сложных связях и соотношениях в области права (нежели в самих по себе структурных его особенностях), в частности, в общих моделях пра­вового регулирования – наиболее ярких проявлениях принципиальных особенностей мира права. Тех проявле­ниях, в соответствии с которыми "сцепления" частиц правовой материи сосредоточиваются вокруг субъек­тивных прав, неуклонно и жестко "ведут" к ним и, значит, "ведут" к статусу и возможностям людей в обществе. И стало быть, можно обоснованно предполо­жить, – к тому, что субъективные права и выражаю­щие его юридические структуры призваны стать до­минирующими, главенствующими в праве.

И это тем более оправданно назвать "тайной" пото­му, что именно указанная направленность материи права точка в точку совпадает с общественным прогрессом – с тем, что человеческий род движется – пусть и медлен­но, с зигзагами, порой с попятными процессами, но все же неуклонно движется – от традиционных к последо­вательно демократическим, либеральным цивилизациям, к утверждению начал свободы в жизни людей.

Чем же с учетом всего этого можно объяснить столь своеобразную логику права?

Поиск по сайту: