АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Битов, Пушкинский дом

Читайте также:
  1. CSMA/CD
  2. IV. Формы контроля
  3. X00BBGGRR
  4. А. С. Пушкин – редактор, публицист «Современника». Язык и стиль Пушкина – журналиста.
  5. Ав ТоЫ Соттапйег б.ОЗа
  6. Алгоритм шифрования
  7. Американский стандарт шифрования данных DES
  8. Аппаратные средства
  9. АРХИВНЫЕ ФОНДЫ ПО ИСТОРИИ КНИГИ
  10. Базовая аппаратная конфигурация компьютера
  11. Билет № 38

Жизнь Левы Одоевцева, потомка князей Одоевцевых, протекает без особенных потрясений. Нить его жизни мерно струится из чьих-то божественных рук. Он ощущает себя скорее однофамильцем, чем потомком своих славных предков. Дед Левы был арестован и провёл свою жизнь в лагерях и ссылках. В младенчестве Лева, зачатый в роковом 1937 г., тоже переместился вместе с родителями в сторону «глубины сибирских руд»; впрочем, все обошлось благополучно, и после войны семья вернулась в Ленинград.

Левин папа возглавляет в университете кафедру, на которой когда-то блистал дед. Лева растёт в академической среде и с детства мечтает стать учёным — «как отец, но покрупнее». Окончив школу, Лева поступает на филологический факультет.

В квартиру Одоевцевых после десяти лет отсутствия возвращается из заключения прежний сосед Дмитрий Иванович Ювашов, которого все называют дядя Диккенс, человек «ясный, ядовитый, ничего не ждущий и свободный». Все в нем кажется Леве привлекательным: его брезгливость, суховатость, резкость, блатной аристократизм, трезвость отношения к миру. Лева часто заходит к дяде Диккенсу, и даже книги, которые он берет у соседа, становятся восполнением детства.

Вскоре после появления дяди Диккенса семье Одоевцевых позволяют вспомнить о деде. Лева впервые узнает, что дед жив, рассматривает на фотографиях его красивое молодое лицо — из тех, что «уязвляют безусловным отличием от нас и неоспоримой принадлежностью человеку». Наконец приходит известие, что дед возвращается из ссылки, и отец едет встречать его в Москву. На следующий день отец возвращается один, бледный и потерянный. От малознакомых людей Лева постепенно узнает, что в юности отец отказался от своего отца, а потом и вовсе критиковал его работы, чтобы получить «тёпленькую» кафедру. Вернувшись из ссылки, дед не захотел видеть своего сына.

Лева отрабатывает для себя «гипотезу деда». Он начинает читать дедовы работы по лингвистике и даже надеется отчасти использовать дедову систему для курсовой работы. Таким образом, он извлекает некоторую пользу из семейной драмы и лелеет в своём воображении красивое словосочетание: дед и внук...

Деду дают квартиру в новом доме на окраине, и Лева идёт к нему «с новеньким бьющимся сердцем». Но вместо того человека, которого он создал в своём воображении, Леву встречает инвалид с красным, задубевшим лицом, которое поражает своей неодухотворенностью. Дед пьёт с друзьями, растерянный Лева присоединяется к компании. Старший Одоевцев не считает, что его посадили незаслуженно. Он всегда был серьёзен и не принадлежит к тем ничтожным людям, которых сначала незаслуженно посадили, а теперь заслуженно выпустили. Его оскорбляет реабилитация, он считает, что «все это» началось тогда, когда интеллигент впервые вступил в дверях в разговор с хамом, вместо того чтобы гнать его в шею.

Дед сразу замечает главную черту своего внука: Лева видит из мира лишь то, что подходит его преждевременному объяснению; необъяснённый мир приводит его в панику, которую Лева принимает за душевное страдание, свойственное только чувствующему человеку. Когда опьяневший Лева пытается обвинить в чем-то своего отца, дед в ярости выгоняет внука — за «предательство в семени».

Лева Одоевцев с детства перестал отмечать про себя внешний мир, то есть усвоил единственный способ, позволивший многим русским аристократам выжить в двадцатом веке. Окончив филфак, Лева поступает в аспирантуру, а потом начинает работать в знаменитом Пушкинском доме Академии наук. Ещё в аспирантуре он пишет талантливую статью «Три пророка», которая поражает всех внутренней свободой и летящим, взмывающим слогом. У Левы появляется определённая репутация, ровный огонь которой он незаметно поддерживает. Он занимается только незапятнанной стариной и таким образом приобретает доверие в либеральной среде, не становясь диссидентом. Только однажды он оказывается в тяжёлой ситуации. Левин близкий друг «что-то не то» написал, подписал или сказал, и теперь предстоит разбирательство, во время которого Лева не сможет отмолчаться. Но тут вмешивается стечение всех мыслимых обстоятельств: Лева заболевает гриппом, уходит в отпуск, срочно отзывается в Москву, выигрывает в лотерею заграничную поездку, у него умирает дед, к нему возвращается старинная любовь... К Левиному возвращению друга уже нет в институте, и это несколько портит Левину репутацию. Впрочем, вскоре Лева обнаруживает, что репутация в незавышенном виде даже более удобна, спокойна и безопасна.

У Левы есть три подруги. Одна из них, Альбина, умная и тонкая женщина Левиного круга и воспитания, любит его, бросает ради него мужа — но остаётся нелюбимой и нежеланной, несмотря на повторяющиеся встречи. Другая, Любаша, проста и незамысловата, и отношениям с ней Лева не придаёт значения. Он любит только Фаину, с которой его в день окончания школы познакомил одноклассник Митишатьев. На следующий день после знакомства Лева приглашает Фаину в ресторан, с трепетом решается взять за руку и неудержимо целует в парадном.

Фаина старше и опытнее Левы. Они продолжают встречаться. Леве постоянно приходится выгадывать деньги на рестораны и многочисленные дамские мелочи, часто занимать у дяди Диккенса, тайно продавать книги. Он ревнует Фаину, уличает в неверности, но не в силах с ней расстаться. Во время одной вечеринки Лева обнаруживает, что Фаина и Митишатьев незаметно исчезли из комнаты и дверь в ванную заперта. Остолбенев, он ожидает Фаину, машинально щёлкая замком её сумочки. Заглянув наконец в сумочку, Лева обнаруживает там кольцо, которое, по словам Фаины, дорого стоит. Думая о том, что у него нет денег, Лева кладёт кольцо в карман.

Когда Фаина обнаруживает пропажу, Лева не признается в содеянном и обещает купить другое кольцо, надеясь выручить деньги за украденное. Но оказывается, что Фаинино кольцо слишком дешёвое. Тогда Лева просто возвращает кольцо, уверяя, что купил его с рук за бесценок. Фаина не может возразить и вынуждена принять подарок. Лева леденеет от неизвестного ему удовлетворения. После этой истории наступает самый продолжительный и мирный период в их отношениях, после которого они все-таки расстаются.

В ноябрьские праздники 196... года Лева оставлен дежурить в здании института. К нему приходит давний друг-враг и коллега Митишатьев. Лева понимает, что воздействие на него Митишатьева сродни воздействию Фаины: оба они питаются Левой, получают удовольствие, унижая его. Митишатьев рассуждает о евреях, которые «портят наших женщин». Лева легко опровергает заявление Митишатьева о неталантливости евреев, приводя довод о том, что Пушкин был семитом. Митишатьев говорит, что собирается духовно задавить Леву, а потом перевернуть весь мир: «Я ощущаю в себе силы. Были „Христос — Магомет — Наполеон“, — а теперь я. Все созрело, и мир созрел, нужен только человек, который ощущает в себе силы».

Митишатьев приводит своего дипломника Готтиха, предупреждая Леву, что тот — стукач. Барон фон Готтих пишет в патриотические газеты стихи о мартенах или матренах, что даёт Митишатьеву повод поиздеваться над осколками-аристократами. Чтобы скрасить Леве предполагаемое одиночество, не зная о его гостях, приходит Исайя Борисович Бланк. Это сотрудник института на пенсии, один из благороднейших людей, которых Леве приходилось встречать в жизни. Бланк не только чрезвычайно опрятен внешне — он не может говорить о людях плохо.

Бланк, Митишатьев, Готтих и Лева пьют вместе. Они говорят о погоде, о свободе, о поэзии, о прогрессе, об евреях, о народе, о пьянстве, о способах очистки водки, о кооперативных квартирах, о Боге, о бабах, о неграх, о валюте, об общественной природе человека и о том, что деться некуда... Спорят о том, любила ли Наталья Николаевна Пушкина. Приходят какие-то девушки Наташи. Митишатьев излагает Леве свою жизненную философию, в том числе и «Правило правой руки Митишатьева»: «Если человек кажется дерьмом, то он и есть дерьмо». Время от времени Лева ощущает пьяные провалы памяти. В один из таких провалов Митишатьев оскорбляет Бланка, а потом уверяет, что Лева при этом улыбался и кивал.

Митишатьев говорит о том, что не может жить на земле, пока есть Лева. Он оскорбляет и Фаину, и этого Лева уже не выдерживает. Они с Митишатьевым дерутся, и Митишатьев разбивает посмертную маску Пушкина. Это оказывается последней каплей — Лева вызывает его на дуэль на музейных пистолетах. Звучит выстрел — Лева падает. Митишатьев уходит, прихватив с собой чернильницу Григоровича. Придя в себя, Лева с ужасом обнаруживает, какой разгром учинён в музейном помещении. Но оказывается, что с помощью Альбины, работающей в этом же институте, и дяди Диккенса все очень быстро приводится в порядок.

Чернильницу Григоровича находят под окном, ещё одну копию маски Пушкина приносят из подвала. На следующий день Лева обнаруживает, что ни один человек в институте не обращает внимания на свежие следы уборки и ремонта. Заместитель директора вызывает его только для того, чтобы поручить сопровождать по Ленинграду американского писателя.

Лева водит американца по Ленинграду, показывает ему памятники и рассказывает о русской литературе. И все это — русская литература, Петербург (Ленинград), Россия — Пушкинский дом без его курчавого постояльца.

Оставшись в одиночестве, Лева стоит над Невой на фоне Медного всадника, и ему кажется, что, описав мёртвую петлю опыта, захватив длинным и тяжёлым неводом много пустой воды, он вернулся в исходную точку. Вот он и стоит в этой точке и чувствует, что устал.

 

Пелевин, Чапаев и пустота (пересказ отвратительный и постмодернистский какой-то, но он так, на случай)

Автор романа – монах из Монголии, но печатается под фамилией редактора. В нем – возрождение мифа о Невозвращении.
1) тверской бульвар. петр на грани ареста. Встречает своего школьн.товарища Григория фон Эрнена.пошли к нему.он работает на ЧК. К Петру приходили уже из ЧК из-за неудачн. Рифмы в стихах (броневик – лишь на миг).тут Гриша пригрозил ему маузером, чтоб отдал бумаги и оружие. Обшарил, но Петр набросил пальто ему на голову и задушил. Обшарил его саквояж, оттащил труп в комнату. Надевает его кожанку. Пришли 2-е матросов, протянули бумажку: от Бабаясина, придти в музыкальную табакерку.нюхают втроем кокаин(«марафет»). Поехали туда.там: кто-то играл смычком по пиле, В. Брюсов. Трагедия «Раскольников и Мармеладов»:М. выпрашивает топор, потом сбрасывает шмотки – это старушка. Душит Раскольникова.
Петр подошел к Брюсову, говорят о «12» Блока:вместо христоса матрос. Просит его объявить. Петр Фанерный читает стих-е, стреляет. Пальба. Ушел с матросами.
2) Петр обнаруживает себя в смирительной рубашке. Матросы стали санитарами. Привели его к доктору Тимуру Тимуровичу.психич.энергия вышла из-под контроля. Сделали укол, понесли в палату. В палате еще 4 чела. Совместная борьба больных за выздоровление. Больной Мария считает себя героиней мыльн.оперы. раздвоение ложной личности. Его рассказ:идет по улице, дым, грохот, увидела свадебный экипаж, ворота, Жених.пошла навстречу.украсила себя розовыми наушниками. Видит стального человека, преображающегося в обычного. Это был Шварценеггер. Идут по набережной. Алхимический брак. Потащил ее за гаражи. Там был самолет, посадил ее на крыло – она хотела улететь ввысь. Поднялись вверх, появилась антенна, но оторвалась. Мария упала, разбила лицо, висит под крылом. Видит останкинск.башню и людей в окнах. Петр уснул.
3) Петр просып.под мелодию в доме Гриши.в соседн.комнате на рояле играет чел из кабаре. Позвал играть в 4 руки. Это Чапаев.он принес саквояж Петра, оставл.в кабаре. Чапаеву нужен комиссар, нужно ехать на фронт. Броневик у дверей. Играют в трик-трак. Шашка Чапаева – в темноте на лезвии Петр видит Ленина. Доехали до вокзала, там митинг.трибуна, Фурманов. Выступает и Чапаев, и Петр. «нужно отразить желания толпы». Пришли в поезд. У Петра отдельное купе. На столе строгий костюм. Петр пошел в другой вагон – там накрыт стол с ужином на 3-х. приходит Чапаев с анной. Она красивая и недоступная. Петр: вы, Чапаев, не похожи на красного комиссара. Фурманов похож. После ужина пошли к ткачам. Они пели. Поезд как чел, он тащит груз памяти – Чапаев отцепил вагоны с ткачами. Петр уснул
4) Разбудил его Володин. В психушке. Он сидит голый на кафельном полу. Петр лежит в ванной.там еще Сердюк и Мария в ванных.они ему объясняют, что у него фамилия Пустота – отрицание существования своей личности. Рисуют гипсовый бюст Аристотеля. Еще есть работы сердюка на японскую тему. Рисунки Володина: город, поезд, анна в окне, чапаев. «Бой на станции Лозовая».обед в столовой.на тихом часе дверь не заперли, и забрался в кабинет ко врачу.листал свою историю болезни, свою психологич.характеристику.опять рисуют аристотеля.володин с марией поссорились.
5) Открыл глаза – сидит анна.она ему расск., что он пострадал в бою на станции Лозовая, командовал эскадроном.оделся, вышел из дома, хочет погулять, пошли с анной в ресторан.там сидели еще 2 офицера. Пришел чел с оружием и выгнал офицеров.это Григорий Котовский.вышли на улицу, там повозка Котовского.с ним поехала анна, петр пошел гулять по городу, встрет.башкира со штыком – дальше идти нельзя.услышал песню – в сарае пел и пил чапаев.сел с ним.разговаривали.заснул, сон:Сердюк привязан к динамо-машине.
6) Станция Динамо – в метро петр и сердюк, потом пили на лавке.встреча сердюка с японцем Кавабатой.разговор врача и володина про футб.команды – динамо, ЦСКА.
7) Звали за окном коня – Динама.пошел в штабной амбар к Котовскому, пришел чапаев.на улице ждала анна на тачанке.встреча с Черным Бароном на холмах.его компания сидит в кружке. «тени во мгле».
8) Володин привязанный к кровати – был приступ.сидят он и шурик у костра
9) Пригласил анну покататься в коляске, отдалась ему – это ему приснилось.разбудил денщик.стало опасно в городе.сидят петр, чапаев и анна, и тут началась перестрелка. Пустота – это любая форма. Побежали, петр бросился в Урал и оказался в кресле в дурке, привязанный ремнями.
10) Урок художества в дурке – рисуют, лепят, оригами.володин рассказывает о чапаеве, как он переплывал с петром урал.петр спорит о фактичности этого эпизода. Травят анекдоты про чапаева. Вызывают к доктору, дают анкету.потом отпускают из дурки. Провожают до электрички. Тверской бульвар опять. Решает пойти в табакерку. Сидит, пишет стихи.прочитал, выстрелил в потолок, переполох.вышел с черного хода. За углом – броневик чапаева.зашел в него.подарок от анны – цветок в бутылке.удаляются.

 

Ермаков Олег, Зимой в Афганистане (рассказы)Крещение Рассказ о первой боевой операции в разведроте и первой крови новоприбывших бойцовКостомыгин, главный герой, еще ни разу не был на операции и это их первое с Опариным задание. Они должны отследить караван и захватить его на подступе к кишлаку, но караван задерживается. В это время бойцы живут обычной жизнью — едят, разговаривают. И здесь проявляются их характеры. Трусливый Опарин единственный из новичков прогнулся перед «дедами» и стирает им носки, он готов отдавать им еду и пытается постоянно угодить старшим по званию. Костомыгин не любит товарища за это, но не говорит ему этого в лицо. Когда они входят в кишлак, противники открывают огонь и Костомыгин с Опариным оказываются в одном укрытии, тогда стреляющий Костомыгин видит потное перекошенное от страха лицо сослуживца и видит, что тот растерялся от страха и не стреляет. В итоге противников берут в заложники, но при этом смертельно ранен один из отряда, тогда остальные решают расстрелять юношу и старика – заложников за это. Расстрел поручается Костомыгину и Опарину.Отряд уезжает на БМП и везет в них других заложников, им страшно сидеть внутри БМП, так как они часто подрываются. Никто из солдат не сидит внутри, только Костомыгин. Он лежит, курит и вспоминает лицо убитого им старика и то, как Опарин отказался стрелять в своего заложника, заплакал, просился отпустить его и тогда один из «дедов», которого Костомыгин уважал больше всех, просто убил юношу рукой. И Костомыгину хочется, чтобы его сердце остановилось прямо сейчас. Весенняя прогулка Автор описывает мирное время, заброшенную деревню и парня и девушку, которые сбежали из библиотеки, чтобы погулять. Кажется, что это просто прогулка: наслаждение водой из ручья, посиделки в заброшенной бане. Начинается мелкий дождь и девушка жалеет, что у них не бывает сезона дождей и они не могу отстаться в своем укрытии надолго. Ее парень уходит в армию через пару дней и его могут забрать (она не произносит это слово). Они едут на велосипедах домой, а ей очень хочется, чтобы начался сезон дождей. Марс и солдат Повествование переключается от старика в синем костюме, который сидит у окна, смотрит на снег и читает Есенина на русского солдата, который пленен и надеется, что придут свои и спасут его. Старик читает — солдат погружается в забытье — старик читает — к солдату приходят люди в чалмах, выводят его на свет и расстреливают — старик вспоминает строки «но знаю я, нас не забудет Русь» - «и увесистая соленая капля шпокнула по странице» Ирина Полянская, Снег идет тихо-тихо

Если бы Борис Данилович сам не понял, что с ним происходит, нашлись бы люди, которые дали б ему почувствовать, что отныне он в этом мире чужой, застоявшийся в прихожей гость, которого хозяйка квартиры, напирая на него бюстом, держа в одной руке сверток с пирожками, а другой отпирая дверь, оттесняет в темноту коридора, а хозяин, поджав хвост, подает плащ виноватым, скомканным движением, которое в перспективе, в душе разворачивается в то же решительное отталкивание прочь, в коридор уличных фонарей, под сонный снег, засыпающий гостя, нищего, прохожего с головой, пока он не догадается заснуть. И надо было явить теперь отталкивающему его миру если не последнюю свою гордость, то хотя бы послушание. Не протягивать же к ним руки с мольбой, потому что ничего, кроме горсти снега, не положат. Люди почтительно отступили от него, как бы очищая ему пространство для каких-то последних дел и дум. И он должен был соскользнуть по зимнему пути в полном одиночестве, точно нес в себе позорную тайну, как прокаженный. Они перестали смотреть ему в глаза; даже сосед, с которым целую вечность играли в шахматы, сделался занят. То, что случилось, требовало глубокого, чистого и ясного одиночества, а не этой тягостной полудремы, не этой тоски гладиатора, видящего суетливое мелькание лиц вокруг своей арены. Это гнилое одиночество не могло выправить мысль, послать ее к своему источнику - к сердцу, и оттуда уже рассеять сквозь джунгли других человеческих чувств, мнений, самолюбия, как утро по миру, свои лучи. Но одно открытие Борис Данилович все же сделал: он понял, что зря считал самого себя и своих знакомых интеллигентными людьми. Перед лицом наплывающего снега с него слетела бравада, исчезли обычная его болтливость, милая рассеянность. Смерти нечего было стесняться, как врача, которым он когда-то был, что уже не имело значения. Имела значение интеллигентность - умение умирать, а он умирать не умел, стеснялся заранее своего тела, которое впоследствии должно было участвовать в мерзком обряде-спектакле упрятывания его под землю, а там предстояло участвовать в отвратительном процессе растворения с землей. И чтобы совладать с этой мыслью, нужна была интеллигентность, простота, видение истины, а не мельтешение ее на какой-то странице, не тень ее в глазах какого-то человека. Когда пришел сын и задал ему вопрос: что подарить тебе, папа, на день рождения, который будет весной, у отца не хватило интеллигентности и он сказал сыну пустым голосом: "Да ладно тебе". Ясно ведь было им обоим, что до весны ему не дотянуть. Сын отвернулся, и отец сказал мягче: "Цветы подари". Тут до него дошло, ч т о он сказал, желая утешить сына, и в глазах его появилось затравленное выражение. Сын стал вынимать свертки с провизией из портфеля. "Что это у тебя?" - "Записную книжку себе купил, красивая вещица", - сказал сын, рассеянно повертев книжку. "Подари-ка ее мне, - сказал отец, - я хочу записать кое-какие мысли". -"Держи", - сказал сын, и на этом они расстались. Между прочим, сын не хотел уходить, отец сам оттеснял его в глубь коридора, держа сыновий портфель в одной руке, другой уже нащупывая дверной замок, выталкивал своего мальчика на холод, под ледяные звезды. Сын шел и думал о том, что отец его в том смысле счастливый человек, что перед смертью имеет возможность о чем-то подумать, разобраться в самом себе, подышать морозным воздухом напоследок и вспомнить детство. Тогда как он, сын, все время живет как тонет, задыхаясь, хватается слабеющей рукой то за тот куст, то за этот, то за эту женщину, то за ту, то за одну работу, то за другую, чтобы хватило на алименты той женщине и на жизнь этой, так и уйдет в конце концов под воду, когда последний пузырек воздуха лопнет на поверхности реки, тогда как отец жил как человек и умирает как человек же, собирается даже обставить свою смерть с некоторой торжественностью, как семейный праздник... Отец умер в конце февраля. В больнице, куда приехали за телом, а потом на похоронах люди почтительно отступали от сына, очищая пространство для сыновьей скорби, которой все равно было тесно от окруживших его со всех сторон лиц, серьезных глаз и ртов, из которых клубами шел пар. Жизнь с ее бытовыми подробностями отступила от него на три дня, замерла, как удав с раскрытой пастью перед дудочкой, но из раскрытой пасти клубился теплый пар. Он знал, какие мысли сейчас роятся в головах провожавших его отца: мысли о теплом закутке ресторана, о длинном, заставленным снедью столе, в изголовье которого, прислоненный к колонне, стоит портрет улыбающегося, отмахивающего от лица папиросный дым отца. О чем еще могли они думать, исполнившие свой долг, который, кстати сказать, не так-то легко было исполнить, потому что автобус из похоронного бюро заплутал в снегопаде и приполз на два часа позже, когда люди уже достаточно намаялись на морозе. Сын бросил в яму горсть ледяной земли, скорее снега, провожающие сделали то же самое, и экскаватор взревел, сталкивая в яму остальную землю. Люди, окружавшие сына, отступили, стараясь не расплескать до конца поминок выражение участия, и сын остался один на один со свежим холмом, который с нежностью, присущей всему действительно живому, мягко прикрыл снег. Над снегопадом стояли невидимые звезды, и ни одна не могла достигнуть теперь его сердца своим светом и наполнить его хоть на мгновение; зато то там, то здесь тусклыми огоньками вспыхивали глаза людей, и сын заозирался, точно затравленный ими. Приглушенно, как покашливание в партере, звучали голоса. И тихо-тихо шел снег. Шел, но тихо-тихо, не имея цели впереди, памяти - позади. Чего ему было шуметь, куда спешить?.. Через несколько дней, разбирая с женой вещи отца, он наткнулся на подаренную им отцу два месяца назад записную книжку. Вернее, ее вытащила из письменного стола жена, подержала почтительно и осторожно раскрыла, но сын выхватил у нее из рук книжку и спрятал в карман своего пиджака. Кое-какие вещи и книги они прихватили сразу, в ногах у него стояла упакованная посуда, он придерживал ее руками и в то же время чувствовал кожей записную книжку, словно она излучала тепло, и думал: "Что ты понял? Что?" Она излучала тепло, как старая, проникнутая добрым содержанием вещь, он слышал тихий шелест страниц, представлял живой, мелкий почерк отца. Дома сын заперся в ванной и достал книжку, раскрыл ее на середине. Было пусто. Он раскрыл ее ближе к началу, и ему отчего-то сделалось страшно: и эти страницы оказались чистыми. Он пролистал еще несколько страниц: пусто. И ему сделалось так жутко, точно он завис в пустоте, в небытии более полном, чем то, в котором находился отец. Он отмел прочь еще несколько занесенных снегом страниц и очутился в самом начале книжки, где на первой странице сверху была написана одна-единственная фраза: "Снег идет тихо-тихо".


[1] Аверинцев Предварительные заметки к изучению средневековой эстетики// Древнерусское искусство М.1975

[2] Здесь и далее СОПИ- Слово о полку Игореве

[3] Лихачёв Система литературных жанров Древней Руси

[4] Здесь и далее ПВЛ – Повесть временных лет


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 | 76 | 77 | 78 | 79 | 80 | 81 | 82 | 83 | 84 | 85 | 86 | 87 | 88 | 89 | 90 | 91 | 92 | 93 | 94 | 95 | 96 | 97 | 98 | 99 | 100 | 101 | 102 | 103 | 104 | 105 | 106 | 107 | 108 | 109 | 110 | 111 | 112 | 113 | 114 | 115 | 116 | 117 | 118 | 119 | 120 | 121 | 122 | 123 | 124 | 125 | 126 | 127 | 128 | 129 | 130 | 131 | 132 | 133 | 134 | 135 | 136 | 137 | 138 | 139 | 140 | 141 | 142 | 143 | 144 | 145 | 146 | 147 | 148 | 149 | 150 | 151 | 152 | 153 | 154 | 155 | 156 | 157 | 158 | 159 | 160 | 161 | 162 | 163 | 164 | 165 | 166 | 167 | 168 | 169 | 170 | 171 | 172 | 173 | 174 | 175 | 176 | 177 | 178 | 179 | 180 | 181 | 182 | 183 | 184 | 185 | 186 | 187 | 188 | 189 | 190 | 191 | 192 | 193 | 194 | 195 | 196 | 197 | 198 | 199 | 200 | 201 | 202 | 203 | 204 | 205 | 206 | 207 | 208 | 209 | 210 | 211 | 212 | 213 | 214 | 215 | 216 | 217 | 218 | 219 | 220 | 221 | 222 | 223 | 224 | 225 | 226 | 227 | 228 | 229 | 230 | 231 | 232 | 233 | 234 | 235 | 236 | 237 | 238 | 239 | 240 | 241 | 242 | 243 | 244 | 245 | 246 | 247 | 248 | 249 | 250 | 251 | 252 | 253 | 254 | 255 | 256 | 257 | 258 | 259 | 260 | 261 | 262 | 263 | 264 | 265 | 266 | 267 | 268 | 269 | 270 | 271 | 272 | 273 | 274 | 275 | 276 | 277 | 278 | 279 | 280 | 281 | 282 | 283 | 284 | 285 | 286 | 287 | 288 | 289 | 290 | 291 | 292 | 293 | 294 | 295 | 296 | 297 | 298 | 299 | 300 | 301 | 302 | 303 | 304 | 305 | 306 | 307 | 308 | 309 | 310 | 311 | 312 | 313 | 314 | 315 | 316 | 317 | 318 | 319 | 320 | 321 | 322 | 323 | 324 | 325 | 326 | 327 | 328 | 329 | 330 | 331 | 332 | 333 | 334 | 335 | 336 | 337 | 338 | 339 | 340 | 341 | 342 | 343 | 344 | 345 | 346 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.)