АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

ИСТОКИ И СТАНОВЛЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ПРАВОВОЙ МЫСЛИ 7 страница

Читайте также:
  1. COBPEMEННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ
  2. I. Перевести текст. 1 страница
  3. I. Перевести текст. 10 страница
  4. I. Перевести текст. 11 страница
  5. I. Перевести текст. 2 страница
  6. I. Перевести текст. 3 страница
  7. I. Перевести текст. 4 страница
  8. I. Перевести текст. 5 страница
  9. I. Перевести текст. 6 страница
  10. I. Перевести текст. 7 страница
  11. I. Перевести текст. 8 страница
  12. I. Перевести текст. 9 страница

Особое внимание Фурье обращал на внутренний мир человека, который уродуется при этом строе. Люди труда, лишенные материального достатка, осуждены на удушение чувств. Вместе с тем он подчеркивал известную историческую прогрессивность института брака; “Буржуазный брак представляет собой этап на пути от “абсолютного рабства” женщины в эпоху варварства до любовной корпорации при строе гармонии”39.

Переход к новому, справедливому обществу виделся Фурье в пропаганде передовых идей силой примера. Он выступал решительным противником насилия и террора. “Цель моя... вызвать желание изобрести лучший социальный механизм”40. Разработке общественного идеала Фурье посвятил работы “Трактат об ассоциации” и “Новый хозяйственный и социетарный мир”. Целью здорового общества будущего он провозгласил не столько увеличение материального благосостояния, сколько осуществление нашей основной потребности – в братской любви.

В будущем обществе, представляющем собой свободные и добровольные объединения в сфере производства и потребления (фаланги), индивидуализм и коллективизм будут гармонично сочетаться. Вся производственная, культурная и бытовая жизнь будет регулироваться механизмом человеческих страстей. В производительный труд, который станет удовольствием, нужно вовлечь все население, при этом двух рабочих часов вполне достаточно. Стимулами к труду послужат его привлекательность, частая смена занятий, состязательность. Удовлетворение всем участникам фаланг принесет распределение доходов по капиталу, труду и таланту. Высший хозяйственный совет – ареопаг – будет властью, опирающейся на авторитет общественного мнения.

Роберт Оуэн (1771–1858) был в первую очередь практиком, руководителем и собственником одной из текстильных фабрик Шотландии, на которой он наилучшим образом организовал производство. Для Оуэна, как и для Фурье, целью нового общества было прежде всего улучшение главной ценности – человека. [c.102]

Главной идеей Оуэна было такое понимание человека, в соответствии с которым его характер определяется в первую очередь обстоятельствами, в которых он живет. Поэтому для изменения человека к лучшему нужно сначала изменить обстоятельства его жизни. Без снижения заработной платы Оуэн сократил рабочий день с 15 до 10,5 часа, благоустроил рабочий поселок, открыл фабричную лавку с более дешевыми товарами для рабочих, а также ясли, сад и школу, В результате не только улучшились нравы и взаимоотношения между людьми, но и повысилась производительность труда и прибыль. Опыт Оуэна получил широкую известность.

Оуэн предлагал создавать трудовые общины, состоящие из людей, занятых по 8 часов в сутки попеременно промышленным и сельскохозяйственным трудом, организовать в общинах систему общественного питания и службы быта, построить вокруг промышленных предприятий поселки, сочетая “все преимущества большого города... с преимуществами деревни”41. В каждой общине предполагалось самоуправление через комитет, составленный из жителей. Функции центральной власти, связанные с изданием законов и сбором налогов, должны были постепенно отмирать.

Переход к новому строю виделся Оуэну через реформы правительства. “Теперешние правительства Европы и Америки, – писал Оуэн, – в сущности не враждебны реальному улучшению общественных условий; они желают их совершенствования, и когда они вполне поймут, как этого можно достичь, то они не откажут в своем активном содействии”42.

Воплотить свои мечты в жизнь Оуэн взялся на американском континенте. В 1825 г. в штате Индиана, заплатив больше половины своего состояния, он купил участок земли для организации общины “Новая гармония”. Община просуществовала недолго, и Оуэн вернулся в Англию.

На следующем этапе своей жизни Оуэн обратил свое внимание на рабочий класс. Еще в 20-е гг. в Англии были узаконены тред-юнионы, возникало много кооперативных обществ. Идеологией сотен тысяч рабочих становились взгляды Оуэна. В 30-е гг. Оуэн пришел к выводу, что “рабочие классы одни в состоянии осуществить преобразования, ибо помощи от господствующих классов ждать не приходится”43. Однако он отрицательно относился к чартизму как к рабочему движению, носившему преимущественно политический характер. В 30–40 гг. возникло много оуэнистских общин по всей Англии, а в 1839 г. – “Всеобщее общинное общество сторонников рациональной религии”, объединявшее 50 тысяч квалифицированных рабочих из 350 городов. [c.103] “Все общественные движения, которые происходили в Англии в интересах рабочего класса, - отмечал Ф. Энгельс, – и все их действительные достижения связаны с именем Оуэна”44.

Политические взгляды Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Карл Маркс (1818–1883) и Фридрих Энгельс (1820–1895) являются создателями марксизма – революционного учения, рождение которого относится ко второй половине 40-х гг., а дальнейшее развитие занимает почти всю вторую половину XIX в. Единство взглядов Маркса и Энгельса было столь полным, что ряд произведений (“Немецкая идеология”, “Манифест коммунистической партии” и др.) они написали совместно. А третий том “Капитала” – главного труда Маркса – был дописан и издан Энгельсом уже после смерти Маркса по оставшимся рукописям и фрагментам.

Марксизм возник в русле европейских рационалистических традиций и учений. Марксистское направление социализма стало доминирующей формой, воспринятой мировым социалистическим мышлением. Как и у других социалистов, таких как Фурье и Оуэн, основной заботой Маркса являлся человек. Мировая история есть история производства самого человека, но она же есть и история отчуждения человека от самого себя: этот процесс происходит как в сфере экономики, где над человеком господствуют “вещные” отношения, так и в политике, где он попадает под власть собственных отчужденных сил в лице государства. Чтобы стать подлинно свободным, из объекта обстоятельств стать их субъектом, человеку необходимо освободиться не только от политического угнетения со стороны государственной власти, но и подчинить своему контролю процесс производства материальных благ, освободившись от господства вещей и обстоятельств.

Главной целью развития человека, по мысли Маркса, является гармония между человеком и человеком, человеком и природой, что отвечает его наиболее важным потребностям. Для Маркса главной характеристикой будущего Общества, его главной ценностью было “полное и свободное развитие каждого индивидуума”, в свою очередь являющееся условием свободного развития всех.

Как должно произойти освобождение человека? При капитализме процесс самоотчуждения человека достиг своей высшей точки, поскольку его физические силы стали товаром и сам он таким образом превратился в вещь. [c.104] Рабочий класс как самый отчужденный класс и должен осуществить процесс человеческой эмансипации вообще. Освобождая себя” он освободит все общество. Освобождение должно произойти в экономической сфере, выразиться в социализации средств производства, что приведет к отмене “наемного” характера труда и его превращению в потребность здорового организма. Тяжелый физический труд будет передан автоматам, а функцией человека в производстве станет контроль и регулирование.

Значительно более сложными и противоречивыми были представления Маркса об освобождении человека в сфере политики, или учение о государстве. Маркс и Энгельс придерживались той точки зрения, что целью социализма должно быть не только бесклассовое, но и безгосударственное общество. Но достижение этой цели возможно только после того, как рабочий класс завоюет политическую власть и преобразует государство. Захват государственной власти был для Маркса необходимым средством для достижения цели отмирания государства в дальнейшем. За “государственный социализм” Маркса критиковали сторонники полного уничтожения государства – анархисты.

С “государственным социализмом” Маркса тесно связана его установка на революцию. Несмотря на то что “поздний” Энгельс в условиях мирного и эффективного развития капитализма конца XIX в. кое в чем изменил марксистский подход к государству и революции, в целом все же марксизм придерживался положения о революционном захвате власти. Эрих Фромм по этому поводу отмечал: когда Маркса обвиняют прежде всего в том, что он выступал за насилие и революцию, то это искажение фактов. Идея политической революции не является специфически марксистской или социалистической, это традиционная идея буржуазного общества трех последних столетий. Трагической ошибкой Маркса, ошибкой, которая внесла свой вклад в развитие сталинизма, было то, что он не освободился от традиционной переоценки политической власти и насилия45.

С другой стороны, последователи революционного западного марксизма в XX в. именно в провозглашении курса на революционный захват власти видели отличие марксизма от социал-реформизма. С этой точки зрения, они критиковали Маркса за недооценку репрессивного характера “пацифистских” государств – Англии, Дании и Соединенных Штатов: временами у него проскальзывала мысль, что именно в этих государствах к социализму можно прийти мирным, парламентским, путем. [c.105] С точки зрения П. Андерсона, вся история XX в. показывает, что правительства буржуазных государств никогда бы не согласились с приходом к власти таких социалистов, которые пожелали бы отнять у капиталистов частную собственность: “Во всех без исключения странах, от России до Китая, Вьетнама до Кубы, от Чили до Никарагуа, где возникала угроза существованию капитала, он отвечал яростной интервенцией, блокадой, гражданской войной”46.

Как видим, можно по-разному оценивать политическую теорию Маркса, но нельзя не согласиться с мнением Андерсона, что многие проблемы как теоретического, так и практического плана, возникшие у его последователей в XX столетии, связаны с неразработанностью самой марксистской политической теории. Андерсон в этой связи отмечал как наиболее уязвимые следующие проблемы. Во-первых, отношение Маркса к капиталистическому государству. В ранних работах он предпринял попытку теоретического исследования (пусть на весьма абстрактном философском уровне) структуры буржуазной демократии. Затем, в 1848–1850 гг. провел единственное конкретное историческое исследование диктаторского государства, созданного Лун Наполеоном, после чего уничижительный ярлык “бонапартизм” использовал применительно к любому буржуазному государству вообще. Никогда не анализировал английское парламентское государство, в условиях которого он прожил до конца своих дней. В результате Марксу не удалось создать учение о структурах классовой власти буржуазии. Во-вторых, поражение 1848 г. привело к возникновению у Маркса ошибочного представления о невозможности в будущем буржуазных революций из-за повсеместного страха капитала перед рабочим классом. На самом деле весь оставшийся период жизни Маркса совпал с триумфальным шествием буржуазных революций в Германии, Италии, Японии и др. Все эти революции происходили под знаменем национализма, а не демократии. Маркс предполагал, что развитие капитализма ослабит национальные различия, фактически же оно вызвало и усилило национализм. Таким образом, следующим поколениям социалистов были оставлены пустоты в исследовании сущности наций и национализма. (Андерсен назвал эти и некоторые другие неудачи Маркса в области экономической теории потому, что считал Маркса слишком большим ученым, заплатившим ошибками и упущениями за свое гениальное предвидение будущего.)

Как уже отмечалось, взгляды на государство и революцию в марксизме претерпели определенное изменение, что связано, в первую очередь, с именем Энгельса. [c.106] Можно сказать, что до середины 80-х гг. в марксизме главенствовало представление о государстве как организации “исключительно господствующего класса”, которая “во всех случаях остается по существу машиной для подавления угнетенного, эксплуатируемого класса”, (Так представлял себе суть дела Энгельс в работе “Происхождение семьи, частной собственности и государства”.) Однако “поздний” Энгельс сумел увидеть в политических структурах капитализма конца XIX в. то, чего не было в нем в революционный период европейской истории 40–70-х гг. XIX в., когда и сформировались взгляды марксизма на революцию. Речь идет не только о таких важных мероприятиях, как введение всеобщего начального образования и всеобщего социального страхования, что свидетельствовало о начале перехода буржуазного государства от традиционных эксплуататорских функций к функциям социальной поддержки и социальной политики. Речь идет также о расширении избирательных прав, о переходе ко всеобщему избирательному праву, пользуясь которым рабочие впервые получили возможность направить своих представителей в структуры государственной власти.

Не случайно в это время Энгельс сказал о возможности “поворотного пункта” в истории капитализма, после которого буржуазия “теряет способность к исключительному политическому господству; ищет себе союзников, с которыми, смотря по обстоятельствам, она или делит свое господство, или уступает его целиком”47. Как видно, Энгельс говорил о возможности совершенно немыслимого ранее политического процесса – о частичной уступке буржуазией своего политического господства своим союзникам. И хотя Энгельс не назвал “по имени” этих союзников буржуазии, которым она может уступить политическую власть частично или даже целиком, – идея такой возможности объективно открывала перед рабочим классом новые перспективы в борьбе за власть. Эту идею в дальнейшем развили теоретики социал-демократии.

В 1895 г., незадолго до своей смерти, Энгельс говорил об “иронии всемирной истории”, которая “ставит все вверх ногами”: “История совершенно изменила те условия, при которых приходится вести борьбу пролетариату. Способ борьбы, применявшийся в 1848 г., теперь во всех отношениях устарел... Мы, “революционеры”, “ниспровергатели”, гораздо больше преуспеваем с помощью легальных средств, чем с помощью нелегальных или с помощью переворота”48, т.е. насильственной революции.

Совершенно естественно, что эти идеи потребовали пересмотра положения о необходимости “слома старого государства”, высказанного Марксом в работе “18 брюмера Луи Бонапарта” и в письмах к Л. Кугелвману: “Если ты заглянешь в последнюю главу “18 брюмера”, ты увидишь, что следующей попыткой французской революции я объявляю: не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину, как бывало сих пор, а сломать ее, и именно таково предварительное условие действительно народной революции на континенте”49. [c.107]

Спустя 12 лет, в 1883 г. Энгельс заявил иначе. Он исключил марксистов из числа “сломщиков” буржуазного государства, ограничивая их анархистами и подвергая последних критике: “Анархисты ставят все на голову. Они заявляют, что пролетарская революция должна начаться упразднения политической организации государства. Но единственная организация, которую рабочий класс застает в готовом виде после своей победы, – это именно государство. Правда, это государство требует значительных изменений, прежде чем оно станет выполнять свои функции. Но разрушить его в такой момент – значило бы разрушить то единственное орудие, посредством которого победоносный рабочий класс может осуществлять только что завоеванную им власть.”50. Таким образом, марксизм оставлял возможность как революционной, так и социал-демократической стратегии в отношении к буржуазному государству.

 

§ 4. Политическая мысль в XX в.

Капитализм на раннем этапе своего развития основывался на принципах индивидуализма, частной собственности, свободных рыночных отношений и конкуренции. В XX в. он все больше изменяет свой первоначальный характер, “социализируя” общество. Этому способствовало укрупнение производства, создание индустриальных империй Карнеги, Рокфеллера, Форда. Обладая огромной властью над служащими и всеми работниками, крупный капитал не нес за свои решения никакой ответственности. Если учесть, что к началу XX в. в развитых капиталистических странах вводилось всеобщее избирательное право, то будет понято нараставшее противоречие между политической свободой, завоеванной широкими народными массами, и их экономической зависимостью и беззащитностью. С этим противоречием и связано повышение роли государства в регулировании экономических отношений, в разрешении социальных конфликтов, в разработке экономической и социальной политики, способной спасти политическую свободу.

Политическая мысль в XX в. развивалась по трем основным направлениям: академическое направление, социально-философские теории, а также идеологические концепции, имеющие ярко выраженную практическую направленность. [c.108] Академическое направление возникло в США в начале XX в. в университетской среде и связано с утверждением политической науки в качестве самостоятельной академической дисциплины. В Европе исходные предпосылки этого направления формулировались М Вебером, В. Парето и др. Для многих представителей академической мысли характерна отстраненность от идеологических споров по актуальным вопросам политики и сосредоточенность на изучении закономерностей политического поведения, функционировании политических институтов, создание моделей политических систем, общих теорий конфликтов и т.д. Тем не менее это направление критикуется за служебную роль в системе властных и управленческих структур буржуазного общества.

Социально-философские теории представлены теориями индустриального, постиндустриального, информационного общества, “критической теорией” неомарксистов и др. В этих теориях, в отличие от “позитивного” знания академической мысли, предлагаются различные умозрительные модели происхождения и природы современных “развитых обществ”. Их многообразие, в частности, наличие леворадикально ориентированных версий теории “индустриального общества”, критика “новыми левыми” теории “постиндустриального общества как идеализированного варианта капитализма, удерживает это направление в поле идеологического дискурса.

Собственно идеологическое направление политической мысли (либеральные, консервативные, социалистические, радикалистские и др. теории), в отличие от двух предыдущих, стремится не только быть в гуще текущих событий, но и своевременно разрабатывать стратегию и тактику общественных преобразований, задействуя для этого и теоретические наработки первых двух направлений (это направление рассмотрено в гл. 14).

Политическое учение Макса Вебера. Макс Вебер (1864–1920) является крупнейшим немецким социологом, социальным философом, историком. В современной политической науке его авторитет высок главным образом благодаря разработанной им (1) теории политической власти, рассмотревшей вопрос о принципах ее легитимности, (2) теории господства рациональной бюрократии в современном сложноорганизованном обществе, (3) теории “плебисцитарной” демократии, снимающей издержки господства формального права в современных демократиях, чреватого неизбежной бюрократизацией и обезличенностьго процессов руководства, (4) наконец, благодаря его анализу современного капитализма как воплощения принципа рациональности.

Веберовский анализ капитализма представляет большой интерес для граждан современной РОССИИ. Не только потому, что о капитализме большинство из нас знает главным образом благодаря марксистской трактовке, в которой он представлен как весьма сомнительная ценность. [c.109] Но потому, что под видом капитализма гражданам России могут преподнести все, что угодно, только не современный его вариант, позволяющий на основе роста производительности труда и строгой законности улучшить материальное положение народа и решить, наконец, больную для России проблему бедности.

Главной идеей веберовского анализа капиталистического общества, в отличие от анализа, предпринимавшегося К. Марксом или В. Зомбартом (один из основоположников теории “организованного капитализма”), является последовательно проведенная идея рациональности. Для Вебера, последователя теории организационной структуры, капитализм как строй формируется только тогда, когда при помощи организации становится возможным обуздать стремление к леткой наживе, которое присутствует в поведении чиновников-взяточников и кокоток, посетителей игорных домов и нищих, разбойников и крестоносцев. Капитал существовал и в древности, а капитализм – нет. Капиталы, сделанные на военных поставках, ростовщичестве, собранные откупщиками должностей и налогов, благодаря крупным торговым и финансовым махинациям, были и в Китае, и в Индии, и Вавилоне, и в Древней Греции и Древнем Риме. Флоренции – в течение трех тысячелетий древней и средневековой истории. Но капитализм западного типа получил развитие только в условиях западной цивилизации в Новое время. Полноценное капиталистическое общество основано на принципах полезности и рентабельности, которые определяют поведение настоящего буржуа. Вебер писал: “...несомненной фундаментальной особенностью капиталистического частного хозяйства является то, что оно рационализировано на основе строгого расчета, планомерно и трезво направлено на реализацию поставленной перед ним цели; этим оно отличается от хозяйства живущих сегодняшним днем крестьян, от привилегий и рутины старых цеховых мастеров и от “авантюристического капитализма”, ориентированного на политическую удачу и иррациональную спекуляцию”51.

По М. Веберу, особенность современного западного капитализма, существующего на промышленной основе, состоит в том, что это рационально организованное общество: в экономике – рациональное ведение хозяйства, рациональное денежное обращение, позволяющее добиться предельной экономической эффективности; в политике – это общество с рациональным правом и государственным управлением (рациональная бюрократия); с рациональной религией (протестантизмом); с рациональной деятельностью в сфере культуры (наука). [c.110]

Теории политических элит Г. Моски, В. Парето, Р. Михельса. Концепция элит, развивающая тему политической власти, входит составной частью в современную политическую науку. Основоположниками теории являются представители итальянской школы итальянцы В. Парето (1848–1923). Г. Моска (1858–1941) и немец Р. Михельс (1876–1936), переехавший из Германии в Италию. Их взгляды относят к “макиавеллистской” школе, поскольку считается, что впервые элита как правящая группировка в обществе рассматривалась в работах их соотечественника Макиавелли.

Г. Моска – итальянский исследователь, генерал, один из основателей политологии. Основные произведения Гаэтано Моски “Теория правления и парламентское правление”, “Основы политической науки”, “История политических доктрин”. Первую часть своей жизни Моска посвятил критике представительных демократических режимов, которые он называл плутодемократиями. Но во вторую половину жизни, когда он имел возможность познакомиться с жесткими тоталитарными режимами, Моска доказывал, что несмотря на свои изъяны, плутодемократические олигархии – демократические элиты – наименее опасны для индивидуальной свободы.

Теории элит – это теории о разделении людей в любом обществе на элиты и массы. Моска развивал представление о том, что “во всех обществах (начиная со слаборазвитых или с трудом достигших основ цивилизации до наиболее развитых и могущественных) существует два класса людей – класс правящих и класс управляемых. Первый, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции, монополизирует власть и наслаждается теми преимуществами, которые дает власть, в то время как второй, более многочисленный класс управляется и контролируется первым...”52. Развивая свою теорию, Моска разработал “закон социальной дихотомии”, дал понятие политического класса, определил два типа организации политического управления, качества политического класса и условия доступа к нему, способы закрепления власти политического класса и его обновления, выделил две тенденции развития политического класса и др.

Независимо от Моски концепция элит разрабатывалась Вильфредо Парето – основоположником эмпирической социологии и экономистом, женатым на Александре Бакуниной. Парето интересовался теорией анархизма, изучал русский язык. В области политической науки Парето прославился благодаря своей теории идеологии (рассматривается в соответствующей главе учебного пособия) и теории политических элит. [c.111] В работах “Подъем и падение элит”. “Трактат по общей социологии” он сформулировал основные положения своей теории.

Согласно Парето, элита – это лишенный ценностного смысла термин, включающий всех тех, кто занимает самое высокое место на шкале, измеряющей любую социальную ценность: будь то власть, богатство, знание, престиж. Элита делится на правящую и неправящую (контрэлиту). Существует два типа элит – “львы” (жесткие, решительные руководители, опирающиеся на силу в управлении) и “лисы” (гибкие руководители, использующие методы переговоров, уступок, убеждения). Развитие общества происходит путем циркуляции или круговорота элит: “История человечества – это история постоянной смены элит; одни возвышаются, другие приходят в упадок”. Парето рассмотрел вопрос о “массовой циркуляции элит” или революции: вытеснении и замене старой элиты контрэлитой с помощью масс. В этом процессе революционной смены элит многих представителей старой элиты (пришедшей в упадок) убивают, сажают в тюрьмы, высылают или же низводят до самого низкого социального уровня. Однако некоторые из них спасаются, предавая свой класс, причем они часто занимают ведущие позиции в революционном движении. Вывод Парето состоит в том, что главным результатом революционных перемен становится появление новой элиты с некоторой примесью старой.

Р. Михельс является одним из основателей политической социологии. Его перу принадлежит работа под названием “Социология политических, партий в условиях демократии”. Роберт Михельс открыл закон, управляющий всеми социальными организациями, и назвал его “железным законом олигархии”. Согласно этому закону, человеческая общественная жизнь невозможна без наличия крупных организаций, руководство которыми не может осуществляться всеми их членами. В государственной организации, а также в партиях, профсоюзных и иных общественных организациях, церкви и пр. власть концентрируется в руках тех, кто способен к управлению, в высших структурах, которые выходят из-под контроля рядовых членов. Даже в партиях рядовые массы, неспособные к управлению, выдвигают вождей, которые со временем отрываются от рядовых членов и превращаются в партийную элиту. “Историческая эволюция смеется над всеми профилактическими мерами, которые применяются для предотвращения олигархии. Если принимаются законы для контроля над господством вождей, то от этого слабеют законы, а не вожди”53. [c.112]

Теории макиавеллистской школы были распространены в Италии, Германии, Франции между Первой и Второй мировыми войнами. Но широкая известность пришла к ним на американском континенте. В 30-е гг. в Гарвардском университете состоялся семинар по изучению Парето (его теория социального действия была в дальнейшем переработана структурным функционализмом). Идеи Г. Моски об эмпирическом подходе к познанию политических явлений, о том, что объектом исследования является живая реальность, также способствовали становлению Чикагской школы политической науки. Всемирный конгресс политологов (Мюнхен. 1970) отметил особую роль итальянской школы, послужившей отправным пунктом многочисленных исследований политических элит.

Чарлз Мерриам как основоположник чикагской школы политических исследований. Ч. Мерриам (1874–1953) является одним из создателей современной политической науки. В течение 17 лет он возглавлял отделение политической науки в Чикагском университете, в рамках которого сформировалась чикагская школа политических исследований. С именем Мерриама связывают представление о политической науке как науке о политическом поведении. Его работа “Новые аспекты политики” послужила началом развития поведенческого (бихевиористского) направления в исследованиях политических процессов.

Мерриам проанализировал достижения в области политических исследований за предшествующие сто лет, содержащие большой научный потенциал. Согласно Мерриаму, их научность выразилась в стремлении к сравнительному изучению политических идей, институтов, процессов; к анализу географической среды, фактов этнического и биологического характера, экономических и социальных сил в связи с политическими процессами; к изучению происхождения политических институтов и идей в связи с открытием в биологии эволюционной теории; к использованию количественного измерения политических явлений в форме статистики или математического анализа политических процессов (количественные методы с успехом применялись главным образом в области антропологии и психологии, а политическая психология пока не получила развития). Все эти тенденции должны быть развиты, к ним должны подключиться значительные научные силы. “Думается, – отмечал он, – мы стоим на пороге весьма важных изменений в масштабах и методах исследования политики, а возможно, общественных наук в целом”54.

На пути развития политической науки, или научного изучения управления, стоят следующие трудности, которые необходимо преодолеть. [c.113] Во-первых, недостает данных о политических явлениях с соответствующей их классификацией и анализом. Во-вторых, при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что политическое теоретизирование – это завуалированная пропаганда определенных интересов. “В теории возможны элементы истины или науки, однако истина так расцвечена интересами тех, кто выдвигает данную теорию, что не отличается подлинной неизменной ценностью”55. В-третьих, не хватает четких стандартов измерения политических феноменов. В-четвертых, нет точного знания о последовательное политических процессов, трудно установить каузальные связи между политическими явлениями. В-пятых, отсутствует возможность проведения контролируемого эксперимента. Физик-исследователь, выдвигая гипотезу старается по возможности ее проверить с помощью эксперимента, проводимого под его руководством и контролем. Эти эксперименты он может повторять до тех пор, пока не удостоверится в истинности или ложности своей гипотезы. Такие эксперименты недоступны политологам. Но реальные политические процессы воспроизводятся в различных точках мирза. Нужно возобновить наблюдения и проверить сделанные заключения, отработав при этом более точный механизм изучения типов общения и поведения (с помощью психологии или социальной психологии) или статистического измерения тех процессов, которые постоянно повторяются.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.008 сек.)