Сравнительная характеристика зрительного и осязательного восприятия

Зрительное и осязательное восприятие сходны не толь­ко по своим физиологическим механизмам. В образах, возникающих в процессе этих видов перцепции, отража­ются многочисленные различные свойства и качества ма­терии, движущейся в пространстве и времени. Причем, и это наиболее важно, человек с помощью зрения и осяза­ния фиксирует ряд одних и тех же физических, простран­ственных и временных характеристик объектов.

Возможность отражать в восприятиях различной мо­дальности одни и те же свойства и качества предметов

впервые в русской психологии была отмечена И.М. Сече­новым. Он, первым показав сходство зрительного и ося­зательного восприятия, многократно подчеркивал роль осязания в процессе отражения действительности, назы­вая его наряду со зрением и слухом «высшим органом чувств» и моделью всякого восприятия.

Глаза и руки, по Сеченову, способны самостоятельно и вполне адекватно отражать следующие категории при­знаков: форму, величину, направление, удаление, теле­сность, покой и движение. Помимо перечисленных кате­горий, человек только при помощи зрения различает цвет, а при помощи осязания — сдавливаемость, вес, теп­ло и холод. Таким образом, зрительное восприятие отра­жает восемь категорий признаков, а осязательное — одиннадцать, хотя, конечно, большее количество призна­ков, различаемых осязательно, еще не означает, что сле­пой в осязательных образах более полно и точно отража­ет действительность, так как здесь решающее значение имеет способ перцепции — дистантный и одномоментный (симультанный) при зрительном и контактный и последо­вательный во времени (сукцессивный) при осязательном восприятии. Многочисленность признаков, различаемых при помощи осязания, свидетельствует лишь о возмож­ности относительно полного и правильного отражения действительности при полной или частичной утрате зре­ния. «Рука, — писал И.М. Сеченов, — ощупывающая внешние предметы, дает слепому все, что дает нам глаз, за исключением окрашенности предметов и чувствования вдаль, за пределы длины руки»¹. Отражением одних и тех же категорий признаков предметов сходство зрительного и осязательного восприятия не исчерпывается и не может быть полностью объяснено.

Их решающее и основное сходство И.М. Сеченов видел в двигательном поведении руки и глаза: «Идет ли речь о

¹ Сеченов И.М. Избранные философские и психологические произведе­ния. М., 1947. С. 396-397.

контурах или величине или об удалении и относительном расположении предметов, двигательные реакции глаз при смотрении и рук при ощупывании совершенно равно­значны по смыслу: и там и здесь определителем являются показания мышечного чувства, сопровождающие двига­тельные реакции восприятия впечатлений»¹.

Движения глаз (конвергенция, дивергенция, аккомода­ция), благодаря которым становится возможным отраже­ние многочисленных пространственных свойств объектов, идентичны движениям ощупывающей руки. «Способность глаз видеть ясно предметы на разных удалениях совер­шенно равнозначна способности слепого узнавать ощупью формы различно удаленных от него предметов что делает при этом укорачивающаяся и удлиняющаяся рука слепо­го, то делает механизм приспособления глаз зрячего»².

Весьма важным для установления сходства отража­тельных возможностей и поведения руки и глаза являет­ся установленная И.М. Сеченовым эквивалентность по степени насыщенности нервными окончаниями осязаю­щей поверхности ладони и сетчатки глаза. Согласно Сече­нову, рабочая поверхность пальцев — ладонная сторона первых фаланг, «наиболее густо усеянная осязательными тельцами, соответствует желтым пятнам сетчатки». Следствием этого, писал далее И.М. Сеченов, является то, что «ладонная поверхность руки, подобно сетчатке глаза, дает сознанию форму предметов — слепые читают по вы­пуклым буквам рукою, а двигатели руки, подобно двига­телям глазного яблока, дают величину и положение поко­ящихся предметов относительно нашего тела»³.

Кроме перечисленных, существенным является и то обстоятельство, что образы осязательного восприятия, так же как и зрительного, объективируются. Это значит,

¹ Сеченов И.М. Избранные философские и психологические произведе­
ния. М., 1947. С. 394.

² Там же С. 555.

³ Там же. С. 396.

что образам той и другой модальности свойствен феномен проекции, что выражается в способности анализатора вы­носить впечатления наружу. Вынесение наружу или объ­ективирование ощущений и восприятий проявляется в том, что их внешнюю причину (раздражитель) мы ощуща­ем не на сетчатке глаза при зрительном восприятии, не в области расположения осязательных телец при восприя­тии осязательном и не в соответствующих участках коры больших полушарий, а выносим ее в зону действия раздра­жителя. Иначе говоря, мы локализуем зрительные и ося­зательные образы не в области воспринимающих нервных механизмов, а в зоне действительного местонахождения вызвавшего их объекта, то есть выносим их наружу.

Сходство осязательных и зрительных восприятий про­является также и в том, что в результате восприятия каждой из упомянутых модальностей вычленяется кон­тур объектов, названный И.М. Сеченовым «раздельной гранью двух реальностей». При этом нужно помнить, что вычленение контура объекта является первым и непре­менным условием возникновения целостного образа.

Итак, в основе зрительного и осязательного восприя­тия лежат двигательное поведение руки и глаза, способ­ность мозга объективировать, то есть выносить наружу впечатления, возможность отражать одни и те же катего­рии признаков объектов и, наконец, идентичность физио­логических механизмов зрительного и осязательного вос­приятия.

Наиболее полно возможности осязания раскрываются лишь при абсолютной слепоте, несмотря на то что этот вид восприятия играет важнейшую роль в процессах чувствен­ного познания даже при наличии полноценного зрения. Не­достаточное развитие осязания, не соответствующее его действительным возможностям, объясняется тем, что зре­ние, контролирующее различные виды человеческой дея­тельности, тормозит развитие осязательного восприятия не только у нормально видящих, но и у слабовидящих и час-тичнозрячих, что в высшей степени неблагоприятно сказы-

бается на их познавательной и трудовой деятельности. «Зрячий избалован зрением в деле познания формы, вели­чины, положения и передвижения окружающих его пред­метов, — писал И.М. Сеченов, — поэтому он не развивает драгоценной способности руки давать ему те же самые (что и зрение. — А. Л.) показания, а слепой к этому вынужден, и у него чувствующая рука является действительным замес­тителем видящего глаза. У зрячего контрольный аппарат лежит вне работающей руки, а у слепого — в ней самой»¹.

Выявление И.М. Сеченовым сходства зрительного и осязательного восприятия и последующие эксперименты советских психологов, подтвердившие и развившие взгляды И.М. Сеченова, помогли преодолеть широко рас­пространенное в тифлопсихологии мнение о принципи­альном различии этих видов восприятия и их результа­тов, то есть зрительных и осязательных образов.

Противопоставление зрительного восприятия осяза­тельному вытекало из ложной трактовки первого как вос­приятия исключительно симультанного (одномоментно­го), а второго — как исключительно сукцессивного (последовательного во времени) и их противопоставле­ния. Многие психологи (Джемс, Дюнан, Крогиус, Руднев, Платнер и др.), считавшие симультанное (зрительное) и сукцессивное (осязательное) восприятие диаметрально противоположными, утверждали, что целостный образ может возникнуть только при одномоментном зритель­ном восприятии. Образы же, возникающие у слепых в процессе последовательного во времени осязательного восприятия, по их мнению, лишены целостности, фраг­ментарны, сукцессивны и не могут правильно отразить пространственных свойств и отношений внешнего мира.

Несостоятельность подобного противопоставления, в котором абсолютизируется симультанность зрительного и сукцессивность осязательного восприятия, совершенно

¹ Сеченов ИМ. Избранные философские и психологические произведе­ния. М., 1947. С. 396 397.

очевидна, так как зрительное восприятие в ряде случаев, например при восприятии больших объектов с близкого расстояния, может выступать как сукцессивное точно так же, как и осязание при повторном восприятии хоро­шо знакомых объектов может быть симультанным.

Разумеется, осязание гораздо в большей степени, чем зрение, отличается сукцессивностью и обусловленной этим фрагментарностью, однако указанные недостатки в значительной степени преодолеваются благодаря работе человеческого мышления и воображения, в результате чего у слепых формируется целостный, осознанный и обоб­щенный образ осязательно воспринимаемого предмета.

§ 3. Особенности зрительного восприятия слабовидящих и частичнозрячих

При наличии остаточного зрения у частичнозрячих и слабовидящих процессы познавательной и трудовой дея­тельности протекают, а точнее, должны протекать при совместной работе осязания и зрения. Ведущая роль той или иной анализаторной системы в отражении мира и кон­троля над деятельностью должна при этом определяться состоянием зрительных функций, свойствами отражае­мых предметов и характером производимой операции. Только в случае взаимодействия зрения и осязания, детер­минированного объективными условиями, возможно адекватное отражение действительности. Однако в силу того что человек в ходе общественно-исторического разви­тия сформировался как «существо оптическое», наличие даже незначительных остатков зрения тормозит развитие культуры осязания. В некоторых тифлологических рабо­тах можно даже встретить, правда, экспериментально не доказанные утверждения, что осязание слабовидящих развивается хуже, чем при нормальном зрении. Наблюдая за детьми с аномалиями зрения, нетрудно заметить, что во всех видах деятельности они пытаются использовать в

первую очередь зрение, причем даже в операциях, практи­чески недоступных и вредных для дефектного зрительного анализатора. Примером тому может служить чтение час-тичнозрячими брайлевского шрифта глазами, рассматри­вание рельефных, приспособленных для осязательного восприятия пособий и т. п. Результатом полного или час­тичного выключения осязания из сферы восприятия час­тичнозрячих является искажение формирующихся у них образов объективной действительности.

Необходимость совместной деятельности зрения и ося­зания диктуется особенностями зрительного восприятия частичнозрячих и слабовидящих.

Зрительное восприятие при снижении остроты зрения, нарушении цветоощущения, сужении поля зрения резко отличается от восприятия нормально видящих по степе­ни полноты, точности и скорости отображения.

Скорость и правильность зрительного восприятия час­тичнозрячих и слабовидящих зависят в первую очередь от остроты зрения. Эксперименты показывают, что у час­тичнозрячих и слабовидящих зрительное восприятие имеет весьма существенные различия в скорости. Так, у частичнозрячих скорость восприятия кольца Ландольта с угловым размером, равным 10°, увеличивается в сред­нем от 5,81 секунды при остроте зрения 0,005 до 0,04 се­кунды при остроте зрения, равной 0,04, то есть почти в 100 раз. У слабовидящих острота зрения также суще­ственно влияет на скорость восприятия: снижение остро­ты зрения влечет за собой снижение скорости восприя­тия. Так, для сложных асемантических буквосочетаний скорость восприятия при остроте зрения менее 0,1 со­ставляет 3 секунды, а при остроте зрения, равной 0,2, — 0,6 секунды. Однако зависимость скорости восприятия от остроты зрения имеет место только до величины остроты зрения 0,2, являющейся для данного процесса критичес­кой. При более высокой остроте зрения изменения скорос­ти восприятия незначительны. Установлено также, что скорость восприятия зависит от характера заболевания:

при равной остроте зрения наиболее низкая скорость на­блюдается при поражениях нейрозрительных путей, на­пример при атрофии зрительного нерва.

Скорость зрительного восприятия не является величи­ной постоянной, она изменяется под воздействием разно­образных факторов: величины и сложности объектов, уровня освещенности, утомления и т. д.

На восприятие объектов влияет также состояние поля зре­ния. В.А. Феоктистовой удалось установить, что оптималь­ными для восприятия слабовидящими с нарушенным полем зрения являются размеры объектов (рисунков, схем и т. п.) площадью около 500 см² на расстоянии 33 см от глаза.

Как мы уже неоднократно отмечали, нарушения зре­ния влияют не только на скорость, но и на качество вос­приятия — его точность, полноту, дифференцирован-ность и другие свойства.

Снижение тонкости зрительных дифференцировок от­четливо проявляется у частичнозрячих и слабовидящих в процессе зрительного узнавания объектов. Частичноз-рячие и слабовидящие плохо узнают знакомые им пред­меты. Но данным М.К. Земцовой, количество правиль­ных узнаваний возрастает у слабовидящих по сравнению в частичнозрячими примерно в 1,5 раза. Низкий уровень дифференцированности визуального восприятия при се­рьезных нарушениях зрительных функций проявляется в том, что частичнозрячие и слабовидящие в той или иной мере (в зависимости от остроты зрения) недостаточ­но точно различают или не различают вовсе не только сходные, но и существенно различающиеся между собой объекты: по данным того же автора, частичнозрячие и слабовидящие называют свеклу сливой, луком, редькой, яблоко — огурцом и т.п. Невозможность тонкой зритель­ной дифференцировки создает характерную для данного контингента особенность — неспецифичность узнавания.

Одним из важнейших условий правильного отражения пространственных свойств и отношений объективного мира является бинокулярное зрение. Среди частичнозря-

чих и слабовидящих довольно часто встречаются лица с абсолютной слепотой на один глаз или некорригируемой разницей в остроте зрения правого и левого глаза. Наруше­ние бинокулярного зрения затрудняет восприятие перс­пективы, ухудшает восприятие глубины пространства.

Дефекты зрения приводят к тому, что в зрительном восприятии правильно отражаются лишь некоторые, ча­сто второстепенные признаки объектов, в связи с чем воз­никающие образы искажаются и часто бывают неадек­ватны действительности.

Несмотря на отмеченные выше специфические особен­ности, зрительное восприятие частичнозрячих и слабови­дящих в своих основных закономерностях протекает принципиально так же, как и в норме.

Процесс становления зрительного образа у слабовидя­щих, как и у нормально видящих, проходит через ряд фаз от видения нерасчлененного пятна, сливающегося с фоном, К вычленению контура из фона и затем к узнаванию объек­та. Тот факт, что при низкой остроте остаточного зрения или неблагоприятных условиях восприятия (малый угол зрения, недостаточная освещенность, контрастность и т. п.) образы у людей с дефектами зрения зачастую не достигают высших фаз своего развития, не опровергает только что приведенного положения об идентичности протекания ви­зуального восприятия при аномалиях зрения и в норме, а только свидетельствует о наличии серьезных затруднений, возникающих при снижении остроты зрения в процессе зрительного отражения, и необходимости возмещения воз­никающих при этом пробелов в чувственном опыте.

Для полного, правильного и быстрого восприятия слабо­видящими и частичнозрячими объективной действительно­сти во всем ее разнообразии необходимыми условиями яв­ляются, во-первых, взаимодействие зрения и осязания, что может осуществиться при условии целенаправленного воспитания культуры осязания в учебном процессе, и, во-вторых, разработка и использование специально приспо­собленных для частичнозрячих наглядных пособий, кото-

рые могут восприниматься и осязательно, и визуально. При­мером таких пособий могут служить контрастно раскрашен­ные рисунки, контуры которых выполнены рельефно.

Для слабовидящих необходимым условием правильно­го восприятия является достаточная угловая величина объектов, их контрастность, яркость, необходимый уро­вень освещенности и пр., что достигается за счет приме­нения оптических средств коррекции и использования наглядных пособий, соответствующих требованиям ано­мального зрительного восприятия.

§ 4. Природа, формы и способы осязательного восприятия

Органом осязательного восприятия у человека является рука. Осязание в полном смысле этого слова как способ­ность кожно-механического и двигательного анализаторов отражать многочисленные пространственные и физические свойства и качества объектов присуще только человеку и является результатом его общественно-трудового разви­тия. Отражая окружающий человека мир и воздействуя на него, рука является органом познания и труда.

В работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» Ф. Энгельс раскрыл объективные условия, ко­торые создали предпосылки для развития руки и осязатель­ного восприятия. Ими были переход к прямохождению, в результате чего произошло высвобождение рук, и включе­ние в трудовую деятельность, которая начинается с изго­товления орудий труда. Благодаря этому, писал Ф. Энгельс, «рука стала свободной и могла теперь усваивать себе всё новые и новые сноровки, а приобретенная этим большая гибкость передавалась по наследству и возрастала от поко­ления к поколению. Рука, таким образом, является не толь­ко органом труда, она также и продукт его» \

¹ Энгельс Ф. Диалектика природы // Маркс Ф., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 487- 488.

Развиваясь в процессе трудовой деятельности, рука че­ловека меняет свое анатомическое строение — большой палец противопоставляется остальным, происходят и другие изменения, делающие руку очень сложным по анатомическому устройству органом. Однако наиболее важным является возникновение в процессе трудовой де­ятельности новых функций, которыми, кроме человека, не обладает ни одно живое существо.

Вместе с появлением в процессе труда новых функций происходит их разделение для правой и левой руки. Воз­никновение функциональной асимметрии (различных функций) рук объясняется тем, что в процессе труда че­ловек оперировал двумя предметами: предметом труда и орудием труда. Необходимость удерживать предмет тру­да в определенном положений для успешной обработки привела к специализации левой руки как естественной опоры. Кроме того, левая рука выполняла также функ­цию контроля. Правая же рука специализировалась на манипуляциях с орудиями труда.

В трудовых актах, помимо разделения функций рук, происходит специализация пальцев рук. В качестве при­мера можно привести процесс чтения и письма слепыми рельефного шрифта, где разделение функций рук и специа­лизация пальцев проявляются с предельной отчетливос­тью. Указательный палец правой руки выполняет поиско­вую функцию, предварительно различая группировки рельефных точек — букв, слогов, слов; указательный па­лец левой руки уточняет полученные впечатления; паль­цы правой руки читают строку, в то время как пальцы ле­вой руки находят следующую; большие пальцы выполняют опорную функцию и т. д.

Благодаря разделению и специализации функций ста­новится возможным отражение кривизны контура и раз­нородной структуры осязательно воспринимаемых пред­метов. Усложнение функций рук в процессе трудовой деятельности сопровождается повышением кожной и мы-шечно-суставной чувствительности.

В осязательном восприятии могут одновременно уча­ствовать различные виды ощущений: тактильные, тем­пературные, болевые, мышечно-суставные. В зависимос­ти от того, какие анализаторы включены в процесс осязательного восприятия, определяются формы осяза­ния, различающиеся между собой степенью полноты и точности отражения объективной действительности.

В психологии принято выделять пассивное и активное, непосредственное и инструментальное, или опосредство­ванное, осязание.

Пассивное осязание. Эта форма осязания образуется при соче-тании различных видов кожной чувствительнос­ти. В его основе лежит деятельность кожно-механического анализатора. Пассивное осязание наблюдается при покое рецепторной поверхности (кожного покрова ладони руки или любой другой части тела) и соприкасающегося с ней предмета. Возникающие в результате соприкосновения ощущения отражают целый ряд физических, пространст­венных и временных свойств и отношений предметов: вес, температуру, протяженность, длительность прикоснове­ния, в некоторых случаях форму и т. д. Однако целостный образ предмета при пассивном осязании не возникает, так как оно, за редким исключением, не может отразить ни их формы, ни ограничивающих предмет контуров, без чего формирование целостного образа невозможно. Поэтому изображения, возникающие при пассивном осязательном ознакомлении с объектом, имеют в отличие от образов вос­приятия не целостный, а дробный характер.

В связи с тем что пассивное осязание не отражает при­знаков предметов во всей совокупности, то есть не дает це­лостного образа, оно может быть определено как ассоции­рованное ощущение (Б.Г. Ананьев). По той же причине пассивное осязание как самостоятельный процесс играет в познавательной и других видах деятельности весьма не­значительную роль.

Активное осязание, или гаптика. Эта форма осязания возникает в результате активного ощупывания объектов.

В ее основе лежит совместная, интегративная деятель­ность кожно-механического и двигательного анализато­ров. Активное осязание как совместно со зрением, так и при его утрате является ведущим способом отражения пространственных признаков и отношений и физических свойств материального мира.

Благодаря активным ощупывающим движениям рук становится возможным не только отражение отдельных свойств и качеств, но и вычленение формы и контуров объектов, на основе чего формируется целостный образ восприятия.

Включение двигательного анализатора вызывает зна­чительное понижение пространственных порогов кожной чувствительности. Пространственные пороги активного осязания слепых значительно ниже, чем при осязании пассивном. Повышение осязательной чувствительности является результатом взаимодействия тактильного и двигательного анализаторов. И хотя острота осязания не имеет решающего значения для целостного восприятия объектов (острота осязания языка, например, гораздо выше, чем пальцев рук, однако лишь ручное осязание способно дать адекватный образ объекта), повышение чувствительности не может не отразиться на полноте и точности осязательных образов.

Активное осязание лежит в основе чувственного позна­ния слепых, является ведущим в овладении трудовыми навыками, играет незаменимую роль в пространственной ориентировке. Все это становится возможным в резуль­тате того, что гаптическое восприятие отражает много­численные пространственные и физические свойства объектов в их совокупности.

Опосредствованное, или инструментальное, осязание. Опосредствованной называется такая форма осязания, при которой процесс ощупывания объекта производится рукой при помощи какого-либо инструмента или орудия.

Примером инструментального осязания может слу­жить ощупывание дороги тростью при ориентировке сле-

пых на местности, использование всевозможных щупов при обследовании недоступных для глаза или руки объек­тов (например, инструментальная пальпация при обсле­довании врачом внутренних органов), чтение слепыми рельефно-точечного шрифта при помощи грифеля. Опо­средствованное осязательное восприятие может осуще­ствляться и другими частями тела, например осязание рельефа почвы через подошвы обуви при ориентировке слепых, протезное осязание и т. д.

Инструментальное осязательное восприятие отражает все свойства предметов, воспринимаемые при непосредст­венном ощупывании, за исключением их температуры. И хотя по точности инструментальное осязание во мно­гих случаях уступает активному, более грубо различая поверхность предметов, их формы и контуры и другие свойства и признаки, оно имеет свои преимущества. К ним в первую очередь относится особенно важное для сле­пых расширение осязательного поля руки, когда ряд объектов, недоступных по своей величине, удаленности или труднодоступности для непосредственного ощупыва­ния, оказывается в зоне восприятия. Кроме того, инстру­ментальное осязание более точно, нежели непосредствен­ное гаптическое, отражает размеры фигуры, а также некоторые подробности контура объекта, не замечаемые при непосредственном осязательном или зрительном вос­приятии: неровности контура, незначительные округле­ния углов и т. п.

В тифлопсихологии делались попытки свести инстру­ментальное осязание к кожно-суставной чувствительнос­ти. Однако, как показывают многочисленные исследова­ния, тактильные ощущения при опосредствованном осязании полностью исключить невозможно. Опосредст­вованное осязание является актом, в котором совместно участвуют кожно-механический и двигательный анали­заторы при ведущей роли последнего.

Ведущая роль двигательного анализатора в процессе ощупывания предметов рукой, вооруженной каким-либо

инструментом, является основой для адекватного отра­жения формы, величины и удаленности предметов, а так­же ряда физических свойств: веса, упругости и др. По­скольку с помощью инструментального осязания можно отражать форму и вычленять контур объекта из фона, образы, формирующиеся при опосредствованном ощупы­вании, являются целостными образами восприятия.

Перечисленные формы осязательного обследования могут осуществляться различными способами: одной ру­кой (мономануальное) и двумя руками (бимануальное осязательное восприятие). Как при том, так и при другом способе в сознании возникает образ, адекватный ощупы­ваемому предмету, однако двуручное осязание имеет пе­ред одноручным неоспоримые преимущества.

Наиболее существенными преимуществами бимануально­го ощупывания являются расширение осязательного поля и повышение скорости и точности осязания. В исследованиях Б.Г. Ананьева и его сотрудников установлено, что необходи­мость двуручного осязания определяется величиной и слож­ностью объекта: при обследовании больших, а также незна­чительных по размерам, но сложных объектов одной рукой осязательные сигналы становятся неустойчивыми, что вы­зывает искажение образа: нарушается пропорциональность и соотношение частей объекта. Кроме того, бимануальное осязание значительно (в 1,5—2 раза) выигрывает в скорости восприятия, а также отражает не только физические и про­странственные свойства одного объекта, как мономануаль­ное осязание, но и пространственные отношения между не­сколькими объектами одновременно.

Процесс осязательного обследования предметов, наи­более продуктивно протекающий при бимануальном ощупывании, подчиняется концентрическому принципу — вначале предмет обследуется в целом, затем ощупыва­ются детали и, наконец, вновь осязательно воспринима­ется обогащенный деталями объект в целом. Более по­зднее исследование, проведенное Б.Ф. Ломовым, выявило три основные фазы обследования: 1) ориентировочные

движения рук, которые способствуют определению поло­жения объекта в осязательном поле; 2) первичное ощу­пывание, при котором происходит анализ деталей конту­ра предмета; 3) повторное ощупывание, при котором синтезируются осязательные сигналы и формируется це­лостный пространственный образ. Причем при ощупыва­нии симметричных предметов движения рук синхронны, а при восприятии асимметричных — асинхронны. В ходе ощупывания совершается огромное количество разнооб­разных движений — микродвижения пальцев, которые, как полагает Б.Ф. Ломов, способствуют сохранению опре­деленного уровня тактильной чувствительности и произ­водят детальный анализ фактуры ощупываемого предме­та, а также возвратные движения рук, обеспечивающие тонкую дифференцировку отдельных деталей.

В случае необходимости обследования особо мелких предметов при слепоте используется ротовое осязание. Осязательное ознакомление со строением цветка, нахож­дение отверстия в игле и вдергивание в него нитки и тому подобные операции производятся слепыми при помощи языка. При выпадении зрительных функций ротовое ося­зание достигает очень высокого уровня развития. Напри­мер, слепоглухие, по данным А.В. Ярмоленко, различали при помощи языка толщину ниток близких размеров (№ 50 и 60). Ротовое осязание дополняет и уточняет образы, фор­мирующиеся в процессе ощупывания, делая возможным восприятие микродеталей.

Слепые с частичной ампутацией рук для осязательного обследования используют кожную и мышечно-суставную чувствительность культей, а при полной ампутации — чувствительность других частей тела (пальцев ног, подбо­родка, носа). Между прочим, осязание с помощью ног ши­роко используется слепыми при ходьбе, информируя их о характере поверхности, по которой они передвигаются.

Таким образом, существование различных форм и спо­собов осязательного восприятия, и в особенности актив­ного бимануального ощупывания, в значительной мере

возмещает отсутствие или недостаточность зрительных
образов восприятия и способствует успешному развитию
психики слепых, их адаптации к новым условиям жизни,
а в конечном итоге — к социально-трудовой реабилита­
ции и интеграции.

§ 5. Осязательное восприятие пространства

Как известно, восприятие пространства складывается из восприятия формы, величины, объемности и удаленно­сти. У нормально видящих различение пространственных свойств и отношений происходит в результате совместной зрительной, двигательной деятельности, кожного и вести­булярного анализаторов. Этот же способ отражения про­странства сохраняется и при резких снижениях остроты зрения у слабовидящих и значительной части частичноз-рячих. Конечно, точность и полнота отражения при этом существенно страдают, что влечет за собой искажение об­раза (иногда до полного несоответствия объекту), однако зрительное пространственное различение остается основ­ным в различных видах деятельности и пространственной ориентировки. В тех случаях, когда с помощью имеюще­гося остаточного зрения нет возможности адекватно отра­зить пространственные свойства и отношения объектов вследствие их малых размеров, сложности форм и пр., пространственное различение осуществляется осязатель­но. Наиболее же часто отражение пространства частичноз-рячими происходит на основе совместной деятельности осязания и зрения, причем то одно, то другое выступает как ведущий вид восприятия в зависимости от особеннос­тей объекта и состояния зрительного анализатора. В чис­том виде осязательное пространственное различение имеет место только при полной слепоте.

Возможность адекватного отражения пространства при отсутствии зрения исходит из общности механизма его восприятия для всех анализаторных систем. Им явля­ется образование условных рефлексов на пространствен-

ные сигналы. Практически общность нервных механиз­мов различных видов восприятия пространства проявля­ется в том, что пространственно-различительная дея­тельность присуща всем анализаторным системам.

В тифлопсихологии конца XIX — начала XX в. сущест­вовала концепция, согласно которой отражение простран­ства происходит исключительно зрительно. На этом основа­нии некоторые психологи (Дюнан, Платнер и др.) утверждали, что «чувство осязания, как таковое, реши­тельно недостаточно для того, чтобы вызвать в нас знание протяженности или пространства, оно не дает нам даже представления внеположности, словом, человек, лишенный зрения, совершенно не воспринимает внешнего мира... Для слепорожденного время заступает место пространства (курсив наш. — А. Л.)»¹. По мнению других (Джемс, Руднев), слепые не отражают, а конструируют пространство в своем сознании, и «у слепого есть только идея пространства, но ре­ального образа пространства нет»².

Подобные умозрительные выводы полностью опровер­гаются практикой слепых, а также специальными экспе­риментами (Ф.Н. Шемякин, B.C. Сверлов и др.), доказы­вающими адекватность осязательного отражения пространства и возможность правильной ориентировки в нем при отсутствии зрения.

Выше уже упоминалось, что отражение пространства происходит в результате восприятия формы, величины, объемности и удаленности. Рассмотрим, как протекает этот процесс у слепых.

Восприятие формы, то есть процесс вычленения фигу­ры из фона, определение контуров объекта без участия зрения может быть осуществлено наиболее адекватно при помощи активного осязания. Человек при помощи инструментального осязания способен к распознаванию

¹ Цит. по кн.: Крогиус А. А. Из лушевного мира слепых. Ч. I. СПб., 1909. С. 206.

² Руднев В. И. Психология слепого. Казань, 1910. С. 15.

форм, однако, как уже отмечалось, в этом случае наблю­дается искажение образа.

В осязательном восприятии формы, которое осуществ­ляется на основе совместной деятельности кожно-меха-нического и двигательного анализаторов, ведущим явля­ется последний. При ощупывании объекта руками в мозг поступают импульсы, информирующие о происходящих в этой связи изменениях в мышечной ткани. В результате возникает кинестезическое изображение ощупывающего движения, его скорости и траектории. Дополняясь кожны­ми ощущениями, оно адекватно отражает форму ощупы­ваемого предмета.

Исследования осязательного восприятия формы сле­пыми показывают их высокую способность к тонкой диф-ференцировке форм, которая возрастает по мере накоп­ления чувственного опыта и овладения приемами осязательного обследования. Ю.А. Кулагин установил, что гаптическое различение форм протекает от генерали­зованного, способного отличать только резко разнящие­ся друг от друга формы, к высокодифференцированному восприятию, способному отразить минимальные измене­ния в форме объекта. Например, по данным М.И. Земцо-вой, при известном навыке осязательного обследования слепые легко различают по форме треугольники при не­значительном изменении угла (5°), круг и эллипс — при разности одного из диаметров всего в 1 мм и т. п. Помимо тонкого различения сходных форм, слепые достигают высокой степени точности их воспроизведения в памяти, лепке, рельефном рисунке, моделировании.

Процесс восприятия величины объектов происходит так­же на основе активного осязания. Выше уже упоминалось, что части человеческого тела могут выступать в качестве измерительных инструментов. Величина того или иного объекта определяется слепыми по степени взаимного удале­ния пальцев или рук в процессе ощупывания. Таким обра­зом, в основе восприятия величины лежит измерение дви­жений, совершаемых при осязательном обследовании

предмета. Необходимо подчеркнуть, что отражение этой пространственной характеристики у слепых, так же как и у нормально видящих, осуществляется при ведущей де­ятельности двигательного анализатора.

Точность осязательного восприятия величины может достигать очень высокого уровня. Так, воспроизводя дли­ну осязательно воспринятых отрезков, слепые (по дан­ным разных авторов) допускают ошибки, колеблющиеся между 6—10% от исходной величины. Нужно отметить, что при осязательном восприятии, так же как и при визу­альном, наблюдается тенденция к переоценке малых и недооценке больших величин, что еще раз подтверждает общность зрительного и осязательного пространственно­го различения.

Восприятие объемности объекта незрячими протекает принципиально так же, как и при нормальном зрении, а различие состоит в том, что зрячие воспринимают ее дис­тантно, а незрячие — контактно.

Диспарантным (не вполне соответствующим) точкам сетчатки, во время раздражения которых возникает ощу­щение объемности, при ощупывании соответствует раз­ность раздражений, получаемых в процессе ощупывания правой и левой рукой, а также разными пальцами. Воз­можность осязательного различения объемности непо­средственно связана с функциональной асимметрией и специализацией рук и пальцев. Точность осязательного восприятия объемности хорошо иллюстрируется экспе­риментами М.И. Земцовой с набором шаровых тел. В этих опытах незрячие дифференцировали шаровые объе­мы при различии в диаметре, равном 1 мм. По данным того же автора, слепые токари после восьмимесячного обучения различали цилиндрические объемы с разницей в диаметре от 0,03 до 0,05 мм.

Восприятие удаленности осуществляется незрячими дво­яко: в зоне действия рук — в процессе активного осязания, а в большом пространстве — путем перемещения в нем. Однако и в том и в другом случае отражение степени удаленности

объекта происходит в результате осознания мышечно-сус-тавных ощущений, возникающих при ощупывании предме­тов и перемещении в пространстве. О том, насколько точно слепые воспринимают удаленность объектов, свидетельству­ют топографические представления, правильно отражаю­щие расположение объектов в пространстве и позволяющие им правильно ориентироваться в быту, на рабочем месте и на местности. Все сказанное убедительно показывает несостоя­тельность утверждений о замещении у слепых пространст­венных представлений временными (Платнер), о том, что слепые не отражают, а конструируют пространство в своем сознании (Джемс) и, наконец, что у слепых есть только идея пространства (Руднев).

Практика слепых и многочисленные психологические исследования доказывают, что отсутствие зрения хотя и затрудняет, но не лишает человека способности адекват­но отражать форму, величину, объемность и удаленность объектов. Эти пространственные признаки синтезируют­ся благодаря работе мышления, и у слепых формируются более или менее правильные и целостные образы опреде­ленного замкнутого пространства.

§ 6. Роль осязания в деятельности слепых

Установив возможность адекватного отражения сле­пыми физических, пространственных и временных свойств и признаков внешнего мира, рассмотрим, как практически используется слепыми активное и инстру­ментальное осязание и в какой степени оно компенсирует нарушения функций зрительного анализатора.

Активное и инструментальное осязание участвует во всех видах деятельности слепых: игровой, учебной и тру­довой. Такое значение осязание получает в связи с полной или частичной утратой зрения, которое совместно с кож-но-мышечным чувством является регулятором деятель­ности. С помощью осязания можно достаточно полно, а в

ряде случаев, например при отражении формы, плотнос­ти, температуры, шероховатости и некоторых других при­знаков, точнее, чем зрительно, отразить свойства и качест­ва объектов. Весьма показательно, что даже при наличии зрения осязание выступает в роли ближайшего регулятора выполняемых во время ручного труда операций. Осязание обеспечивает возможность осуществлять непрерывный контроль за выполняемыми трудовыми действиями. При­мечательно также и то, что нарушения осязания делают невозможным выполнение трудовых действий.

Таким образом, осязание является необходимым компо­нентом человеческой деятельности, а при утрате зрения компенсирует его познавательные и контролирующие функции. Полное возмещение утраченных функций невоз­можно, так как, во-первых, кожные и мышечно-суставные ощущения отражают не все признаки предметов, восприни­маемые зрительно, а во-вторых осязательное поле ограни­чено зоной действия рук и восприятие протекает более дли­тельно, чем зрительное. Однако осязание дает слепому необходимые знания об окружающем мире и достаточно точно регулирует его взаимодействие со средой. Осязание является одним из основных средств компенсации слепоты.

Компенсаторные функции осязания проявляются во всех видах деятельности слепых — в игре, учении и труде.

Игровая деятельность слепых детей основана на нор­мальном функционировании всех сохранных анализато­ров. Выпадение зрительных ощущений влечет за собой ос­лабление этого вида деятельности, так как возможности ребенка отражать мир взрослых и познавать действитель­ность сужаются. Слепота изолирует ребенка от окружаю­щего мира, и при отсутствии вмешательства извне, со сто­роны зрячих, слепой не включается в игровую деятельность, что тормозит его психическое развитие. «Весь мир детей, проникающий в сознание ребенка путем так называемых игр, становится для него потерян», — пи­сал по этому поводу в начале XX в. замечательный русский тифлопедагог А.И. Скребицкий.

Игровая деятельность слепого ребенка должна направ­ляться и регулироваться взрослыми. Во время этой дея­тельности должны использоваться все сохранные анализа­торы, для чего необходимо подбирать и специально создавать игрушки, рассчитанные на осязательное и слухо­вое восприятие. Однако большая часть игр, созданных для слепых до настоящего времени, была рассчитана главным образом на слуховое восприятие, что крайне неблагоприят­но сказывалось на развитии навыков осязательного обсле­дования объектов, осязательной ориентировки и в конеч­ном счете на интеллектуальном развитии слепых детей.

Исследования Л.И. Солнцевой показали, что только на основе использования активного осязания, игровая дея­тельность может обогатить чувственный опыт слепого ре­бенка, расширить содержание этого вида деятельности, дать навыки действия с предметами, положительно повли­ять на психическое развитие слепого в целом.

В полной мере компенсаторная роль осязания прояв­ляется уже в начальный период организованного обуче­ния слепых. Тотальная или парциальная слепота делает невозможным овладение навыками чтения обычного ти­пографского шрифта и графического письма, исключает возможность использования большей части наглядных пособий (рисунки, карты, чертежи и т. п.).

Поскольку осязательное восприятие отражает форму, величину, удаление объектов, становится возможной за­мена графических изображений букв алфавита, цифр, чертежей, схем и т.п. рельефными изображениями тех же объектов. При обучении слепых используются раз­личные виды рельефа: выпуклый и вогнутый, точечный и линейный. Наиболее отчетливо при помощи осязания воспринимается выпуклый точечный рельеф при диамет­ре каждой точки 1 мм, высоте — 0,5 мм и расстоянии между двумя точками 1—2 мм.

Эти размеры положены в основу точечного рельефного шрифта Брайля. Каждая буква или цифра этого шрифта представляет собой пространственную комбинацию из

рельефных точек, нанесенных на плотную бумагу. Разме­ры знаков, используемых в нашей стране, составляют 7,5 мм в высоту и 4,5 мм в ширину. В настоящее время предпринимаются попытки уменьшить размер рельефно­го шрифта, что должно дать большую экономию бумаги, сокращение объема книг и повышение скорости чтения. Ва­риации количества (от одной до шести) и расположения то­чек создают композиции букв, знаков препинания, матема­тических символов (например, одна верхняя точка в левом ряду обозначает букву а; три точки в левом ряду — лит. д.).

В процессе активного осязания при помощи указатель­ных пальцев правой и левой руки у слепых формируется пространственный образ знака (буквы и цифры). В основе его формирования лежит аналитико-синтетическая дея­тельность кожно-механического и двигательного анали­заторов.

При отсутствии пальцев или рук осязательное воспри­ятие рельефного шрифта слепыми осуществляется со­хранными пальцами, культей, подбородком, пальцами ног.

Процесс чтения слепыми того или иного материала ос­новывается на синтетическом восприятии комбинаций рельефных точек брайлевского шрифта, объединяющих отдельные точки в буквы, слоги, слова, предложения. Этим обусловлено то обстоятельство, что «быстрота чте­ния слепыми рельефного шрифта зависит не столько от элементарных осязательных ощущений, а главным обра­зом обусловлена аналитико-синтетической способностью к тонко дифференцированному восприятию рельефных точек, то есть умением вычленять отдельные точки, группы точек и объединять их в структуры букв, слов и предложений; устанавливать пространственные и вре­менные связи и зависимости между сложными буквенны­ми сочетаниями, одновременно с этим воспринимать смысловое содержание текста»¹.

' Земцова М.И. Пути компенсации слепоты. М., 1956. С. 63.

Скорость чтения рельефного шрифта действенно-осяза­ющей рукой зависит, как и у зрячих, от степени овладения навыком чтения и возрастает в процессе обучения, по дан­ным Н.Б. Коваленко, от 115 знаков в минуту в 1-м классе, до 300 — в 4-м и до 500 — в 11-м: старшие школьники мо­гут читать рельефный шрифт со скоростью, превышаю­щей 500 знаков в минуту, примерно с такой скоростью чи­тают обычный шрифт большинство нормально видящих.

В основе овладения навыками рельефного письма по системе Брайля лежит не активное, как при чтении, а ин­струментальное осязание. Рельефное письмо осуществля­ется путем нанесения вдавленных комбинаций точек (букв, цифр и других знаков) при помощи специального грифеля на плотную бумагу, в результате чего на обратной стороне листа возникает выпуклый рельеф. Вдавливание той или иной комбинации точек, представляющей опреде­ленный знак, контролируется мышечным чувством. Про­верка написанного при известном навыке также осуществ­ляется при помощи инструментального осязания путем ощупывания вогнутых точек острием грифеля.

Осязание является основой для реализации такого важного дидактического принципа, как наглядность. На­глядные, а точнее, осязаемые учебные пособия являются одним из основных каналов, по которым при отсутствии зрения поступает информация о предметах и явлениях внешнего мира. Осязаемые пособия в школе слепых неза­висимо от их вида (натуральный предмет или модель, двух- или трехмерное изображение, рисунок или чертеж) должны соответствовать особенностям осязательного восприятия и правильно передавать сущность изобража­емого объекта. Исследования Ю.А. Кулагина показали, что, хотя осязательное восприятие уступает в точности зрительному, слепые в целом адекватно отражают всю совокупность свойств предметов, передаваемых нагляд­ным пособием. Одним из наиболее трудно воспринимаемых для слепых видов наглядных пособий является рельефный рисунок, так как в нем весьма сложно передать многообраз-

ные свойства объектов (например, объемность, форму, по­верхность и т. п.) из-за бедности изобразительных средств. В определенной мере это восполняется путем применения не­равномерного точечного заполнения контура (густое распо­ложение рельефных точек на близкой части поверхности и редкое на удаленной). «При таком способе выполнения рель­ефного изображения, — писал Ю.А. Кулагин, — форма по­верхности передается сигналами взаимного удаления участ­ков поверхности принципиально так же, как и в плоском светотеневом рисунке зрячих, хотя сгущение и разрежение точек не повторяет светотени, они отвечают требованиям не зрительного, а осязательного восприятия»¹. При этом опыты Ю. А. Кулагина показали, что в рельефном рисунке могут быть использованы перспективные искажения, которые хо­рошо понимаются слепыми при известном опыте восприя­тия рисунков с неравномерным точечным заполнением.

И наконец, осязание лежит в основе овладения слепыми операциями ручного труда. Большое количество разнооб­разных операций ручного труда, не требующих обязатель­ного контроля со стороны зрения, становятся доступными для слепых, так как активно действующая рука не только отражает свойства предметов, но и контролирует и регули­рует само действие. Тонкая дифференциация кожных и мышечно-суставных ощущений позволяет слепым дости­гать высокой точности рабочих движений, а на основе это­го и высокой производительности труда. В подтверждение сказанному можно сослаться на многочисленные факто­ры, свидетельствующие о том, что слепые не только овла­девают профессиями слесаря, электромонтажника, ре­вольверщика и т. д., но и трудятся, не отставая от зрячих.

Учитывая роль осязания в деятельности слепых, нуж­но считать противопоказанными для них операции руч­ного труда, вредно действующие на осязание. К таким ви-

¹ Кулагин Ю.А. Развитие осязательного восприятия рельефных изобра­жений слепыми детьми // Доклады АНН РСФСР. 1950. № 1. С. 124.

дам труда относятся до недавнего времени рекомендовав­шиеся для слепых операции по изготовлению щеток, рас­щеплению слюды и др.

Работа действенно-осязающих рук слепого не исчерпыва­ется выполнением операций ручного труда. Существование выпуклого шрифта, возможность передачи путем рельеф­ных изображений технической мысли, математических по­нятий и других средств научного мышления и возможность их адекватного восприятия делают доступными для слепых также различные сферы интеллектуальной деятельности.

§ 7. Приборное восприятие

В предыдущих параграфах были раскрыты те затруд­нения, с которыми слепые и слабовидящие сталкиваются в процессе познавательной деятельности. Наиболее суще­ственные ограничения слабовидящие и частичнозрячие испытывают в связи с резким сужением поля зрительно­го восприятия, пределы которого определяются состоя­нием у тотально слепых остроты и поля зрения. Эти труд­ности обусловлены ограниченностью поля осязательного восприятия зоной действия рук. В результате многие объ­екты и явления становятся недоступными для непосред­ственного отображения.

Длительное время в тифлопсихологии утверждалось, что слепому доступно лишь осязаемое, то есть находяще­еся в зоне действия рук, пространство. «Стена, которая выше меня, бесконечна» — такое и подобное ему выска­зывания слепых часто приводились в тифлопсихологи-ческой литературе.

Существенным препятствием для познавательной дея­тельности является и снижение степени адекватности от­ражения при слепоте и слабовидении.

Наиболее отчетливо снижение степени адекватности от­ражения проявляется в ориентировочной деятельности слепых. Причем формирование целостных пространствен­ных представлений (в частности, топографических) и их

практическое использование настолько затруднены, что в этой области, как отмечает B.C. Сверлов, «как бы высоко ни были развиты способности и умения слепого, его воз­можности останутся всегда чрезвычайно ограниченными, а во многом и несоизмеримыми с возможностями зрячих».

Таким образом, с одной стороны, усложнение отобра­жаемых объектов и условий восприятия, а с другой — ухудшение состояния зрительных функций ведут к сни­жению степени соответствия образа оригиналу.

Если сопоставлять степень адекватности отражения в условиях визуального и гаптического восприятия, то сле­дует, отметив отчетливое преимущество первого, остано­виться на группе частичнозрячих, имеющих минималь­ную острогу зрения (до 0,01). В этом случае зрение также широко используется в.перцептивных актах, однако оно дает чрезвычайно бедную и неточную информацию. В ре­зультате зрительные образы частичнозрячих зачастую оказываются менее адекватными отображаемым объек­там, нежели гаптические образы тотально слепых. Кста­ти говоря, можно предположить, что осязательные обра­зы частичнозрячих тоже будут меньше соответствовать оригиналу, нежели образы тотально слепых, так как есть все основания считать, что наличие остаточных зритель­ных функций тормозит развитие активного осязания.

Однако следует иметь в виду, что наряду с непосредст­венным чувственным отражением существует опосредст­вованное приборное восприятие, при котором между субъектом и объектом отражения помещается прибор, позволяющий отразить непосредственно не воспринимае­мые свойства и признаки предметов и явлений окружаю­щего мира (микроскоп, рентгеновский аппарат, звуковой локатор и т. п.).

Включение во взаимодействие субъекта и объекта того или иного прибора раздвигает границы чувственного по­знания. Существенно, что адекватность восприятия сохра­няется как при усилении раздражителей (например, при использовании оптических средств коррекции, то есть в

тех случаях, когда уровень сигнала превышает уровень по­мех, создаваемых дефектом зрения), так и при трансфор­мации энергии невоспринимающихся раздражителей в энергию воспринимающуюся (например, световой энергии в электрическую и затем в звуковые колебания). Измене­ния, возникающие при усилении или трансформации не­воспринимающихся раздражителей, не могут нарушить соответствие образа оригиналу. Это обусловлено тем, что изменяющиеся при усилении раздражителя отношения не изменяют свойств объекта. Иначе говоря, использование приборов, существенно расширяя пределы чувственного познания, не искажает реальной картины окружающего

нас мира.

В последнее время все шире внедряются технические средства компенсации дефектов зрения (тифлоприборы). Их назначение заключается в том, чтобы по возможности приблизить объем информации, получаемой при нарушен­ном или отсутствующем зрении, к объему той информации, которую получает нормально видящий.

К таким приборам относятся разнообразные устройст­ва, позволяющие лицам с нарушенным или отсутствую­щим зрением опосредствованно воспринимать недоступ­ную для непосредственного отражения информацию. Это машины, преобразующие плоскопечатный типографский шрифт в звуковые или тактильные сигналы, разнообраз­ные локаторы для ориентации в пространстве, приборы ручного сканирования типа фотофона, измерительные приборы с рельефными шкалами и др. Все тифлотехниче-ские средства можно разделить на три большие группы: учебная тифлотехника, производственная тифлотехника и тифлотехника культурно-бытового назначения.

Роль этих приборов в компенсации отсутствующего или нарушенного зрения и величина компенсаторного эффекта, достигаемого при помощи тифлотехники, за­висят от того, насколько информативны сигналы, заме­няющие невоспринимаемые раздражители, к восприя­тию какой модальности они адресуются, от их диапазона.

Кроме того, принципиально важной является досто­верность информации, получаемой слепым или слабовидя­щим при помощи тифлоприбора. Но, кроме достоверности информации, необходимой является и ее достаточная пол­нота, передача в коде наиболее существенных параметров объекта, а также наличие хотя бы косвенной связи между сигналом и объектом.

Отсюда вытекают задачи, стоящие перед создателями тифлоприборов, сводящиеся в основном к выяснению ус­ловий, при которых используемые коды (например, зву­ковые сигналы об изменениях в освещенности, наличии препятствий, их величины и удаленности или тактиль­ные сигналы графических изображений и т. д.) были бы наиболее тесно связаны с действительностью.

Эти приборы по мере технического прогресса занимают все более и более значимое место в процессе компенсатор­ного приспособления лиц с дефектами зрения. В настоя­щее время есть все основания считать технически осуще­ствимым в недалеком будущем протезирование органа зрения, благодаря чему слепота перестанет быть непреодо­лимым препятствием для получения необходимой инфор­мации, и познавательные возможности слепых будут со­измеримы с возможностями зрячих.

5. Дайте сравнительную характеристику зрительного и осязательного восприятия.

6 Что представляет собой приборное восприятие/ В чем заключается его роль в компенсации слепоты и сла-бовидения?

Литература

Ананьев В.П., Веккер Л.М., Ломов Б.Ф., Ярмоленко А В Осязание в процессах познания и труда. М., 1959. Гл. Ш,

IV VII.

Дети с глубокими нарушениями зрения / Под ред. М.И. Земцовой, А.И. Каплан, М.С. Певзнер. М., 1967. Гл. V, с. 193-221; гл. VI, с. 244-275.

Кулагин ЮЛ. Восприятие средств наглядности учащи­мися школы слепых. М., 1969.

Сеченов ИМ. Участие органов чувств в работе рук у зрячего и слепого // Избранные философские и психоло­гические произведения. М., 1947.

Сеченов ИМ. Осязание как чувство, соответствующее

зрению // Там же.

Солнцева Л.И. Развитие компенсаторных процессов у слепых детей дошкольного возраста. М., 1980. Гл. I.

Вопросы и задания

1. Раскройте роль восприятия в познавательной дея­
тельности. Покажите, какие особенности в его типах и их
соотношении возникают при нарушениях зрения.

2. Что собой представляет физиологический механизм
восприятия? Возникают ли в нем какие-либо особенности
при нарушениях зрения?

3. В чем заключаются особенности зрительного вос­
приятия частичнозрячих и слабовидящих?

4. Какова природа осязательного восприятия? Пере­
числите его основные формы и способы.

Поиск по сайту: