АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Модель согласованности 2 страница

Читайте также:
  1. I. Перевести текст. 1 страница
  2. I. Перевести текст. 10 страница
  3. I. Перевести текст. 11 страница
  4. I. Перевести текст. 2 страница
  5. I. Перевести текст. 3 страница
  6. I. Перевести текст. 4 страница
  7. I. Перевести текст. 5 страница
  8. I. Перевести текст. 6 страница
  9. I. Перевести текст. 7 страница
  10. I. Перевести текст. 8 страница
  11. I. Перевести текст. 9 страница
  12. Il pea.M em u ifJy uK/uu 1 страница

Обратившись к исследованиям проекции, нужно соблюдать осторожность, чтобы не запутаться в многочисленных значениях этого слова, присутствующих в психологии. Одно общее значение заключается в том, что человек будет выражать свойства своей личности во внешних ситуациях, особенно если они носят неопределенный характер. Это утверждение, несомненно, правильно, но оно гораздо шире по своему значению, чем представление о проекции как о защитном механизме. Проекция как защитный механизм подразумевает приписывание другим характеристик, на самом деле свойственных самому человеку, в результате он продолжает не знать, что эти свойства в нем присутствуют, и поэтому не испытывает тревоги. Приверженность точному определению проекции позволит нам освободиться от множества исследований, которые не в полной мере заслуживают здесь нашего внимания. У нас нет лишнего времени.

Одно важное и интересное исследование было произведено Сирсом (Sears, 1936). Он предложил примерно сотне студентов оценить качества своего собственного характера и характеров других людей. Оцениваемыми качествами были скупость, неорганизованность и робость. Степень выраженности определенной черты, приписываемой испытуемым другим людям, сравнивалась с тем значением, которое приписывали ему другие. Значимых взаимозависимостей обнаружено не было. Но когда стали учитывать примерный уровень осознания, оказалось, что те люди, кто обладал показателем выраженности черты выше среднего, были склонны приписывать другим значения, превышающие средние показатели. В сущности, это означает, что проекция этих черт характера оказывается функцией недостаточного осознания. Это открытие не противоречит понятию проекции, которое включает не только приписывание своих собственных свойств другим, но также и предотвращение осознания наличия этих свойств в себе самом. Возможно, именно этот последний аспект проекции был схвачен Сирсом в проведенном измерении уровня осознания. Хотя исследование и не предоставляет информацию о том, были ли три задействованные черты действительно нежелательными для испытуемых, но вполне можно предположить, что так оно и было, поскольку эти черты являются в общем нежелательными. Кроме того, эти черты соотносятся с психоаналитическими представлениями, касающимися психосексуальных стадий развития (как вы увидите в главе 6, скупость, упрямство и неорганизованность – это черты анального характера, в то время как робость – это оральная либо фаллическая черта). Это исследование трудно рассматривать как свидетельство в пользу проекции, потому что Сирс также обнаружил, что испытуемые с очень низко выраженной чертой приписывали низкую выраженность черты и другим, если уровень осознания был недостаточен. Но с теоретической точки зрения низкая выраженность нежелательного качества не должна приводить к проекции, поскольку здесь не возникает личностной базы для конфликта с суперэго и возникающих как следствие вины и тревоги. Это последнее открытие заставляет серьезно усомниться в том, что первое обнаруженное явление правомерно интерпретировать как проекцию. Конечно, можно было бы сказать, что для некоторых людей в связи с конкретными особенностями их раннего жизненного опыта отсутствие таких черт является потенциальным источником вины и что оба вида результатов были получены, поскольку такие люди встретились в той же выборке наряду с более обычными индивидами. Но исследование не подсказывает, как можно было бы проверить эту возможность, и во всяком случае, она выглядит достаточно надуманной.

В исследовании, где более точно учитывалось, чувствовали ли испытуемые вину на самом деле, Райт (Wright, 1940) обнаружил, что проекция возникала только тогда, когда он создавал условия, гарантирующие возникновение чувства вины. Пару игрушек – одна предпочитаемая, а другая нет – давали испытуемым, восьмилетним детям. Затем детей просили отдать одну из игрушек другу. Сразу после этого их спрашивали, какую игрушку, по их мнению, отдал бы друг. Детям из контрольной группы задавали этот же вопрос, не предлагая вначале самим отдать одну из игрушек. Количество случаев, когда друга считали щедрым (то есть предполагали, что он отдаст предпочитаемую игрушку), было гораздо меньше после конфликтной ситуации, в которой самого ребенка заставляли отдать игрушку, чем в контрольной группе. Это значит, что жадность проецируется, когда человек чувствует вину за собственные мысли, свидетельствующие о жадности. Хотя это исследование представляется, очевидно, совместимым с представлением о проекции как о защитном механизмом, его слабость в том, что оно не демонстрирует, что приписывание жадности происходит совершенно без какой-либо осознаваемой взаимосвязи с собственными помыслами жадности. Если собственная жадность была подвергнута сознательной оценке, тогда приписывание жадности другу – это скорее обобщение, а не защита.

Оставшиеся из экспериментальных исследований, которые мы затронем, касаются понятия вытеснения. Этот защитный механизм включает процесс исключения из сознания любых образов ощущения, восприятия, мыслей или действий, которые вступили бы в конфликт с ценностями и принципами, насаждаемыми обществом. Прямое назначение этого механизма – избежание тревоги, которая сопровождала бы осознание этого конфликта. Значение понятия вытеснения в психоаналитической теории во многом сходно с тем, как оно понимается в других теориях защиты, за исключением того, что в психоаналитической теории участие личности в конфликте неизбежно можно связать с инстинктами жизни, смерти или сексуальным. Рассматривая эмпирические исследования вытеснения, мы попадаем в самую сердцевину вопроса о надежности понятия защиты, поскольку вытеснение признается всеми теориями защиты, а в психоанализе даже считается основным защитным механизмом. В действительности, Фрейд впервые использовал понятие вытеснения еще до того, как он вышел на понятие защиты и стал прежде всего подчеркивать последнее, только когда ему стало ясно, что для избежания осознания существуют другие, более изощренные способы, помимо вытеснения.

Удачно, что рассмотрение вытеснения столь близко подходит к сущности понятия защиты, поскольку вытеснению было посвящено довольно большое количество работ. На самом деле, такие исследования, названные "новым взглядом" на процессы восприятия, в изобилии появились и привлекли большой интерес в 50-е годы. Основной вопрос, касающийся надежности понятия защиты, вылился в форму особой научной дискуссии в течение этого замечательного периода развития персонологии. Конечно, вытеснение изучали и до 50-х годов, но эти работы больше затрагивали память или деятельность, а не восприятие, и поэтому были менее захватывающими, чем исследования в русле "нового взгляда". Давайте сначала рассмотрим более современные работы, а потом более старые.

Представление о том, что люди могут проявлять максимум защиты или быть особенно бдительными в процессе восприятия определенных вещей, что является функцией таких аспектов личности, как потребности и ценности, впервые было дано в серии из трех статей Брунера и Постмена (Bruner and Postman, 1947a; 1947b) и Постмена, Брунера и Мак-Гиннеса (Bruner, Postman and McGinnies, 1948). Во всех этих экспериментах использовался тахистоскоп – прибор, позволяющий предъявлять зрительные стимулы на отмеряемые и очень короткие отрезки времени. Говоря в общем, при использовании тахистоскопа стимулы обычно предъявляются на время, слишком короткое для возможности опознавания, а затем длительность последующих предъявлений постепенно увеличивается. Испытуемый должен говорить, каков, по его мнению, стимул, после каждого предъявления. Важная информация здесь – продолжительность предъявления, при котором произошло правильное распознавание. Стимулы разного содержания, а также стимулы, предъявленные в разных условиях, могут характеризоваться различным периодом экспозиции, необходимым для их правильного распознавания. Осознание этого – основа для понимания представлений о перцептивной бдительности и защите. И действительно, существование группы стимулов, требующих более короткого или длительного времени экспозиции для правильного распознавания, чем обычные стимулы, привело этих исследователей к мысли о перцептивной бдительности и защите.

Исследование Брунера и Постмена показало, что стимулы, связанные с экспериментально вызванной тревогой, распознаются быстрее, чем стимулы, не связанные с тревогой. Развивая представление о перцептивной бдительности, ученые предположили, что особо важные для человека стимулы усиливаются в процессе восприятия и быстрее распознаются. Другие исследования были посвящены понятию перцептивной защиты. В первом из них (Bruner and Postman, 1947b) использовался метод словесных ассоциаций. Конечно же, испытуемые отличались по тому, насколько быстро они могли придумать ассоциацию на предъявляемые экспериментатором слова. Затем эти слова вновь были представлены испытуемым, на этот раз с помощью тахистоскопа. Брунер и Постмен обнаружили, что для некоторых испытуемых слова, связанные с долгим поиском ассоциации – предположительно это свидетельствовало об эмоциональном беспокойстве, – требовали гораздо более длительной экспозиции на тахистоскопе, чем слова со средним или коротким временем, затраченным на поиск ассоциации. Они назвали это удлиненное время распознавания перцептивной защитой и приравняли его к вытеснению, посредством которого затрудняется восприятие вызывающих тревогу стимулов или создаются препятствия для их осознания. Брунер и Постмен также обнаружили, что для других испытуемых слова с длительным периодом поиска ассоциации при предъявлении на тахистоскопе распознавались быстрее, что опять-таки свидетельствовало в пользу понятия перцептивной бдительности.

Работа Постмена, Брунера и Мак-Гиннеса дополняет две уже описанные выше в предположении о том, что ценности могут оказывать воздействие на восприятие, так же как и тревога, и лежащее в основе эмоциональное беспокойство. Они выбрали для предъявлений на тахистоскопе слова, представляющие шесть обширных областей ценностей, например религию, экономику, эстетику. Вначале определялось отношение испытуемого к этим ценностям в процессе стандартного психологического теста. Вполне понятно, что они обнаружили связь между интенсивностью приверженности испытуемого к каждому блоку ценностей и скоростью, с которой он распознавал предъявляемые на тахистоскопе слова, относящиеся к этим блокам. Например, испытуемые, сильно приверженные к абстрактным ценностям, быстрее распознавали слова из этой области и медленнее слова из ценностных областей, которым они были в наименьшей степени привержены. Для объяснения результатов вновь были использованы понятия перцептивной бдительности и защиты.

Хотя три эти исследования были в большей или меньшей степени связаны с понятием вытеснения, важность такого рода работ стала окончательно ясной только после проведения последующего эксперимента Мак-Гиннесом (1949). Он выбрал группу социально табуированных слов, таких, как "шлюха", "сука", "брюхо" и "Котекс", и группу нейтральных, слов приемлемых для предъявления на тахистоскопе группе испытуемых – студентов колледжа. Вместе с тем, что испытуемые старались рассказать ему, что они видели на тахистоскопе, Мак-Гиннес также измерял их кожно-гальваническую реакцию. Эта реакция – по существу, показатель электрической проводимости кожи, причем она возрастает с усилением потоотделения, что обычно рассматривается как проявление эмоционального возбуждения или тревоги.

Мак-Гиннес получил поразительные результаты. Для правильного распознавания табуированных слов не просто требовалась более длительная экспозиция на тахистоскопе, помимо этого, при предъявлении табуированных слов на период, слишком короткий для возможности зрительного распознавания испытуемых, наблюдалось усиление потоотделения. При предъявлении нейтральных слов подобного усиления потоотделения не было до сознательного распознавания слова. Эти результаты подробно показаны в таблице 5.1, где уровень потоотделения представлен в первых двух столбцах, а время распознавания – в двух последних. Посчитали, что большее время распознавания табуированных слов – это проявление перцептивной защиты, а усиленное потоотделение, сопровождающее попытки прочитать слово еще до его распознавания, – это не только проявление активного характера процесса защиты, но и бессознательное проявление тревоги, вызываемое этими словами. Хотя результаты этого исследования могут показаться весьма необычными, именно такого действия можно ожидать от защитных механизмов вытеснения или отрицания. Если какие-то вещи не должны попадать в сознание, можно предположить, что существует часть организма, способная их обнаружить и исключить. Открытия, связанные с усилением потоотделения, позволяют говорить о том, что организм как-то реагирует на табуированные слова и что эта зарождающаяся эмоциональная реакция – часть процесса исключения из осознания. Выбор Мак-Гиннесом табуированных слов также представляется оправданным, поскольку они отражают психосексуальные проблемы, о которых благородные люди не должны говорить или думать.

Таблица 5.1

Сводная таблица сырых данных и значений статистических критериев
для всех испытуемых по кожно-гальванической реакции
и порогам распознавания нейтральных и критических слов-стимулов

Испытуемый Средние показания амперметра во время попыток, предшествовавших распознаванию Средние значения порога распознавания
нейтральные слова критические слова нейтральные слова критические слова
  37,80 40,46 0,055 0,184
  40,96 41,53 0,044 0,094
  39,31 42,06 0,054 0,080
  38,34 40,80 0,103 0,126
  41,48 43,76 0,040 0,064
  41,41 47,08 0,070 0,130
  40,75 39,94 0,057 0,104
  39,98 42,85 0,063 0,076
  39,44 42,68 0,059 0,130
  40,02 42,71 0,049 0,223
  39,88 41,55 0,046 0,077
  41,27 44,02 0,057 0,091
  40,56 41,37 0,033 0,037
  40,19 41,42 0,034 0,054
  40,85 40,63 0,046 0,056
  40,83 41,84 0,036 0,046
  Среднее различие = 1,98 Среднее различие = 0,045

Сост. по: Мак-Гиннес Е. Эмоциональность и перцептивная защита // Психологическое обозрение, 1949.

Чтобы мы преждевременно не решили, что это четкое эмпирическое свидетельство в пользу существования защитного механизма вытеснения, нужно понимать, что как только результаты Мак-Гиннеса появились, они были со всех сторон подвергнуты критике. Прежде всего критика отражала распространенное неверие в надежность понятия защиты, поскольку, как представлялось, оно требовало признания существования человека внутри человека. Хаус и Соломон (Howes and Solomon, 1950) квалифицированно и аргументированно высказали такого рода критику. Прежде всего они заявили, что испытуемые вполне сознательно могли знать содержание табуированных слов в течение нескольких попыток до того, как начинали чувствовать уверенность в своем знании достаточную, чтобы произнести это вслух. В конце концов если бы вы были на их месте и увидели что-то, напоминающее какое-то неприличное слово, вы бы не рискнули сказать это взрослому и авторитетному человеку – экспериментатору до тех пор, пока вы абсолютно точно не удостоверились бы, что правы. Но, возможно, потеть вы начали, как только впервые подумали, что увидели именно это слово. Как вы понимаете, это заслуживающее внимания замечание. Если оно справедливо, то более продолжительное экспонирование табуированных слов на тахистоскопе обозначает всего лишь то, что люди решали, какие из своих мыслей и ощущений можно озвучить, чтобы избежать ненужного смущения. Здесь нет ничего, похожего на защиту, в смысле бессознательно протекающего процесса активного препятствования осознанию определенных вещей.

Следующее возражение, высказанное Хаусом и Соломоном, касалось того факта, что частота встречаемости слов в прошлом опыте испытуемого и степень их известности сильно отличалась для нейтральных и табуированных слов, подобранных Мак-Гиннесом. Обратившись к перечню частоты встречаемости основных слов в письменной речи, составленному Торндайком и Лорджем (Thomdike and Lorge, 1944), Хаус и Соломон обнаружили, что табуированные слова из эксперимента Мак-Гиннеса встречаются гораздо реже нейтральных. На основании этого они стали утверждать, что различные по длительности периоды распознавания зависели от того, как испытуемый воспринимал эти слова в прошлом, и не имеют ничего общего с действием защит. Это достаточно общее замечание, его можно отнести и к трем экспериментам, описанным выше. В дальнейшем Хаус и Соломон (Solomon and Howes, 1951; Howes and Solomon, 1951) с еще большей уверенностью показали в своих экспериментах, что длительность предъявления слов на тахистоскопе, необходимая для их распознавания, может быть спрогнозирована по таблицам частоты встречаемости слов Торндайка и Лорджа.

Хотя критика, основанная на частоте встречаемости, является довольно убедительной и частично подтверждена экспериментальными данными, в действительности она не настолько конструктивна, как это может показаться на первый взгляд. Ведь если вы пытаетесь установить частоту, с которой человек сталкивался с каким-то словом раньше, вы должны учитывать не только случаи, когда это слово появляется из внешнего источника, например из книг, речей, высказываний других людей, но также и те случаи, когда человек встречается с этим словом в своем собственном воображении и мыслях. Когда вы осознаете это, очаровательная простота приведенного выше объяснения Хауса и Соломона во многом теряется. Их объяснение, основанное на частоте встречаемости, становится не только неизмеримо сложнее, ставится под вопрос сама его проверяемость. Что, спрашивается, может быть приемлемой мерой частоты встречаемости слова в прошлом опыте? Естественно, здесь нельзя использовать списки Торндайка-Лорджа, поскольку они отражают употребляемость слов в формальных публичных условиях – это тот язык, который мы встречаем в журналах и газетах. Особенно если мы хотим узнать частоту встречаемости табуированных слов, совершенно невозможно доверять спискам слов Торндайка-Лорджа. Такие списки, естественно, недооценивают частоту встречаемости этих слов, особенно если учитывать собственные мысли и фантазии человека наряду с вербальным взаимодействием с другими людьми, носящим неофициальный и личный характер. Рассматривая проблему частоты встречаемости слов под таким углом, невольно начинаешь задаваться вопросом: а что же на самом деле могут значить выявленные Соломоном и Хаусом (1951) взаимосвязи между частотой встречаемости слов по Торндайку-Лорджу и временем распознавания слов на тахистоскопе?

К счастью, другие психологи, например Эриксен (Eriksen, 1963), тщательно исследовав данные этих двух экспериментов, разрешили поднятый мною вопрос. Оказывается, что "практически все эти взаимосвязи можно отнести к различиям между словами, имеющими нулевую или очень низкую встречаемость по данным Торндайка-Лорджа, и словами, характеризующимися высокой встречаемостью" (Eriksen, 1963, с. 40). Для слов с диапазоном встречаемости от 10 до 3000 случаев на 1 млн в описанных выше вычислениях практически не было обнаружено взаимосвязи между частотой употребления и длительностью периода распознавания при предъявлении на тахистоскопе! Эта полезная информация означает, что критика Хауса и Соломона может считаться убедительной, только если речь идет о словах с очень высокой или низкой встречаемостью в условиях официального, публичного использования. Более точный вариант этих критических замечаний вряд ли способен свести на нет открытия Брунера и Постмена (1947а, 1947b), Постмена, Брунера и Мак-Гиннеса (1948) и Мак-Гиннеса (1949). Анализируя результаты Соломона и Хауса (1951), Хауса и Соломона (1951), Эриксен (1963) заключает, что "можно отметить, что эмпирические взаимосвязи между частотой встречаемости в прошлом и порогами распознавания были продемонстрированы, хотя важность этих взаимосвязей была, несомненно, сильно преувеличена".

Теперь мы можем возвратиться к другому замечанию, высказанному Хаусом и Соломоном. Напомним: оно заключалось в том, что относительно более длительные периоды экспозиции табуированных слов просто отражают сознательное решение испытуемых не рисковать, чтобы не попасть в затруднительное положение, высказав слово, которое, с их точки зрения, они могли не точно понять. Эта критика звучит вполне разумно, если она нацелена на эксперимент Мак-Гиннеса, но в гораздо меньшей степени может быть отнесена на счет других исследований, поскольку в них использовались не табуированные слова, а слова, способные спровоцировать тревогу или имеющие отношение к ценностям. Испытуемые не должны были смущаться произносить такие слова, даже если они и оказывались неправильно понятыми. Тем не менее именно эксперимент Мак-Гиннеса лучше всего демонстрирует защитный механизм вытеснения и обычно используется в теориях защиты.

Хотя трудно найти какой-то достойный логический контраргумент в ответ на критику Соломона и Хауса, существует одно эмпирическое исследование, посвященное вытеснению, которое от этой критики ускользает. В этом исследовании Мак-Клири и Лазарус (McCleary and Lazarus, 1949) использовали вместо слов бессмысленные слоги. Половина бессмысленных слогов сопровождалась неприятным, порождающим тревогу воздействием, для этого, наряду с односекундным предъявлением слога, испытуемый получал удар электрическим током. Через определенное количество повторений таких предъявлений эти слоги порождали реакцию повышенного потоотделения, что измерялось кожно-гальванической реакцией. Этот эффект возникал каждый раз, когда предъявлялся слог, связанный с ударом электрическим током. После достижения этого условия все слоги, в том числе и та половина, что не сопровождалась электрическими ударами, предъявлялись на тахистоскопе с различными периодами экспозиции, от очень коротких до тех, что в среднем нужны большинству людей для точного восприятия. Как и в эксперименте Мак-Гиннеса, при каждой экспозиции тахистоскопа регистрировалась кожно-гальваническая реакция наряду со словами испытуемого о том, что он видел. В этой части эксперимента удары электрическим током уже не использовались. Как вы видите, этот эксперимент по своему характеру очень напоминает работу Мак-Гиннеса, за исключением того, что вместо табуированных слов здесь использовались бессмысленные слоги, несколько из которых стали источниками тревоги в результате сопровождения их предъявлений ударами электрического тока в первой серии эксперимента. Поэтому нельзя достоверно утверждать ни то, что сопровождаемые ударом слоги, в отличие от несопровождаемых, чаще встречались в прошлом опыте испытуемого, ни то, что они социально неприемлемы и поэтому могли стать источниками смущения. Исследованию Лазаруса и Мак-Клири удалось успешно избежать сделанных Соломоном и Хаусом критических замечаний.

Эти результаты должны представлять для нас особый интерес в свете анализа проблемы эмпирической надежности понятия защиты. Давайте сначала рассмотрим попытки, когда испытуемые давали неправильные речевые ответы. В ходе этих попыток было обнаружено, что потоотделение выше для тех слогов, которые раньше сопровождались ударами током, чем для слогов, которые не сопровождались такими ударами. Мак-Клири и Лазарус (1949) приходят к выводу, что "при скорости тахистоскопа, слишком высокой для сознательного распознавания... испытуемый все же способен отвечать реакцией распознавания". Они предложили термин субцепция для обозначения очевидно самостоятельной, возможно подкорковой формы восприятия. Совершенно ясно, что эти результаты поддерживают теорию защиты в той ее части, где речь идет о тонкой чувствительности какой-то части организма к потенциально пугающим образам восприятия, так чтобы от них можно было бы защититься. Но этот эксперимент не показывает, что слоги, ранее сопровождавшиеся ударами тока, требовали для своего точного распознавания более длительной экспозиции на тахистоскопе, чем не сопровождавшиеся ударами тока слоги. В действительности был получен противоположный результат, более согласующийся с представлением о перцептивной бдительности, чем о перцептивной защите! В общем и целом это исследование можно считать лишь частичным подтверждением существования вытеснения как одного из аспектов защиты. Может быть, это связано с тем, что было потеряно в ходе разработки программы эксперимента, способного обойти критические замечания Соломона и Хауса. Хотя слоги, сопровождающиеся ударом тока, – это, несомненно, неприятные стимулы, совершенно неочевидно, что они как-то сильно связаны с теми интенсивными основными конфликтами, которые, с точки зрения всех сторонников теории защиты, и должны приводить в действие защитные механизмы. Исследование Мак-Клири и Лазаруса – это, как и большинство лабораторных экспериментов, лишь бледное подобие жизни, и как только мы это понимаем, становится даже удивительно, что субцепцию как защиту вообще оказалось возможным продемонстрировать.

Другой пример попытки обойти критику Соломона и Хауса (1954) – работа Коуэна и Байера (Cowen and Beier, 1954). Они решили использовать в качестве стимулов табуированные и нейтральные слова, что повышает вероятность вовлечения глубоко лежащих конфликтов по сравнению с возможностями, предоставляемыми методом Лазаруса и Мак-Клири. Вместо предъявления слов на тахистоскопе эти ученые достигли похожего эффекта, используя расплывчатые машинописные надписи, сброшюрованные в буклеты. Брошюровка была сделана так, что страницы шли от очень размытого начертания слова к очень ясному. Важную информацию предоставляли страницы, которые испытуемым приходилось переворачивать, пока им не удавалось правильно определить слово.

Чтобы избежать критики, связанной со степенью известности слов, Коуэн и Байер подсчитали коэффициент корреляции между количеством перевернутых до правильного определения слова страниц и частотой использования слова из списка Торндайка и Лорджа. Они обнаружили, что коэффициент корреляции для использованных ими слов равен нулю. Чтобы избежать критики, связанной с тем, что испытуемый может испытывать смущение при произнесении табуированных слов, исследователи варьировали пол экспериментатора, в результате половина испытуемых сообщала слова экспериментатору того же пола, а другая половина – экспериментатору противоположного пола. Кроме того, все экспериментаторы читали испытуемым весь список используемых слов, включая табуированные, до начала эксперимента. Коуэн и Байер утверждали, что сочетание этих двух процедур должно снизить влияние фактора смущения до той точки, когда его уже нельзя использовать для объяснения результатов. Кроме того, они также показали, что в одно- и разнополых парах экспериментатор-испытуемый они не получили значимых различий в результатах.

Главный результат этого исследования заключался в том, что табуированные слова действительно требовали для своего правильного распознавания большего числа перевернутых страниц, чем слова нейтральные. Эти результаты подтверждают открытия Мак-Гиннеса, причем эксперимент был построен таким образом, чтобы избежать критику Соломона и Хауса. Рассматривая эти результаты наряду с данными Лазаруса и Мак-Клири, чье исследование также обходит критику, можно заключить, что эмпирические подтверждения существования защитного механизма вытеснения выглядят достаточно убедительными. Об исследовании Коуэна и Байера все еще можно сказать, что фактор смущения мог там играть определенную роль, хотя экспериментатор и предупредил испытуемых о том, какого рода слова он будет использовать, но это гораздо в большей степени можно считать мелкими придирками, чем когда речь шла об исследовании Мак-Гиннеса.

Придя к выводу, что есть, по крайней мере, какие-то эмпирические свидетельства в пользу понятия вытеснения как защиты, мы должны теперь обратиться к неприятной проблеме, созданной открытиями, которые говорят о существовании феномена перцептивной бдительности. Мы уже упомянули вскользь о том, что некоторые испытуемые, как кажется, особенно чувствительны и к словам, относящимся к их доминирующим ценностям, и к словам и бессмысленным слогам, которые способны спровоцировать тревогу. Для нас важно решить, какое значение приписать перцептивной бдительности, поскольку она, как представляется, существует, к счастью или к несчастью, наряду с перцептивной защитой. Но перед дальнейшим обсуждением этой проблемы позвольте мне рассказать об имеющих к этому отношение исследованиях, которые необходимо принять во внимание.

Исследования, которые я имею в виду, касаются воздействия вытеснения скорее на память, чем на восприятие. На самом деле, исследователи стали интересоваться воздействием вытеснения на память раньше, чем проблемами его воздействия на восприятие. Розенцвейгу и Мейсону (Rosenzweig and Mason, 1934) принадлежит первое исследование, которое можно четко отнести к данному направлению. В качестве испытуемых они использовали 40 детей, каждому ребенку предлагалось собрать несколько мозаик, и тому, кто лучше всех справится с заданием, обещали дать приз. Экспериментаторы подготовили все заранее таким образом, что каждому ребенку позволялось закончить половину данных ему заданий, но когда он работал над другой половиной, его прерывали. Причем прерывали так, что дети думали, что им не удается справиться с этими заданиями. После 45 минут работы с головоломками, за которыми следовал перерыв в одну минуту, каждого испытуемого просили назвать те картинки, над которыми он помнит, что работал. Из 40 детей 16 помнили больше завершенных, чем "проваленных" заданий, 13 вспомнили меньше завершенных, чем "проваленных" заданий, 9 вспомнили равное количество и тех и других, а 2 не вспомнили ничего. В лучшем случае только 16 из 40 испытуемых демонстрировали нечто, напоминающее теорию вытеснения. 13 испытуемых оказались особенно чувствительными к своим неудачам, которые должны порождать тревогу. В этих двух группах мы наблюдаем феномены, аналогичные перцептивной защите и перцептивной бдительности. Нельзя считать, что испытуемые, способные особенно хорошо помнить свои неудачи, более точны в восприятии, чем те, кто смогли вспомнить только свои достижения. Психическая деятельность наиболее точно соответствовала реальности больше у тех 9 испытуемых, которые смогли вспомнить равное количество завершенных и неудачно выполненных заданий. То же самое справедливо для испытуемых, демонстрировавших перцептивную защиту и бдительность, хотя эти данные не такие четкие, как у Розенцвейга и Мейсона. Когда человеку для распознавания определенной группы стимулов требуется большее количество подкреплений, он характеризуется избирательной нечувствительностью и, следовательно, неточным восприятием реальности. Когда человеку для распознавания определенной группы стимулов требуется меньшее количество предъявлений, он характеризуется избирательной чувствительностью, а это тоже форма неточного восприятия реальности. Только те люди, кто не демонстрируют ни бдительности, ни защит, обладают перцептивными процессами, точно соответствующими реальности. Хотя, несомненно, такие люди принимали участие в исследованиях восприятия, описанных раньше, они не были выделены для отдельного анализа, как это сделали Розенцвейг и Мэйсон.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 | 76 | 77 | 78 | 79 | 80 | 81 | 82 | 83 | 84 | 85 | 86 | 87 | 88 | 89 | 90 | 91 | 92 | 93 | 94 | 95 | 96 | 97 | 98 | 99 | 100 | 101 | 102 | 103 | 104 | 105 | 106 | 107 | 108 | 109 | 110 | 111 | 112 | 113 | 114 | 115 | 116 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.)