Сэм и Пэм. Красная комната

- Сэм, помоги мне! – Попросила Памелла. Они с мужем только что переехали в новый дом. В пороге еще стояло много коробок с вещами, которые предстояло разложить по их новым местам. Он ковырялся в гараже с их стареньким универсалом, который отказывался ехать последние шесть километров их стихийного переезда.

- Сэм! Потом закончишь. Иди же ко мне!

- Иду, дорогая! – Он, спотыкаясь о коробки, шел по холлу. – Пэм? Ты где?

- Я зде-есь. – Протянула она. – Наверху!

Поднявшись по лестнице и заглянув за несколько дверей, он, наконец, нашел ее. Она лежала на спине в роскошной кровати, раскинув руки в стороны и согнув одну ногу в колене. На ней было красивое кружевное белье.

- Иди ко мне, давай же. – Сэм никак не ожидал такого. Он посмотрел на свои грязные руки, в саже и мазуте, и, показав их жене, спросил:

- Сейчас?

- А когда же, Сэм? – Он все еще не пришел в себя.

- А я думал, что ты хочешь, чтобы я тебе помог.

- Хочу! Помоги мне. Ляг рядом. – Он лег. – Посмотри сюда. – Она перевернулась на живот и опустила голову за кровать. – Что ты об этом думаешь? – Сэм сделал, как она попросила, но ничего не увидел.

- Там ничего нет.

- Не спеши. Вглядывайся в паркет. Ты разве ничего не видишь?

- А что я должен видеть? – Недоумевал он.

- Ну, постарайся! – Он усердно всматривался в пол.

- Сэм! Сэм! – Он поднял голову и обернулся. В дверях стояла его жена. Он смутился.

- Пэм? – Она была одета и не понимала, почему ее милый разлегся на кровати с грязными руками и откуда вообще здесь эта кровать, если в агентстве им сказали, что в доме ничего нет.

Сэм посмотрел на кровать. Она была пуста. Он перевел взгляд на свои черные руки, встал и растерянно пошел в гараж. Памелла постояла еще немного в дверном проеме, покачала головой и вернулась к домашним делам. Из головы не выходили Сэм и кровать.

Через какое-то время она поднялась наверх и села на нее, глядя на дверь. Вдруг она почувствовала, как кто-то прикоснулся к ее спине. Пальцы легко скользили по ее одежде. У нее по коже побежали мурашки. Через несколько секунд руки мужа обняли ее за талию и замерли.

- Сэм? – Его указательный палец нежно коснулся ее губ.

- Ч-ч-ч…

- Ты же должен быть в гараже. А когда ты успел пройти мимо меня?

- Я кое-что хочу показать тебе, Пэм. Взгляни. – Он перегнулся через кровать. Она последовала его примеру.

- Там ничего нет.

- Есть. Смотри внимательно. Дождись, пока стемнеет. Приходи сюда с мужем вечером. Только свет не включай. – Его голос перешел на шепот. – Приходи сюда вечером…

Пэм подняла голову. В кровати она была совсем одна.

- Сэм? – Тихонько позвала она. Она вздохнула и напугано осмотрелась. Пустая комната, стены обиты тяжелой красной тканью со сложным орнаментом. Узкие паркетные доски, деревянная оконная рама и большая старинная кровать, покрытая лаком с резными ножками и витиеватым подголовником, застеленная бордовым бархатным покрывалом. Такая мягкая, что в ней забываешь обо всех проблемах. – Да, в ней хочется спать. – Оценила Пэм. Ничего пугающего больше не происходило, и она постепенно успокоилась. Памелла встала, провела рукой по бархату и расправила покрывало. – Мы придем вечером. – Прошептала она, и в комнате поднялся легкий ветерок, и тут же стих.… Или ей это только показалось…

* * *

За ужином Пэм посмотрела на мужа и спросила:

- Сегодня днем наверху, Сэм…

- Не надо, Пэм. Мне стыдно. Это была не ты. Я…я не знаю, что это было.

- Сэ-эм. – Она выждала паузу. - Я поднималась туда сегодня снова. – Он отвлекся от еды и поднял на нее глаза, с интересом ожидая, что она скажет дальше. – То событие, днем, никак не выходило у меня из головы, и я поднялась туда и села на кровать. И тут, - ее голос перешел на хриплый шепот, - ты коснулся меня, сзади. Обнял за плечи и попросил посмотреть, что там, под кроватью, но я ничего не увидела. И тогда ты сказал, – она заерзала на стуле, - чтобы я пришла вечером туда. Туда с тобой. Ты так и сказал: «Приходи сюда вечером с мужем, только не включай свет». Я осмотрела ту комнату – обычная. Пустая и с кроватью. Оформлена, как в девятнадцатом веке… - Памелла задумалась. Сэм не понял, кто обнимал его жену, но все равно почувствовал облегчение – раз Пэм на него не сердится, значит, все в порядке. Он быстренько поглотал еду и теперь поторапливал жену. Ему самому хотелось поскорее узнать, кто лежал в той кровати, ну, и что они должны были увидеть, конечно, тоже.

Пэм радовала поддержка мужа. Она неторопливо доедала ужин, подразнивая Сэма своей медлительностью. Пока она ела, он рассказал ей, что не нашел в машине неисправностей и она нормально работает. Он даже на ней кружочек перед ужином вокруг дома сделал. И сейчас, на кухне, в его голове зарождалась ниточка связи между поведением машины и происходящим в той спальне, но настолько тонкая, что она проявлялась лишь в виде неосознанной тревожности и интереса, что же будет дальше.

Пэм, наконец, доела, и они побежали в спальню, как дети, которые, не ведая страха, смело идут вперед к неизвестному. Они подошли к заветной двери и перевели дух. Пэм повернула ручку вниз. Во всем доме было темно. На ощупь, касаясь обеими руками открытой двери, потом стены, они вошли в комнату. Убрав руки от стены, они, вытянули их перед собой и медленно пошли к кровати. Через несколько шагов они уперлись во что-то твердое. Взобравшись на кровать, Сэм и Пэм свесились с нее вниз головой, как им показывали днем, и стали всматриваться в темноту. Сначала они ничего не увидели, было темно. Но постепенно их глаза стали привыкать к темноте, и они смогли различать границы паркетных дощечек. Они продолжали смотреть.

- Сэм?

- Я здесь, Пэм.

- Я ничего не вижу, Сэм.

- Я тоже.

- Может, вернемся на первый этаж?

- А зачем же мы сюда поднимались?

- Чтобы что-то увидеть.

- Вот и смотри. – Сказал Сэм. Пэм вздохнула и продолжала смотреть.

Границы дощечек начали светиться красноватым светом.

- Ты видишь? – Спросил Сэм.

- Да. – Прошептала она, и, нащупав мокрую от волнения ладонь мужа, крепко сжала ее.

Маленький светящийся участок стал расти. Он становился все больше и больше, свечение также усилилось. Вскоре весь паркет стал сиять насыщенным кровавым светом. Он стал подниматься по стенам, виноградными лозами оплетая и поджигая орнамент на ткани. Заполнив собою стены, свет линиями перекинулся на потолок и расползался от краев к центру. Пэм и Сэм, уже лежали на кровати и во все глаза следили за движениями восходящих линий. Соединившись в центре в единый пучок, красное свечение зажгло огромную хрустальную люстру, которая нависала в центре комнаты огромным куполом. Она состояла из тысячи различных деталей, которые так гармонично сливались в единый образ, что на нее, объятую ярко-красным сиянием, казалось, можно было смотреть вечно.

Этот алый купол висел так низко над кроватью и был таким огромным, что супруги уже не могли видеть ничего, кроме него. Они вжались в кровать, чтобы хоть немного расширить поле зрения, но купол опускался к ним все ниже и ниже. Они вжимались в кровать все сильнее, и, казалось, этот купол сейчас поглотит их, растворит в себе. Но вот, кровать поддалась их усилиям и пошла вниз.

Купол стал отдаляться. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, пока сам не превратился в маленькую точку, а комната не осталась видна маленьким красным кубиком, горящим высоко вверху.

Они с огромной скоростью падали вниз. Вокруг кровати ничего не было. Ощущались только скорость и чернота. Сэм и Пэм лежали, крепко обнявшись в центре кровати, и сильно вжимались в нее, боясь выпасть. Они смотрели друг на друга, и в их глазах стоял ужас.

Через секунду все замерло и снова вспыхнуло густым красным светом. Он заливал все, куда ни посмотри. Они огляделись и отдышались. Супруги по-прежнему лежали в кровати. Они сели, все еще сжимая в кулаках спасительное бархатное покрывало.

И вдруг их падение продолжилось. Оно было настолько стремительным, что их тела стали отрываться от кровати, не успевая падать за ней. Крепко хватаясь за покрывало, они переползли к изголовью и схватились за лакированную резную доску. Кровать падала так быстро, что они, держась за нее, висели вниз головой, а их ноги болтались где-то сверху. В висках сильно пульсировало. Пальцы разжимались. Руки не могли уже держаться за резьбу. Они закричали. Истошно. Пронзительно. Долго.

Падение прекратилось.

Они упали на кровать и утонули в ее нежном бархате. Сэм попытался сглотнуть, но не смог, во рту было сухо. Он тяжело дышал. Посмотрел на Пэм. Ее лицо было бледным. Он начал легонько бить ее по щекам.

- Очнись, Пэм! Ну же, милая. – Волновался он. Она медленно начала приходить в себя. Открылись отяжелевшие веки, появился румянец, но Сэм не мог его увидеть в темноте. Она сглотнула.

- Что это было? – Выдавила она. Они огляделись. Снова темно, но теперь видны очертания их комнаты: узкие паркетные дощечки, оставленная открытой дверь, оконная рама. Ни намека на свечение. Темно, как прежде, когда они только вошли в эту дверь. Пэм наклонилась и пощупала пол. Потом, перебросив через край кровати ноги, встала и, пошатываясь, направилась к двери. Сэм посмотрел вверх. Никакой люстры. Одинокая лампочка еле различимо висела на двух тонких проводках. Он осторожно встал на ноги и побрел за женой, плотно притворив за собой дверь. На лестнице он, оглянувшись, бросил на дверь недоуменный взгляд, содрогнулся и спустился вниз. Они доползли до кушетки и заснули, крепко обнявшись.

Супруги открыли глаза, когда солнце было уже высоко и щедро заливало живительными лучами их новый дом. Сэм поехал в агентство. Он спрашивал все документы, всю историю этого дома. В агентстве ожидали, что он будет кричать, как и все остальные, а когда этого не произошло, решили помочь.

Он узнал, что здесь жила пожилая пара, у которой не было детей. И когда старики умерли, один из дальних родственников выставил их фамильный дом на продажу по довольно низкой цене. Агентство выкупило его напрямую, соблазнившись условиями, и с тех пор пыталось продать его долгие годы. Каждый раз новые владельцы требовали переселения или аннулирования сделки и рассказывали о доме страшные вещи. Это очень портило репутацию дома и агентства, но в его стенах продолжали скрывать эту тайну и пытались вернуть затраченные средства.

* * *

Пэм внимательно выслушала короткий рассказ мужа и, уловив его настроение, спросила:

- Ты, правда, хочешь через все это пройти?

- А почему нет? Нам нравится этот дом, к тому же я не верю в случайности. Думаю, мы должны разгадать эту загадку, Пэм. – Памелла вспомнила ночные ощущения и вздохнула. Они были пугающими, и, в то же время, манили к себе, притягивали, как магнит. Их ночное падение. Оно было незабываемым, интригующим, захватывающим и… очень страшным. Она кивнула:

- Хорошо, только больше не будем туда ходить сразу после ужина. – Сэм засмеялся:

- Договорились, любимая.

Весь день они раскладывали вещи и расставляли мебель. К вечеру они, уставшие, отправились на кухню, потом немного посмотрели телевизор и, не найдя там ничего интересного, потушили во всем доме свет и поднялись наверх. Дверь не открывалась. Они стали дергать за ручку, толкали и тянули ее, но та была непреклонна. Сэм и Пэм снова и снова пытались ее открыть, и, когда, обессиленные сели под ней и смотрели друг на друга раздосадованными взглядами, дверь медленно открылась, и они увидели бледное красноватое свечение, исходящее из комнаты и ложащееся на пол возле них.

Супруги переглянулись. Облегченно вздохнули, взялись за руки и вошли в комнату. Все было залито густым красноватым туманом. Они не могли даже разглядеть друг друга. Продолжая держаться за руки, Сэм и Пэм медленно продвигались вперед. Но кровати не было. Они повернули и пошли в другую сторону. Не было. Ни стен не было, ни кровати. Только густой красноватый туман.

- Сэм?

- Да, любимая?

- Я вообще-то шла сюда полетать. А теперь я хочу назад. – Сэм посмотрел по сторонам:

- А куда это, назад? Я ничего не вижу.

- Я тоже. И это меня пугает. Может это не такая уж хорошая идея – жить в этом доме? – Ее прервал чей-то вкрадчивый шепот:

- Идите. Идите дальше…

- Кто вы? – Крикнула Памелла. Ответа не было, и они продолжили идти. Рядом мелькнула чья-то тень.

- Сэм? – Памелла жалобно прижалась к мужу.

- Не останавливайтесь, - шептал голос, - продолжайте идти, уже скоро.

- Что скоро? Куда идти? – У Памеллы начиналась истерика. Сэм терпеливо молчал, крепко сжимая ладонь жены. Они шли дальше. Шли, не осознавая времени, устав считать шаги. Шли, повинуясь странному шепоту, сопровождающему их.

Туман начал редеть. Они приободрились и пошли быстрее. Впереди появились неясные очертания. Не то столбы, не то колонны. Супруги шли все быстрее, но очертания от этого не становились яснее. Туман редел и, они уже могли разглядеть друг друга, но их ноги все еще были скрыты в густой дымке. Они побежали к колоннам. Шепот прекратился, и стал нарастать смех. Жестокий. Громкий. Леденящий душу смех. Они бежали, бежали и вдруг, споткнувшись обо что-то твердое, упали. Их руки разомкнулись. Они снова потеряли друг друга из вида. Сэм схватился за колено. Оно горело от боли. Он еле сдержал зарождающийся внутри него крик. На глаза навернулись слезы. Он стиснул зубы. «Памелле сейчас не легче». – Подумал он и закусил губу. Во рту появился солоноватый привкус.

Памелла упала на руки и разодрала их в кровь. Она ничего не могла видеть, но ее ладони ужасно жгло. Они стали мокрыми и липкими.

- Сэ-э-эм! – что есть мочи завопила она.

- Я здесь! Я разбил колено! – послышалось рядом. Памелла никак не могла определить, откуда доносился голос.

- Где ты?

- Где ты? – Повторило эхо. – Да здесь я! Здесь! Я здесь! Я здесь! – Слова раздавались со всех сторон, то, приближаясь, то, удаляясь снова. Памелла тяжело задышала. Она закрыла глаза и сглотнула. Потом открыла их. В ее глазах сверкали ярость и целеустремленность. Она твердым шагом пошла вперед. Пэм шла одна. Она ненавидела этот дом. Она ненавидела эту дверь, этого Сэма, затащившего ее сюда, все агентства на свете, наживающиеся на людских проблемах. Всех!

Вдруг она ударилась о рельефную дверь и упала. Быстро встала, нащупала ручку и дернула на себя. Дверь отворилась, и она вышла в коридор своего дома.

Памелла спустилась в зал. На диване возле телевизора мирно спал Сэм. Она стала тормошить его.

- Сэм. Сэм! Да очнись ты! Сэм! – Он открыл глаза. – Ты давно здесь? – Он заморгал.

- Все время. Мы же заснули. Пэм, вдвоем. Помнишь?

- Нет! Не спали мы! Ты и я, мы пошли наверх.

- Ты пошла туда без меня?

- Да с тобой я туда пошла! – Завизжала Пэм. – Господи, ты меня совсем не слушаешь. Ты что, ничего не помнишь? – Он помотал головой. Пэм была в отчаянии. – Мы пошли в ту комнату и долго пытались открыть проклятую дверь, а когда она открылась – вошли внутрь. Там был туман. Мы долго шли, потом бежали. Мы упали. Твое колено! Ты разбил колено! – Она закатила Сэму брюки. Его правое колено было лиловым. – Включи свет! – Сэм встал и, закричав от боли, упал, обхватив колено руками. Пэм подошла к телевизору и в его свете посмотрела на свои руки. Они были в запекшейся крови. Высохшие ручейки крови достигали локтей. Памеллу объял страх. Она посмотрела на мужа. Сэм сидел на полу и смотрел на ее руки.

* * *

- Так вы говорите, что просто упали? – Спросил их доктор, осматривающий ладони Памеллы.

- Да, мы бежали и споткнулись обо что-то. – Сбивчиво поясняла Пэм.

- Бежали, говорите. – Доктор извлекал пинцетом из ее рук маленькие камешки и складывал их в отдельную пробирку. – А Сэм тоже упал?

- Да, я повредил колено.

- О-очень интересно. – Доктор закончил обрабатывать раны Пэм и переключил свое внимание на ее мужа. – А вы вместе бежали? – Спросил он, разглядывая и потрагивая колено Сэма.

- К чему эти вопросы, док? – Сэм поморщился от сильного нажатия. – Или это у вас вместо анестезии?

- Вместо, вместо. – Успокаивал доктор и извлекал из его колена какие-то частички грязи, складывая их в баночку. – Рекомендую вам полный покой. – Сказал он. - С вашим местом работы проблем не будет?

- Спасибо, док. Страховка за пожар еще не закончилась, но как только мы отдохнем, сразу пойдем восстанавливаться в должностях. – Поблагодарил Сэм.

- Удачи вам. – Доктор внимательно посмотрел на супругов и добавил. – Больше не падайте.

Он ушел. Перебинтованные супруги смотрели друг на друга и вяло улыбались. Ночь подходила к концу, и они, охая, разместились на своем диване.

Утром Сэму пришлось во всем подменить жену. Он, прихрамывая, побрел на кухню разогревать завтрак. Греть ничего не хотелось, и они поели хлопьев с молоком. Памеллу раздражала ее беспомощность. Она посмотрела на Сэма и спросила:

- Ты, правда, ничего не помнишь, милый? - Сэм покачал головой. Перед глазами пронеслось падение. Острая боль в колене и чернота. – Я помню все до падения, Пэм. Потом я, наверное, отключился. – Он еще раз закрыл глаза. Вот он лежит, держась за колено. Вдруг яркий свет. К нему подходит его Пэм. В кружевном белье. Берет его за руки и ведет за собой. Он идет за ней, забыв о боли. Он такой легкий, словно пушинка. Вот она нежно целует его в щеку, укладывает на диван перед телевизором, и он засыпает.

* * *

Они сидели на диване. Сэм повернулся к жене:

- Я вечером еще раз туда пойду, Пэм.

- Сэм? Доктор же сказал, только покой.

- Я должен, Пэм. Я должен.

- О каком долге ты говоришь?

- Я не знаю. – Он запрокинул голову. – Меня тянет туда. – Она показала мужу забинтованные руки и, потрясая ими, воскликнула:

- Черт возьми, Сэм, я тоже туда пойду. – В ее взгляде отразился голодный злобный оттенок. – Я себя уже наркоманкой чувствую. – Он в азарте похлопал жену по коленке:

- Отлично, Пэм. Отдохнем еще немного и поднимемся наверх.

Вечером они зашли в ту комнату. Дверь больше не оказывала сопротивления и послушно отворилась. Ни кровати, ни люстры, ни тумана. На этот раз в ее центре стоял круглый деревянный стол и два скрипящих стула. Мебель была очень старая. Резные ножки и спинки. На столе цветная роспись – какая-то деревня. Дома, лес, дороги, небо, вьюга, тучи, снег. Они заворожено разглядывали рисунок.

Сэм что-то почувствовал и поднял глаза. За столом их было уже четверо. Слева и справа от него сидели пожилой джентльмен и статная дама преклонных лет. Старики тоже разглядывали рисунок. Они подняли глаза на Сэма и посмотрели на него с благосклонной улыбкой. Сэмюель взглянул на Памеллу. Она продолжала вглядываться в роспись.

- Пэм, - прошептал он, - Пэм, у нас гости. – Она медленно подняла голову и, смутившись, тихонько сказала:

- Добрый вечер.

- И вам вечер добрый. – Ответил старый джентльмен и добавил. – Дорогая, угости наших гостей чаем. – Пожилая женщина улыбнулась и склонила голову набок и немного вниз. Она медленно моргнула в знак согласия и продолжала смотреть на своего кавалера. На столе появились четыре фарфоровые чашки на блюдцах, чайник с заваркой и кипятком, ложечки и сахарница. Сэм и Пэм хранили молчание. Пожилая хозяйка разлила всем чай, и джентльмен объявил:

- Меня зовут Брайан Смит. А это моя жена, Анна Смит. – Женщина с достоинством кивнула. Джентльмен продолжил. – Наше с вами знакомство началось довольно необычно – со спальни. Вчера же вы так сильно ломились, что мы решили охладить ваш пыл, но немного перестарались. Но ничего, мы это исправим. Вы можете снять бинты. – Памелла развязала одну руку. На ней даже не было ссадин. Сэм пошевелил больной ногой. Пошевелил здоровой. Боль ушла. – М-да… – Памелла расправилась со второй перевязкой. – Знаете, почему мы умерли? – Он улыбнулся и выждал паузу. – Нас отравили чаем. – Сэм и Пэм с выдохом выплюнули все на стол. – Шутка. – Продолжал Брайан. Анна протянула им салфетки. На столе снова стало чисто.

- У моего мужа всегда было здоровое чувство юмора.

«Это не юмор». – Подумал Сэм.

«И уж точно не здоровый». – Решила Памелла.

Старики допили свой чай и, пожелав им спокойной ночи, исчезли. Вместе с ними пропали две чашки и два стула.

* * *

- Что ты обо всем этом думаешь? – Спросил Сэм.

- Что это очень злая шутка! – Пэм надула губы. Она чувствовала себя одураченной. – Вот только я что-то не пойму, кто чьи гости и чей это дом? – возмутилась она.

- Ну, с точки зрения здравого смысла – он наш, а с точки зрения происходящих событий – не совсем. С другой стороны, они держатся за одну комнату и не претендуют на весь дом. К тому же, они могут нас лечить. Я думаю, с ними стоит подружиться, Пэм, тем более что этого до нас никому не удавалось.

- Наверное, ты прав, дорогой. Мне очень нравится этот дом, и если мне не придется за ними ухаживать, то я бы с удовольствием здесь осталась.

Поиск по сайту: