Глава X. Лешка нехотя оделась и выскочила с Диком на улицу

«Не лей другому лужу…»

Лешка нехотя оделась и выскочила с Диком на улицу. И сразу перестала жалеть о том, что пришлось так рано вставать с постели. Утро выдалось как никогда прекрасным. Весна, хоть и ранняя, прочно обосновалась в Москве. Под легким ветерком подсыхали мокрые после ночного дождя дорожки, восходящее солнце розовым светом отражалось от окон высоких зданий, небо было синим-пресиним, чистым и прозрачным. Словом, погода обещала быть замечательной.

В Англии сейчас, наверное, и подавно хорошо и тепло, порадовалась за Артема Лешка и улыбнулась. Раз пришла настоящая весна, значит, и лето не за горами, и Артем скоро к ним вернется из своего Бирмингема. Вот будет счастье!

С таким замечательным настроением она и вернулась домой. Все остальные уже встали тоже. Мама с Элей возились на кухне, на столе их поджидали дымящаяся овсянка и апельсиновый сок. Брат с сестрой налегли на бутерброды, проигнорировав полезную кашу. Эля сделала вид, что этого не заметила: она тоже проснулась в прекрасном расположении духа.

— Вика звонила. Завтра уже прилетает, — сообщила она.

— Будешь ее встречать? — спросил Ромка.

— Конечно.

— Возьми нас. Завтра — суббота, мы не учимся.

— Ну что ж, если хотите, то пожалуйста, — согласилась Эля.

— А сейчас мы очень торопимся. — Ромка запихнул в рот последний кусок бутерброда, запил его соком и выскочил из-за стола.

— Дежуришь, что ли? — взглянув на часы, поинтересовался Олег Викторович. — Что-то ты слишком рано в школу засобирался.

— Помогаю дежурным, — туманно ответил сын.

— Лешка, а ты куда? — удивилась Валерия Михайловна, увидев, что ее дочь, запихнув в сумку учебники и тетрадки, тоже натягивает свою куртку.

— Мне помогать, — ответил Ромка, сказав сущую правду, и оба выскочили за дверь.

Приехав в Медведково, Ромка прямиком направился к стройплощадке. Побегав вокруг ограждений, он нашел сбоку ворота, куда как раз заезжала машина, доверху наполненная белыми кирпичами. Ромка побежал за ней и свернул к строительному вагончику, недалеко от которого стояла огромная черная бочка.

— Мне очень нужен мазут, — сказал он пожилому мужчине в заляпанной разноцветной краской синей спецовке и протянул ему литровую банку. — Продайте хоть чуть-чуть, а?

— Чего тут продавать, — махнул тот рукой. — Коля, налей ему мазуту.

Ромка отдал банку Коле — молодому парню в такой же заляпанной одежде. Тот подошел к бочке, самодельным ковшом с длинной ручкой зачерпнул немного черной вязкой жидкости и наполнил ею Ромкину банку. Ромка тут же закрыл ее припасенной заранее полиэтиленовой крышкой.

— Спасибо большое, — сказал он. — А то мне без мазута никак. Кое-что срочно смазать надо.

— Мажь на здоровье, — ответил Коля. — Нам не жалко.

Со словами: «Неси ты, а то я испачкаюсь» — Ромка отдал свое приобретение сестре, а сам забежал в небольшой магазин и купил большой черный пакет. Лешка с удивлением смотрела на его приготовления и молча ждала, что ее брат станет делать дальше. Потому что знала по опыту: спрашивай не спрашивай, все равно не скажет, пока не сочтет нужным.

«Пломба» на сей раз оказалась на месте.

— Не приходил еще, — отпирая дверь, удовлетворенно отметил Ромка. — Это хорошо. А когда придет, его тут будет ждать классный сюрпризик.

Кошка встретила Лешку как родную. Она потерлась о ее ноги и понеслась к своей новой миске. Лешка спустила воду в унитазе — умная кошка все свои дела делала, как человек, — насыпала в миску очередную горсть сухого корма, в небольшое блюдечко налила молока и поставила рядом.

— Пей, Киса, — ласково сказала она и уселась на стул.

Кошка погрызла сухие комочки, розовым язычком полакала немного молока, а потом с урчанием вскочила к Лешке на колени. Взяв ее на руки, Лешка встала. Кошка не вырывалась. Она потянулась и холодным влажным носиком коснулась Лешкиной щеки. Вместе с кошкой Лешка подошла к брату. Две пары глаз: ярко-голубые и круглые желтые с интересом принялись наблюдать за его странными действиями.

А Ромка разрезал с двух сторон приобретенный в магазине черный пакет и развернул его во всю ширь. Получилась большая пленка. Он расстелил ее у порога, открыл свою банку с мазутом и аккуратно полил пленку липкой черной жидкостью.

— Смотри не наступи, — предупредил он сестру.

— А он, думаешь, наступит? — тут же разгадала Лешка хитрый замысел своего брата.

— Надеюсь, — радостно потер руки Ромка. — Особенно если придет, когда стемнеет. А кроссовки от мазута потом поди отмой. Даже если очень постараться, все равно пятна останутся. Особенно на подошве, смотри, какая она светлая и ребристая. — Он задрал ногу вверх. — А рисунок, глянь-ка, из букв состоит. Вот, читай: «DKNY». Класс! Не выбросит же он такую красоту. А если выбросит, то тоже все станет ясно.

Выйдя на лестничную клетку, Ромка подошел к электросчетчику и вырубил в квартире свет.

— Чтобы он лужу не заметил, если придет вечером.

— Теперь кошкино молоко в холодильнике прокиснет, — огорчилась Лешка и вернулась в комнату. — Тогда я ей побольше налью. И рыбу всю отдам, пусть ест, сколько хочет.

— Подумаешь, молоко! Тут драгоценности на кону. А молоко мы ей завтра новое купим. Ой, а в люстру-то мы еще не заглядывали. Интересно, он догадался это сделать? — Ромка влез на стул и, громко чихая от поднявшейся пыли, стал шарить рукой в плафонах старенькой пластмассовой люстры.

Лешка походила по комнатам, снова заглянула во все шкафы, заглянула за батареи и села в кресло. Кошка тотчас же вскочила к ней на колени и свернулась калачиком.

А Ромка уже слезал со стула.

— В люстре ничего нет, — вытирая о джинсы руки, сообщил он. — Но пыли много, значит, ничего и не было, то есть в люстру эту никто не лазил. Ладно, поехали в школу.

Лешка сняла кошку с коленей, и та недовольно замяукала.

— Вот так всегда бывает, — не преминул отметить брат. — Знаешь закон кошачьей безысходности?

Лешка покачала головой:

— Не помню.

— «Как только кошка растянулась и начала засыпать на ваших коленях, вам срочно понадобилось встать и идти».

— Это правда, — вздохнула девочка, а кошка недовольно зыркнула на Ромку желтыми глазами, словно поняла, о ком идет речь.

— Се ля ви, Киса, — наклонился к ней Ромка, а затем бодро направился к двери и тут же одной ногой вляпался в творение собственных рук — липкую черную лужу, причем в самую ее середину.

— Вот блин! — с ужасом вскричал он и захныкал: — Что ж теперь делать-то?

— Это называется: не лей другому лужу, сам в нее попадешь, — не смогла сдержать улыбки сестра. — Ладно, давай я тебе помогу.

Ромка ухватился за притолоку и, застыв на одной ноге, как цапля на болоте, посмотрел на нее жалобными глазами.

— Это ничем не вытрется. И следов здесь нельзя оставлять, а то мы их перепутаем с теми, которые оставит наш «искатель», — он прямо-таки стонал от горя.

Допрыгнув на одной ноге до кухни, Ромка нашел там старые тряпки. Одной он кое-как обтер свою пострадавшую кроссовку, другой, белой и чистой, обернул ногу. А на тряпку, чтобы она лучше держалась, надел полиэтиленовый пакет, запихнув его края внутрь кроссовки. Издали могло показаться, что его нога упакована в толстенный гипс.

Кое-как прицепив к двери очередную «пломбу», Ромка, хромая, поплелся вниз. На улице, оглядевшись, он указал на хозяйственный магазин и приказал сестре сгонять за растворителем.

Лешка убежала, а Ромка в ожидании ее отошел в сторонку и примостился на невысокий парапет, окружавший высокое здание с огромными окнами.

— Рома, что с тобой? — услышал он вдруг знакомый и крайне испуганный голос.

Ромка с досадой обернулся. Так и есть, опять он, Антон Матвеевич, собственной персоной. Видно, он живет где-то в этом районе, иначе они не встречались бы с ним на каждом шагу.

— Нога, — прохрипел Ромка. Лицо его выражало неподдельную муку. Уж очень жалко было новенькую кроссовку: а вдруг она и растворителем не отчистится? Ведь он как раз и рассчитывал на несмываемый мазут, никак не предполагая, что сам в него влезет.

— Опять подвернул? — искренне посочувствовал историк. Не поверить своему ученику в данный момент Антон Матвеевич не мог никак, поскольку притворяться тому здесь было не для кого.

— Опять, — горестно подтвердил Ромка.

Антон Матвеевич протянул ему руку:

— Помочь тебе дойти до метро? Или отвезти в поликлинику?

Ромка покачал головой.

— Не надо, мне Лешка поможет, сестра моя. Она сейчас в аптеку за лекарством побежала, за обезболивающим. Я его выпью и смогу идти. Если вы помните, так у меня уже один раз было, а вы не поверили, — не преминул укорить он учителя.

— У тебя, наверное, привычный вывих, — озабоченно и немножко виновато сказал Антон Матвеевич. — Тебе надо непременно сходить к врачу. А как вы здесь с утра оказались? — вдруг спохватился он.

— А мы у тети ночевали. Она у нас болеет, я вам говорил, помните? Да вы за меня не волнуйтесь, идите. Я здесь немножко посижу, передохну, и мы с сестрой в школу приедем. Уроки ведь нельзя пропускать. — Ромка сменил на решимость выражение подлинного страдания на лице, но издал тяжкий вздох.

Антону Матвеевичу было его очень жалко, но он спешил на урок.

— Ну, смотри, — с сочувствием сказал он.

— Вы там в школе предупредите, пожалуйста, что я задержусь, — еле слышно простонал вслед ему Ромка.

Лешка еще издали заметила, что ее брат с кем-то разговаривает.

— Кто это был? — осведомилась она, протягивая страдальцу бутылку с растворителем.

— Антон. Прикинь, поверил, что я ногу подвернул, — и Ромка пересказал ей беседу с историком.

— Ну, ты даешь! — восхитилась Лешка.

— Нет худа без добра, — назидательно произнес брат. — А вату ты, конечно, купить забыла?

— А ты не говорил!

— Вот балда! А чем же оттирать-то? Тряпка не поможет. Беги снова. Она в аптеке должна быть, а аптека, знаешь, где? Или в книжном, или в продовольственном.

— Найду.

Вернувшись с большой пачкой ваты, Лешка стала помогать Ромке оттирать мазут с его ненаглядной кроссовки. Но как они ни старались, черные пятнышки кое-где остались. Времени на оттирку ушло — уйма. Но зато Ромку нисколько не волновало, что ему скажут в школе. К счастью, теперь в лице Антона Матвеевича он обрел надежного союзника.

Засунув под пятку оставшийся кусок ваты, что помогло ему отлично хромать, Ромка с триумфальным видом вошел в класс. Урок начался давно, и все обернулись в его сторону. Ромка взглянул на лица одноклассников. Кое-кто его жалел, а кто-то и злорадствовал: ну и достанется же сейчас Северцеву от Антона!

— Садись, Рома, — вопреки ожиданиям учеников весьма благожелательно произнес Антон Матвеевич и сочувственно поинтересовался: — Как твоя нога, лучше?

— Немного, — изобразив высшую степень мужества и умения терпеть боль, ответил Ромка и, торжествующе обведя глазами класс, медленно уселся на свое место.

«А это даже хорошо, что у меня не весь мазут оттерся, — подумал он. — Значит, и у него он точно не ототрется».

Днем они с Лешкой снова съездили на Воробьевы горы, но на смотровой площадке — пристанище скутеристов — опять никого не застали.

— Правильно, сегодня же снова не четверг и не суббота, — с сожалением отметил Ромка. — Но я надеялся, что хоть кто-то тут будет. А вчера мы никак не могли сюда попасть.

Вспомнив о куске ваты в кроссовке, мешающей ему нормально ходить, он отбросил ее в сторону и тронул Лешку за руку:

— Слышь, а вдруг он уже там? Хотя это было бы плохо. Пусть лучше он вечером пожалует и как следует вымажется, да, Лешка? А мы с тобой туда завтра съездим, перед аэропортом.

— Опять рано вставать, — вздохнула Лешка.

— Ничего не случится, встанем!

На обратном пути они заехали к Венечке, и Лешка, воспользовавшись его компьютером, подробно и обстоятельно рассказала Артему о непонятных событиях, которые происходят в чужой квартире, куда они ходят кормить кошку и искать следы преступника.

А вечером она долго не могла уснуть, все вспоминала, как было здорово, когда на зимние каникулы в Москву вдруг прилетел Артем, а потом стала мечтать, как им весело и интересно будет летом, когда он появится снова.

Наутро Лешка открыла глаза, оттого что ее лизнул в лицо Дик: псу надоело ждать, пока она проснется. Родители с Элей тихо переговаривались на кухне. Лешка взглянула на часы и ойкнула: шел десятый час. А Ромка спал себе без задних ног.

— Что ж вы нас не разбудили?! — воскликнула Лешка, ворвавшись в кухню.

— Хотели, чтобы вы хорошенько выспались, — ответил Олег Викторович. — Мы же понимаем, какая у вас в школе нагрузка.

— Спасибо за заботу. — Лешка повернулась к Эле: — Когда в аэропорт едем?

— Часа через два, — ответила та.

Лешка вернулась к брату и ухватила его за нос:

— Ты почему проспал?

— Ничего страшного, съездим туда потом, — отбившись от нее подушкой и сладко потянувшись, ответил Ромка. Он не стал признаваться Лешке, что рано утром проснулся, но не смог заставить себя встать, так ему хотелось еще чуть-чуть поваляться. А когда закрыл глаза, то снова заснул и больше уже не просыпался, пока она его не разбудила.

Поиск по сайту: