Сцена 5

Фрейд, Офицер, Незнакомец за шторой.

Офицер подозрительно обшаривает взглядом комнату.

Офицер. Долго отзываетесь! (Подает знак оставшимся в прихожей солдатам.) Продолжайте без меня.

Фрейд. Где моя дочь? Офицер (озираясь). В гестапо. Фрейд. Скоро вы ее отпустите?

Офицер. Видно будет. Пока что ребята с ней развлекаются. Она у вас прелесть! (Меняя тон, резко.) Вы тут один?

Фрейд (через силу). Разумеется. Как видите.

Офицер (подойдя к письменному столу). О, да вы, я гляжу, подписали документик... (Он берет со стола подписанную бумагу и прячет в карман.) Что ж, весьма разумный поступок.

Фрейд. А моя дочь?

Офицер (все еще озираясь по сторонам, словно кого-то ищет). Немного терпения! Если вы уедете, вам непременно вернут ее... мы будем только рады избавиться от еврейской семейки.

Фрейд. И вы вернете ее... целой и невредимой?

Офицер (смачно гогочет). А что? Вы еще надеетесь выдать ее замуж? (Стоя перед книжными полками, серьезно.) У меня на евреев особый нюх – я их чую не глядя.

Фрейд. В самом деле? Вы и меня унюхали?

Офицер (со смехом). А как же!

Фрейд. И чем же от меня пахнет?

Офицер (простодушно). Пахнет не от вас, а от меня, когда вы рядом.

Фрейд. Чем же?

Офицер. Говном.

Фрейд (не веря своим ушам). Простите?

Офицер. Ну да, и так каждый раз. Если я вдруг начинаю чувствовать себя жалким ничтожеством, переживать, что у меня нет и не предвидится денег, что я не нравлюсь женщинам, значит, где-то рядом угнездился и смотрит на меня еврей. Стоит оглянуться – и точно! Уж это безошибочный признак! Как только появляется еврей, так от меня идет вонь. Всегда, всегда из-за евреев! Вот и сейчас, когда я тут, у вас, когда вижу эту роскошную мебель, эти картины, обои, этот стол, все эти книги, которых я не читал, у меня перехватывает горло: я знаю, что я у еврея.

Фрейд. Странно. Когда я собой недоволен, то виню самого себя.

Офицер. Самого себя, то есть еврея – все правильно! (Упорно.) В общем, говорю же – чутье у меня, особый нюх! (Тут же, без всякого перехода, достает из кармана какую-то бумагу – из-за нее-то он и пришел.) Это вам знакомо?

Фрейд не отвечает. Вид этого документа явно приводит его в смущение.

Странно, почему вы не запрыгали от радости... Наверняка же беспокоились, что потеряли... Завещание – полезная вещь... особенно в вашем возрасте... и в нынешние времена...

Фрейд. К чему вы клоните?

Офицер. Ясно к чему. Из вашего завещания я вижу, что у вас имеются банковские счета за границей. А вы нам ничего об этом не сказали – нехорошо!

Фрейд (упавшим голосом). Вы меня не спрашивали...

Офицер. Переводить деньги за кордон непатриотично. Вы обкрадываете государство... Не угодно ли вернуть все на родину? И как можно скорее!

Фрейд. Эти деньги отложены для моих детей...

Офицер. Ну вот! Как раз сейчас они очень пригодились бы вашей дочери... может, ее будут допрашивать не так пристрастно... (Вкрадчиво.) О завещании знаю я один. Если я покажу этот листочек в гестапо, могут выйти неприятности. Для вас. И для вашей дочери.

Фрейд (сдается). Чего вы от меня хотите?

Офицер. Ну, прежде всего, хорошенько поразмыслите... Уж это вы, наверное, умеете делать, профессор... (Одной рукой встряхивает завещание, другой показывает на бумагу, которую только что подписал Фрейд.) Ведь эта бумага, пожалуй что, может аннулировать вон ту, а?

В коридоре слышен топот солдат. Офицер поворачивается к двери и кричит им:

Здесь никого нет, проверьте следующий этаж.

Фрейд (машинально). Вы кого-нибудь ищете?

Офицер. А вы никого случайно не видели? Ну и ладно... (Останавливается на пороге.) Так подумайте и решите, что вам делать. По-моему, эта история должна остаться между нами... понимаете, что я хочу сказать? (Широко улыбается.) Я зайду попозже...

Уходит.

Поиск по сайту: