Роль и место истории в концепции науки Кассирера

Важно отметить, что согласно Кассиреру, объективно история возможна благодаря тому, что существует историческое сознание.

Задача реконструкции прошлого, задача воссозда­ния подлинной жизни, получившей внешнее выраже­ние в символических системах своего времени, выпол­няется историей благодаря особому научному методу, характерному только для истории—методу интерпре­тации. Интерпре­тация как историческое понимание у Кассирера — научный метод, рационально представимый и рацио­нально применимый. Кассирер полагает, что всякое понятие и рассуждение содер­жит моменты и универсальности, и индивидуальности; общие понятия и общие законы (правила), открываемые познанием, должны применяться к частным, осо­бенным случаям. Образование поня­тий и суждений, формы рассуждения и аргументации, метод гипотез и подтверждений должно быть использовано в истории в таком же смысле, как во всякой другой науке. Логическое единство науки истории и естествознания дополняется указанием на то, что историк так же, как и естествоиспытатель, име­ет дело с эмпирической реальностью и должен иссле­довать и описать эту реальность. И действительно, мы можем сказать, что исторические закономерности, устанавливаемые историческим исследованием, эмпирич­ны в том смысле, что они обнаружены в эмпирическом материале и обнаруживают себя в опыте. Что же касается различий в методах наук, то они, по Кассиреру, относятся к способу, по которому они производят интеллектуальный синтез эмпирических яв­лений, таким образом, что они, эти явления, будучи включены в некоторую целостность, в некоторое си­стематическое.целое, получают объяснение, интерпре­тацию, смысл.

История, как и всякая наука, включает в себя знание общих законов: Однако историю составляют исторические со­бытия, которые нельзя уже дедуцировать из общих законов. Кассирер считает, что историческое событие есть нечто большее, чем результат совокупности причин. Описать и понять явление не значит най­ти и указать всю совокупность причин, приведших к нему. Понять явление—значит интерпретировать его; в истории же—это значит включить его в ту целост­ность, в которой оно функционировало, т, е. произво­дить особого рода синтез.

Опытное основание исторической науки—это осо­бого рода физические объекты—исторические докумен­ты и исторические памятники. Вся работа историка зависит от этих документов и памятников, данных ему в виде материальных вещей: письмен, надписей, книг, статуй, построек и т. д. Он не только собирает эти фрагменты, он должен восполнить и синтезировать их, привести их в согласованный порядок, показать нам их единство и логическую последовательность. Этот интеллектуальный и воображаемый синтез и есть то, что мы называем историей [наукой истории], точно так же, как синтез частных материальных феноменов в пространстве и времени согласно общим законам на­зывается естествознанием.

Этот «интеллектуальный и воображаемый синтез», составляющий суть работы историка, хорошо иллюст­рируется аналогией с расшифровкой неизвестных пись­мен: отдельные знаки и их сочетания представляются в качестве символов, за которыми скрывается целый человеческий мир; с самого начала они мыслятся как элементы некоторой системы, в которой только они ос­мыслены и через которую только могут быть поняты; воссоздав эту систему, эту целостность, мы можем ус­лышать чуждую нам речь и войти в неведомый нам человеческий мир.

Эта аналогия хороша тем, что иллюстрирует имен­но рациональный, логически эксплицируемый, характер кассиреровского метода «исторического понима­ния», «интерпретации» и, тем самым, его качествен­ное отличие от других концепций понимания, противо­поставляющих понимание научным, рациональным ме­тодам и связывающих его с интуицией, «вживанием», «вхождением» в иную культуру и в иное время и т. п.

Работа историка, по Кассиреру, в зна­чительной части состоит именно в осуществлении «ин­теллектуального синтеза», т. е. в воссоздании «под­линной человеческой жизни», в восстановлении опре­деленного исторического явления в своей целостности, на основании приведения в систему исторических па­мятников, через них, через их истолкование, понимание. По Кассиреру, исторические памятники, через ко­торые воссоздается историческая действительность, являются лишь средством познания исторической действительности, лишь теми предмета­ми, через которые просвечивает подлинная история. А этой самой подлинной исторической действительно­стью оказываются лишь формы культуры—язык, миф,искусство, религия, наука,—в которых отложилась жизнь человека. Вопреки этому воззрению, для исторической науки памятники истории не просто средства, а сами по себе составляют часть историче­ской действительности, и когда восстановлена—воссозда­на их систематическая целостность, то она принадле­жит к исторической действительности так же, как и формы культуры, нашедшие предметное выражение («отложившиеся») в ней. Между тем историческая действительность сведена Кассирером к культуре (формам культуры), а эта последняя—к духовной сфере жизни человечества, которая и названа «подлин­ной жизнью человечества.

Метод «исторического понимания»— интеллектуаль­ного синтеза, восстановления целостности историче­ской действительности на основании приведения в систе­му и истолкования исторических памятников—никоим образом не противоречит методу исторического объ­яснения, т. е. нахождения закономерностей, осущест­вляющихся в историческом процессе и обеспечиваю­щих единство истории. При опи­сании и обосновании метода «исторического понима­ния» Кассирер прямо отвергает философско-исторические си­стемы, предполагающие наличие общеисторических закономерностей, на основании которых обеспечивает­ся единство истории. Для такой позиции Кассирера существуют два основания. Во-первых, историческая действительность сведена Кассирером к культуре, а «культура не может быть определена и объяснена в терминах необходимости, она должна быть определена в тер­минах свободы, которая должна быть понята в нравственном, а не в метафизическом смысле. Во-вторых, Кассиреру представляется, будто бы всякая общеисторическая закономерность может быть введен в историю лишь извне, умозрительно, а это противоречило бы антиметафизической природе истории, опирающейся, как и всякая наука, на опыт, исходящей из опыта и вы­водящей закономерности, «работающие» в опытном материале.

Кассирер отказывается сводить формы культурного сознания к логическим основаниям нау­ки. По Кассиреру, рациональное и эмоциональное, логическое и мифологическое суть различные, но рав­ноценные характеристики различных модификаций мира культуры

Учение Кассирера нельзя отнести в разряд теорий, мифологизируюших рациональные формы освоения мира. Уче­ние Кассирера низлагает науку с пьедестала высшей формы сознания, включает науку в целостность культуры как одну из возможных форм видения, чувствования, представления, понимания мира, как одну из форм объективации человека в мире культуры.

Заключение

Анализ показал, что, поскольку Кассирер принадлежал к марбургской школе неокантианства, в его концепции естественным образом нашла выражение кантовская идея о совпадении объек­тивного содержания знания с процессом познания—с мысленным построением предмета познания. В философии Кассирера находит дальнейшее развитие кантовская идея о заданности форм восприятия и мыш­ления как условий возможности опыта и познания.

Рассмотренный материал позволяет видеть, что главная особенность концепции Э. Кассирера состоит в том, что наука включается ею в культуру в качестве одной из основных ее форм.

Отсюда Кассирер развивает идею о культурном созна­нии: наука (научное знание) есть только одна из форм объективации сознания; искусство, религия и нравст­венность также являются формами, в которых снят, «элиминирован», отчужден отдельный субъект. Это все общие формы объективированного сознания обществен­ного человека, и в них осуществляется общественная жизнь человека.

Характерные особенности критического идеализма Кассирера можно обобщенно сформулировать следующим образом: 1) расши­рение области применения критического анализа; 2) по­пытка построить на основании философии Канта (и да­же вывести из «критического, или трансцендентального, идеализма Канта») философию культуры и философию истории; 3) отказ от сведения форм культурного созна­ния к логическим основаниям науки; и наоборот, поиск оснований всей культуры в исторически первичных, «низших» ее формах.

Важно подчеркнуть, что концепция Кассирера сохраняет самостоятельную ценность каждой из форм культуры; они не сводятся им к их научному осознанию; и вообще они не ограничивают­ся духовной сферой, аферой сознания человека, сфе­рой «культурного сознания»; объективированные от человека, они составляют тот мир, мир культуры, в котором человек живет, ту подлинную действитель­ность, которая непосредственно дана человеку.

Важно отметить также, что согласно Кассиреру, объективно история возможна благодаря тому, что существует историческое сознание.

Задача реконструкции прошлого, задача воссозда­ния подлинной жизни, получившей внешнее выраже­ние в символических системах своего времени, выпол­няется историей благодаря особому научному методу, характерному только для истории—методу интерпре­тации. Интерпре­тация как историческое понимание у Кассирера — научный метод, рационально представимый и рацио­нально применимый.

Таким образом, основные идеи философско-культурной концепции науки Кассирера представляют безусловную ценность для развития современной науки.

[1] см. М. Малкей. Наука и социология знания. Прогресс, 1983.

[2] И. Кант. Критика чистого разума. Соч., т. 3, с. 601.

[3] И. Кант. Критика чистого разума. Соч., т. 3, с. 601., т 5 «Метафизика природы и нравов»

[4] Г. Гегель. Наука логики, т. 3. М.: Мысль, 1972, с. 24

Поиск по сайту: