Республика Платона

Платон признает индивидуальную этику односторонней и недостаточной: она требует восполнения и находит его лишь в этике социальной. Основные вопросы о благе человека, о его высшей цели, о добродетели и справедливости не могут быть разрешены помимо социальной этики. Ибо "справедливость" обнимает в себе систему нормальных отношений человека как к себе самому, так и к своим ближним, к обществу, которому он принадлежит. Идея добра и справедливости универсальна, и потому она должна осуществляться не только в личной жизни человека, но и в общественном союзе людей. Чтобы понять, что такое справедливость, недостаточно рассматривать ее в ма­лом – в душе отдельного человека; надо читать ее там, где она начертывается крупными буквами, – в организованном челове­ческом обществе, в государстве, которое не имеет без нее истин­ного здоровья. Добродетель личная нуждается в воспитании; она должна быть воспитана обществом. Но и добродетель самого общества также нуждается в воспитании. И чем более Платон открывал недостатков в существующем государственном строе, тем сильнее желал он его коренной всеобщей реформы. Устрой­ство государства определяется его целью – господством справед­ливости, высшего блага. Лишь то государство истинно, достойно

386 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

этого имени, которое устроено сообразно этой цели, основано на ясном сознании истинного идеала. Всякая другая форма, осно­ванная лишь на удовлетворении насущных материальных потреб­ностей человека, не истинна.

Государственный союз возникает в силу естественной

необходимости взаимопомощи и взаимозащиты. Общество тем совершеннее, тем более развито, чем совершеннее развит в нем принцип разделения труда, который позволяет каждому посвя­щать себя одной деятельности, одному призванию, находя в деятельности других восполнение своей собственной. Культурное развитие Афин, необычайное техническое совершенство, достиг­нутое ими в различных сферах искусства и промышленности, обусловливается именно этим разделением труда. Оно обуслов­ливается самой природой человеческой деятельности, самим разнообразием способностей человека, и постольку оно представ­ляется справедливым: всякому свое дело, свое призвание на поль­зу личную и общую; и каждый должен делать свое дело, отправ­лять свою функцию в общественном организме, не вмешиваясь в посторонние дела и обязанности (τα εαυτού πραττειν χαι μη

Платон 387

Но в Афинах, как и в других греческих государствах – демократических в особенности – этот принцип нарушается в самом главном изо всех дел, в самой важной из всех функций общественного организма – в деле управления государством и в государственной службе, в которую вмешиваются без различия ремесленники всяких цехов, воины, купцы, крупные собствен­ники, иногда простая чернь. Между тем как всякое ремесло или искусство требует специальных знаний и подготовки, самое великое "царственное искусство" – βασιλιχη τέχνη – не требует, по-видимому, ни знания, ни специального воспитания и подго­товки: к нему всякий считает себя призванным, кто только имеет возможность достигнуть власти. В одних государствах власть по­падает в руки богатых, в других – в руки бедных; и здесь и там правящие классы преследуют свои личные интересы, а не благо целого, которого они не знают. С точки зрения индивидуа­листического эгоизма, захват власти представляется высшим благом, обеспечивая удовлетворение страстей. Но рассмотрение жизни обществ показывает, что борьба классов обусловливает разложение общественного строя, ослабление и гибель государ­ства и самих правителей, ведя их к неизбежным катастрофам. Эта катастрофа естественна, поскольку самый строй государства, про­тивный разуму и природе и не направленный к общему благу, заключает в себе начало разложения.

Отсюда мысль Платона – образовать и воспитать путем социальной подготовки особое служилое сословие, правящий класс, ремесло и призвание которого состоит исключительно в государственной службе – военной и гражданской. Нечто подобное он видел в спартанской аристократии: военные успехи спартанцев в значительной степени объясняются специально военным характером и воспитанием этой аристократии, воинской дисциплиной, проникавшей весь ее строй. Но спартанская аристо­кратия все же была политической партией, которая преследова­ла свои сословные, родовые и имущественные интересы, господ­ствуя над остальными. Правящий класс Платона не есть приви­легированное, а служилое сословие; чтобы быть совершенным стражем общегосударственных интересов, оно не должно пресле­довать никаких частных, сословных, семейных или имущест­венных интересов. И весь проект философа рассчитан на то, чтобы уничтожить всякий своекорыстный интерес в сословии "стражей", путем воспитания и коммунистического «троя жиз­ни. С этой целью он прежде всего упраздняет в этом классе вся­кую частную собственность – в отличие от промышленного и земледельческого класса. "Стражам" запрещено касаться золо­та и серебра или иметь что-либо свое: они имеют общий стол, об­щие жилища, и, поскольку вся деятельность их направлена на общую цель охранения государства от внешних и внутренних опасностей, низшие сословия – класс управляемых – достав­ляют им все необходимое. "Стражи" ведут лагерную жизнь, вос­питанные в суровой простоте, чуждые всякой роскоши или изне­женности. Сами женщины подчиняются всецело той же дисцип­лине.

Уничтожив частную собственность, Платон упраздняет и

388 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

семью, чтобы всецело заменить и семейные интересы общегосу­дарственными. Только при условии общности жен и детей дости­гается совершенное единство граждан, единство интересов. Только там, где никто не называет ничего "своим" или "не своим", исчезают алчность, корысть, любостяжание, раздоры и тяжбы. Задушевность семейных связей переносится на государ­ство, всеобщее братство делается реальным.

Уничтожая семью в классе "стражей", Платон вовсе не предполагает беспорядочность полового сожительства. Призна­вая, что в совместной жизни мужчин и женщин, "не с геометри­ческой, а с эротической необходимостью", явятся связи, он счи­тает нужным подчинить их строгому контролю государства с целью воспрепятствовать вырождению военного класса. Жен­щины производят детей от 20 до 40 лет, мужчины – от 25 до 55; браки устраиваются правителями путем тщательного искусст­венного подбора брачащихся – с целью произведения наилуч­ших детей в определенном числе, сообразно потребностям πολιζ'3. Браки торжественно освящаются в установленные празднества – одновременно между всеми предназначенными в данный срок женихами и невестами. Всякий ребенок, прижитый вне брака, считается незаконным и отвергается. Женщины принадлежат не каждому в отдельности, но государству, которое распределяет жен и мужей во взаимное временное пользование*, сортируя браки. Дети также должны быть общими, тоесть составлять собствен­ность всего государства. Тотчас же после рождения они отни­маются у матерей и отсылаются в особое учреждение, где им наз­начаются особые няньки. При этом принимаются всевозможные предосторожности, чтобы ни отец, ни мать не узнали своего сы­на, но все считали бы друг друга родственниками, почитая в стар­ших отцов и матерей и признавая в младших своих детей.

* За пределами 40 лет для женщин и 55 для мужчин им разрешаются половые отношения за исключением кровосмешения между родителями и детьми. Степени родства определяются так: всякий ребенок, родившийся между 7-м и 10-м месяцем после торжественного заключения брака, считается ребенком всех тех мужчин и женщин, которые тогда вступили в браки. По-видимому, брак заключался на время, а не на всю жизнь; отличившиеся на войне пользовались особыми преимуществами: на них чаще падал выбор, и им приготовлялось большее число браков (Resp. 468 С).

Платон 389

Далее Платон предполагает уничтожить и различие в социальном положении полов. Оба пола равно способны к политической деятельности. Так, в армии своего государства он допускает амазонок и в оправдание равенства между мужчинами и женщинами для военной службы приводит в пример охот­ничьих собак, которые без различия пола делают свое дело. Жен­щины высшего класса у Платона не занимаются хозяйством. Чтобы уничтожить семью и частную собственность, надо превра­тить женщину в амазонку. Платон остается верным себе и в "жен­ском вопросе": он уравнивает женщин с мужчинами не в инте­ресах женщин, а в интересе своего государства, которому подчи­няется все.

Главнейшая задача государства есть истинное воспитание детей. Каждый уже с детства приготовляется к своей будущей деятельности, будет ли он причислен к классу философов, или воинов, или ремесленников. Назначение в то или другое сословие зависит от усмотрения и выбора сведущих правителей. Будущие правители и попечители подготовляются к своему призванию обучением математическим наукам, музыке и гимнастике. Маль­чики и девочки получают одинаковое воспитание.

Про гражданские отношения низшего класса управляемых, класса земледельцев, промышленников, Платон не говорит ни­чего, предоставляя самим правителям нормировать эти отноше­ния. Законы или не нужны при таком идеальном правительстве, или бесполезны, так как помимо его они все равно не проникнут в жизнь. Граждане низшего класса, которые гораздо численней своих "стражей", пользуются частной собственностью; но зада­ча истинного правительства состоит в том, чтобы воспрепят­ствовать развитию пауперизма и скоплению капитала в частных руках, поскольку и то и другое дурно отражается на производст­ве, на развитии техники и нарушает гармоническое равновесие общества.

Таким путем достигается внутреннее органическое единст­во государственной жизни, которого Платон не находил ни в одном из греческих государств, раздираемых борьбою партий, сословных и имущественных интересов. Государство должно быть

390 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

таким же внутренне единым целым, как тело живого существа: граждане должны чувствовать себя членами этого тела, членами друг друга, восполняя один другого.

В таком государственном организме и осуществляется справедливость. Как в душе отдельного человека справедливость заключается в том, чтобы каждая способность исполняла свое назначение, соблюдая правильное гармоническое отношение к другим способностям, так точно и в государстве справедливость заключается в οιχειοπραγια, т.е. в том, чтобы всякое звание и сословие соответствовало своему назначению, отправляя свои специальные обязанности. Сам Платон сравнивает эти сословия со способностями человеческой души. И если каждое звание имеет свою специальную задачу, то справедливость должна одушевлять собою все общество в его целом; от правителей требуется мудрость, от воинов – мужество, от низшего класса, посвятив­шего себя материальной деятельности, – воздержание и самообладание, и от всех справедливость и самоподчинение государству, общему благу (Tim. 18 АВ; Resp. 441 CD).

Но каково идеальное условие для осуществления и сохра­нения такого государства? Высшая власть в нем должна при­надлежать тем, кто вполне овладел "царственным искусством", кто ясно сознает идеал справедливости, идею добра и способен к ее со-знательному, последовательному осуществлению в общест­ве; к такому ясному сознанию идеала способны лишь филосо­фы, которые поэтому одни могут быть истинными политиками. Если философы не сделаются правителями или правители не обратятся в философов, то не будет конца потрясениям и бедст­виям государства. Нужны особенные качества и особенное вос­питание, чтобы сделать человека способным к истинному управ­лению гражданами. Но Платон считает невероятным, чтобы все граждане могли достигать этой ступени: слишком властно царит в людях корысть и сила страстей (το φιλοχρηματον, επνβυμητιχον). Лишь через посредство внешней силы масса граждан может сдерживаться в границах воздержания (σωφροσύνη), меньшая часть способна к совершенному самообладанию, то-есть к му­жеству (ανδρεία), и только очень немногие обладают доброде­телью разума – мудростью (σοφία).

Платон 391

Таким образом и в политике мы находим тройственное деление, аналогичное делению души на три части. Есть люди – их очень мало,–которые способны познавать истину, проводить ее в личной и общественной жизни; таковы должны быть истинные правители – οι αρχοντεζ, γενοζ βουλευτιχον. Другие по своей природе способны к самообладанию и мужественной борьбе со злом как внутри себя, в сопротивлении страстям и искушениям, так и в общественной деятельности; таких людей сравнительно больше, иони составляют класс тоже привиле­гированный – επιχουροι, γενοζ επιχουριχον, воины и надсмотр­щики. Наконец, следуют земледельцы – γεωργοί, γενοζ χρηματιστιχον, люди, заботящиеся только о материальных вы­годах, не могущие познавать истину и управлять собою; поэтому они должны служить высшим классам и во всех своих действиях направляются ими. "Мудрые" должны править неограниченно, "храбрые" должны блюсти цельность государства, следуя ука­заниям "мудрых"; им принадлежит исполнительная власть. На­конец, третий класс должен беспрекословно им подчиняться.

Философы воспитываются с детства из числа наиболее способных "стражей", но вступают в коллегию верховных пра­вителей не ранее пятидесятилетнего возраста, испытанные до того времени в исполнении общих обязанностей стражей – на войне и в гражданских должностях. Они должны быть тверды в своих правительственных убеждениях, умудрены опытом и избираются самопополняющеюся коллегией правителей лишь в том случае, если докажут свои способности.

Такова конституция идеального государства, в котором художественно осуществлятся идея справедливости. Оно истинно, едино благодаря нравственной солидарности граждан. Его сила и крепость – не в большом объеме, не в числе граждан, которое должно быть ограничено (ибо в большой массе людей идеальный πολιζ неосуществим); сила Платонова "государства" –именно в этом совершенном единстве, которое дает ему преимущество над всеми действительными государствами, раздираемыми внутрен­ними раздорами. Одна тысяча "стражей" есть уже самое силь­ное изо всех войск, как по своей дисциплине, по своей военной

392 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

специализации и подготовке, так и потому, что она всегда най­дет себе союзников, уступая им военную добычу или опираясь на какую-либо из враждующих партий в неприятельском государ­стве*.

Что же представляет из себя государство Платона? Утопия это, или проект? Не забудем, что в глазах Платона истинный идеал реальнее ложной действительности. Он обладает высшею правдой сам по себе, независимо от того, осуществлен ли он в действительности, или существует только "в небесах"; он один естестественен, вытекая из истинной природы человека.Если действительные государства не согласны с этим идеалом, тем ху­же для них: заключая в себе нечто противное разуму, правде, природе человека, они осуждены на гибель.

Какие же надежды мог питать Платон на осуществление своего государства? Не забудем прежде всего, что оно осуществ­ляется не в народе, а в ограниченном греческом полисе. Отдель­ные черты его носят дорийский характер (строй военно-служи­лого класса, сиссития, подбор детей, лагерная жизнь, суровый кон­серватизм воспитания, гимнастика женщин, и пр.)**, при этом наиболее радикальные реформы (коммунизм) касаются лишь сравнительно небольшого числа граждан –"стражей" (желатель­но всего одна тысяча). Но и эти радикальные реформы вводятся а жизнь в саму природу стражей, путем чрезвычайно разрабо­танной системы воспитания, имеющей по преимуществу эстети­ческий и нравственно-дисциплинарный характер. Единственная надежда на осуществление идеала – в воспитании властителя, в передаче власти в руки философа или философов.

Тем не менее идеал совершенного общества, поглощающего все частные интересы, имущественные и семейные, правительст­во философов, ведающих полноту божественной истины, и

* Впрочем, Платон высказывает мысль, что всякая война между греками есть лишь междоусобие: поэтому идеальное "справедливое государство" не до­пускает опустошения и разрушения греческих городов даже во время усобицы, имея в виду ее конечное прекращение и умиротворение. Подобно Исократу и многим другим современникам Платон мечтает об объединении эллинов для совместного военного предприятия против "варваров". Рабами могут быть только варвары, а не эллины.

** Любопытно сравнение Платона с трактатом Ксенофонта о Лакедемонском государстве.

Платон 393

воинов, им подчиненных, – весь этот план истинного государ­ства не мог осуществиться в греческой жизни, но в некоторых чертах своих оказался пророческим. В средние века мы находим Церковь, проповедующую отречение от мира, монашество, от­рекшееся от собственности и семьи во имя высшего божествен­ного блага, во имя высшего небесного царствия, в котором все люди суть члены единого тела. В средневековом строе Европы мы находим троякое деление общества, соответствующее мысли Платона; духовенство, провозгласившее себя единым носителем божественной правды, требовавшее безусловного подчинения се­бе светского меча. Место второго класса заняли светские вла­дыки, рыцари и князья, сознававшие себя слугами духовной влас­ти; наконец, вся остальная масса народа представляла из себя низ­ший класс, деятельность которого исчерпывалась торговлей, про­мышленностью и земледелием.

Поиск по сайту: