На пороге, всматриваясь в полусумрак комнаты, стоит Неля, простенького вида девушка, обликом еще не москвичка. У ее ног плохонький чемоданчик

Н е л я (разглядела сидящего Кая). Здравствуйте. У вас дверь с лестницы не заперта была...
К а й. И что же?
Н е л я (осуждая его). Все-таки... один в квартире.
К а й. И что же?
Н е л я. Воры зайти могут.
К а й. Не заходят.
Н е л я. Вы бы свет зажгли. Стемнело на улице. К чему в потемках-то разговаривать?

(Нелька включает свет в комнате)
Включить верхний свет (Свет с оттенком Белого и синего.)

К а й (Поглядел на Нелю). И откуда ты такая появилась?
Н е л я. Какая?
К а й. Мокрая.
Н е л я. А вы почему меня на «ты» называете? Не годится.
К а й. Тебе кто нужен?
Н е л я. Леонидов.
К а й. Странно. Не рассчитывал, что кому-то нужен.
Н е л я (огляделась). Не прибрано у вас в квартире.
К а й. Несомненно, моя прелесть.
Н е л я. Пыль повсюду.
К а й. И это не исключено, радость моя.
Н е л я (возмутилась). А вы всерьез говорить можете?
К а й. Лень, дружок.
Н е л я (посмотрела на мольберт). Вы художник?
К а й. Не вполне уверен.
Н е л я (увидела аквариум). И рыб любите?
К а й (усмехнулся). Больше всех на свете. (Помолчав.) Далее?
Н е л я. А Иветочку Горшкову помните?
К а й. Не в большом от нее восторге.
Н е л я. Она меня к вам прислала.
К а й. Что так?
Н е л я. Приютите меня. (Тихо.) Приютите.
К а й (помолчав). Ты что — чокнутая?
Н е л я. Не у кого мне жить — вот так, Леонидов. Я две ночи на вокзале провела.
К а й. А слезы нам ни к чему. Без них, будьте любезны.
Н е л я. А я и не собираюсь. Свое выплакала. (Не сразу.) У вас трехкомнатная квартира, а вы один тут.
К а й. Логически все верно. Но вались-ка ты отсюда.
Н е л я. А ты без грубостей, я с тобой как с человеком говорю. Неважные у меня дела, понял, Леонидов? Московской прописки нет, и деваться некуда — учти это. Два месяца у Иветки жила — мы в «Метелице» познакомились... Я тогда совсем в отпаде была. Она сразу заметила. «Ты, — говорит, — смешная, живи у меня». А у нее в квартире, сам знаешь, балдеж, мягко сказать. То те, то эти, музыка играет, дверями хлопают, некоторые ночевать остаются. Смех и грусть... А все-таки крыша над головой. И вдруг телеграмма: родители возвращаются. Она в слезы, а затем твой адрес дала. «Ступай, — говорит, — в нем что-то есть».
К а й. В Москве зачем появилась?
Н е л я. Надо было.
К а й. Обстоятельнее беседуй.
Н е л я. Так все тебе и скажи.
К а й. Понял. Нехитрая у тебя история. В какой институт не впустили?
Н е л я (не сразу). В медицинский...
К а й. Много недобрала?
Н е л я. Сама удивилась, так много.
К а й. Издалека появилась?
Н е л я. Город Рыбинск есть.
К а й. Домой отправляйся.
Н е л я. Нет дома, Леонидов.
К а й. А родители?
Н е л я. Я их ненавижу. В общем-то мать жалко. И отца. А все равно ненавижу.
К а й (внимательно посмотрел на нее). Как именуешься?
Н е л я. Неля.
К а й. Собачье имя, если не ошибаюсь.
Н е л я. По правде-то — Лена. Неля — в классе придумали.
К а й. И сильно ты промокла... Элен?
Н е л я. Вообще-то да. Заиндевела как-то... Конец сентября, а холодище.
К а й. Бутылочка возле тебя стоит. Обрати внимание. И стаканчики. Разливай, это «Старка» у нас будет.
Н е л я. Вижу. Не маленькая.
К а й. В таком случае вздрогнем, Элен. А то простудишься.

Поиск по сайту: