Глава 18. Я, конечно же, не ожидала вернуться сегодня из поездки с совместной опекой над миниатюрным драконом

Я, конечно же, не ожидала вернуться сегодня из поездки с совместной опекой над миниатюрным драконом. (Я отказывалась называть его демоном). И, как оказалось, Адриан не был одним из самых преданных "отцов".

– Ты можешь оставить его себе, – сказал он мне, когда мы вернулись в Амбервуд. – А я буду навещать вас по выходным.

– Тебе же все равно больше нечем заняться. Кроме того, выходные всего через несколько дней, – запротестовала я. – И ты не знаешь точно, что это "мальчик".

– Ну, я не думаю, что он будет возражать и, кроме того, я не собираюсь проводить расследование, чтобы узнать правду. – Адриан положил кварц в корзину и закрыл крышку, перед тем как передать ее мне. – Ты не обязана вызывать его обратно, ты же знаешь.

Я взяла корзинку и открыла дверь машины.

– Я знаю. Но мне совесть не позволит оставить его в виде камня.

Миссис Тервилигер сказала, что было бы здорово выпускать его время от времени.

– Видишь? Уже материнский инстинкт. Ты прирожденная мама, Сэйдж, – Адриан улыбнулся и протянул мне сумку с ломтиками пирога. Он оставил несколько для себя. – Только посмотри на себя. Тебе даже не нужно ломать татуировку. Могла ли ты подумать месяц назад, что станешь матерью для маленького дракончика?

– Я не знаю, – но он был прав. Вероятнее всего, я бы с криками запустила его обратно в пустыню. Или возможно попыталась бы изгнать его. – Сейчас я возьму его, но ты должен внести свою долю и точка. Миссис Тервилигер сказала, что Калистане требуется проводить время с обоими из нас. Эмм.

– Эмм… что?

Я покачала головой.

– Просто забегаю вперед. Думаю, что я буду делать с ним, если поеду в Мексику.

Адриан наградил меня недоуменным взглядом.

– Что на счет Мексики?

Я об этом не говорила, поняла я. Адриан знал всё о миссии Маркуса и о ритуале разрушения татуировки, но не об её усилении. Я не держала это в тайне, но вдруг я почувствовала неловкость, рассказывая Адриану об этом.

– Ох. Ну, Маркус говорит, что после того, как я выполню свою мятежную миссию, мы можем разорвать элементы и освободить меня от управления татуировкой. Но для того чтобы по‑настоящему связать заклинание и убедиться, что татуировку никогда не восстановят, мне нужно сделать татуировку прямо на этой, такую как сделал он. Он называет ее "уплотнением". Но это займет некоторое время, поскольку нужно некое специальное соединение, которое очень трудно найти. Свое "уплотнение" он сделал в Мексике и теперь он собирается отвезти туда нескольких из своих «Веселых Мужчин», чтобы они смогли сделать это.

– О, понятно, – улыбка Адриана исчезла. – Так ты присоединишься к ним?

Я пожала плечами.

– Я не знаю. Маркус хочет этого.

– В этом я не сомневаюсь.

Я проигнорировала его тон.

– Я думала об этом… но это большой шаг. Не просто ради татуировки. Если я сделаю это, то пути назад не будет. Я повернусь спиной к Алхимикам.

– И к нам, – сказал он. – Если ты помогаешь Джилл только из‑за приказов.

– Ты знаешь, что теперь все не так, – опять же, мне не понравился его тон. – Ты знаешь, я забочусь о ней и.. и о вас всех.

Лицо его было каменным.

– И все же ты собираешься сбежать с каким‑то парнем, которого только встретила.

– Это не так! Мы бы не убежали вместе. Я вернусь! И мы едем по определённой причине.

– Пляжи и Маргарита?

Я молчала в течение нескольких минут. Это было так близко к тому, о чём шутил Маркус. Неужели это всё, что ассоциируется с Мексикой?

– Мне все ясно, – отрезала я. – Ты на моей стороне ради разрушения татуировки и моей безопасности, но только если это удобно тебе, да? Также как твоя любовь на расстоянии, действует, только если у тебя нет возможности облапать меня своими руками. И губами. И…другими вещами.

Адриан редко сердился и я не могла вполне сказать, что он испытывал сейчас. Но он определенно был раздражен.

– Неужели ты действительно так уверенно врешь самой себе, Сидни? Ты действительно веришь, когда говоришь, что совсем ничего не чувствуешь? Особенно после того, что происходило между нами?

– Ничего между нами не происходило, – сказала я автоматически. – Физическое влечение это не то же самое, что любовь. И ты это прекрасно знаешь.

– Ауч, – сказал он. Выражение его лица не изменилось, но я увидела боль в его глазах. Я ранила его. – Это то, что тебя беспокоит? Мое прошлое? Что, возможно, я эксперт в той области, в которой ты не разбираешься?

– В той области, в которой, я уверена, тебе бы очень хотелось просветить меня. Еще одна девушка в твоем списке завоеваний.

Он молчал всего несколько мгновений, а потом поднял вверх один палец.

– Во‑первых, у меня нет списка, – затем второй. – Во‑вторых, если бы у меня был список, я бы нашёл и добавил в него того, кто не такой раздражительный, – разогнув третий палец, он наклонился ко мне. – И наконец, я в курсе, что ты знаешь, что для меня ты не просто трофей, поэтому, не притворяйся, что думаешь так на самом деле. Ты и я прошли вместе через многое. Мы слишком близки, слишком связаны друг с другом. Когда я говорил тебе, что ты мой свет во тьме – я не был под влиянием духа. Мы отгоняем тьму вокруг друг друга. Не имеет значения, что происходит вокруг нас. То, что есть у нас, гораздо выше этого. Я люблю тебя и со всей твоей логикой, расчетами и суевериями, я знаю, ты тоже любишь меня. Сбежав в Мексику и скрывшись там от своих проблем, ты ничего не изменишь. В конечном счёте, ты будешь просто напугана и растеряна.

– Я уже так себя чувствую, – тихо произнесла я.

Адриан вернулся обратно и откинулся в своём кресле, он выглядел уставшим.

– Что ж, пожалуй, это самая правильная вещь, которую ты когда‑либо сказала.

Я схватила корзину и рывком открыла дверцу машины. Не говоря ни слова, я молнией рванула к общежитию, отказываясь оглядываться, на случай, если он увидел слезы, которые необъяснимо появились на моих глазах. Я не была полностью уверена, какая именно часть нашей беседы больше всего меня расстроила.

Когда я добралась до своей комнаты, плакать я не собиралась, но все еще должна была успокоиться. Даже после того как мои эмоции были урегулированы, было трудно избавиться от его слов. "Ты мой свет во тьме. Мы отгоняем тени друг от друга." Что это вообще значит?

По крайней мере, контрабандный ввоз дракона в мою комнату довольно хорошее отвлечение. Я пронесла корзину внутрь, надеясь, что все же демонические драконы не были контрабандой. Никто не остановил меня, пока я поднималась наверх, и мне стало интересно, как я собираюсь его удерживать, когда призову обратно. Корзина, не выглядела полностью безопасной, а я, конечно, не собиралась позволить ему свободно разгуливать в моей комнате в общежитии. Когда я добралась до моей двери, обнаружила стоящую рядом Джилл, в ее бледно‑зеленых глазах читалось волнение.

– Я хочу его увидеть, – сказала она.

Их связь была наиболее сильной в высокоэмоциональные моменты и судя по лицу Адриана, когда появился дракон, его эмоции были довольно сильными. Я подумала, была ли она свидетелем нашей ссоры или это не прошло через связь. Может, сейчас она была под влиянием напряженных отношений между ним и мной.

– Я ещё не могу выпустить его, – сказала я, пропуская Джилл в свою комнату. – Мне нужно что‑то, в чём можно держать его. Что‑то вроде птичьей клетки. Возможно, я смогу достать такую завтра.

Джилл нахмурилась, затем ее лицо просветлело.

– У меня есть идея, – она взглянула на свои часы. – Я надеюсь, что еще не слишком поздно.

И без дальнейших объяснений, она сорвалась, обещая скоро вернуться. Я все еще слегка дрожала от сегодняшней магии, но не было времени, чтобы исправить ситуацию, после всех других волнений. Итак, я села за стол с книгой заклинаний и съела остаток теперь мягкого кокосового пирога, сначала аккуратно отрезать ту часть, где его съел дракон. Я не знала, много ли там было инфекционных микробов, но я не собиралась рисковать.

Джилл вернулась через час с прямоугольным стеклянным аквариумом, выглядевшим так, будто в нем должны держать рыбок

– Где ты это взяла? – спросила я, двигая лампы с моего стола.

– У моей учительницы по биологии. Наша морская свинка пару недель назад умерла и она была слишком расстроена, чтобы заменить её.

– Разве она не спросила, зачем тебе это нужно? – я осмотрела бак и решила, что он безупречен, видимо кто‑то очистил его после несчастной морской свинки. – Нам нельзя иметь домашних животных.

– Я сказала ей, что строю диорамы. И она не стала больше задавать вопросов, – Джилл нетерпеливо поставила аквариум на стол. – Мы отдадим его обратно, когда ты раздобудешь свой собственный.

Я положила кварцевый кристалл внутрь и захлопнула крышку бака, убедившись, что она надежно закреплена. После просьб Джилл, я сказала слова для вызова. Появилось немного дыма, и кварц превратился обратно в дракона. К счастью, он больше не визжал, и я предположила, что он был еще сыт. Вместо этого, он завертелся вокруг бака, осматривая свое новое жилище. Один раз он попытался забраться на стену, но своими маленькими коготками не мог зацепиться за стекло.

– Ну, это обнадеживает, – сказала я.

На лице Джилл появилось удивление.

– Я думаю, ему там будет скучно. Тебе следует достать для него игрушки.

– Игрушки для демона? Разве не достаточно того, что я дала ему пирожок?

– Он хочет к тебе, – настаивала она.

И точно, я оглянулась на бак и обнаружила, что каллистана смотрит на меня с обожанием. Он даже вилял хвостом.

– Нет, – сказал я сурово. – Это не фильм Диснея, где у меня есть очаровательный приятель. Я тебя выпускать не собираюсь.

Я отрезала кусок черничного пирога и положила его в бак в случае, если он хотел ночную закуску. Ни в коем случае я бы не рисковала ночными тревожными вызовами. После минутного раздумья, я добавила стрессовый мяч и шарф.

– Вот, – сказала я Джил. – Еда, игрушка и постель. Довольна?

Дракон, видимо, был доволен. Он толкнул мяч несколько раз, а затем свернулся калачиком в гнезде, которое я соорудила ему из шарфа. Он выглядел более или менее спокойным, помимо того, что всё ещё смотрел на меня.

– Ай‑ай, – сказала она. – Посмотри, какой он славный. Как ты его назовешь?

Мне и без этого достаточно поводов для волнения.

– Пусть его "отец" даст ему имя. Мне еще нужно придумать имя для Мустанга.

Посюсюкав еще какое то время, Джилл наконец отправилась к себе. Я приготавливалась ко сну, постоянно наблюдая одним глазом за драконом. Однако он не делал ничего угрожающего и мне даже удалось уснуть, хотя сон мой был беспокойным. Мне все казалось, что он найдет выход и придет лечь ко мне в постель. И, конечно, были мои обычные страхи по поводу Вероники, преследующей меня.

Когда я, наконец, крепко уснула, Адриан потянул меня в сон духа. После нашей ссоры я не ожидала увидеть его сегодня вечером и эта мысль опечалила меня. Приёмная материализовалась вокруг нас, но изображение мерцало и исчезало время от времени.

– Я думала ты не придёшь, – сказала я ему.

Сегодня не было никакой свадебной одежды. На нем были те же джинсы и AYE футболка, хотя они были более мятые. Я поняла, что он был действительно одет в это.

– Ты думала, я брошу тебя на произвол судьбы и Вероники?

– Нет, – признала я. – Что не так с этой комнатой?

Он выглядел немного смущенным.

– Сегодня мой контроль не такой сильный.

Я не поняла… по началу.

– Ты пьян.

– Я выпивший, – поправил он, прислонившись к одному из столов. – Если бы я был пьян, меня бы вообще здесь не было. И на самом деле, я еще неплохо держусь после четырех Белых Русских.

– Белых что?

Я чуть не села, но побоялась, что стул может просто исчезнуть.

– Это напиток, – сказал он. – Ты думаешь, как я мог пить что‑то с таким названием, если учесть мой личный опыт с русскими. Но они удивительно вкусные. В смысле напитки, не русские. В нем есть Калуа. Возможно это напиток, которого ты ждала всю свою жизнь.

– Калуа не похож на кофе, – сказала я. – Так что не начинай.

Мне было безумно интересно, почему он выпил. Иногда он делал это, чтобы приглушить дух, но похоже сегодня ему это было не нужно. Конечно, чаще всего, ему не требовалось повода, чтобы выпить. Где‑то глубоко, я подумала, что это из‑за нашей ссоры. Я не знала, чувствовать себя виноватой или раздраженной.

– Кроме того, я должен был прийти сегодня вечером, чтобы извиниться, – сказал он.

Он сел, по‑видимому, не испытывая никаких опасений по поводу стульев.

На одну секунду, мне стало необъяснимо страшно, что он заберет свои слова насчет того, что я его свет во тьме. Но вместо этого он сказал:

– Если тебе нужно поехать в Мексику, чтобы все завершить, то я понимаю. Я не имел права критиковать тебя за это и вообще говорить что‑либо по этому поводу. Одна из самых прекрасных в тебе вещей, это способность принимать взвешенные решения. Про меня не всегда такое скажешь. Я поддержу тебя, не важно, что тебе придется сделать.

Ненужные слезы навернулись на глаза, и я быстро сморгнула их.

– Спасибо. Это многое значит….и по правде говоря, сейчас, я еще не знаю, что делать. Я знаю, что Маркус беспокоится, что у меня появятся неприятности и я попаду под их контроль. Но опять же, оставаясь алхимиком у меня больше возможностей и к тому же….Я не хочу уезжать от тебя. Ээ, от вас, ребята.

Улыбка осветила его лицо. Как свет во тьме.

– Ну "мы" конечно рады это слышать. И конечно, я буду очень рад присмотреть за нашим дорогим и любимым маленьким дракончиком, пока ты будешь в Сент‑Луисе.

Я улыбнулась.

– За камнем или за живым?

– Я еще не решил. Что он сейчас делает?

– Сидит в аквариуме. Думаю, что проснусь, если он вдруг заберётся ко мне в постель, так что он, должно быть, ещё спит. – по крайней мере, я на это надеялась.

– Ну, я уверен, что находиться с тобой в одной постели будет… – Адриан замолчал, не договорив до конца. Вместо этого он указал на стол и Монополия появилась на его поверхности.

– Сыграем?

Я подошла и уставилась на доску. Было очевидно, что монополия тоже пострадала из‑за его пьянства, так как половина улиц были пустыми. А те, что присутствовали, носили такие имена, как "Мостовая Кастиля" или "Джиллбет Авеню".

– Доска немного неполная, – дипломатично сказала я.

Адриана, похоже, это не беспокоило.

– Ну, в таком случае, думаю, это сыграет тебе на руку.

Я не могла сопротивляться, поэтому рискнула сесть на один из стульев. Я улыбнулась ему, а затем начала подсчёт денег, счастливая от того, что в нашем мире все (относительно) было хорошо.

Поиск по сайту: