АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

ТИМУР И ЕГО НЕБО 7 страница

Читайте также:
  1. DER JAMMERWOCH 1 страница
  2. DER JAMMERWOCH 10 страница
  3. DER JAMMERWOCH 2 страница
  4. DER JAMMERWOCH 3 страница
  5. DER JAMMERWOCH 4 страница
  6. DER JAMMERWOCH 5 страница
  7. DER JAMMERWOCH 6 страница
  8. DER JAMMERWOCH 7 страница
  9. DER JAMMERWOCH 8 страница
  10. DER JAMMERWOCH 9 страница
  11. II. Semasiology 1 страница
  12. II. Semasiology 2 страница

Оказалось, что товарищ его был цел и здоров, а вызвал Тимура потому, что «давно не видел, соскучился», — но деньги взял. Потом Тимур узнал, что то же самое тот проделал со всеми своими знакомыми в Москве.

 

Таких разочарований, к счастью, у Тимура было немного — в основном, рядом с ним были настоящие, преданные друзья. Он сам говорил об этом: «Мне повезло в жизни. У меня всегда были {106} люди, у которых было чему учиться и на которых мне хотелось быть похожим. Когда я сам стал командиром, за мной всегда тянулась молодежь, и я знал, что они пойдут за мной куда угодно — на войну, на смерть — куда угодно! Ну, а друзей не должно быть много. Я считаю себя в этом плане счастливым человеком, потому что видел много хороших людей, и настоящие друзья у меня были и есть. Часто я их терял, к сожалению».

В 2000 году Тимуру попалась в руки старая фотокарточка, на которой он стоит со своими самыми близкими друзьями — Женей Белу новым и Лешей Власовым. Он долго смотрел на нее и как-то печально сказал: «Я последний остался».

 

* * *

 

Весной 2001 года Тимур летал в Комсомольск-на-Амуре для демонстрационного полета перед китайскими представителями на новой версии модернизированного Су-30. Этому показу предшествовала колоссальная подготовка, потому что от него зависели серьезные контракты. Работал он в Жуковском вместе с летчиками-испытателями, Героями России Александром Гарнаевым и Анатолием Квочуром. Вернувшись с Дальнего Востока, Тимур сказал: «Знаешь, а ведь мне Квочур жизнь спас! Он предупредил меня об одном нюансе, который хоть и маловероятно, но все-таки может возникнуть в полете, и объяснил, как надо действовать в такой ситуации. Именно это и произошло, когда я был в воздухе. Если бы я не знал об этом, неизвестно, чем бы все закончилось...»

 

* * *

 

В последние месяцы Тимур часто приходил домой расстроенный, он ничего не рассказывал, но по отдельным фразам я понимала, что он переживает из-за того, в каком состоянии находится {107} корабельная авиация. Бороться в одиночку было очень трудно, словно непробиваемая стена стояла перед ним.

Приближалось 85-летие Морской авиации, и он решил вместо традиционного застолья в штабе и поздравления ветеранов организовать воздушный праздник в Острове. Тимур надеялся, что такое зрелищное и торжественное мероприятие поможет обратить внимание общественности на палубную авиацию, и к ней наконец-то повернутся лицом. Он пригласил гостей со всей страны и всей колоссальной подготовкой к юбилею занимался сам.

 

Я с детьми приехала в Остров за неделю до праздника, но остаться там у нас не получалось: 17 июля нужно было отправлять Женю поездом в детский лагерь под Севастополем. Жили мы в генеральском домике на берегу Горохового озера, каждый день любуясь лесом, озером, небом. Тимур говорил: «Посмотрите, какая красота!» Он умел видеть прекрасное и в природе, и в небе, и в людях. Весь день он проводил на аэродроме, а мы следили за его полетами, и только вечером появлялась возможность прогуляться с ним по лесу Тимур плавал с Женей в озере, ходил с ним в баню.

Он попросил одного офицера отвезти нас в Михайловское, и когда, вернувшись, мы с восторгом стали рассказывать о своих впечатлениях и о том, что Тимуру надо обязательно побывать в Пушкинских местах, он обронил фразу: «Наверное, я уже не увижу этого никогда».

По вечерам Тимур допоздна работал. На мой вопрос, что он делает, Тимур отвечал: «Готовлюсь к показу». Изо дня в день он еще и еще раз скрупулезно просчитывал свой полет, а днем отрабатывал его в воздухе — только при подготовке к празднику он налетал 60 часов (а за последние полгода его налет составлял 180 часов). Все полеты, которые так оттачивал Тимур, совпадали один в один — не каждый по земле на машине проедет с такой точностью. {108}

Еще раньше, в Москве, видя, как он измотан, я спросила у него, обязательно ли ему самому летать на празднике. И Тимур ответил, что, может быть, он участвовать в выступлении не будет — пилотаж и воздушный бой продемонстрируют северные летчики. Но в последние дни северянам почему-то запретили летать, и весь воздушный парад свелся к единственному полету Тимура (пилотаж Мечислава Савицкого на Л-39 не шел ни в какое сравнение по зрелищности с полетом на Су-33). Не летать в тот день Тимур просто не мог!..

В Острове почти ежедневно у Тимура появлялся новый повод для переживаний. Один раз у него даже вырвалось: «Если бы я знал, что все так пойдет, не стал бы ничего устраивать, посидели бы в штабе, чайку попили!» Тимур никогда не был пессимистом, но некоторые его слова просто бросали в дрожь...

12 июля Мечислав Савицкий перегонял в Остров с Севера самолет с бортовым номером «70», на котором 17 июля полетел Тимур. Из-за отказа блока питания заклинило руль направления, и нужно было срочно садиться на запасной аэродром. Но ни в Петрозаводске, ни в Лодейном поле Мечислав садиться не рискнул, тянул до Острова, где руководство его посадкой взял на себя Тимур. Слава мне потом признался: «Тимур спас мне жизнь».

 

В субботу 14 июля я с детьми улетала из Острова на транспортном самолете в Москву. Дети уже сидели в салоне, а мы стояли с Тимуром у трапа. На прощание он крепко обнял меня, поцеловал, и я сказала: «Спасибо тебе, Тимурик, за все!» — а он ответил: «Прости, что так мало было у меня времени для вас. В следующий раз все будет по-другому!» Потом мы долго смотрели друг на друга уже сквозь стекло иллюминатора. Такими были наши последние слова — я благодарила, а Тимур просил прощения...

И еще был звонок вечером 16-го: нам обоим важно было услышать и поддержать друг друга... {109}

 

* * *

 

Утро 17-го началось для меня с сообщения по телевизору: в крест Смольнинского собора в Петербурге ударила молния (этот собор расположен на противоположном от дома Тимура берегу Невы). Сердце сжало недоброе предчувствие. И ничего уже нельзя было изменить!

Днем в Острове на летном поле собрались тысячи людей. Жара стояла невыносимая. На торжественном митинге выступающие поздравляли всех с праздником, и странным диссонансом среди торжественных речей прозвучали слова архиерея Псковского и Великолужского Евсевия: «...Военные, как никто другой, знают, что праздники — для народа, а для воина в эти дни прибавляется больше заботы, беспокойства и особой бдительности, ибо противные силы используют такие моменты как раз в своих корыстных целях. Вот и сегодняшний наш праздник имеет в себе не только торжество и радость.

Этот день 17 июля 1918 года отмечен в истории нашей России как день начала крушения Российского государства. Это день, в который был расстрелян император Николай II и его семья. А за ним последовала трагедия, от которой русский народ и до сего дня не может прийти в себя.

Сегодня в нашей стране погибает больше людей, чем на полях сражений в былые времена. Слишком часто до нашего сердца стали доноситься печальные сообщения об авариях и катастрофах, о гибели наших специалистов, умелых и опытных. Что это? Стихийные бедствия или запланированные акции по сокращению населения русского народа и ликвидации талантливых руководителей? Об этом стоило бы подумать и предпринять необходимые срочные меры!»

Призыв архиепископа — это страшное предвидение, попытка предупредить о том, что произойдет через несколько минут в небе над Островом? {110}

Все в тот день было против Тимура. «Газик», который должен был отвезти его на аэродром, сломался; долго искали другую машину, но уже по дороге к летному полю она попадает в ДТП.

Перед самым вылетом, уже сидя в кабине, Тимур обнаруживает в самолете отказ и пересаживается в другой — в злополучную «семидесятку», подготовленную для перегона на Север, с заправленными полными баками. Никто не знает, что произошло в полете, но ясно, что Тимур боролся до конца.

 

Для меня в гибели Тимура осталось очень много вопросов, и смириться с тем, что его нет, я никогда не смогу. И никогда не соглашусь с теми, кто, в силу различных причин, говорит о его вине, его ошибке. Пусть это останется и на совести автора фильма, вышедшего в 2005 году на киностудии «Риск», и тех, кто рассуждал об этом с экрана. Может быть, рано ставят они точку в истории последнего полета Тимура.

Более порядочным и объективным в этом вопросе оказался фильм Николая Королева и Вадима Артеменко «След Сокола. Тайна гибели генерала Апакидзе», показанный телеканалом РенТВ.

Многие авторитетные летчики и многие члены комиссии, расследовавшие обстоятельства этой трагедии, убеждены, что «ошибиться» Тимур не мог. Весь демонстрационный полет выполнялся им четко по намеченному плану, но на 4-й минуте после взлета ситуация внезапно изменилась. Начальник Службы безопасности полетов авиации ВС генерал-лейтенант Сергей Дмитриевич Байнетов, анализируя материалы расследования этой катастрофы, приходит к выводу, что существовал еще какой-то, не зафиксированный приборами внешний фактор, помешавший Тимуру завершить полет по отработанной программе.

Ответа на главный вопрос пока нет. И мне понятнее позиция Александра Гарнаева, да и многих других: «Это именно тот случай, когда истинная причина уходит от нас безвозвратно вместе с летчиком!» {111}

 

* * *

 

С гибелью Тимура закончилась и моя жизнь. Я прошла через ад. Я не знаю, как вынесла все это.

Жизнь с Тимуром, с любимым человеком, была прекрасной, трудной и счастливой. Это была настоящая жизнь — её больше нет. Осталась только любовь. И бесконечная боль...

 

Мне всегда казалось, что Тимур очень одинок в своих устремлениях и не многие поддерживают и ценят его. А в день похорон люди приехали проститься с ним со всей страны.

Бывало, в штабе приходилось специально назначать офицеров для присутствия на похоронах. А к Тимуру в течение многих часов в Штаб ВМФ шел нескончаемый людской поток, и не все могли вместиться в зал. Потом перекрыли движение на Садовом кольце — такой длинной была вереница машин. Наверное, Тимур и представить себе не мог, что с такими почестями будут его хоронить, потому что сам никогда не страдал манией величия и был скромнейшим человеком.

Рыдали мужчины, боевые офицеры, многое испытавшие в жизни, а Анатолий Квочур произнес горестные слова: «Мы еще не поняли, кого потеряли!» Позднее в Штабе ВМФ скажут: «Гибель Тимура равноценна гибели целой подлодки «Курск»».

 

Подвижничество — это тяжкий крест. Это неистовая одержимость, каторжный труд и «святая обнаженность всех, идущих напрямик». Никогда жизнь Тимура не была легкой. Груз ответственности, бесчисленных проблем, решать которые приходилось порой без всякой поддержки, а чаще — преодолевая сопротивление вышестоящих, был иногда безмерным. Нередко я слышала от него горькую фразу: «Страна любит мертвых героев».

Многим Тимур просто мешал своей бескомпромиссностью и прямотой. Далеко не все способны поставить государственные интересы выше личных, отказаться от сиюминутной выгоды ради {112} настоящего дела, пожертвовать своим благополучием ради высокой идеи. А он никогда не боялся за себя и тем более за свое служебное положение, поэтому шел напрямик, всегда честно признавал свои ошибки и порой брал чужую вину на себя. Справедливо сказал Павел Иванович Маслов: «Тимур шел с открытым забралом!» А судьба таких людей всегда трагична. «Этого человека невозможно было подкупить, — вспоминает Мечислав Савицкий. — Одни его не любили, другие гордились им». Об этом же говорил и командир «Кузнецова» контр-адмирал Александр Челпанов: «Тимур был неудобен. Он просто опережал время. Он шел впереди, не заботясь о себе и больше думая о своих подчиненных, о своем деле».

Все, за что боролся Тимур, было им по-настоящему выстрадано, продумано, просчитано, он никогда не ставил несбыточных целей. Когда его не стало, не раз мне признавались: «Вот был бы жив Тимур, он бы сумел пробить это! Если бы Тимур сейчас был жив, он бы этого не допустил!»

Действительно, Тимур, убежденный в правоте своего дела, мог бороться за него на всех уровнях. В 2001 году он прорабатывал идею создания «Нитки» в Ейске и как-то сказал мне: «Я до Путина дойду и смогу убедить его в необходимости наземного тренажерного комплекса на территории России и в значимости авианосцев и морской авиации для нашей страны». Я убеждена, что это у него бы получилось.

Иногда совсем незнакомые мне люди говорили: «Руки порой опускаются, хочется все бросить или просто плыть по течению — так трудно бывает заниматься настоящим делом, служить своей стране. Но стоит вспомнить Тимура — и появляется желание горы свернуть! Сознание того, что есть такие люди, идущие наперекор всем препонам, дает силы и уверенность в том, что человек может все!»

Стоило кому-то совсем недолго пообщаться с Тимуром, и он становился частью его жизни — таким ярким, неординарным {113} человеком он был. От многих я слышала: «Я хотел бы быть таким, как Тимур!» И для мальчишки, занимавшегося у Тимура в секции каратэ, и для большого военачальника, убеленного сединами, он навсегда остался эталоном настоящего человека.

Герой России летчик-испытатель Александр Гарнаев писал: «Не так уж много среди нас тех, с кого действительно хочется брать пример во всем, а Тимур был именно таким: сильным, убежденным, несгибаемым!»

А вот слова адмирала Вячеслава Алексеевича Попова у могилы Тимура: «Я горжусь тем, что служил с ним. Неуютный, неудобный, предельно честный, глубинный гражданин России. Пацаны за недостойным лидером не пойдут. На таких, как Тимур, держится земля, держится Россия и держится честь и достоинство офицерского корпуса. Я горжусь тем, что служил с Тимуром бок о бок, решал с ним учебно-боевые задачи, и мне бы хотелось хоть в чем-то быть похожим на Тимура. Он для меня остается примером».

 

Говорят, Небо забирает лучших. Но почему они уходят на взлете, и почему таким тернистым и трудным бывает их путь на земле?

Два раза в год — в день рождения Тимура 4 марта и в день его трагической гибели — на кладбище собираются его друзья и соратники. В 2004 году, юбилейном для Тимура, бывший командующий морской авиацией Владимир Григорьевич Дейнека поставил его в ряд с лучшими летчиками России: «Вся страна и весь авиационный мир праздновали в этом году 100-летие Чкалова, будет праздновать 70-летие Гагарина, и так же все порядочные люди отмечают 50-летие Тимура Апакидзе.

Вся общественность узнала его вначале не как летчика, а как великого гражданина. Когда все мы находились в эйфории от грядущей демократии, хлопали в ладоши и позволяли этим «оборотням» из Беловежской Пущи у нас на глазах грабить и разваливать {114} страну, он первый возмутился и сказал: «Нет! Мы за то, чтобы сохранить Советский Союз, морскую авиацию!» Это сейчас мы можем храбро рассуждать о Беловежских делах. Но Тимур уже тогда проявил политическое чутье и первым среди летчиков сказал об этом!»

«Жизнь Тимура прошла не по асфальтовой или ковровой дорожке, — говорил Герой Советского Союза летчик-испытатель Виктор Георгиевич Пугачев. — Он за короткую жизнь сделал то, чего не удается сделать и нескольким поколениям, потому что он стал прародителем нашей современной палубной авиации. Ему уготовано было судьбой быть первым. И не ради бравады или наград он шел впереди: он просто был одержим этой великой идеей создания в нашей стране палубной авиации.

Я счастлив, что мне пришлось на протяжении всего периода испытания, создания, становления и освоения нашими палубными летчиками самолета СУ-27 быть рядом с Тимуром!»

 

* * *

 

«Все люди входят в мир одинаково, но одних сдувает с ладони жизни, и о них вспоминают лишь близкие и родные. Другие же и после ухода еще долгое время влияют на умы и сердца людей. Почему? Иногда говорят, что они чувствуют время. Полагаю, что людская память надолго сохраняет тех, кто шел своим путем, невзирая на помехи и препятствия. А откуда мальчишка знает свой путь? Наверное, главное, чтобы личные интересы совпали с интересами времени». Это строки из записей Сергея Степанова. Да, Тимур шел в ногу со временем, но иногда мне кажется, что он его опережал. Он как звезда в высоком небе, до которой всем нам подниматься и подниматься.

Не случайно почти в каждом доме Североморска-3 есть уголок, посвященный Тимуру, или стоит его фотография. Не случайно каждый раз, когда я приезжаю на кладбище, там лежат свежие цветы — рядом с моими, уже увядшими. На могиле я находила {115} записки, там я прочитала слова, написанные красивым и узнаваемым почерком: «Дорогой мой командир, вы самый лучший и замечательный человек на земле!» Их написала Рая Герасименко, о которой с большой теплотой всегда отзывался Тимур. Только ей он доверял делать надписи на фотографиях для подарков. А как-то рядом с памятником я нашла листок с пронзительными стихами:

 

Рожденный для неба, в полете погибший – Единственный смертный, небеса покоривший!   Свободный, как ветер, свободу любя, Чем хмурое небо пленило тебя?   Пронзя облака, над Вселенной летать... О чем ты мог думать, о чем мог мечтать?   Увы, но ответа никто не найдет! А ты... продолжаешь свой вечный полет!..

 

В честь Тимура Сергей Мельников назвал своего сына, родившегося в июле 2002 года. Именем Тимура названы улицы в Североморске-3 и Острове; помимо мемориальной доски в Нахимовском училище, открыты памятные доски в Саках, Калининграде и Североморске-3. В Острове благодаря усилиям губернатора Мурманской области Юрия Алексеевича Евдокимова и председателя областной государственной Думы Павла Александровича Сажинова установили крест и памятник на месте падения самолета (автор — скульптор А.Г. Арсентьев).

В Москве, на могиле Тимура, стоит памятник скульптора Бориса Николаевича Кокуева.

По инициативе мэра г. Североморска Виталия Ивановича Волошина в центре города, рядом с памятником Борису Сафонову, поставили бюст Тимура. Этот памятник, созданный талантливыми скульпторами Светланой и Петром Абариными, лучше всех {116} других передает облик Тимура, силу его характера и устремленность в небо. Я очень благодарна Виталию Ивановичу Волошину и Павлу Александровичу Сажинову за то, что они нашли на него средства.

Удивительно, что и в Крыму, на территории теперь уже другого государства, благодаря усилиям Александра Кузьмича Доценко, заведующего отделом Совета Национальной безопасности Украины, и генерал-полковника Виктора Ивановича Стрельникова, главкома ВВС Украины, был открыт памятник Герою Российской Федерации Тимуру Апакидзе. Это знак того, что подлинный героизм и настоящие человеческие качества, истинные ценности не имеют ни государственных, ни временных границ. Все, кто служил вместе с Тимуром в Крыму, помнят, любят и уважают человека, вместе с которым они прошли нелегкий путь в авиации и служили общему делу. Искренняя признательность и автору памятника Н. Олейнику.

В Центральном музее Вооруженных Сил в Москве есть стенд, посвященный Тимуру, такие же экспозиции существуют в музеях Североморска, Санкт-Петербурга, Мурманска, Таганрога. В честь Тимура проводятся спортивные состязания. Спасибо всем людям, кто старается сохранить о нем память! Тем более что делается это не по чьему-то указанию, а по велению сердца. Наверное, для многих, кто знал и любил Тимура, как и для меня, Тимур остается живым, и трудно осознать, что памятники, музеи имеют к нему какое-то отношение...

В 2001 году Тимура назвали «Человеком года», а среди тех, кого потеряла страна в 2001 году, наряду с учеными и артистами (Глузским, Супоневым и Еременко) 31 декабря по первому каналу показали Тимура, идущего от самолета...

В 2002 году Международная общественная организация бывших военнослужащих «Марс-Меркурий», которую возглавляет полковник запаса Юрий Васильевич Солод, совместно с командованием морской авиации ВМФ учредило серебряную медаль {117} «Лучшему летчику морской авиации ВМФ России» и премию имени Дважды Героя Советского Союза Бориса Сафонова, и Тимур стал первым, кто был ею награжден.

В 1994 году в Крыму талантливой женщиной Галиной Савилиной был снят о Тимуре документальный фильм «Встречный пилотаж», а в 1998 году телерадиокомпания «Мурман» транслировала замечательный фильм «Авиация Северного флота» Дмитрия Ищенко. Этот фильм смотрело все Заполярье, не отрываясь, два вечера подряд, узнавало о герое Великой Отечественной войны морском летчике Борисе Сафонове, о современной палубной авиации, слушало проникновенный рассказ Тимура, умного, яркого, сильного и очень светлого человека.

Поэт и композитор Константин Фролов, познакомившийся с Тимуром еще в Крыму, после его гибели написал стихотворение:

 

Поговори со мной о крыльях, Что позволяют нам летать, Покуда не покрылась пылью Гранита тяжкая плита, Пока струится через двери Твоей улыбки ясный свет, Пока я не смогу поверить, В то, что тебя, дружище, нет.   Ты расскажи о первом взлете Совсем зеленых новичков, О полукруглом горизонте И белой вате облаков, О неофициальном культе С друзьями долгожданных встреч И о жестокой катапульте, Что не смогла тебя сберечь. {118}   Поведай, было ли сомненье, Или ты знал наверняка, Что будешь делать в то мгновенье, Когда не сдюжат два движка. Ведь ты из поднебесной выси Свой самолет — свидетель Бог – Сажал на палубу «Тбилиси», А вот на землю сесть не смог.   Поговори со мной, дружище, Покуда не оструган крест. Таких, как ты, всю жизнь мы ищем, Как свой не взятый Эверест. И сколько б взлетов беспримерных Нам ни пришлось бы испытать, Для нас всегда ты будешь первым Среди умеющих летать!

 


* * *

 

Добро, которое Тимур делал людям, наверное, возвращается. В то страшное время, когда я утром, открывая глаза, с ужасом понимала, что надо как-то прожить еще один день без Тимура, а мне хотелось просто исчезнуть, чтобы не чувствовать этой невыносимой боли, ко мне приходили друзья Тимура, и помогали, и брали за руку, и вели. Многих я знала давно, кого-то видела в первый раз, с некоторыми Тимур сам встречался очень редко, но и они оказались рядом, и я знаю, что в любую минуту они придут на помощь. Их поддержка — это проявление любви и уважения к Тимуру, и я благодарна им за эту любовь и за помощь нашей семье.

И особо мне хочется поблагодарить Генерального директора авиационного производственного объединения в {119} Комсомольске-на-Амуре Виктора Ивановича Меркулова и его первого заместителя Юрия Леонидовича Иванова, Генерального директора «ОКБ Сухого» Михаила Аслановича Погосяна, губернатора Мурманской области Юрия Алексеевича Евдокимова, председателя Мурманской областной Думы Павла Александровича Сажинова и председателя правления Фонда имени Тимура Апакидзе Бориса Никифоровича Соколова, Президента Международной общественной организации бывших военнослужащих «Марс-Меркурий» Юрия Васильевича Солода, полковника Сергея Геннадьевича Рассказова и генерал-майора Николая Викторовича Куклева, генерал-полковника Владимира Григорьевича Дейнеку и адмирала Игоря Владимировича Касатонова, полковника Сергея Дмитриевича Заякина, Гелу Левановича Буачидзе, Александра Геннадьевича Воробьева, Александра Игоревича Медведева и Сергея Васильевича Захарова, Анатолия Ивановича Ковалева и Павла Евгеньевича Беленина.

О многих людях, которые помогали мне, моим детям, Марине Марковне, я так хотела бы рассказать Тимуру!

 

* * *

 

Невозможно говорить о близком, дорогом человеке в прошедшем времени; я пишу — и все во мне протестует, потому что не могу смириться с тем, что Тимура больше нет! Уже прошло более 5 лет, а для меня он всегда рядом: он улыбается мне с фотографий, говорит со мной с экрана видеомагнитофона, он приходит ко мне во сне, советует, как найти выход из трудного положения, и мне кажется, что стоит еще немного потерпеть — и мы снова будем вместе. И снова он посмотрит на меня своими лучистыми зелеными глазами и с улыбкой скажет: «Вот увидишь, все будет хорошо!» — и жизнь опять наполнится светом и радостью...

  {120}  

* Скобари — жители Псковской области.

* СТАНКИН — Московский станко-инструментальный институт.

* «Нитка» — наземный испытательный учебно-тренировочный комплекс (НИУТК), береговая копия полетной палубы авианосца.

* РВП — руководитель визуальной посадки.

** «Луна» — оптическая система посадки.

Литературно-художественное издание


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.011 сек.)