АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Ламеллярный доспех восточнославянского ратника начала XIII ст. Часть 1

Читайте также:
  1. I ЧАСТЬ
  2. I. Организационная часть.
  3. II ЧАСТЬ
  4. II. Время начала и окончания работы
  5. III ЧАСТЬ
  6. III часть Menuetto Allegretto. Сложная трехчастная форма da capo с трио.
  7. III. Творческая часть. Страницы семейной славы: к 75-летию Победы в Великой войне.
  8. N-мерное векторное пространство действительных чисел. Компьютерная часть
  9. N-мерное векторное пространство действительных чисел. Математическая часть
  10. New Project in ISE (left top part) – окно нового проекта – левая верхняя часть окна.
  11. SCADA как часть системы автоматического управления
  12. XIV. Безмерное счастье и бесконечное горе


Авторы: О.Л.Макушников, Ю.М.Лупиненко.
Статья опубликована в сборнике «Гiстарычна-археалагiчны зборнік» №18, 2004.

Углубленное научное исследование воинских доспехов Древней Руси XI—XIV вв. ведется уже более полувека (Арциховский, 1946; Рабинович, 1947; Довженок, 1950; Медведев, 1959; Кирпичников, 1971 и др.). Долгое время считалось, что пластинчатый доспех был нехарактерным для Древней Руси. Это мнение было опровергнуто в середине XX в. исследованиями А. Ф. Медведева, который показал на археологическом материале широкое распространение такого вида защиты восточноевропейского воина (Медведев, 1959, с. 119—134).

В белорусской историко-археологической литературе по сей день нет достаточно обоснованных реконструкций панцирного доспеха восточнославянского воина XII—XIII вв. и более раннего времени. Это существенно обедняет научные представления об истории материальной культуры и военного дела земель Беларуси в рассматриваемый период. Действительно, не сохранилось ни одного столь раннего панциря, причем не только с белорусских земель, но и с территории Древней Руси в целом. Поэтому исследователи, пытающиеся его воссоздать, вынуждены обращаться преимущественно к неоднозначно трактуемым изобразительным материалам, восточным и западным (иногда весьма сомнительным аналогам XII XIII вв. и даже позднейшего времени) древнерусского панциря. К числу более или менее удачных попыток воссоздания комплекса тяжелого вооружения ратника белорусских земель XII—XIII вв., предпринятых в последнее десятилетие, относится исследование Г. В. Ласкавого. Опираясь на материалы раскопок городищ на северо-западе Беларуси, он предложил вариант реконструкции доспеха воина Полоцкого княжества (Ласкавы, 1992, с. 50—51).

В ходе раскопок средневековых памятников на землях Беларуси учеными разных поколений сделаны интересные находки предметов защитного вооружения, к которым в первую очередь относятся железные панцирные пластины. Они свидетельствуют, что не позднее второй половины — конца VII в. славянское население земель Беларуси (одним из первых среди славян Восточной Европы) познакомилось с воинским наборным панцирем. К этому времени, согласно уточненной датировке И. О. Гавритухина. относятся железные панцирные пластины из городища Хотомель (Брестская обл.) (Кухаренко, 1961, табл. 8; Гавритухин. Обломский, 1996, с. 137—139).

Рис. 1. Образцы железных пластин панцирей ламмеллярного набора, найденных на территории Беларуси: 1 — Новогрудок (XIII в.); 2 - Минск (XI в.): 3 — Хотомель (вто рая половина— конец VII в.). Минская пластина реконстру ирована Ю. М. Лупиненко по обломкам, опубликованным Э. М. Загорульским.

Широкое распространение ламеллярного и чешуйчатого панцирей на белорусских землях в XI—XIII вв. документировано репрезентативным археологическим материалом, полученным преимущественно в 1970—1990 гг. Панцирные пластины обнаружены при исследованиях летописных Полоцка, Новогрудка, Минска, Бреста, Слуцка, городищ Прудники, Гольшаны, Кульбачино и др. (Штыхов, 1975, с. 60; Гуревич, 1981, рис. 73; Загорульский, 1982, с. 220, табл. XI; Лысенко. 1985, с. 225, рис. 148, 149; Ласкавы, 1992, с. 50—51: Калядинскк 1993,с. 169; Пивоварчик, 1994,с. 198)(см. рис. 1:1—3). Однако, несмотря на достаточно широкую географию таких находок, они единичны, «некомплектны», а потому не дают исследователям-оружиеведам исчерпывающих оснований для создания научно обоснованных реконструкций тяжелого защитного вооружения воина рассматриваемого периода. В плане разрешения поставленной проблемы интересные возможности открывает исследование древнерусских миниатюр, предметов мелкой художественной пластики, прочих произведений искусства XII—XIV вв... изображающих воинов (в первую очередь, святых-воинов) в панцирной защите. Но привлечение такого рода источников требует их предварительной и достаточно основательной критики.

Таблица 1. Панцирные пластины (типов А-В) из Гомельской мастерской.

Пластины и их статистическо-метрические параметры Длина (мм) Ширина (мм) Изгиб (мм) Количество (шт)
Тип А Подтип А1 56 18 0,5 1
Подтип А2 68 18 1,0 67
Подтип А3 70 15 1,0 10
Тип Б 60 18 1,0-1,5 139
Тип В 78 25 до 2 14


Рис. 2. Образцы пластин панцирей ламеллярного набора из Гомельской мастерской начала XIII в.: 1 ‑3 — тип А; 4 — тип Б; 5 — тип В.

Реконструкция предметов и средств средневекового вооружения должна, разумеется, базироваться на итогах комплексного изучения разнохарактерных источников соответствующего периода и региона. При этом результат умозрительной реконструкции полезно и необходимо проверить практически — путем исторического моделирования, т.е. создания «действующих» реплик тех или иных комплектов вооружения. К сожалению, большинство исследователей-археологов объективно не располагают такой возможностью.

В 1986—1987 гг. при раскопках на территории окольного города средневекового Гомеля отрядом Гомельского областного краеведческого музея под руководством О. А. Макушникова открыты остатки сгоревшего в начале XIII в. деревянного дома, в одном из помещений которого располагалась оружейная мастерская. Характер находок (инструментарий, отходы производства, заготовки, полуфабрикаты, готовые изделия) позволил квалифицировать ее как слесарно-сборочную. Она специализировалась на создании и ремонте защитного (ламеллярные и чешуйчатые панцири, кольчуги, наручи, поножи) и наступательного (мечи и сабли) вооружения. Остатки выявленной здесь надписи на деревянном сосуде позволили установить, что здесь работал мастер Федор.

Значительная часть научной информации об открытии мастерской, не имеющей аналогов в археологических памятниках Древней Руси, опубликована. В работах прошлых лет даны описание места расположения мастерской, характеристика ее остатков, обобщенный анализ комплекса вещевых археологических материалов, обоснована хронология памятника и др. (Макушнікаў, 1991, с. 48—51; Макушников, 1993, с. 121—130; 2000, с. 73—75).

Задачей предлагаемой публикации является реконструкция ламеллярного панцирного доспеха восточнославянского ратника первой половины XIII в., многочисленные части которого выявлены при исследовании Гомельской оружейной мастерской. Для темы нашего исследования существенна самая массовая находка — железные панцирные пластины (всего их насчитано около 1500 шт.), залегавшие на полу сгоревшего помещения мастерской россыпью и бессистемными скоплениями. Пластины характеризуются разнообразием форм, размеров, степенью изгиба, количеством и местом расположения отверстий (Макушников, 1993, с. 125). Они могут относиться к нескольким конструктивным вариантам панцирной зашиты воина.

Рис. 3. Схема вязки панцирных пластин типа А (реконструкция).


Рис. 4. Святой-воин. Изображение на резной качен ной плите us Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве. XII в.

Из обшей массы типологически определенных экземпляров мы отобрали для темы настоящего исследования только три разновидности панцирных пластин (типы А, Б, В), которые являются серийными в рассматриваемом комплексе и, как нам представляется, могут быть надежным археологическим источником для воссоздания по крайней мере трех вариантов покроя средневекового панциря. Кроме того, в настоящей работе учтены вещевые материалы мастерской, относящиеся к конструкциям защиты рук и ног ратников. Результаты изучения прочих материалов комплекса (в том числе многих разновидностей доспешных пластин) заслуживают отдельной публикации.

Формально-морфологические особенности пластин разных типов в большинстве случаев являются адекватным отражением разных систем панцирной вязки. При выделении типов пластин из Гомельской мастерской учитывались особенности их формы, метрические параметры, количество и месторасположение отверстий для шнуров-стяжек. К типу А отнесены пластины с округленным верхним краем, к типу Б — с волнистым краем, к типу В —со ступенчатыми вырезами (рис. 2: 1 —5). У всех рассмотренных типов количество отверстий равно 13-ти. Данные о параметрах панцирных пластин типов А-В обобщены в табл. 1.

Рис. 5. Павший воин. Изображение нарезной камен ной плите из Михайловского Златоверхого монастыря в Кизве, XII в.

Отобранная для реконструкции панциря часть пластин гомельского комплекса по формально-типологическим признакам, безусловно, относится к ламеллярной системе вязки доспеха. Сопоставление морфологической характеристики пластин и практического опыта их вязки (полученного путем авторского экспериментального моделирования) показывает следующее. Пластины, посредством продевания шнура через парные отверстия, связывались между собой в ряды. Ряды соединялись друг с другом двумя способами: либо на шнурах-подвесках, либо с помощью прижатого одновременно к двум рядам посредника из ткани или мягкой кожи. Тем самым достигался «эффект свисания». что обеспечивало доспеху чрезвычайную гибкость. Эту важную особенность ламеллярного панциря при изучении его восточных раннесредневековых образцов отметил М. В. Горелик (Горелик, 1987, с. 186— 187), что полностью согласуется с нашими экспериментальными наблюдениями. При вязке пластин не должно было возникать «естественных напряжений», поскольку они уже в условиях боя могли приводить к порыву шнуров-стяжек и шнуров-подвесок. В защитной конструкции ничто не должно было ограничивать движений воина — военное дело не терпит неудобств.

Аналоги пластинам типа А хорошо известны специалистам в области оружиеведения Они имеют многочисленные параллели, в первую очередь, в азиатском регионе. В частности, экземпляры, близкие гомельским по конструкции и метрическим характеристикам, встречены в археологических материалах Южной Сибири и Центральной Азии XI — XII вв. (Худяков. 1980).

Рис. 6. Святой Георгий. Изображение на каменной иконке XIII в. из собрания Государственного Русского музея (Москва).

Вязка пластин типа А, как показывает экспериментальное моделирование, осуществляется через боковые отверстия. Между собой ряды подвешиваются на шнурах, пропускаемых через одиночные отверстия в центре пластины верхнего ряда и продеваемых в парные центральные отверстия нижнего ряда (рис. 3). Но изобразительные памятники Древней Руси и сопредельных территорий показывают на доспехах какие-то горизонтальные полосы между рядами закругленных пластин. В частности, такая структура выразительно представлена на доспехах святого Нестора, святого Димитрия (рис. 4) и павшего воина на резной каменной плите начала XII в. из Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве (рис. 5). Аналогичную структуру можно усмотреть и на резной каменной иконке XI в. с изображением святого Георгия (собрание Государственного Русского музея, Москва). Последний памятник предположительно происходит из Новгородчины (Николаева. 1968, табл. 16, рис. 2) (рис. 6). Следует указать и на миниатюру из моравской рукописи 1212—1220 гг., показывающую участников библейской «битвы израильтян и филистимлян» (Nicotic 1996. р. 12).

Важно отметить, что такие же промежуточные полосы между рядами панцирного набора присущи древнерусским изобразительным памятникам, демонстрирующим панцирные доспехи из пластин с прямоугольным верхним краем. В качестве примеров можно привести фрески XII в. со святыми-воинами из Спасо-Мирожского монастыря в Пскове, изображение воинов на миниатюрах Симоновско-Хлудовской Псалтыри XIII в. (Кирпичников. 1971, рис. 18; табл. VII, XVIII—XXII), а также изображение Архангела Михаила на резной каменной иконке XII в. из собрания Государственной Третьяковской галереи (Москва). Последний образок происходит с территории Новгородчины (Николаева, 1968, табл. 16: рис. 4) (рис. 7). В плане интерпретации отмеченных выше полос на доспехах рассматриваемого периода, которые мы видим в памятниках древнерусского искусства, можно предположить следующее.

К верхнему краю нижнего ряда пластин ламеллярного панциря пришнуровывается полоса толстой кожи, а к ней крепится шнур-соединитель. Получается «чересполосица» рядов металлических пластин и полос кожи, которую можно наблюдать на всех средневековых изображениях данной разновидности доспешной конструкции. Так, мы видим ее на упомянутых выше плите из Михайловского Златоверхого монастыря и каменной иконке с изображением святого Георгия (Николаева, 1968, табл. 16, рис. 2), а также на указанной ранее миниатюре из Моравии 1212—1220 гг. (Nicolle, 1996, р. 12). Полагаем, что кожаная полоса имела чисто практическую функцию: она исключала трение по шнурам-стяжкам пластин верхнего ряда и защищала шнур-подвеску.

Рис. 7. Архангел Михаил. Изображение на каменной иконке XII в. из Новгородчины. Собрание Государственной Третьяковской галереи (Москва).

Способ соединения в панцирном наборе пластин с волнистым краем (тип Б) представляется следующим. Можно уверенно заключить, что после соединения таких пластин в ряды в самих пластинах не остается свободных отверстий, а все стяжки скрыты с внешней стороны. Следовательно, шнур-подвеска крепится непосредственно за шнуры-стяжки. В данном случае необходимо избежать перетирания ремешков соседним рядом пластин. Поэтому к верхней части ряда шнурами-стяжками должна крепиться полоса толстой кожи (рис. 8). Такая структура кирасы детально показана на доспехах сражающихся воинов из Пенджикента (конец VII — начало VIII вв.) (Распопова, 1980, рис. 55,57). Она же видна и на панцире Федора Стратилата, изображенного в Федоровском Евангелии 1321—1327 гг. (Кирпичников, 1971, рис. 20), хотя сам покрой доспехов показан весьма архаично. При реконструкции системы панцирной вязки из пластин типа Б следует учитывать, что изображенный на рис. 8 вариант крепления шнура-подвески создает малый (около 10 мм) «свободный ход» рядов. Для верхней, на уровне груди, части кирасы этого достаточно, но для нижней, на уровне живота, следовало цеплять шнур-подвеску не за второй сверху стежок нижнего ряда, а за третий сверху. При наборе из пластин типа а оплечий и подола, требующих исключительной подвижности, следовало делать длинный шнур-подвеску, а верхний ряд пластин — надвигать на нижний. Вообще, «набегание» рядов пластин нижнего на верхний не являлось обязательным условием при создании панциря. На иконографических первоисточниках видно и обратное расположение рядов.

Среди железных пластин типа Б из Гомельской мастерской есть одна бронзовая. Механические свойства бронзы позволяют полагать, что данная пластина имела декоративное назначение. На Руси еще в X в. для придания кольчуге нарядности в ее полотно вплетали ряд-другой медных или бронзовых колец. По всей видимости, таким же образом могли поступать и в начале XIII в. при конструировании ламеллярных доспехов, используя отдельные панцирные пластины из цветного металла.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.)