Врач посоветовал мне позвонить в СЭМП, и я воспользовалась номером телефона, который у меня был

Ночь таким образом получилась очень короткой. После двух часов сна Рашид разбудил меня, напомнив, что я должна показать письмо врача мадам Танги, сотруднице приюта, с которой разговаривала накануне.

— Не думаю, Самия, что она позволит тебе провести здесь весь день.

— А кроме нее здесь есть еще кто-то?

— Есть. Мсье Менард, только он сегодня не работает.

Дети уже были готовы идти завтракать, кроме Риана, который отказывался есть и лежал вытянувшись в кресле.

— Ни в коем случае! Если позволить вам, придется позволить и остальным, — категорично заявила она, наливая себе кофе.

— Малыш очень болен. Я не могу заставить его ходить по улицам до восьми вечера. У меня нет даже коляски, чтобы уложить его.

— Но у вас же есть коляска!

— Это коляска для самого младшего, — возразила я, не понимая к чему она клонит.

— Ну так выньте оттуда младшего и положите старшего.

Она вернулась в свой кабинет и закрыла за собой двери. Разговор был закончен. Я колебалась: нужно ли идти за ней с риском разозлить ее или, ничего не делая, рисковать здоровьем Риана? Я спросила совета у Рашида.

По его мнению, не стоило идти к ней еще раз. Мадам Танги не меняла своих решений.

Материнский инстинкт перевесил. Постучав дважды, я вошла в ее кабинет и взмолилась:

— Пожалуйста, мадам Танги, пусть одна: из моих дочерей останется с больным братом, а все остальные уйдут до вечера. Только малыш и его сестра. Сжальтесь…

— Нет, я уже сказала. Я не могу менять правила, мадам. Покиньте помещение, мне нужно сделать важный звонок.

Я сделала все, что могла. Одев Риана потеплее, я положила его в коляску младшего брата. Мы нашли убежище в диспансере на углу. Персонал нас хорошо принял. Там не понимали, почему во Франции нам не оказывают адекватную помощь. В четыре часа дня мы отправились в знакомый «Макдональдс», где дети могли не только поесть, но и поиграть. Я взяла Риана на руки, чтобы дать ему сироп. Я гладила его по голове и говорила ласковые слова.

Вдруг я почувствовала, что Нора и Мелисса смотрят на меня, не решаясь заговорить. Неужели они догадывались, о чем я думаю? Я, желавшая избавить детей от ада, который нас окружал, теперь привела их прямиком в чистилище! Из огня да в полымя! Я отвечала за все, что с нами происходило. И не могла вести себя так, словно ничего не случилось. Прямо перед дочерьми я расплакалась. Нора принялась меня утешать.

— Мама, не плачь! Пожалуйста! Ты сделала все, что могла. Благодаря тебе мы далеко от страны, где были пленниками. Благодаря тебе мы свободны и теперь мы сильнее, чем прежде. Ты должна знать: мы признательны тебе за это. Никто не мог предвидеть трудностей, с которыми мы столкнулись. Все эти мелкие проблемы обязательно решатся, и у нас появится дом, где мы будем все вместе.

Эти слова отчасти вернули мне уверенность. Наконецто мы могли идти в приют. Риан очень устал, остальные были голодны, потому что ужин задержали. Пища не отличалась изысканностью, но главное — она была питательной и ее было вдоволь. Блюда предлагались следующие: блины в сладком соусе, чечевица с овощами, белая фасоль. В начале ужина подавали суп. Каждый вечер мы благодарили Бога за еду и пристанище, которые он нам посылал. Дни, прожитые в приюте, изменили отношение моих детей к происходящему, и они перестали воротить нос и ели все, что им давали, не проявляя неудовольствия.

Мы сели на свои обычные места. Риан поел очень мало, после чего мы отправились в комнату. Утром Рашид разбудил нас как обычно. Удивительно, как быстро человек адаптируется к окружающим его условиям. Риан до сих пор кашлял, и я решила еще раз попытать счастья, поговорив с мадам Танги. Я так волновалась, что потеряла аппетит.

Поиск по сайту: