Поединок Райфа и Аронви

В один из вечеров к костру вышел Аронви. Вождь был собран и хмур, хотя и сменил доспех на праздничные одежды. Спящий поднялся, чтобы приветствовать его, а Райф и Рэнх встали за его плечами.

- Горечь и гнев – плохие советчики, - начал свою речь Аронви, - но все же должно мне следовать своему слову. Я вызываю тебя на поединок, серый ши Райф.

Нукума грустно покачал головой:

- Я надеялся, что ты изменишь своё решение. Но если нет, то прошу тебя требовать крови, а не смерти, потому что нет между вами смертной обиды.

- Я согласен. Чтобы освятить тризну достаточно крови, пролившейся в землю.

Спящий обернулся к Райфу:

- Какое оружие ты выберешь?

- Нет у меня другого оружия, кроме подаренного тобой, Нукума, в память о Лакбере.

Спящий слегка вскинул брови, но ничего не спросил. Аронви хмыкнул:

- Громобой, изготовленный людьми. Я увижу цвет твоей крови, серый ши Райф, до того, как ты сможешь достать его. Завтра, с первым лучом солнца, я буду ждать тебя на поляне Совета.

С этими словами он развернулся и удалился во тьму.

- Позволь мне увидеть твоё оружие, - мягко обратился Спящий к Райфу. Тот снял пояс и протянул ему с поклоном. Нукума задумчиво повертел в руках револьвер:

- Ты утверждаешь, что его подарил я?

- Вообще-то мне это приснилось в доме на Горелой пустоши. Но когда я проснулся, револьвер был в моих руках.

- Ты сновидец?

Райф растерянно пожал плечами:

- Первый раз случилось со мной такое.

- Если бы ты был женщиной, то я бы сказал, что так и должно быть. У высоких эльфов женщины прорицают будущее во снах.

- В моем сне была женщина. Я видел ее портрет в доме на Горелой. Но револьвер мне вручил именно ты, Нукума. И я сразу узнал тебя, как только встретил.

Нукума задумался:

- Пророчество. Пусть оно свершится, - медленно произнёс он. Потом усмехнулся какой-то своей мысли, - Подожди-ка, - и быстрым шагом направился к шатру, где они ночевали. Скоро вернулся и протянул Райфу его пояс, на котором теперь было две кобуры, и из каждой смотрела рукоять:

- Не хочу уступать в щедрости даже самому себе. В тех местах, где я добыл это оружие, его носят именно так. Я дарю их тебе, ши Райф, в память о моем побратиме.

… Ранним серым утром, когда пелена предрассветного тумана сжимает мир до размеров крохотного пятачка, когда тяжёлые капли росы осаждают траву и неслышно срываются с листьев, чтобы раствориться в полумраке, ранним утром Райф, Нукума и Рэнх подошли к поляне Совета. Мокрый песок, взрытый сотнями ног, хранил воспоминания о шумевшей здесь толпе, и странно было видеть его застывшим в тишине после многодневного собрания.

Навстречу троим ши поднялся Аронви, и черные альвы стояли за его спиной. Туман изменял их облик, причудливо играя очертаниями фигур, превращая их в чудовищ с руками-щупальцами, косматых и страшных как ночной кошмар. Райф даже задумался, не волшебный ли это туман, не наведённый ли морок, и удивился, что способен думать об этом: «Как странно, что я не боюсь. Правду говорят, что пока я жив – смерти нет, а когда приходит смерть – то нет меня». Эта мысль не задержалась в его голове, которая сегодня почему-то была пронзительно ясной и пустой.

Нукума остановил Райфа у края поляны. Аронви тоже остался стоять на противоположенном краю. Вместо него вперёд вышел другой альв, который направился в середину круга, и Нукума пошёл ему навстречу.

Райф до рези в глазах всматривался в Аронви, и все не мог понять, зачем им пытаться убить друг друга. Обида уже забылась, и осталась лишь необходимость соблюсти договор.

Нукума о чем-то негромко переговорил с альвом и вернулся к Райфу:

- Сделай шаг к центру круга. Когда раздастся гонг – стреляй. Альв очень быстр, он не даст тебе больше двух выстрелов. Пусть удача будет с тобой сегодня!

Райф механически кивнул, сделал шаг вперёд, и застыл, выцеливая взглядом Аронви. Пальцы зависли над револьверами, сквозь тонкую пелену воздуха ощущая надёжность и тяжесть оружия. Райф слился с ним. Он был сейчас как стрела на тетиве, готовая сорваться к цели. И Райф был уверен, что не промахнётся.

… Воздух наполнился глубоким звуком ударившего гонга. И лишь только звук начал разливаться по поляне, как Аронви превратился в чёрную размазанную тень, в которой, как в грозовой туче, сверкнула сталь выхваченного меча. Револьверы сами прыгнули в ладони Райфа, не отводившего взгляд от противника. Левая рука чуть запоздала, и два выстрела прогремели дуплетом, где вторая пуля догоняла первую.

И Райф упал на бок перед налетевшей тучей, чтобы дать себе хотя бы мгновение, и собираясь спустить курок ещё раз в упор, навстречу бросившейся сверху стали.

Но сталь так и не рухнула. Вместо неё на песок упала тяжёлая капля. Кровь альва, зашипев, впиталась в песок. Аронви медленно опустил меч, и острие мягко коснулось земли рядом со щекой Райфа.

- Ты победил, - произнёс альв.

- Нет, – возразил Райф, с трудом разжимая сведённые напряжением пальцы, чтобы избавится от револьверов, - Если бы ты хотел меня убить, то сделал бы это. Но ты говорил о крови для тризны.

Освободившейся ладонью он с силой провёл по лезвию альвийского меча. Кровь потекла обильно и быстро.

- Вот моя кровь. Лакбер был бы доволен, - и Райф откинулся на спину, чтобы смотреть в стремительно голубеющее небо.

… Тризна продолжалась весь день, всю ночь и ещё один день. Аронви и Райф, смешавшие свою кровь на поляне поединка, сидели рядом. Горели костры, звучали скорбные речи, и песни прощания женщин перемежались призывами и обещаниями мести воинов. Чёрная выдра прощалась со своим вождём.

На рассвете третьего дня Спящий-в-листве обратился к Аронви, Райфу и Рэнху с такими словами:

- Честь и долг зовут меня, и должен я покинуть вас, чтобы совершить обещанное по слову Ульта ради всех альвов и людей. Но тревожусь я о тех, кто мне дорог и близок – об оставленных жене и сыне, матери и брате. Долго им придётся ждать меня. Потому прошу я вас, друзья мои, - тебя, Аронви, брат моего побратима, и тебя ши Райф, и тебя, Рэнх, - стать подмогой моему племени, и охранять, и сберечь его до моего возвращения.

- Нетрудно сказать, - отвечал Аронви, - не пустые слова для меня наша дружба. Выполню я все, что ты просишь, Нукумасалетьен, чтобы шёл ты в дорогу с лёгким сердцем.

И Райф, и Рэнх были согласны с ним.

Поиск по сайту: