АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Введение. Раздел I Теоретическая подготовка реформа

Читайте также:
  1. I. ВВЕДЕНИЕ.
  2. Введение.
  3. Введение.
  4. Введение.
  5. Введение.
  6. Введение.
  7. ВВЕДЕНИЕ.
  8. Введение.
  9. Введение.
  10. Введение.
  11. Введение.
  12. Введение.

Содержание

Введение

Раздел I Теоретическая подготовка реформа

Раздел II Изменения в сфере сельского хозяйства.

Раздел III Реформы в сфере промышленности

Заключение

Список использованных источников и литературы

 

Введение.

Тема хрущевских реформ — одна из самых популярных в публици­стике и исторических исследованиях последних лет. Популярность эта не случайна. Сам характер времени, известного громкими начинания­ми и столь же оглушительными провалами, колоритная личность глав­ного героя эпохи, дающая повод для самых разноречивых суждений, наконец, весьма близкие аналогии с современностью — все это питает научный и общественный интерес к проблемам «великого десятилетия».

Можно, конечно, по-разному относиться к Н. Хрущеву, его проек­там и идеям, по-разному оценивать накопленный в тот период опыт общественной модернизации. Однако при всех «плюсах» и «минусах» 50-е — начало 60-х годов интересны для современников уже тем, что именно тогда начинали формироваться элементы новой политической культуры, культуры реформаторства. Процесс этот так и остался незавершенным.

Содержание будущих реформ, способы их проведения в жизнь, прогноз возможных результатов часто непосредственно зависят от со­стояния исходной ситуации — в экономике, политике, общественных отношениях. Известно, что относительно «мягкими» по степени воздей­ствия на общество и его структуры являются реформы упреждающего характера (другими словами, реагирующие на негативные тенденции еще до того, как они приобрели черты кризиса) и учитывающие в пол­ной мере состояние общественной среды, то есть возможную реакцию общества на инициативы. Причем для успешного начала реформ важен момент совпадения интересов власти и общества, момент обществен­ного согласия, обоюдная готовность к переменам. Однако истории из­вестны случаи возникновения подобного согласия на совершенно про­тивоположной основе, когда, несмотря на наличие объективных условий, указывающих на необходимость реформ, власть и общество «дого­варивались» о сохранении сложившегося порядка вещей без каких-либо изменений. Такое возможно, если реформационная несостоятельность верхов совпадает с молчаливым согласием народа перетерпеть очеред­ные «временные трудности»,— ситуация, довольно характерная для по­слевоенной истории России.

1953 год, казалось, открыл путь реформам, которые были невозможны при жизни Сталина. Но не сразу: кризис власти, вызванный борьбой за «наследство», и доминирующие общественные настроения весны 1953-го, аккумулированные в опасении «как бы не было хуже», на какое-то время отодвинули принятие радикальных политических ре­шений. Несмотря на ряд шагов, предпринятых новым руководством еще в марте—мае, реально вопрос о содержании и направленности общего политического курса после смерти Сталина стал обсуждаться в верхах лишь летом.

Негативная оценка прошлого опыта обычно давалась с позиции отдельных «недостатков», «ошибок» и «неправильностей», иногда при­знавались и «значительные ненормальности», которые, однако, несмот­ря на значительность, рассматривались, тем не менее, как временные отклонения от в общем верно избранного пути. Руководители хрущевского времени в боль­шинстве своем с трудом могли рассуждать о товарно-денежных отно­шениях и прибыли, не говоря уже о более точных экономических кате­гориях. А такие понятия, как «рынок», «конкуренция», «плюрализм», в сознании облеченных властью современников (и не только их) так и остались если не враждебными, то до конца не реабилитированными. А без подобной переоценки путь к радикальным экономическим ре­формам был в общем закрыт.

«Хрущевские реформы» — это понятие, пришедшее извне и гораздо позднее. Усвоенные когда-то азбучные истины, а точнее аз­бучные лозунги марксизма (в интерпретации советской системы полит­просвещения), однозначно отлитые в формулу «реформы — побочный продукт революционной борьбы», заставляли людей, получивших уроки этой школы политического ликбеза, относиться к реформам как к явлению, безусловно, второсортному, иногда вынужденному, и в об­щем — ненужному. Слово «реформист» стояло в одном ряду со сло­вом «ревизионист», заменившим к тому времени привычного «врага народа» [26 стр.137]. Это, конечно, не значит, что начинания времен Хрущева не имели цель реформировать наше общество. Напротив, объективно их роль была именно такова (вопрос лишь о пределах и масштабах осу­ществленных тогда перемен). Но старое «слово» не оставалось безуча­стным — оно завораживало, по-своему организуя и планируя политику современности.

Что же касается ре­форм времен Хрущева, то они, как правило, заставали современников врасплох, а такие «сюрпризы» далеко не всегда проходят безболезнен­но. События в Новочеркасске 1962 года — одно из подтверждений их серьезных последствий.

За реформами всегда стоят социальные интересы. Это значит, что успех реформ зависит от состояния социальной среды, на поддержа­ние которой они направлены. Сущность всех послевоенных попыток реформ структурного характера состоит в том, что они с точки зрения развития своей социальной базы несли не столько укрепляющее, сколь­ко формирующее начало [26 стр.139]. Подобные реформы неизбежно нарушают прежний баланс социальных интересов и создают новый, сопровож­дающийся иной, чем прежде, дифференциацией общества.

Как только реформы начинают вторгаться в сферу интересов, где раньше было относительное равенство (пусть даже равенство нищеты), их социальная поддержка заметно., слабеет, что и позволяет говорить о таких реформах как непопулярных. Только политические реформы способны учесть более или менее широкий спектр общественных интересов, тогда как рефор­мы, затрагивающие сферу экономики, первоначально ориентированы на достаточно узкий социальный слой и поэтому встречают известное сопротивление в других общественных группах. В то же время, несмот­ря на возможную негативную реакцию, формирование социальной ба­зы реформ является главной задачей реформаторов, если они, конечно, относятся к своей миссии серьезно. Иначе реформационный процесс обречен на медленное, а иногда и внезапное угасание. Об этом напо­минает, в частности, опыт реформ 50—60-х годов; отсутствие массовой и сильной социальной опоры для проведения реформаторского курса структурной направленности значительно облегчило последующую победу консервативно-номенклатурного блока. Да и могло ли быть по-другому, если в течение всего послевоенного периода не было проведено ни одной реформы, меняющей систему экономических интересов и создающей социальный слой, экономически заинтересованный в про­должении реформаторской политики.


1 | 2 | 3 | 4 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.003 сек.)