ЛЕЧИТЬ БОЛЬНОГО, НО НЕФОРМАЛЬНО

Формализм, по С.И. Ожегову, - соблюдение внешней формы в чем-нибудь в ущерб существу дела (1984). Не так уж редко формалистов называют бюрократами и не без основания. Нельзя не согласиться, что в медицинской этике мало уделяется внимания неформальному общению врача с больными и родственниками курируемых больных. Между тем это острая, достаточно сложная и свое­образная миссия. При формальном ее выполнении врач дает повод к негативным реакциям больных и близких.

Врач выписывает больному препарат, который практи­чески невозможно купить в аптеках города. Формально он прав — медикамент эффективен, а фактически обрекает больного на излишние волнения и заботы. Опасен форма­лизм в хирургии. К сожалению, он проник и сюда.

Осматриваю больного, которому четверо суток назад про­извели субтотальную резекцию желудка и краевую резек­цию печени по поводу рака желудка с прорастанием в пе­чень, корень мезоколон, дорзальную брюшину. Обнаружи­ваю тяжелый парез кишечника. Лечащий врач, осмотрев­ший больного до меня, подробно расписал назначения, но лично не предпринял ничего. Медсестра выполнить назначе­ния педантично и квалифицированно не смогла, так как курировала и других тяжелобольных, да и многих лекарств не было.

Пришлось мне самому добывать многие медикаменты и провести интенсивную терапию (эвакуировать желудочное содержимое зондом, сделать паранефральную блокаду, внутривенно ввести церукал, ги­пертонический раствор хлористого натрия и т. д.). Лечебный эффект достигнут. Родственница пациента благодарила ме­ня: «Большое спасибо, вы по-настоящему боролись за жизнь моего дяди, не брезгуя и грязной работой. Но почему эту работу не сделал лечащий врач?»

Ничего не оставалось, как солгать, что в это время лечащий врач был занят важным делом. Врач же в ответ на мое заме­чание привел ряд оправдательных причин: он не обязан «добывать» необходимые медикаменты; его рабочее время закончилось… Он был прав. Формально, конечно.

Замечательно, когда работу с родственниками врач счи­тает важнейшей составной частью своего труда. Беседа с родственниками позволяет получить дополнительную ин­формацию о больном, его духовном, психологическом мире, а также предупредить неразумные поступки близких, сделать эффективной их заботу. Мне импонируют родственники с оптимистическим зарядом, благоприятно воздействующие на больных. Следует оберегать пациентов от дурно воспи­танных, грубых посетителей. После общения с такими родст­венниками больные впадают в отчаяние, состояние тяжелой депрессии.

Вы, значит, живы? Рад! Но не пойму,

Зачем болтают люди небылицы?

Опережать события к чему?

С «венками не горит», как говорится.

Вы улыбнулись? А твердили — вам

Осталось жить неделю-две и только.

Вот и поверь попробуй докторам!

Поправитесь — не удивлюсь нисколько.

Белей бумаги вы, нос заострен.

Да, нелегко быть на краю у смерти.

Ведь все умрем, однако же под дерн

Ложиться не спешит никто на свете...

Вл. Шимкус

В рассказе «Учитель» А. П. Чехова есть эпизод, когда тяжелобольной Федор Лукич Сысоев, учитель фабричной школы, из-за казенной доброты директора фабрики Бруни узнает о безнадежности своего здоровья. Выступая на банкете, ус­троенном в честь учителя, директор заявил, что фабричная администрация не останется у него в долгу, что его семья будет обеспечена, — на этот предмет месяц тому назад уже положен в банк капитал.

Учитель при этих словах «на всех лицах, во всех неподвижных, устремленных на него взглядах прочел не сочувствие, не сострадание, которых он терпеть не мог, а что-то другое, что-то мягкое, нежное и в то же время в высшей степени зловещее» (1985, т. 5, с. 68).

Холодно-казенное равнодушие, а то и бестактность лю­дей в белых халатах — нередкое явление действительности. Последние дни и часы безнадежно больных прохо­дят в казенной обстановке, без близких людей (их, как правило, не пускают в палату). Они лишены обыкновенного человеческого участия, возможности перемолвиться с близ­кими последним словом. Часто приходится слышать упреки близких умершего: «Ну, как же так можно? Почему из-за ваших казеннно-бюрократических установок меня не пустили к нему в последнюю минуту?»

Формализм особенно сильно ранит родственников пациен­та, который умер. В этой ситуации на врача возлагается миссия утешителя. Он должен помнить, что в момент тяжелого эмоционального потрясения человек нуж­дается в добром слове. Близкие умершего должны быть убеждены, что для спасения больного сделано все возмож­ное. Это в какой-то степени может смягчить эмоциональную реакцию на горе и предотвратить последующее развитие невроза, психоза, исключить жалобы на врачей. Часто вы­зывает упрек врач-формалист, который обладает высокими профессиональными качествами, но не умеет утешать. Фор­малисты-медики могут нанести вред здоровью пациента, а порой стать косвенными виновниками его гибели.

Приведу следующий пример. Больной госпитализирован в хирургическое отделение с диагнозом «рак толстой киш­ки, осложненный кишечной непроходимостью». Консерва­тивная терапия была неэффективной. Больному предложили оперативное лечение, от которого он отказался. Врач не проявил настойчивости, не убедил пациента и его родных в необходимости операции. Взял расписку больного об от­казе от операции. Вскоре пациент умер.

Хочется, чтобы для пациента и его близких врач всегда был священной личностью, которая глубже, чем кто-либо, проникает в тайну страдания, жизни и смерти. Его работа — нечто большее, чем гражданский долг. Непременная его составляющая — неформальное мило­сердие. Что такое неформальное милосердие? Отвечу примерами из практики.

У больной рентгенологически выявлен рак желудка. Пред­ложены стационарное обследование и по показаниям операция. Больная решила, что у нее обострение многолетнего хронического гастрита. Боли в области желудка стали за­тихать, поэтому она не обращала внимание на приглашения прийти в поликлинику. Формально медики свой долг исполнили. Пациентка не явилась, и о ней можно было забыть. Однако врач разыскал и убедил больную в необходимости оперироваться. Операция оказалась своевременной.

Даже краткая беседа о врачах-формалистах убеждает, наверное, и вас, что «с ними нужно воевать по всем правилам искусства» (Ленин В.И., 1963, т. 43, с. 327). Полезен прием и по В.В. Маяковскому: «Я волком бы выгрыз бюрократизм» (1997, с. 103).

ДОБРОТА И АНТИГУМАННЫЙ ЭГОИЗМ ВРАЧА –

Поиск по сайту: