ЧЕТЫРНАДЦАТЬ. На протяжении двух последующих дней я продолжала шпионить за Лиссой, каждый раз испытывая умеренное чувство вины

На протяжении двух последующих дней я продолжала шпионить за Лиссой, каждый раз испытывая умеренное чувство вины. Она терпеть не могла, когда это происходило случайно, а теперь я поступала так намеренно.

Я наблюдала за тем, как одного за другим она привлекает на свою сторону могущественных игроков из королевских семей. Групповое принуждение было ей не по силам, но обрабатывать их поодиночке давало тот же эффект, разве что происходило медленнее. И фактически, многих даже не приходилось подталкивать к тому, чтобы возобновить общение с ней. Далеко не все были столь поверхностны, какими казались, они помнили Лиссу и любили ее за то, какая она есть. Они тянулись к ней, и теперь, спустя полтора месяца после нашего возвращения в Академию, казалось, будто она никогда ее и не покидала. И, обретая былую популярность, она одновременно поддерживала меня и объединяла остальных против Мии и Джесси.

Однажды утром я настроилась на нее, когда она готовилась выйти к завтраку. Последние двадцать минут она сушила волосы феном, одновременно распрямляя их, — этого она не делала уже давно. Наталья, сидя на своей постели в их комнате, с любопытством наблюдала за процессом. Потом Лисса занялась макияжем, и тут Наталья заговорила:

— После уроков мы собираемся в комнате Эрин. Будем смотреть кино. Пойдешь?

Я часто шутила насчет того, насколько Наталья скучная особа, но ее подругу Эрин по темпераменту можно было сравнить со стеной.

— Не могу. Я обещала помочь Камилле обесцветить Карли волосы.

— Ты теперь проводишь много времени с ними.

Лисса пожала плечами, продолжая накладывать тушь на ресницы, отчего глаза сразу же стали казаться больше.

— Я думала, они тебе больше не нравятся, — продолжала Наталья.

— Я изменила свое мнение.

— Ты им, похоже, тоже теперь нравишься больше. Не в том смысле, будто кто-то не может полюбить тебя, но когда ты вернулась и не разговаривала с ними, они вроде бы охотно мирились с этим. Я слышала, они много говорят о тебе. Это неудивительно, поскольку они дружат и с Мией, но разве не странно, с чего они вдруг так сильно полюбили тебя? Прежде чем планировать что-то, они всегда ждут, чтобы посмотреть, что ты будешь делать. И многие из них теперь защищают Розу, которая на самом деле съехала с катушек. Не в том дело, что я верю всей это болтовне о ней, но мне всегда казалось немыслимым...

За трескотней Натальи скрывалось крошечное зерно подозрения, и Лисса почувствовала его. Наталья вряд ли нуждалась в принуждении, но Лисса не могла рисковать тем, чтобы невинные вопросы превратились в нечто большее.

— Знаешь что? — прервала она Наталью. — Может, я тоже успею к Эрин. У Карли волосы не такие уж длинные.

Эти слова мгновенно сбили Наталью с мысли.

— Правда? Вот класс! Это будет замечательно. Она сильно расстраивается, что ты больше не с нами, и я сказала ей...

Так оно и шло. Лисса продолжала применять принуждение и добивалась все большей популярности. Я наблюдала за ней, не вмешиваясь, но постоянно тревожась, пусть даже ее усилия начали приводить к тому, что косых взглядов в мою сторону и сплетен стало меньше.

— Это может вызвать встречный огонь, — шепнула я ей однажды в церкви. — Кто-то начнет удивляться и задавать вопросы.

— Не драматизируй. Здесь все время действует та или иная сила.

— Но не такая.

— Ты не думаешь, что мое обаяние может само по себе обеспечить такой успех?

— Конечно, думаю, но если Кристиан сразу опознал это, почему и другие не...

Я замолчала, когда два парня чуть дальше нас на церковной скамье внезапно взорвались смехом, глядя прямо на меня и даже не пытаясь скрыть этого.

Я отвернулась, стараясь не обращать на них внимания и чуть ли не впервые в жизни мечтая, чтобы священник поскорее начал службу. Однако Лисса посмотрела им прямо в глаза, на ее лице вспыхнуло выражение ярости. Она не произнесла ни слова, но под ее тяжелым взглядом улыбки парней быстро увяли.

— Скажите ей, что вы извиняетесь, — заявила она. — Да так, чтобы она поверила в это.

Спустя мгновение они буквально рассыпались в извинениях, умоляя меня о прощении. Я просто глазам своим не верила. Она использовала принуждение в публичном месте — и в каком! В церкви, только представьте себе! И применительно к двум людям сразу!

В конце концов, их извинения иссякли, но Лисса все еще не чувствовала себя удовлетворенной.

— Это лучшее, на что вы способны? — взорвалась она.

Судя по их вытаращенным глазам, парни были в ужасе, что рассердили ее.

— Лисс! — Я коснулась ее руки. — Все в порядке. Я принимаю их извинения.

Ее лицо все еще излучало осуждение, но, в конце концов, она кивнула. Парни с облегчением откинулись на скамье.

Уф! Никогда в жизни я так не радовалась началу службы. Благодаря нашей связи я чувствовала исходящее от Лиссы мрачное удовлетворение, очень нехарактерное для нее. Мне это совсем не нравилось. Чтобы отвлечься от беспокойства за нее, я принялась, как часто делала, разглядывать людей в церкви. Сидя неподалеку, Кристиан открыто наблюдал за Лиссой с выражением тревоги на лице. Заметив мой взгляд, он нахмурился и отвернулся.

Дмитрий, как обычно, сидел сзади, в виде исключения не сканируя каждый угол на предмет возможной угрозы. Он ушел в себя, лицо приняло почти страдальческое выражение. Я до сих пор не понимала, зачем он ходит в церковь. Всякий раз он выглядел так, будто в нем идет какая-то внутренняя борьба.

Священник снова заговорил о святом Владимире:

— Его дух был необычайно силен, и поистине он имел дар Божий. Стоило ему прикоснуться, и калеки начинали ходить, а слепые прозревали. Куда бы он ни пришел, повсюду расцветали Цветы.

Господи, мороям явно не помешали бы и другие святые...

Исцелял хромых и слепых?

Я совсем забыла о святом Владимире. Мейсон говорил, он возвращал к жизни людей, перешагнувших за черту смерти, и тогда это напомнило мне о Лиссе. Потом множество других событий отвлекли меня, и я не вспоминала об этом святом, его «поцелованной тьмой» женщине-страже, да и об их «связи» тоже. Как могла я упустить все из виду? Госпожа Карп была не единственным мороем, способным исцелять, как Лисса. Владимир тоже мог.

— И все время люди стекались к нему, обожали его, горели желанием следовать его путем и слушать, как он проповедует слово Божье...

Я повернулась и посмотрела на Лиссу. Она ответила мне недоуменным взглядом.

— Что такое?

Я не получила возможности разъяснить ей свои мысли — и даже не была уверена, что сумела бы облечь их в слова, — поскольку сразу по окончании службы меня загнали в мою «тюрьму».

Оказавшись там, я включила компьютер и попыталась найти что-нибудь о святом Владимире, но практически без толку. Проклятье! Мейсон просмотрел книги в библиотеке. По его словам, там тоже было не очень-то много. И с чем я осталась? Никакой возможности узнать больше об этом покрытом пылью веков старом святом. Или такая возможность есть? Что там говорил Кристиан во время первой встречи с Лиссой?

«Сверх того тут имеется старый ящик с рукописями благословенного и безумного святого Владимира».

Хранилище над церковью. Вот где эти рукописи. Я должна просмотреть их, но как? Не священника же просить? Как он среагирует, когда поймет, что туда лазают ученики? Тогда с убежищем Кристиана будет покончено. Но что, если... Что, если Кристиан сам поможет мне? Сегодня воскресенье, и я увижу его только завтра днем, но и тогда не факт, что удастся поговорить с ним наедине.

Позже, идя на тренировку, я заглянула на кухню — захотелось немного гранилы[8]. По дороге я прошла мимо двух парней-новичков, Майлза и Энтони. При виде меня Майлз присвистнул.

— Как дела, Роза? Страдаешь от одиночества? Хочешь, составим тебе компанию?

Энтони рассмеялся.

— Я не могу укусить тебя, зато могу дать кое-что другое, чего ты так желаешь.

Они стояли в дверном проеме, через который мне нужно было пройти. Сердито глядя на них, я ринулась напролом, но Майлз обхватил меня за талию. Его рука скользнула к моим ягодицам.

— Убери руки от моей задницы, пока я не расквасила тебе физиономию! — воскликнула я и вырвалась, но при этом налетела на Энтони.

— Да брось ты! — сказал он. — Думаю, для тебя это не проблема — с двумя парнями за раз...

Тут послышался новый голос:

— Если вы сейчас же не отвалите, я сам разберусь с вами.

Мейсон. Мой герой.

— Нарываешься, Эшфорд? — сказал Майлз.

Он был крупнее Энтони и тут же забыл обо мне, предвкушая драку с Мейсоном. Энтони попятился от меня, его больше интересовало, будет драка или нет. В воздухе витало столько тестостерона, что возникло ощущение, будто мне требуется противогаз.

— Тоже имеешь ее? — спросил Майлз Мейсона. — А поделиться не желаешь?

— Еще одно слово о ней, и я оторву тебе голову.

— Почему? Она же просто дешевая кровавая...

Мейсон ударил его. Не оторвал голову, нет, и даже ничего не сломал, и кровь не потекла, но, похоже, это было больно. Глаза Майлза широко распахнулись, он кинулся на Мейсона...

Дальше по коридору открылась дверь, и этот звук заставил всех замереть. Для новичков драка всегда оборачивалась большими неприятностями.

— Наверняка стражи, — усмехнулся Мейсон. — Хотите, чтобы им стало известно, что вы напали на девушку?

Майлз и Энтони обменялись взглядами.

— Пошли, — сказал Энтони. — Сваливаем. У нас нет на это времени.

Майлз с явной неохотой последовал за ним.

— Позже я найду тебя, Эшфорд.

Когда они ушли, я посмотрела на Мейсона.

— Напали на девушку?

— Я тоже рад тебя видеть, — сухо ответил он.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи.

— Кто бы сомневался. Уверен, ты и сама прекрасно справилась бы.

— Они просто захватили меня врасплох, вот и все. В итоге я все равно разобралась бы с ними.

— Послушай, не переноси на меня свою злость на них.

— Просто я терпеть не могу, когда со мной обращаются как с... девушкой.

— Но ты и есть девушка. А я просто пытался помочь.

Он говорил совершенно серьезно. Конечно, никаких дурных намерений у него не было. Стоит ли вести себя с ним как последняя сука, когда вокруг полно людей, ненавидеть которых у меня действительно есть основания?

— Ну... спасибо. Извини, что рявкнула на тебя.

Мы немного поболтали, и я сумела вытянуть из него кое-что о новых курсирующих по школе сплетнях. Он заметил, что Лисса упрочила свое положение, но, похоже, не видел в этом ничего странного. Разговаривая с ним, я заметила выражение обожания, всегда возникающее на его лице рядом со мной. Грустно, что он питает ко мне такие чувства. Я даже испытала легкий укол вины.

Интересно, задумалась я, это было бы трудно — встречаться с ним? Он славный, забавный и определенно симпатичный внешне. Мы ладим друг с другом. С какой стати я впутываюсь в неприятности с другими парнями, когда у меня есть этот славный малый, который хочет меня? Почему не могу просто ответить на его чувства?

Ответ пришел прежде, чем я успела задать себе вопрос. Я не могла стать подружкой Мейсона, потому что если и представляла кого-то, обнимающего меня и нашептывающего на ухо всякие вольности, в его словах должен был слышаться русский акцент.

Мейсон продолжал восхищенно созерцать меня, понятия не имея, что творится в моей голове. И при виде этого обожания я внезапно поняла, как могу использовать его к своей выгоде. С некоторым чувством вины я повела разговор в более игривом стиле, пыл Мейсона разгорелся еще жарче.

Прислонившись рядом с ним к стене, так что наши руки соприкасались, я наградила его улыбкой.

— Знаешь, мне по-прежнему не нравится, что ты выступал в роли героя, но, что ни говори, ты напугал их. Оно того стоило... почти.

— Но тебе не нравится?

Я провела пальцем по его руке.

— Нет. В смысле, это круто в принципе, но не на практике.

Он засмеялся.

— Черта с два! — Он поймал мою руку и бросил на меня понимающий взгляд. — Иногда ты нуждаешься в том, чтобы тебя спасли. И думаю, иногда тебе нравится быть спасенной, просто ты не хочешь признать этого.

— А я думаю, это ты ловишь кайф, спасая людей, просто не хочешь признать этого.

— Полагаю, ты понятия не имеешь, от чего я ловлю кайф. Спасти девицу вроде тебя — благородное дело, вот и все, — горделиво заявил он.

Я сдержала порыв стукнуть его за словечко «девица».

— Тогда докажи это. Окажи мне любезность. Это ведь тоже благородное дело.

— Конечно, — тут же согласился он. — Чего ты хочешь?

— Хочу, чтобы ты передал сообщение Кристиану Озере.

Его пыл слегка угас.

— Что? Ты же это не всерьез?

— Очень даже всерьез.

— Роза... Ты ведь знаешь, я не могу заговорить с ним.

— Мне послышалось, ты сказал, что готов помочь. Мне послышалось, ты сказал, что помогать «девицам» — благородное дело.

— При чем тут благородство, скажи на милость?

Я одарила его самым нежным взглядом, на какой была способна, и он не устоял.

— Что ему передать?

— Скажи, что мне нужны рукописи святого Владимира. Те, которые в хранилище. И пусть поторопится. Скажи, это для Лиссы. И скажи ему... скажи ему, что я соврала тем вечером после приема. — Я на мгновение заколебалась. — Скажи, что я сожалею об этом.

— Не вижу никакого смысла...

— Так и должно быть. Просто сделай это. Пожалуйста.

Я снова одарила его улыбкой королевы красоты. Заверив меня, что постарается исполнить поручение, он отбыл на ланч, а я пошла на тренировку.

Поиск по сайту: