ПРОБЛЕМА ОТОЖДЕСТВЛЕНИЯ. «Когда я порочна, я чувствую в себе больше всего живости

«Когда я порочна, я чувствую в себе больше всего живости. В колледже, когда я спала с молодыми людьми, я была порочной. Я спала с приятелем одной из своих подруг и гордилась этим. Я хвасталась этим, потому что делала нечто порочное. В другом случае я жила с мужчи­ной, толстым и мерзким, который платил мне за это. Я была очень горда. Я чувствовала, что способна сделать что-то выдающееся, особенное».

Что касается тела, лишенного тонуса и аморфно­го, с этой точки зрения Барбара видела себя как объект (безжизненный манекен), приносимый в жертву демони­ческим сексуальным требованиям мужчины. С точки зре­ния Я. которую выражают голова и руки. Барбара отож­дествлялась с демоном, требующим этой жертвы, и полу­чала странное удовлетворение от собственного унижения. Мать Барбары тоже принимала себя как жертву или мученицу, и ее тело было таким же бесформенным. На уровне тела Барбара идентифицировалась с матерью, в то время как на уровне Я она отталкивала материнское тело, ее унижала роль сексуального объекта. Чтобы при­внести в свою жизнь более позитивный смысл, она отда­лялась от женственности и идентифицировалась с отцом. Когда женщина присваивает себе мужское Я, по­является ведьма, которая не придерживается взгляда муж­ского Я на женское тело как на объект сексуального вле­чения. Ведьма отворачивается от собственного тела и зло­радствует по поводу его жертвенности, поскольку оно ста­новится обесцененным аспектом ее личности. В то же время она компенсирует это обесценивание, возвышая свой образ Я до высокомерного нонконформиста, кото­рый отвергает старую мораль.

Поведение ведьмы нацелено на разрушение муж­ского Я. Поворачиваясь против собственной женствен­ности, ведьма отрицает роль любви в сексе и издевается над мужчиной, который жаждет ее. Сексуальная покор­ность Барбары отражает ее презрение к мужчине. Она, фактически, говорит: «Я — ничто, и если ты хочешь меня, ты — дурак».

Мужчина, обладающий обесцененным объектом, одерживает пиррову победу. Он унижен в глазах женщи­ны. Так Барбара мстит отцу, который принимал участие в унижении женщины.

Формируя бессознательные детские суждения о своей жизненной ситуации, она не могла предвидеть, что ведьминская месть мужчине отнимет все чувства, и что оторвавшись от женственности, она зайдет в тупик, где тело «мертво», и где она не способна ответить на лю­бовь. Барбара утратила самость, поскольку ее тело при­надлежало матери, а Я — отцу. Будучи взрослым челове­ком, она понимала, что, создала, но не могла не быть ведьмой, пока бессознательно принимала ценность своего образа Я и отвергала собственное тело.

Эта женщина была одновременно и ведьмой, и жертвой, и демоническим Я, которое требует жертвы от женского тела, и покорным телом, которое ужасает то, что его приносят в жертву. Расщепление вызвало два кон­фликтующих отождествления. Разлом в личности Барба­ры можно выразить в терминах жизни и смерти. Чтобы сохранить свое Я, она, не выбирая, отказалась от тела. Подчиниться ценностям своих партнеров значит обернуть­ся против своего тела, но этот маневр обеспечивал выжи­вание и рассудок. Ребенком она инкорпорировала отцовс­кое представление о женщине (с которым согласилась ее мать) и нафантазировала, что эта отрицающая жизнь по­зиция имеет какое-то возвышенное значение.

Жертвуя телом, шизоидная личность совершает символический акт. Это не означает, что такое несчаст­ное создание непременно приносит себя в жертву, кончая жизнь самоубийством. Жертвенность Барбары состояла в отвержении тела, она лишала его чувств, отрицала, что оно имеет значимость, что оно — экспрессия ее существо­вания. Но конфликт по-прежнему существовал, поскольку тело все же было живым и принимало символическую жертву только как протест. В этой борьбе тело находило успокоение в рациональной части ума, которая, хоть и не могла помочь преодолению демонической силы, тем не

Поиск по сайту: