АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

КУРОРТНЫЙ РОМАН

Читайте также:
  1. XI. РОМАН
  2. Анна Романова
  3. Анна Романова
  4. Анна Романова
  5. Антиромантизм
  6. АНТИЧНИЙ РОМАН
  7. Базаров («Отцы и дети», роман И. С. Тургенева)
  8. Биография Елизаветы Петровны Романовой
  9. В самом ли деле до-романовская Русь «боялась иноземцев», как утверждали историки эпохи Романовых?
  10. Введение: Литературная традиция как предмет исследования. Роман М. А. Булгакова «Белая гвардия» в контексте литературоведческих исканий.
  11. Весьма интересный титул русского царя XVII века Алексея Михайловича Романова, написанный на его печати
  12. Весьма интересный титул русского царя XVII века Алексея Михайловича Романова, написанный на его печати.

 

После длительного и изнурительного похода весь экипаж нашей подлодки был отправлен на отдых. Вместе с отпускным билетом мне, как и другим, вручили путёвку в санаторий на Чёрное море. Сборы были не долгими, и вот я уже в царстве магнолий, сияющего солнца и, праздно снующей публики, прожигающей золотые деньки.

Правда, чтобы не скучать на отдыхе, Шурочка из санчасти, где я оформлял путёвку, попросила:

- Вы уж там посмотрите за моей Наташкой! Она же впервые едет на курорт. У меня из-за этой поездки только одни переживания.

- И чего ей так приспичило? – подначиваю я Шурочку.

- Ей позарез надо подлечиться по женской части, – хмурит брови моя собеседница.

- Хорошо присмотрю, - соглашаюсь я, и узнаю, что она уже как год развелась с мужем и живёт одна с сыном у матери.

Как здесь было не помочь одинокой женщине. Тем более, что она тоже служила в нашей части телеграфисткой и часто радовала весточками от наших жён и детей. А в морском походе это грело душу поболее, чем бокал красного вина к обеду, которым нас потчевали ежедневно. Одним словом, мне предстоял отдых с нагрузкой. По крайней мере, так я думал тогда, соглашаясь на эту роль.

Здесь на юге все дни проходят на море, а вечером отдыхающие шли гулять к набережной, где стоят белоснежные океанские лайнеры и звучит духовой оркестр. Туда, где волны лениво лижут прибрежную гальку и с шумом бегут назад, навевая благостные чувства, воскрешая утомлённую заботами душу.

А вот когда сумерки накрывают город и появляются летающие светлячки, в зале у моря звучит уже другая музыка, приглашая всех на танцы. Именно там, под пьянящие звуки вальса или танго происходят знакомства отдыхающих, а точнее, заводятся курортные романы.

- Ну, это для других, но только не для меня! – так мне думалось тогда, когда я вошёл в этот зал. Да и давать повод Наталье для сплетен в гарнизоне мне не очень-то хотелось. Поэтому я сразу же стал высматривать её среди отдыхающих, но в зале моей попутчицы не было, и я успокоился. По крайней мере, можно было полюбоваться публикой и, конечно же, потанцевать.

Буквально рядом со мною стояло несколько молодых женщин из нашего санатория, которые присматривались к ухажёрам. Всем им хотелось услужить обаятельной блондинке в бледно-голубом мохеровом свитере с воротником под самое горло. При тридцатиградусной жаре такой наряд выглядел, по крайней мере, странно, но усилия того стоили. Свитер действительно был великолепным и блеснуть им здесь на курорте, наверное, было просто необходимо, чтобы удовлетворить своё тщеславие.

- Смотри, смотри! – теребила блондинку подруга, показывая на меня глазами, - а он так ничего, вот с ним и потанцуй.

- Не в моём вкусе! – скривила губы особа в свитере и повернулась ко мне спиной.

Нет, я не стал её рассматривать далее, а переключился на вошедшую в зал немолодую подвыпившую женщину. Незнакомка, покачиваясь на высоких каблуках, шла к небольшому диванчику, чтобы присесть на него, но промахнулась и врезалась головой в стену. Крепко выругавшись и почесав ушибленный лоб, стала разглядывать зал. В какое-то время её стеклянный взгляд остановился на мне.

- Этого ещё не хватало! - подумал я и отшатнулся в сторону, столкнувшись с входящей в зал парой.

- Вы что, пьяны? – возмутился мужчина.

- Простите! Это случайно! – начал я оправдываться, пряча глаза. Но они не слышали меня, а вскоре и вовсе растворились среди танцующих.

Зато мне захотелось ещё раз извиниться перед ними, и я начинаю искать их глазами в полутёмном зале. И вот вижу того высокого седеющего мужчину с уставшим лицом в помятых коричневых брюках, который только что сильной рукой прижал меня к дверному проёму. А потом не верю своим глазам! Рядом с ним высокая обворожительная шатенка с густыми длинными волосами и мягким бронзовым загаром.

Красавица блондинка как - то сразу гаснет на этом фоне, и я больше не смотрю в её сторону. Тем более, что она уже нашла себе подходящего кавалера, здорового парня в грязных растоптанных туфлях с длинными рыжими волосами и толстыми губами почти до самых ушей. Этот здоровяк, дефилируя с ней в танце, пытается прижать её к себе и поцеловать, а она, обливаясь потом, выскальзывает у него из рук.

- Ну этот, наверное, как раз пришёлся по вкусу!? - размышляю я. - Ведь бывает такое, что природа, дав женщине красоту, отдыхает, приберегая остальные достоинства для других.

Не отрывая глаз, я гляжу на шатенку, и мне кажется, что она тоже искоса поглядывает на меня и улыбается.

- Но это мне так только кажется! Нет! Более привлекательной женщины я ещё не видел. Со мною происходит что-то странное. Я пьянею без вина и завидую тому, кто сейчас рядом с ней. Но вижу, что она ему совершенно безразлично, и он просто отбывает свой номер.

- Какое неуважение! Где же этот Бог? – задаюсь я вопросом, заведомо зная, что ответа на него мне здесь никто не даст. Начинает гореть в груди, и отчаяние охватывает мою душу. Лёгкое сумасшествие!? Я не могу сдвинуться с места и отвести от неё глаз. Мне хочется петь и плакать одновременно, но я буру себя в руки.

И вот ситуация меняется. Ко мне неуверенной походкой идёт та самая женщина, которая ещё недавно пробовала на крепость своим лбом стену. Вижу, что ей это удаётся с трудом, так как сумка, перекинутая через плечо, уводит её в сторону. Но нет! Она справляется с противовесом и подходит ко мне почти вплотную.

- Ну что, парнишка, станцуем!?

- Нет, я не танцую! – открещиваюсь от неё обеими руками.

- Что же ты за мужик такой? - смеётся она и бьёт меня обратной стороной ладони в живот.

Пытаюсь понять её мотивацию, но она сама даёт исчерпывающее разъяснение:

- Так я своего мужа взбадриваю, когда он теряет ко мне интерес.

Я отступаю в сторону от греха подальше. Не попрощавшись, женщина уходит, бросая на ходу:

- Ладно, пойду, покурю, а ты подумай! Веселей надо жить, скромняга!

В сутолоке теряю свой объект наблюдения, но вот в самый последний момент вижу только их спины, они уходят из зала на улицу. Подчиняясь неведомой силе, иду вслед за ними до самого моря. И так около получаса хожу тенью за этой парой на таком удалении, чтобы не проявить себя и не вызвать их беспокойства. Прогулка заканчивается, и мы расходимся в разные стороны, унося с собой тревоги и радости минувшего дня.

* * *

На следующий день, встретившись на завтраке со своей подопечной, я поинтересовался:

- Как вы провели вчерашний вечер?

- Допоздна играла в теннис с кубинцами на санаторном корте.

- Это с теми, что отдыхают у нас в санатории с жёнами?

- Да, с ними, – ответила Наталья и, помахав ручкой, удалилась.

Мне оставалось лишь одно, позавидовать ей в том, что она не претерпела тех потрясений, которые уже приключились со мной здесь. Оставалось только одно, ждать вечера и надеяться увидеть незнакомку снова в танцевальном зале. Эта фееричная надежда ещё теплилась в моей душе, согревая сердце, а хмельной дурман по-прежнему кружил голову.

* * *

Казалось, что под сводами танцевального зала и сегодня всё было как вчера. Только что прозвучали последние аккорды ритмичной музыки, и публика отдыхала, готовясь к очередному раунду. Но всё же что-то было не так! Я вдруг почувствовал на себе чей-то испытывающий взгляд. Оглядевшись по сторонам, увидел в тени у мраморной колонны стройную женщину. Это была моя вчерашняя незнакомка. Только сегодня она была почему-то одна.

Не задумываясь, я подошёл к ней и взял за руку. Она улыбнулась и удивлённо посмотрела на меня.

- Что вы от меня хотите, молодой человек?

- Я хочу пригласить вас на танец, – говорю я ей решительно, а сам испытываю такой жар по всему телу, что в пору хоть в прорубь.

- Так танец ещё не объявлен! – пытается высвободиться незнакомка.

Но я сжимаю руку ещё сильнее. Боюсь, что кто-то другой может пригласить её, и она откликнется согласием. Спасение приходит от ди-джея, он объявляет дамский танец.

- Выходит, что я вас приглашаю, – смеётся шатенка и представляется, - зовите меня Татьяной.

- А я просто Виктор!

- Почему же просто? – Ведь победителями бывают только сильные мужчины, - снова смеётся шатенка.

И так мы кружимся танец за танцем весь вечер, и я не выпускаю её руки из своего объятия. Затем мы покидаем душный зал и идём гулять к морю. Незаметно пролетает время и приходит час прощания.

- Я провожу тебя.

- Нет, не стоит. Потом далеко будет идти, а так мы разделим весь этот путь на двоих. Ты идёшь в свою сторону, а я в свою.

- Мы завтра встретимся?

- Да, конечно. Давай в семь у фонтана.

- Хорошо, – отзываюсь я, а Татьяна снимает свои туфли, достаёт из сумочки плотные шерстяные носки и, одев их, протягивает мне руку.

- До завтра, Виктор!

- Пока! Я обязательно буду завтра в семь у фонтана.

Ещё долго смотрю ей вслед. Даже без каблуков Татьяна смотрится эффектно. Красивая гибкая фигура, лёгкая скользящая походка, и в придачу к этому её необычная простота и душевность, - всё это останется потом в моей памяти на долгие годы. Как - то сразу захотелось петь и радоваться жизни, и я подумал: - Пусть она никогда не стареет, а ещё долго радует этот мир своим очарованием.

Возвращаюсь в санаторий в приподнятом настроении. Спать не хочется, и я, присев на лавочку, закрываю глаза и вдруг слышу английскую речь. Прямо какое-то наваждение. Откуда это? Нет, это наяву. За клумбой под фонарём стоит Наталья и по бумажке штудирует английский текст.

Пытаюсь понять, но не могу перевести всё сразу, а улавливаю только отдельные слова и фразы:

- Ты самый родной. Любимый. Я твоя на веки.

Какая-то чертовщина! Тихо встаю и иду в номер, пытаясь разгадать очередной Наташкин ребус.

* * *

Поужинав, я поспешил к фонтану, где меня уже ждала Татьяна. Её я узнал ещё издали по шоколадной кофточке и сиреневой юбке и, конечно же, по обворожительной причёске из густых вьющихся волос, закрывающих оголенные плечи. Мы обнялись как старые знакомые, давая понять тем самым, что рады этой встрече.

Не сговариваясь, и взяв друг друга за руку, пошли по набережной к морю. Мне показалось, что все смотрели только на нас, и в их глазах читалось лишь одно: - «Смотри, какая женщина! Какая женщина!» Конечно, я понимал, что здесь на отдыхе у моря чувства обостряются, и ты теряешь разум, как бы возвышаясь над действительностью.

Спустившись к самой воде у большого валуна, мы сразу же прильнули друг к другу, и Татьяна, поправив волосы, положила мне свою голову на плечо. Не знаю почему, но я почувствовал блаженство и умиротворение. Мне теперь были не страшны ни горести, ни трудности. Всё смешалось вдруг: и краски моря, и аромат её духов, и чарующий запах волос. Казалось, что это и есть то, самое, ради чего стоит жить на этом свете.

- Давай бросим по копейке в море, чтобы ещё приехать сюда, - предложила моя спутница.

- Тебе здесь очень нравится? – отзываюсь я и бросаю пятак в море.

- Да, конечно. Поэтому и бываю здесь каждый год в первой декаде августа. В Москве в это время просто нечем дышать.

- И как тебя такую красивую муж отпускает одну?

- Мне муж доверяет. Я ему тоже верю. А если бы было по-другому, то мы бы не жили вместе.

- Это вы так договорились? – любопытствую я.

- Нет! Разве о таких вещах договариваются. Это само по себе складывается в ходе совместной жизни. А потом мы же в ответе друг за друга. Разве не так?

- Конечно так, - соглашаюсь я и в душе благодарю её за данный мне урок. Ведь с женою, скорее всего, такой разговор не сложился бы. Мы это понимаем и молча глядим на звёздное небо, вопрошая его благословения на нашу дружбу.

Темнеет у моря быстро. Мы снова долго, долго прощаемся, и я в завершении спрашиваю:

- Завтра так же у фонтана?

- Нет, – качает головою Татьяна, - я буду ждать тебя у гостиницы Интурист. Пойдём завтра в ресторан.

- Это по какому же поводу? – недоумеваю я.

- Об этом скажу потом, после ресторана.

И так же, как вчера, Татьяна снимает туфли, и в носках быстрой походкой исчезает за серой стеной ночного квартала.

* * *

На отдыхе многое повторяется изо дня в день и этому способствует установленный распорядок. Хотя в эти правила, отдыхающие постоянно вносят свои коррективы. Вот и я не иду в номер, а присев в укромном месте на лавочку, осмысливаю встречу с Татьяной, вдыхая ароматы цветов и трав. Ведь это тоже большое блаженство особенно для меня, человека, приехавшего с севера.

Но и здесь в саду даже ночью кипит своя жизнь, наполненная страстями и разными неожиданностями. Вот я вижу, как к фонарю, где вчера упражнялась чтением Наталья, спешит какой-то мужчина. Я не ошибся, это человек из нашего санатория, – товарищ из Гаваны.

Ночной вояж кубинца отдыхающего с беременной женой мне показался странным, и я двинулся за ним. Наверное, Богу было угодно продемонстрировать тот спектакль, который вскоре разыгрался передо мной.

Под фонарём с листком в руке стояла Наталья, и как только кубинец стал подходить к ней, она громко и выразительно начала декламировать написанный текст. Но ночного гостя это, по-видимому, никак не захватило, и он с ходу начал тискать свою поклонницу, а потом, прикрывая ей рот ладонью, стал срывать одежду.

- Нет! Так не пойдёт!

Я хватаю здоровяка сзади за шиворот и оттаскиваю от Натальи в сторону. Как разъярённый бык он бросается на меня, но, не рассчитав с пылу дистанции, пролетает мимо и падает в залитую водой клумбу с цветами.

Пока донжуан пытается вылезти из грязи, хватаю Наталью за руку и спешно тащу в спальный корпус, поучая на ходу:

- Я так и знал, что твой теннис с кубинцами добром не закончится!

- Не ваше это дело, – огрызается моя подопечная.

- Конечно не моё! Но ты же, не за этим сюда приехала? – перехожу я на повышенный тон.

Заталкиваю строптивую в номер и ухожу только тогда, когда она закрывает дверь на ключ изнутри.

* * *

В ту пору ресторан в Интуристе был самым злачным местом, и собиралась там только изысканная публика. И особенно в то время, когда до падения «Союза» оставалось чуть менее полугода, а лихие девяностые уже маячили на горизонте в полный рост.

Чиновничий аппарат и их родственники уже давно начали свою приватизацию. Закон под себя они напишут уже потом, когда разделят самые жирные куски государственной собственности между собой. Ну, а наивным гражданам, уставшим ждать светлое будущее, выдадут ваучеры, чтобы хоть как-то воодушевить их в это нелёгкое время.

На входе в гостиницу меня встретила Татьяна и провела в просторный мраморный зал ресторана. Ровно посредине этого зала стоял большой овальный стол, за которым сидела её подруга Светлана. Женщине было уже лет пятьдесят, но выглядела она не хуже тридцатилетней. Таким образом, мы за столом были только втроем, хотя уместить здесь можно было не менее десяти человек.

Первое что бросилось в глаза - это обилие закусок и выпивки. Конечно, такого ассортимента тогда в магазинах днём с огнём было не найти. Да и не любой столичный ресторан мог похвастаться таким меню. Не церемонясь, женщины стали накладывать закуску, а я озаботился спиртным.

Необходимо было выбрать то, что каждому из нас было бы по вкусу и душе. Из серии бутылок из пятизвездочного армянского коньяка, посольской водки двойной очистки, сухих и крепленых вин, выбираю себе «посольскую». Женщины, посовещавшись между собой, запросили любимый напиток испанских королей - мускатное вино.

Пили только за хороший отдых и здоровье, а потом шли танцевать, но каждый раз мне приходилось приглашать только одну из моих спутниц по очереди. Уже потом, из зала, я видел, как танцующие неудержимо тянулись к нашему столу. Конечно же, им хотелось взглянуть на его содержимое, и, глотнув набежавшей слюны, посудачить об этом.

Наверное, поэтому я постоянно испытывал на себе их любопытный и завистливый взгляд, какой обычно проявляют к сильным мира сего. Скорее всего, для них я был одним из тех, кто уже правил бал в стране, провозгласив себя кооператорами. Мне это льстило и подымало дух, вселяя уверенность.

Официанты и администратор раз за разом подходили к нашему столу, чтобы сменить закуски или получить новый заказ. Но мы особо не злоупотребляли их рвением. Лишь раз, когда служивый спросил, какую бы мы хотели услышать песню, я попросил исполнить «Королеву красоты» и пригласил Татьяну на танец.

Мы танцевали молча, прижавшись друг другу, ведь и так было понятно, что королевой этого большого зала была моя партнёрша, а её «королём», по воле случая был я, покоритель морских глубин. И как бы, не было странно, но эта сказка для нас была явью.

Уже под конец вечера Татьяна сама подозвала к столу руководителя эстрадного ансамбля и попросила исполнить для меня песню: - «Когда усталая подлодка из глубины идёт домой». Мы снова танцевали с ней, и я тогда спросил про две родинки у неё под левым ухом:

- Ты веришь в приметы?

- Не всегда, но в данном случае это означает то, что я некогда не останусь одна.

Так закончился этот необычный вечер, подаренный мне такой же необычной женщиной, которую я случайно встретил тогда в танцевальном зале.

Попрощавшись со Светланой, мы вышли на улицу. Мне не терпелось узнать причину минувшего банкета.

- Так всё же раскрой свой секрет? - потряс я за руку Татьяну.

- Помолчи! Я знаю, что ты хочешь спросить меня. Только не сейчас. Давай сходим к морю и ещё раз бросим по монетке, чтобы встретиться здесь на следующий год.

Пока мы шли, я всё же продолжал теребить свою спутницу:

- Таня, а кто эта женщина, Светлана?

- Это моя родственница, у которой я останавливаюсь.

- Почему тогда она отказалась взять с нас деньги за такой шикарный и дорогой стол?

- Потому что она сама хозяйка этого ресторана, – смеётся моя партнёрша.

- А тот мужчина с кем ты танцевала? – не выдерживаю я.

- Это когда к тебе приставала пьяная женщина?

- Так ты всё видела?

- Видела! Видела даже то, как ты в тот вечер ходил за нами по пятам. Поэтому я и не прогнала тебя тогда, когда ты ухватил меня за руку у колонны, наставив синяков.

- А почему не прогнала?

- Мне интересно было знать, чего ты от меня хочешь?

- Так кто же это был?

- Это наш хороший знакомый, глава этого города, - как-то обыденно отвечает она, удовлетворив моё любопытство.

Как и в прошлый раз, погуляв у моря, мы прощаемся. Татьяна берёт меня за руки и тихо говорит:

- В семь утра я улетаю в Москву.

- Как же так! Мы только начали общаться, и ты уже уезжаешь? – недоумеваю я.

- Всему приходит конец. Две недели пролетели как один день.

Чувствую, как холодок бежит по спине.

- Вот и закончилось лето, а у меня ещё столько дней впереди! Я буду скучать по тебе.

- Чтобы ты не забывал меня, я пришлю тебе свою фотографию заказным письмом, – успокаивает меня Татьяна. Затем кладёт свою голову мне на плечо, и я слышу её дрожащий голос:

- Мне с тобой как-то спокойно. Словно я не живу, а летаю. А ещё мне нравилось прийти с моря, вымыть голову, а потом бежать к тебе на свидание. И это всё наяву, а не в кино. Разве это не фантастика?

Я не знаю, что ответить и прошу её:

- Давай я хотя бы на этот раз провожу тебя.

- Нет! Не надо, я потом буду переживать, как ты там добрался. Сам знаешь, каких только случаев не бывает ночью. За меня не думай, я всегда смогу за себя постоять.

Мы прощаемся, и всё повторяется вновь, она снимает туфли, одевает носки и вскоре бесследно растворяется в ночи. Так заканчивается мой курортный роман. Странно, но я уже не ощущаю пьянящего запаха моря, дурмана цветов и того заряда бодрости, который питал меня все эти три коротких и таких счастливых дня.

* * *

В преддверие Нового года я получаю от Татьяны письмо с её фотографией, а уже на второй день ухожу на боевую службу в океан. И только к средине июля, после тяжёлой аварии, мы с трудом возвращаемся на базу. Но возвращаемся уже в другую страну, и ветры перемен закружили нас совсем в других ритмах.

На этот раз мы с помощником должны были отдыхать только по очереди с таким расчетом, чтобы кто-то один оставался на лодке. Когда начали обсуждать этот вопрос, то помощник попросил отпустить его первым.

- До школы ещё далеко. Поэтому на этот раз хотим махнуть на юг всей семьёй. Всё-таки семья, есть семья. Да и по детям соскучился.

Обдумываю ситуацию, пытаясь расставить акценты. Она явно складывается не в мою пользу.

- Вот так бросить аварийную лодку и укатить на юг!? – Как-то не здорово получается для командира, и я объявляю своё решение:

- Хорошо, даю вам добро на отпуск с первого августа, а сам пойду с середины сентября. К тому времени, надеюсь, авария будет устранена, а вам останется только поддерживать на лодке порядок.

Ничего не поделаешь. Таков командирский хлеб. После всего этого чувствую, как сердце гложет тоска. Достаю письмо и фотографию Татьяны и бросаю в огонь. Наступает облегчение. Пешком иду домой через весь город. Надо разогнать мысли, что роятся в воспалённом сознании, волнуя кровь.

- Так, а что на этот раз я хочу услышать? - Как отзовётся моё сердце в тот час, когда я стану на распутье? Слышу лишь одно:

- Доверять и верить друг другу непременно надо, - так я скажу жене, когда приду домой, и ещё когда буду отправляться в дальний поход. Хочется верить, что она меня поймёт и ответит взаимностью.

* * *

Минуло двадцать лет, и в один из августовских дней я вновь оказался в том городе, где познакомился с Татьяной. Как обычно после ужина выйдя на прогулку, пошёл к фонтану. Туда, где мы встречались всего лишь несколько раз. Не поверил глазам, когда увидел на лавочке у цветника свою симпатию. Она казалась прежней. И всё же в ней что-то изменилось. Она пополнела и поменяла причёску.

Теперь её волосы были заколоты в большой аккуратно уложенный пучок на затылке, но обаяние оставалось прежним. Я подошёл к ней и склонил голову.

- Здравствуй, Татьяна, это я, Виктор! Помнишь меня?

- Мы что, знакомы? – подняла она голову и пристально посмотрела в мои глаза.

Я видел, как у неё задёргалась жилка под глазом. Конечно, она узнала меня.

- Извините, но я вас не знаю, - как-то неестественно произнесла Татьяна и отвернулась в сторону к фонтану.

Теперь я отчётливо видел две родинки у неё на шее под левым ухом, которые так же прикрывались длинной сережкой. Но серьги уже были другие: изящнее и богаче. На загорелой груди горело такое же колье из золота и бриллиантов. Не каждой, даже обеспеченной женщине, такое было бы по карману.

Наверное, впервые в своей жизни я не смог найти слов для ответа и ещё раз поклонившись ей, тихо ушёл от заветного фонтана. Спустившись к морю, ещё долго вспоминал те счастливые минуты, которые уже не повторятся никогда.

Для себя из этого я вынес лишь одно: когда любишь, умей понять и простить, или хотя бы сохранить об этом добрую память. Ведь в нашей жизни всякое случается, и иногда обстоятельства превалируют над нашими желаниями, но мы всегда остаёмся людьми, продолжая жить и любить.

 


Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.017 сек.)