Глава третья. Поддерживать огонь / Перев

Поддерживать огонь

«СОФИЯ» 2005

Рампа Лобсанг

Поддерживать огонь / Перев. с англ. — М.: ООО Издательский дом «София», 2005. — 160 с.

Как мы, издавая почти все книги Рампы, умудрились «забыть» о двух его книгах, да еще о таких замечательных книгах, как «Поддерживать огонь» и «Я верю», — сказать трудно. Но случайностей в мире нет. Может быть, получить информацию, изложенную в этих двух книгах, настало время лишь в новом тысячелетии. И, наверное, вы, читатели и поклонники Лобсанга Рампы, будете очень рады узнать, что мы готовим к печати еще и совершенно новую книгу Рампы, собранную из недавно обнаруженных его записей. Она называется «Мое путешествие в Агхарту».

«Говорят, что лучше зажечь свечу, чем проклинать тьму.

В моих первых десяти книгах я зажег свечу, или, может быть, две. Теперь я пытаюсь поддерживать пламя».

ОГЛАВЛЕНИЕ

Глава первая Чем больше вы знаете, тем большему вам предстоит научиться

Глава вторая Никогда не спорьте с критиками — это сделает вас слабее

Глава третья До верного пути рукой подать, а люди ищут его за семью горами

Глава четвертая Успех есть результат тяжелого труда и тщательной подготовки

Глава пятая Сто мужчин могут построить лагерь. Чтобы создать дом, нужна женщина

Глава шестая Время — самое ценное из того, что человек может потратить

Глава седьмая Вредя другим, вредишь самому себе

Глава восьмая Равнина видна только с вершины горы

Глава девятая Помните, что двигаться вперед черепаха может, только высунув голову из панциря

Глава десятая Драгоценный камень шлифуется огранкой, а человек — испытаниями

Глава одиннадцатая Вам придется очень долго сидеть с разинутым ртом, прежде чем в него влетит жареная куропатка

Глава двенадцатая Если вы не доверяете людям, не ждите, что люди станут доверять вам

Посвящается Клеопатре, самой умной и интеллигентной из всех, кого я встречал, и Тадалинке, мастеру ясновидения и телепатии. Эти две маленькие сиамские кошки показали чудеса чуткости и сострадания. Не называйте их «бессловесными тварями». Они умные и высококультурные ЛЮДИ!

И это истинная правда.

Чтобы меня не завалили письмами, я объясню название этой книги прямо сейчас. Говорят, что «лучше зажечь свечу, чем проклинать тьму». Предыдущими десятью книгами я и стремился зажечь одну — быть может, две свечи. Одиннадцатая книга — это попытка Поддерживать Огонь.

Кожа одного — цвета меди, Он человек белого дня, Кожа другого желта,

Он человек ночи...

Люди — четыре оттенка.

Грядущее явит единство

По имени Раса Бронзы.

У. А. де Мьюнник (Эдмонтон, Альберта)

Глава первая. Чем больше вы знаете, тем большему вам предстоит научиться

Письмо было коротким, едким и очень актуальным: «Сэр, зачем вы переводите столько бумаги? Кому интересны ваши слащаво-сентиментальные тибетские зарисовки? Лучше расскажите, как выиграть на скачках». Второе письмо было под стать первому. «Дорогой д-р Рампа, — писал какой-то дерзкий юнец, — зачем вы столько времени тратите на описание СЛЕДУЮЩЕЙ жизни? Почему бы вам не научить нас зарабатывать деньги сейчас, в этой жизни? Я сейчас хочу знать, как это делается. Я сейчас хочу знать, как заставить девушек выполнять мои желания. Я из кожи вон лезу, чтобы прожить эту жизнь, — какое мне дело до следующей?»

Старый человек опустил письмо на колени; откинувшись назад, он грустно покачал головой. «Я не умею писать иначе, — промолвил он. — Я пишу правду, ничего не выдумываю, и вот...»

Над рекой повисло густое марево. Туман стелился по земле, клубился в воздухе. Благоухая чесноком и сточными водами, он протягивал свои желтые щупальца во все стороны — казалось, живое существо ищет себе прибежища. Со стороны невидимой из окна реки донесся нетерпеливый гудок буксира, послышались гневные выкрики на франко-канадском наречии. Багряное солнце пыталось пробиться сквозь наполненную всевозможными запахами мглу.

Сидевший в инвалидной коляске Старый человек с отвращением окинул взглядом холодную комнату. С полуразрушенной бетонной стены уныло капала вода. К букету запахов, принесенных туманом, ветерок прибавил еще один — где-то гнили рыбьи головы. «Фу! — фыркнул Старый человек. — Что за дрянная дыра!» — с этой мыслью он развернул коляску, въехал в квартиру и поспешно затворил за собой дверь.

В почтовый ящик с глухим стуком упало письмо. Распечатав конверт, Старик снова фыркнул.

— Сегодня отключат воду и отопление, — сказал он. И после минутного размышления добавил: — А еще сегодня не будет электричества, потому что лопнула труба или что-то там еще.

«Напиши еще одну книгу», — говорили Люди С Той Стороны Жизни. И Старый человек вместе с Семьей отправился искать тишину. Тишину? Орущие радиоприемники, грохочущие магнитофоны и вопящие, неумолчно орущие дети. Тишину? Зеваки-экскурсанты, заглядывающие в окна, ломящиеся в двери, требующие ответов на глупые вопросы...

Дыра, где тишины не существует. Берлога, в которой самое пустячное дело требует космических усилий. Труба протекает, жилец на это жалуется. Много позже водопроводчик приходит посмотреть на трубу. О неполадках он рассказывает своему начальнику, коменданту дома. Перед тем как «сообщить в Управление», тот тоже осматривает трубу. Служащие «Управления» докладывают обо всем своему начальству. Начальство садится на телефон, созывает совещание. Решение принимается Бог весть когда. «Монреальское Управление» доводит постановление до ведома Начальника, Начальник сообщает о нем управдому, управдом — водопроводчику. Водопроводчик же заявляет: «Если у нас будет время, мы займемся вашей трубой на следующей неделе».

«Дрянная дыра», как сказал кто-то. Старик менее деликатен. Дела значат больше, чем слова; давно уже истек срок квартирных договоров, и Старый человек вместе с Семьей переехал в другой город — к счастью, это убогое жилище не стало его последним пристанищем. С радостью они вернулись в Сент-Джон, и уже там, из-за нервного напряжения и стресса, пережитого в Монреале, здоровье Старого человека ухудшилось. И однажды глубокой ночью в больнице, на пункте «скорой помощи» прозвучал звонок...

Снег мягко опускался на землю, будто мысли, дарованные небом. Свет, присыпанный чем-то белым, напоминал глазурь рождественского пудинга. Витражи собора мерцали в темноте, и хлопья снега казались разноцветными. Доносились едва различимые органные созвучия и торжественные хоралы. Прямо под окном какой-то кот на полный голос завел страстную песнь любви.

Шуршание автомобильных шин по заснеженной дороге, металлический лязг хлопающих дверец и шарканье башмаков. Свежие, только что с мороза прихожане, ожидающие вечерней службы. Тихие поздравления старых друзей. Одинокие удары колокола зовут опаздывающих поторопиться. Тишину нарушает лишь глухой гул далекого города. Да еще вопли влюбленного кота, замолкающего лишь для того, чтобы послушать ответ, а потом начать свою серенаду сначала.

В окне собора — стекло выбил десятилетний варвар — мелькнул облаченный в мантию священник, участник религиозной процессии. За ним, раскачиваясь из стороны в сторону и толкая, друг дружку, шли мальчики из церковного хора — они одновременно пели и хихикали. Звуки органа то заполняли все пространство, то затухали. Потом раздался одинокий речитатив — кто-то читал древнюю молитву; загремел орган, в окнах собора снова мелькнули люди в мантиях — участники процессии возвращались в ризницу.

Послышался топот множества ног, захлопали дверцы автомобилей. Резкие лающие звуки — моторы словно откашливались, скрежет переключаемых скоростей, шелест шин — и все разъехались до следующей рождественской ночи. Один за другам в огромном здании гасли огни, и вот уже только тусклый лунный свет льется с безоблачного неба. Снегопад закончился, прихожане разошлись, растревоженный кот отправился в свой бесконечный поиск.

В больнице, выходящей фасадом к собору, ночная вахта только начиналась. На расположенном у лифта санитарном посту одинокий врач давал последние наставления по уходу за тяжелобольным пациентом. Сиделки проверяли, все ли лекарства на месте. Медсестры дописывали отчеты, а подвыпивший санитар оправдывался за свое опоздание штрафом за превышение скорости.

Постепенно больница погрузилась в сон. На койках тех, кому днем предстояла операция, висели таблички с надписью «Завтраком не кормить». Яркий свет выключили; медсестры в белых халатах подошли к кровати, отгороженной ширмами. Тихо подвезли больничную каталку. Еле слышный шепот, тихие указания — и неподвижное тело, с ног до головы завернутое в простыню, переместили на Каталку. Под едва слышный шелест колес ношу осторожно вывезли в коридор. Дождавшись лифта в полном молчании, санитары, будто ведомые единым порывом, разом подались вперед, загрузили каталку с телом в лифт и доставили ее в подвальное помещение морга, к большому рефрижератору, вместилищу множества трупов, чем-то похожему на громадную кладовую.

Время почти остановилось, минуты с огромной неохотой уступали друг дружке свою короткую власть над миром. Кто-то из пациентов судорожно ловил воздух ртом, другой метался и стонал от боли. Из боковой палаты слышался надтреснутый голос пожилого человека — не замолкая ни на секунду, мужчина звал свою жену. Тихий скрип резиновых подошв — человек ступал по каменному полу, шорох накрахмаленных халатов, звон металла о стекло, — и вот стоны уступают место храпу, то затихающему, то с новой силой разрывающему ночной воздух.

Сирена проехавшей по улице пожарной машины на секунду отвлекла бодрствующих пациентов от их страхов и самокопаний («Где же это горит?»). Из приоткрытого окна донеслись хриплые звуки — какого-то запоздавшего гуляку отчаянно тошнило прямо на тротуар. Кто-то прикрикнул на пьяного, выругался сквозь зубы, кто-то пробормотал «Аве Мария».

Ангел Смерти исполнил свою благословенную миссию, даровав покой измученному страдальцу и прекратив наконец безнадежную борьбу истерзанного раковой опухолью человека. Хрипы затихли, затем по разлучающемуся с душой телу прошла судорога, — она не причинила человеку боли, — и санитары с каталкой на шелестящих колесиках снова прошли по коридору, потом еще раз. Тот, второй, был известным политиком. Утром желтая пресса поднимет свои архивы и, как водится, выдаст на-гора материал, так и кишащий шаблонными ошибками и откровенным враньем.

В комнате, из которой открывался вид на искрящееся за соборной площадью море и бухту Кортни, лежал и страдал от боли старый буддист, слабый и немощный. Он все время думал. В уголках его губ теплилась улыбка — буддист вспоминал утренний инцидент. К нему в комнату вошла монахиня с ликом настоящей святой. Она скорбно глянула на старого буддиста, на глазах блеснули слезы. Один только грустный взгляд — и монахиня повернулась к выходу.

— Что случилось, сестра? — спросил старый буддист. — Почему вы так печальны?

Передернув плечами, монахиня воскликнула:

— Ах, как жаль, что вы попадете в Ад! Старый буддист даже рот раскрыл от изумления.

— Прямиком в Ад? — озадаченно повторил он. — А почему вы так думаете?

— Потому что вы буддист, а Рай только для католиков. Остальные христиане попадают в Чистилище, а буддисты и другие язычники — в Ад. Грустно! — и монахиня поспешно вышла, предоставив пораженному буддисту самому разбираться в ее словах.

Ангел Смерти еще не покинул больницу; он появился в палате и застыл над старым буддистом. Старик оглянулся.

— Ты пришел меня освободить? — спросил он. — Наконец-то. Я уже думал, ты никогда не придешь.

Ангел Смерти плавно взмахнул рукой, намереваясь возложить ее на голову Старика. Внезапно воздух в комнате с треском разорвался, и в голубоватом сумраке полночных теней появилось Сияющее Существо. Рука Ангела Смерти застыла в воздухе. «Нет-нет, еще не время! — произнес такой родной голос. — Перед тем как вернуться Домой, надо сделать еще кое-что».

Старый человек вздохнул. Даже лама Мингьяр Дондуп не способен был вселить в старого буддиста желание остаться на Земле, где с ним обходились так жестоко — вульгарная пресса всеми силами питала и лелеяла эту жестокость. Повернувшись к Старику, лама Мингьяр Дондуп сказал: «Нужно написать еще одну книгу и передать людям еще больше знаний. В том числе, о фотографиях и об ауре. Чуточку погоди».

Старик громко застонал. Вечная история: много обязанностей и мало возможностей, вечная нехватка денег. Но как достать оборудование без денег?

Лама Мингьяр Дондуп стоял у больничной койки. Он и Ангел Смерти смотрели друг другу в глаза и вели безмолвный разговор. Ангел кивнул, опустил руку и удалился, чтобы где-то в другом месте явить свое милосердие, прекратить страдания и вызволить бессмертную душу из плена плоти.

Какое-то время в маленькой больничной палате было тихо. Снаружи долетали обычные ночные звуки: бродячий пес рылся в куче мусора; в больничные ворота заезжала карета «скорой помощи».

— Лобсанг, — посмотрел лама Мингьяр Дондуп на скорчившегося от боли Старого человека. — Лобсанг, — повторил он, — мы хотим, чтобы из твоей следующей книги ясно следовал вывод: после того как ты отойдешь в мир иной, ты не будешь общаться с доморощенными

медиумами, не будешь сотрудничать с теми, кто помещает объявления в эзотерических журналах.

— О чем вы говорите, Досточтимый Наставник? — спросил старик. — Я не сотрудничаю с журналами и медиумами. Что до журналов эзотерических, то я их даже не читаю.

— Конечно, Лобсанг, не читаешь — мы это знаем, иначе мне не нужно было бы ничего объяснять, ты бы все понял сам. Дело в том, что некоторые бессовестные люди предлагают читателям свои услуги — консультации и прочее. При этом они утверждают, что общаются с умершими и получают из потустороннего мира советы и сведения о том, как вылечить того или иного человека. Все это, понятно, полная чушь. Нужно, чтобы ты четко и ясно заявил, что никоим образом не причастен к этому шарлатанству и надувательству.

Старый человек вздохнул и несколько раздраженно заметил:

— Ни в Англии, ни в Америке я этих журналов не читал. Думаю, от них больше вреда, чем пользы. Они печатают лживые объявления, многие из которых попросту опасны; эти люди так ненавидят всех, кто не входит в их клан, что действительно несут другим зло, хоть и притворяются добрыми помощниками. Поэтому я сделаю все, что вы говорите. Я непременно сообщу всем, что покидаю этот мир навсегда.

Читатель, ты, самый проницательный из людей, позволь мне на минуту отвлечь твое внимание. Выполняя данное мной обещание, говорю следующее: я, Тьюзди Лобсанг Рампа, сим торжественно подтверждаю: я не вернусь в этот мир и ни с кем не буду сотрудничать — кто бы ни заявлял о том, что пользуется моими услугами. Также я не стану присутствовать на собраниях медиумов. У меня будет множество других дел, а времени на сомнительные игры не останется. А потому, Читатель, если ты где-то увидишь объявление о том, что кто-то общается с духом Лобсанга Рампы, зови полицию, зови почтовых служащих — пусть они арестуют того человека за ложь, за попытку использовать услуги связи с преступными намерениями.

Когда мои дни в этой жизни будут сочтены, я отправлюсь в дальнюю и долгую дорогу. Ну вот, сообщение оставлено.

Но вернемся в палату с зелеными стенами, из окон которой виден собор и залив Кортни. Там лама Мингьяр Дондуп рассказывает Старому человеку, что тому следует еще сделать.

— В одиннадцатой книге ты ответишь на вопросы читателей — вопросы умные и острые. Ты зажег огонь знания — теперь этот огонь надо поддерживать. Нужно укрепить власть знаний и распространить ее по свету, — сказал лама. — Ты сильно страдаешь, я знаю, — тут голос его стал серьезным и немного грустным. — Знаю, что скоро тебя выпишут как безнадежного и неоперабельного больного, которому осталось жить совсем недолго. Но одно-два задания, упущенные из виду остальными, ты выполнить успеешь.

Старый человек внимательно слушал ламу и думал о том, как несправедливо устроен мир: у кого-то есть и здоровье, и деньги, и все необходимое для достижения цели, в то время как сам он тяжело болеет, страдает от злобных нападок прессы и постоянной нехватки денег. Как плохо, думал он, что в этой провинции нет бесплатной медицинской помощи и что услуги врачей стоят так дорого.

Прошло какое-то время, и Старик и лама Мингьяр Дондуп уже беседовали как старые друзья — вспоминали прошлое, смеялись, хотя когда-то им было не до смеха. Теперь же эпизоды прошлого казались обоим презабавными.

Наконец послышалось шарканье дежурного — санитар совершал ночной обход. Лама Мингьяр Дондуп торопливо попрощался, и золотистое сияние исчезло; опустевшая палата погрузилась в синеватый сумрак раннего утра.

Дверь распахнулась; на пороге появился санитар в белом халате и с фонариком — сноп света падал на ноги дежурного. Санитар прислушался к дыханию больного, тихо закрыл дверь и пошел дальше. Из палаты напротив донеслись крики — пожилой мужчина все звал и звал жену. Из палаты, расположенной дальше по коридору, лился бесконечный поток молитв: чей-то голос без устали читал «Аве Марию» — читал монотонно и бесконечно. Старик подумал о тех бестолковых монахах, что неумолчно твердили «Ом мани падме хум», ни на миг не задумываясь о подлинном значении великой мантры.

Где-то далеко пробили часы: раз, другой, третий. Старик метался в постели, мучаясь от боли — стресс обострил ее еще больше. Накануне у него был полный упадок сил, а это даже в больнице серьезный повод для беспокойства. Три часа. Ночь тянулась бесконечно. Со стороны залива Фанди донесся гудок: несколько буксиров вышли в море, чтоб доставить к причалу танкер с нефтью. По небу пронесся метеор, за ним протянулся яркий шлейф. На шпиле собора ухнула сова и, словно устыдившись шума, виновницей которого сама же и стала, испуганно закричала и улетела прочь.

Четыре часа; за окном — непроглядная темень. Луны на небе нет, но по Бухте внезапно пробежал луч прожектора и уперся в рыбацкое суденышко — скорей всего, люди вышли в море, чтоб наловить омаров. Кто-то направил луч в другую сторону и выхватил из тьмы буксир, тянущий к берегу огромную нефтяную баржу. Рассекая волны, корабли медленно продвигались вперед; красные огни баржи медленно проплыли мимо окон и исчезли за домом престарелых, стоящим тут же, по соседству.

В коридоре послышался приглушенный шум, шепот, быстрые и в то же время несуетливые шаги. Затем незнакомый голос что-то сказал, дежурный врач вскочил с кровати. Да, это тревога; необходима срочная операция. Санитар и медсестра быстро переложили больного на каталку, вывезли его в коридор и на лифте доставили в операционную — она располагалась двумя этажами ниже. Тихий шепот, шуршание накрахмаленных халатов — и через несколько минут все опять стихло.

Пять часов. Старый человек вздрогнул. В палате находился еще кто-то — этим «кто-то» оказался санитар в белом халате.

— Сегодня вам нельзя завтракать, — бодро отрапортовал парень. — Я подумал, что вам надо это знать. Пить тоже нельзя, — улыбаясь сам себе, санитар повернулся и вышел из комнаты. Старый человек лежал и дивился той несусветной глупости, что заставила санитара разбудить только-только заснувшего пациента, — разбудить ЛИШЬ затем, чтоб сообщить: сегодня вас лишили завтрака!

Нет ничего горше, чем лежать с пустым желудком на больничной койке и знать, что в коридоре стоит стол, заваленный снедью — то бишь завтраками для тех, кому на этом этаже кушать можно. Старик покосился направо — табличка недвусмысленно гласила «Завтраком не кормить». Он протянул руку к стакану с водой — но нет, пить тоже нельзя. Нельзя ни пить, ни есть. Остальные пациенты завтракали. Где-то упал поднос; в соседних палатах слышался звон посуды. Постепенно суматоха улеглась, и больница зажила обычной утренней жизнью: кто-то отправился в операционную, кто-то — на рентген, кто-то — в «патологию»; счастливчики выписались домой. Возможно, больше всего повезло тем, кто отправился в свой подлинный Дом.

Старик лежал на спине и размышлял о прелестях смерти. Единственная трудность — это то, что у умирающего, как правило, страшной болезнью повреждена или, скажем, отравлена какая-то часть тела. Разумеется, человеку больно. Но сама смерть безболезненна, в ней нет ничего страшного. На пороге смерти душа погружается в бесконечный покой, человек с радостью понимает, что долгий день завершен, работа позади, все дела переделаны — или отложены. Человек чувствует, что отправляется Домой. Туда, где его способности будут оценены по достоинству, а душевное здоровье — приумножено.

Это действительно очень приятное чувство. Человек болен, он на последней стадии страдания — и вдруг боль утихает, все тело немеет, после чего умирающим овладевает эйфория, человек чувствует себя полностью здоровым. Он замечает, что материальный мир все больше тускнеет, а мир астральный разгорается все ярче и ярче. Вы словно смотрите телевизор в темной комнате: картинка на экране тускнеет, и, если в помещении темно, ваше внимание целиком сосредоточено на экране. Экран — это наша земная жизнь. Но вот пришло утро, солнечные лучи осветили телевизор, и картинка на экране совсем исчезла из виду. Солнечные лучи — это астральный день.

Итак, материальный мир, называемый Землей, исчезает. Люди, их лица тускнеют, становятся тенями, земные краски меркнут, земля кажется миром серых призраков. Небо, даже в самый погожий день, становится багровым; человек перестает различать земной мир, но его глазам открывается мир астральный. У своего смертного ложа человек видит добрых помощников — они поддержат его в астральном мире. Когда мы пришли в земной мир, о нас тоже кто-то заботился — мать, доктор, акушерка, может быть, таксист. Кто бы он ни был — этот человек нам помогал. Но те, кто нас ждет, чтоб помочь добраться на Ту Сторону, очень опытны и прекрасно обучены. У этих людей глубокий ум и чуткое сердце,

На Земле тяжело, невероятно тяжело. Земля — это Ад, вы и сами знаете. Мы отправляемся в «Ад» с самыми разными целями. Многие дети считают свою школу еще одним Адом. Земля — сборище заблудших. Человек потрясен; большинство из нас боятся смерти, боятся боли, боятся тайны, боятся неизвестности. Люди боятся, что им придется предстать перед разъяренным Богом, который вонзит в них вилы и сбросит вниз к старику-дьяволу — в точности на раскаленную сковородку.

Все это чепуха. Нет никакого разъяренного Бога. Если уж любить Бога, то Бога доброго и чуткого. Все разговоры об ужасном Боге — бессмыслица и преступление. Зачем бояться Того, Кто нас любит? Боитесь ли вы доброго и чуткого отца? Боитесь ли вы добрую и чуткую мать? Не боитесь, если только вы в здравом уме и трезвой памяти. Тогда почему надо бояться Бога? Бог есть, Он, несомненно, существует — добрый Бог. Но вернемся к смертному одру.

Тело распростерто, взгляд померк. Возможно, человек еще дышит. Его дыхание слабеет; вдохи становятся все реже и наконец совсем прекращаются. Тело дергается — журналисты, наверное, назвали бы это судорогами агонии. На самом же деле все не так. Это безболезненное и даже, если быть точным, приятное ощущение. Вы словно снимаете с себя тяжелый, холодный, влажный костюм и подставляете тело теплым солнечным лучам. Вот что означают судороги. Затем астральное тело взмывает вверх. Описать это ощущение невозможно. Вы можете представить себя плывущим в океане шампанского, когда от вашего тела во все стороны отскакивают крошечные пузырьки воздуха? Какой праздник запомнился вам больше всего? Доводилось ли вам когда-нибудь валяться на песчаном пляже — попусту транжирить время, ощущать, как солнце нежно греет спину, легкий душистыйветерок ерошит волосы, а в ушах шум прибоя — и больше ничего? Конечно, все приблизительно — это ощущение нельзя сравнить ни с чем. Невозможно описать восторг того, кто расстается с телом и «отправляется Домой».

Старый человек размышлял, полностью погрузившись в воспоминания; день был позади — быть может, лучше сказать «день был вытерплен», наступила ночь. Пациентов этой лечебницы никто не проведывал. Из-за эпидемии, охватившей всю местность, в больницах объявили карантин, и пациенты были предоставлены сами себе. В общих палатах больные могли разговаривать друг с другом. В одиночных же пациент оставался наедине с собой — а для медитации ничего больше и не нужно!

Наконец, через один или два дня (ему они показались вечностью), старого буддиста выписали домой. Ничего нельзя было сделать — ни вылечить, ни прооперировать, ни обнадежить. И Старик решил выполнить просьбу людей с Той Стороны — написать одиннадцатую книгу и ответить на вопросы людей.

Каждый день Старому человеку по почте приходило около сорока писем. Он их внимательно прочитывал, отбирал интересные для широкой публики вопросы. Старик предложил людям из разных стран составить список вопросов, на которые они хотели бы получить ответы. И настоящие друзья откликнулись на его предложение. Мы особенно благодарны нашему старому другу г-же Валерии Сорок, как и всем остальным, чьи вопросы упомянуты в этой книге. Среди них:

Г-н и г-жа Ньюмен,

г-н и г-жа «Йети» Томпсон,

г-н де Мьюнник,.

г-жа Роудхейвер,

г-жа Руби Симмонс,

г-жа Бетти Джесси,

г-н Грэй Берджин,

г-н и г-жа Ханс Чермак,

г-н Джеймс Додд,

г-жа Пьян,

г-жа Ван Эш,

г-н Джон Хендерсон,

г-жа Лилиас Гутберт,

г-н Дэвид О'Коннор,

две леди Уорстманн.

Итак, Старика выписали домой. «Выписали домой». Для обычного человека эти простые слова, возможно, ничего не значат, но для того, кто обрел дом лишь недавно, в самом конце своей жизни, они полны глубокого смысла. «Выписаться домой» — значит оказаться в милом семейном кругу, где все печали мельчают: разделить горе — значит уменьшить его наполовину. Или даже на три четверти. Итак, Старик выписался домой. Мисс Клеопатра и мисс Тадалинка с полным достоинства видом глядели, что за странное создание вернулось к ним из больницы. Они долго морщили носы и фыркали. Больница пахнет очень странно; но почему Старому Хозяину не вырезали опухоль, почему он вернулся таким, как был? У него все еще две руки и две ноги, хвоста нет — но хвост и раньше отсутствовал. Мисс Клеопатра и мисс Тадалинка тщательно исследовали Старика и наконец решили:

— Я знаю, — сказала мисс Клеопатра, — знаю, что случилось. Он вернулся, чтоб закончить книгу «Поддерживать огонь» прежде, чем в местном крематории огонь разожгут для него самого. Это яснее ясного.

— Так и есть, — ответила мисс Тадалинка. — Но если он еще больше похудеет, то поддерживать огонь будет просто нечем. Его, наверное, морили голодом. Может, поделиться с ним едой?

Мисс Клеопатра прыгнула Старому человеку на грудь и стала обнюхивать его бороду, уши — особенное внимание она уделила его рту.

— Думаю, он недоедает, Тэд, — сказала она. — Замолвим о нем словечко перед Ма: все эти пустоты надо заполнить едой.

Но что бы ни говорила мисс Клеопатра, что бы ни говорила мисс Тадалинка, какими бы добрыми ни были бы намерения Ма, — все это не имело значения. До конца своих дней Старик должен соблюдать диету — диету скудную, ужасную, едва достаточную для того, чтоб душа не покинула тело.

Тут мисс Тадалинка бросилась к мисс Клеопатре под кровать.

— Кли, ты это слышала? — завопила она. — Они говорят, что он теряет по фунту в день! Это значит, что через двести семьдесят дней от него вообще ничего не останется!

Обе кошки погрузились в размышления. Через какое-то время мисс Клеопатра тихо покачала головой — ив этом жесте проявилась вся мудрость и прозорливость Маленькой Кошечки четырех лет отроду.

— Ты кое-что не учла, Тэдди, — сказала она. — Чем больше его мучит голод, чем хуже он себя чувствует, тем проницательнее становится. Скоро рн сможет предсказывать будущее.

— Подумаешь! — фыркнула мисс Тадалинка. — Он и так его предсказывает. Вспомни, какие телепатемы он слал нам из больницы. Все же это неплохая подготовка к тому, чтобы начать книгу. Думаю, надо помогать ему всеми силами.

Батареи нагрелись, и кошки запрыгнули на подоконник. Растянувшись там валетом во всю длину, они привычно углубились в себя, чтобы потом поведать свои мысли окрестным котам. А что же Старый человек? Старик был счастлив, что добрался до кровати. Он лежал на спине и думал: «Предположим, я должен писать эту несчастную книгу. Я должен жить. И хоть я ем очень мало, за пищу все равно надо платить».

Значит, решил он, утром надо начинать писать — будем надеяться, книгу удастся завершить. И вот книга перед вами. Она была начата, и сейчас вы читаете первую главу, не так ли?

Мне прислали множество писем с самыми разными вопросами. Думаю, будет правильно посвятить книгу ответам на вопросы, которые волнуют многих из вас. Люди имеют право на знание, иначе у них появляются странные мысли о том, что смерть — это ужасно и что никакой жизни после смерти не существует. Меня очень забавляет, когда я слышу, как люди отрицают загробную жизнь на том лишь основании, что ничего о ней не знают. Значит, и какой-нибудь сельский житель из глубинки может сказать, что нет ни Лондона, ни Нью-Йорка, ни Буэнос-Айреса: он ведь не видел этих городов, а фотографии можно и подделать. К сожалению, я и сам видел много фальшивых картинок, изображающих жизнь Той Стороны. По Ту Сторону очень, очень хорошо; а то, что жулики и горе-пророки плодят столько фальшивок,—это верх абсурда. Ведь рассказывать правду легче, много легче.

Когда-то я хотел написать книгу об исследовании ауры. К сожалению, из-за нехватки денег я отказался от этой затеи. Сейчас я тоже лишен такой возможности, поскольку в Канаде нет ничего похожего на британскую программу оздоровления; к тому же здесь все баснословно дорого. Так что работу об ауре напишет кто-то другой.

У меня есть еще один проект, который я хотел бы осуществить: вполне возможно создать устройство для связи с астральным миром. Такой прибор уже был создан, но его изобретателя пресса подвергла таким нападкам и обвинениям, что он не выдержал и под влиянием сумасшедших журналистов разломал свой аппарат, а потом наложил на себя руки.

Создать телефон для связи с астральным миром не очень сложно. Примером может служить человеческая речь; когда мы что-то говорим, мы создаем вибрации, передающиеся по воздуху в улавливающее устройство — например, в ухо — и питающие его энергией. Таким образом, окружающие слышат издаваемые нами звуки. И воспринимают их как человеческую речь. Никому еще не удавалось докричаться до всех уголков земного шара, стоя на верхушке радиомачты. Но вибрации можно трансформировать в иной вид энергии — при наличии необходимого устройства все сказанное и преобразованное в эту энергию можно услышать в любой точке Земли. Я где угодно могу слушать Англию, Японию,

Австралию или Германию. Америку я слушал даже в Южной Антарктике.

Принцип связи с астральным миром примерно такой же. Специальный прибор преобразовывает радиоволны во что-то несравненно высшее — радиоволны тоже ведь обладают частотой несравненно большей, чем частота речи.

В будущем люди смогут общаться с новопреставленными почти так же, как сейчас они звонят в больницу: если медсестра окажется милой и славной девушкой, родственники могут поговорить с восстанавливающимся после операции пациентом. Пока умерший будет восстанавливаться после перехода в мир иной, подобно тому как мать и ребенок отдыхают от усталости рождения, родственники свяжутся с приемным покоем и узнают, «как чувствует себя пациент». Когда же «пациент» отдохнет и перейдет в иные измерения, он будет слишком занят, чтобы заниматься мелочами земного мира.

Земля — всего лишь пылинка, срок жизни которой — лишь краткий миг того, чем в действительности является время.

Если вам это интересно, могу сказать, что я своими глазами видел такой телефон и знаю, как он работает. Жаль, что материалы слабоумных журналистов не подвергаются цензуре. Нельзя потакать глупым выходкам охотников за сенсациями — эти люди стоят на пути подлинного прогресса.

Итак, сочтем все вышеизложенное началом и концом первой главы. Дальше мы пойдем вместе и посмотрим, как можно ответить "на вопросы, поставленные во второй главе.

Глава вторая. Никогда не спорьте с критиками — это сделает вас слабее

Старый человек коротал время в одиночестве. Ма, Лютик, мисс Клеопатра и мисс Тадалинка ушли за покупками — без этого будничного занятия, кажется, не обходится ни одна семья; даже если быт в доме отлажен, как часы, рам не удастся избежать походов по магазинам. Картофель, мыльная стружка и прочее — в том числе и то, о чем не принято говорить вслух (хорошо, перейдем на шепот), незаменимы в жизни современного человека. Вот и получилось, что Старик лежал в кровати и слушал радио.

Сигнал в сети был хороший. Африканская служба Би-Би-Си транслировала передачу четко и без помех. Звучали новые музыкальные хиты. Старик улыбнулся, когда диктор объявил композицию с фантастическим названием «Путешествие к звездам». Вскоре радио пришлось выключить, так как зазвонил стоявший около кровати телефон.

Закончив разговаривать, Старик снова включил радио — там звучала одна из новейших музыкальных композиций. Диктор Би-Би-Си (а может, это был диск-жокей или еще кто-то) с характерным для кокни акцентом объявил, что сейчас он поставит последний хит «Если бы не ночь, не было бы солнечного света».

Если бы не ночь, не было бы солнечного света. Понял ли сам парень, что сказал, — а ведь сказал он великую истину! Чтобы добиться чего-либо, необходимо пройти испытания. Время от времени по воскресеньям в США на коротких волнах выходит кошмарная передача шайки миссионеров-«возрожденцев». Напыщенный тон ведущих, их вопли и крики отпугнут от христианства кого угодно. Еще есть южноамериканская программа, авторы которой до хрипоты распинаются о том, как ужасно не быть христианином, — их передатчик находится где-то в районе экватора. По мнению этих ведущих, все иноверцы прокляты и рано или поздно окажутся в Аду. Но тут и ежику понятно: никакая нормальная религия не станет себя так вести.

Без ночи не было бы и солнечного света; если бы не зло, не было бы и добра; Бог не может существовать без Дьявола, а тепло — без холода. Разве можно достичь чего-либо без труда и усилий? Без испытаний жизнь застыла бы в недвижимости. Выдыхая из легких воздух, вы создаете себе экстремальные условия: в сущности, вы остаетесь без кислорода и рискуете задохнуться. Затем вы делаете вдох, грудь наполняется воздухом. Но если вдох окажется слишком глубоким и интенсивным, может случиться гипервентиляция легких. Однако без вдохов и выдохов не обойтись; нет дыхания — нет жизни.

Из Новой Шотландии мне прислали некачественную копию какого-то дурацкого письма о Сатане и грешниках. Насколько я понял, от меня требовали деньги на уничтожение Дьявола. Уничтожить Дьявола? Наверное, они хотели купить моющее средство, распылить его по новому линолеуму и таким образом стереть Сатану с лица земли. Как бы то ни было, весь этот мусор оказался там, где ему надлежит быть, — в мусорной корзине.

Зло необходимо. Если исчезнет зло, исчезнет и добро. Противоположности необходимы — иначе все застынет. Всё сущее пребывает в движении. День сменяется ночью, ночь — днем; за летом следует зима, за зимой — лето. Без движения, без противоположностей обойтись невозможно. В существовании противоположных сил нет ничего плохого — это означает лишь то, что две сущности разделены настолько, насколько это возможно. Так что не будем пока убивать.старину Дьявола: без Дьявола нет Бога, без Бога нет Дьявола, но нет и людей. Самый страшный «дьявол» — это какой-нибудь мерзкий болван, навязывающий иноверцу свою религию. Я буддист, и я с порога отметаю попытки всех зануд всучить мне Библию, Новый Завет, Ветхий Завет, яркие картинки, Распятия — изображения откровенно вымышленные (а может, вымышленные неоткровенно?). Я буддист. Да, я далек от христианства, но и христианство находится на противоположном от меня полюсе. Я никого не пытаюсь приобщить к буддизму, хотя многие в своих письмах спрашивают меня о том, как стать буддистом. Всем этим людям я неизменно отвечаю: если Обстоятельства позволяют, нужно исповедовать ту религию, которую исповедует ваш народ.

Мне неприятны люди, меняющие религию только потому, что другая вера «более удобна», нова, или потому, что им нравится, когда на них показывают пальцем и говорят: «Смотрите, буддист пошел!»

Но если бы не тьма, не было бы солнечного света. Да, господин Ведущий с акцентом кокни, вы изрекли великую истину. Не надо преследовать старину Дьявола слишком рьяно, пусть он еще поживет — иначе не будет меры для сравнения, не так ли? Если бы не постоянные толки о Сатане, как бы мы узнали, что хорошее — это хорошее? Если бы не зло, не было бы и добра. Определенно не было бы: исчезли бы критерии сравнения; человек должен иметь возможность сравнивать А и Б — только в этом случае понятия добра и зла наполнятся для него неким смыслом.

Вспомним тех же канадцев с американцами — они, похоже, вообще не мыслят жизнь без «плохих» и «хороших» парней. Хорошие парни — это американцы, крепкие мужики в дорогих костюмах и с ослепительными улыбками. Плохой парень — это, конечно, бедняк-индеец, у которого землю отобрали в обмен на пустые обещания. Но если бы на телевидении не стало хороших парней, дерущихся с плохими мальчиками, если бы исчезли плохие ребята, на фоне которых хорошие парни кажутся настоящими суперменами, — смотреть телевизор было бы скучно, как вы считаете?

Поэтому всем, кто шлет мне письма с вопросами о том, не лучше ли Сатану убить, уничтожить, изгнать, выслать в Россию и т. п., я отвечу так: нет, не лучше. Я считаю, что Сатана — хороший парень, поскольку он может быть для добра козлом отпущения. Кроме того, Сатана — это тот критерий, точка отсчета, на противоположном полюсе от которой пребывает добро. Так что выпьем за здоровье Дьявола. Для большей безопасности все же плеснем на донышко серной кислоты, а потом бокал опрокинем — на удачу.

Старый человек со вздохом развернул письмо. «Я написал англичанам и попросил прислать мне Камень для медитаций, — говорилось в нем. — Я и деньги выслал. Прошло уже четыре недели, а они молчат. По-моему, меня обманывают».

Старик громко вздохнул. Посмотрел на конверт и снова вздохнул. Прежде всего, он никоим образом не заинтересован и не замешан ни в каких сделках и авантюрах. Время от времени та или иная фирма станет заявлять о своем сотрудничестве с Лобсангом Рампой. Он сотрудничает только с одной фирмой — британской. У нее есть право использовать марку «The Rampa Touch Stone Company». Но Старый человек желает максимально прояснить свою позицию: он не замешан и не заинтересован ни в одном коммерческом предприятии. Деятельностью одной из фирм Старик особенно недоволен: в тексте рекламы торгово-посылочной компании эта фирма без согласия Старика использовала название его первой книги. Старик выступал против этого, о чем руководство фирмы хорошо знало.

Так-то.

Вздохнул же Старик из-за того, что ни на конверте, ни в Письме не было адреса отправителя. Американцы и канадцы иногда указывают свой адрес не в письме, как подобает, а на конверте. В Англии и Европе имя и адрес отправителя оставляют в письме, что дает адресату возможность написать ответ. Но человек, так горько и неискренне жалующийся на мошенников, не оставил обратного адреса. Что оставалось делать? Под письмом стояла подпись «Мейбл» и больше ничего — ни фамилии, ни адреса. Был еще почтовый штемпель — даже с лупой разобрать его не получилось. Обращаюсь ко всем, кто жалуется на то, что их игнорируют или обманывают: вы уверены, что указали свой обратный адрес?

Недавно к нам пришло письмо, прочесть которое мы не смогли. Возможно, оно было написано по-английски, но мы не поняли в нем ни одного слова и оставили его без ответа. Но ведьцель письма — что-то прояснить. Если же письмо прочесть невозможно, эта цель остается недостижимой. И если не писать обратный адрес, то зачем вообще тратить время на такое послание?

Слушая Службу радиовещания Би-Би-Си для зарубежных стран, Старый человек размышлял о звуках. Несколько лет назад музыкой наслаждались — она могла успокоить, могла воодушевить. Но что случилось с миром и людьми теперь? То, что передаст сегодня Англия, похоже на вопли тысячи котов, связанных хвостами друг с дружкой. Это не музыка — я даже не знаю, как это назвать.

Для разных культур характерны разные звуки. Считается, что определенные звуки благотворно влияют на людей: вспомним тот же «ОМ», правильно произнесенный. Некоторые звуки в обществе произносить не принято. Например, не принято произносить некоторые слова из четырех букв, хотя на каком-то языке эти звуки вполне допустимы. В английском языке есть страшно неприличное слово из четырех букв, которое по-русски звучит вполне благопристойно; в России его считают обыкновенным словом и произносят по десять раз в день.

Не слишком-то доверяйте звукам. Многие чуть с ума не сходят, когда задаются целью выяснить, правильно ли они произносят «ОМ». Сам по себе «ОМ» — ничто, пустой звук, даже если вы произносите его так, как он должен звучать на санскрите. Если мышление ваше неверно, правильное произношение «метафизического слова власти» ничего вам не даст.

Учтите это; и подумайте о радиопрограммах. Для радиопередачи необходима несущая волна. У несущей волны та же функция, что и у света — свет необходим при показе кинофильма, проекции телевизионной картинки или слайдов. Сами по себе слайды без света — ничто. Нужен носитель — луч; точно так же как для радиопередачи нужна несущая волна.

Точно так же звук «ОМ» или любое другое «слово власти» — всего лишь, несущая волна для правильных мыслей.

Говорите, подробности не помешают? Хорошо. Представьте грампластинку, на которой записан чей-то голос, безупречно произносящий «ОМ», «ОМ», «ОМ», «ОМ», «ОМ»... Запись эту можно прокручивать бесконечно, но никакого толку от нее не будет: проигрыватель грампластинок, или граммофон, если вы англичанин, — бездумная машина. ОМ полезен, только если человек, верно, мыслит и верно «звучит». Лучший способ совершенствования — это обратить свои мысли в правильном направлении. Произношение же исправится само собой.

Звуки! Какой огромной властью они могут обладать! Они способны разбудить мысль. Музыка, хорошая музыка способна расшевелить человека и сделать его лучше. Может укрепить веру в людей. Это, несомненно, самое высокое достижение музыки. Но музыка, написанная с определенными целями, способна превратить толпу в агрессивное войско. Походные песни помогают маршировать. Но что случилось с миром? Это ведь хуже джаза, хуже рок-н-ролла — что же это такое? Как вышло так, что наша молодежь стремительно катится к безумию под визгливую какофонию, призванную, судя по всему, пробудить в человеке самые низменные наклонности и превратить его в наркомана и извращенца? Да вы и сами все видите.

Люди, попавшие под власть ложных звуков, могут стать наркоманами. Застольные песни вызывают желание выпить; некоторые из старогерманских застольных песен можно сравнить с солеными орешками, которые раньше подавались в барах, — несомненно, с единственной целью вызвать жажду и желание побольше выпить. Это увеличивало доходы питейного заведения.

Современный мир нестабилен, землю захлестывают волны ненависти, войн и революций. Люди воюют друг с другом; прежде чем все наладится, всем придется вынести немало горя. И причина тому — звуки, плохие звуки. Визгливые и велеречивые ораторы пробуждают в толпе самые мерзкие чувства — вспомним Гитлера, человека с выдающимся даром оратора и извращенной психикой: степенных и благоразумных немцев он обратил в безумцев, готовых крушить всё и вся.

Если бы только мы смогли изменить мир — убрать неблагозвучную музыку, неблагозвучные голоса, призывающие ненавидеть, ненавидеть, ненавидеть! Если бы люди относились к своим ближним по-доброму, с любовью и уважением! Мир может быть совсем не таким, как сейчас. Для перемен нужно несколько сильных людей с чистыми помыслами — всего лишь. Эти люди возьмут несколько нужных нот — музыкой и голосом, — нот, которые помогут нашему несчастному и тяжело больному миру вернуться к чему-то похожему на нормальную жизнь без ежедневного вандализма и молодежной преступности. Кроме того, нужно как-то контролировать журналистов, поскольку пресса почти всегда старается представить события в наиболее сенсационном и устрашающем виде.

Почему не все люди медитируют, почему не все культивируют в себе добрые мысли и не все произносят эти мысли вслух? Ответ прост: власть звука простирается далеко. За этим звуком тоже стоит мысль.

Старик лежал на спине; у несчастного не было выбора. Мисс Клеопатра устроилась у него на груди; положив голову на его подбородок, она уютно мурлыкала и глядела на него своимисамыми голубыми в мире глазами. Мисс Клеопатра Рампа — умнейшее существо, самая любящая и бескорыстная среди людей; для многих она лишь махонький и на редкость красивый зверек — не более. Старому человеку же было яснее ясного: это умный Человек, пришедший на Землю с особым заданием. И прекрасно с этим заданием справляющийся. Человек, с которым Старик часто вел телепатические беседы и у которого он многому научился.

Мисс Тадалинка Рампа, свернувшись калачиком, спала в инвалидной коляске; время от времени ее усики подрагивали, а глаза под опущенными веками начинали вращаться. Тэдди — невероятно ласковый Человек, Тэдди обожает уют — и свои любимые лакомства. Но уют и лакомства Тэдди заслужила. Телепатические способности у нее развиты больше, чем у других котов и кошек, — Тэдди исправно помогает Старому человеку общаться с разными уголками земного шара.

В отворившуюся дверь проник луч света; в комнату вошел Дружелюбный Сосед. С гулким звуком его тело плюхнулось в слишком миниатюрное для таких объемов кресло.

— Любите своих кошечек, Папаша? — улыбнулся Дружелюбный Сосед.

— Люблю ли я их? Разумеется, люблю! Они мне как дети — причем очень умные дети. Эти кошки сделали для меня больше, чем все люди мира.

Тадалинка вся подобралась, готовая зарычать и броситься в атаку: эти кошечки просто свирепеют, когда защищают что-либо, находящееся, как им кажется, под их опекой. Однажды ночью в квартиру попытался проникнуть чужой. Зверюшки бросились к дверям и напугали беднягу на десять лет вперед: разъяренные сиамские коты — жуткое зрелище. Они раздуваются, шерсть становится дыбом, хвосты распушаются, кошка поднимается на цыпочки и превращается в исчадие ада. И не называйте это кошкой — на кошку это совсем не похоже. Оно вопит, рычит, кипит от ярости! Защищая человека или его собственность, сиамская кошка не ведает страха. Немало легенд сложено о кошках-стражах; на Востоке ходят предания о том, как сиамские коты вставали на защиту больного человека или важного чиновника. Но — довольно с этим. Никто больше не пытался зайти в нашу квартиру без спросу, по округе прошел слух о «свирепых котах Рампы», и, кажется, диких сиамских кошек стали бояться больше, чем бешеных собак.

Вот так и получилось, что со Стариком, таким слабым и немощным, остались две маленькие кошечки, всегда готовые его защитить.

Ах да, среди присланных вопросов был вопрос о животных. Где же он? Вот, нашел! «Известно ли Вам, что происходит с домашними животными после смерти? Они умирают навсегда или же вновь приходят в наш мир в обличье людей? Библия учит, что в Рай могут попасть только люди. Что Вы об этом думаете?»

Мадам, об этом я могу сказать многое. Изложенные в Библии события происходили задолго до ее написания. Кроме того, Библия не есть оригинал Священного Писания. Это перевод перевода перевода еще одного перевода, переложенного в угоду какому-нибудь королю, политику или еще кому-то. Почитайте Издание Короля Джеймса или любое другое. В Библии много чепухи. В первоначальном варианте Писания, без сомнения, содержалось много правды, однако современный библейский текст не более правдив, чем Газетные передовицы — каждому известно, сколько в газетах ерунды.

Насколько я понял, Библия утверждает, что человек — Царь Природы, что весь мир был создан под него и для него. Пусть так, но ведь именно человек загадил землю, не так ли? Найдите мне хоть один уголок, где нет ни войн, ни разговоров о войнах, нет ни садистов, ни террористов, нет гонений и преследований. На Земле такого места нет. Но мы говорим о животных и о том, что с ними случается.

На Земле много видов живых организмов. Люди — это животные; нравится вам это или нет, но люди — это звери, отвратительные, неуклюжие, враждебно настроенные, самые дикие из всех созданных Природой зверей.

У человека есть пальцы, поэтому его развитие шло по определенной прямой: человек может многое сделать руками; животные этой возможности лишены. Человек живет в сугубо материальном мире и верит только в то, что может зажать между большим и указательным пальцами. У животных нет большого пальца, лапами они ничего схватить не могут, поэтому их эволюция происходила в духовном измерении. Большинство животных высокодуховны; убивают они только ради утоления голода, и если нам кажется, что кот «терзает и мучает» бедную мышку, то это всего лишь наша иллюзия. Мышь ничего не замечает — она пребывает под гипнозом ине чувствует кошачьих когтей. Как вам такое нравится?

Стресс притупляет чувства: например, человеку в бою может оторвать руку, но он, вполне возможно, ничего не почувствует, пока не ослабеет от потери крови. Летчику в воздухе могут прострелить плечо, но он продолжит пилотирование, удачно посадит самолет и ощутит боль, только когда немного успокоится. В случае же с мышкой грызун уже никогда ничегоне ощутит.

Лошади не воплотятся в желтые нарциссы. Мартышки не превратятся в личинок, а личинки — в мартышек. Есть разные группы живых существ — каждая из них обитает в отдельной «скорлупе» и не вмешивается в духовное и астральное бытие соседей. На практике это означает, что обезьяна никогда не перевоплотится в человека, а человек — в мышь. Отметим, что у некоторых людей — не храбрых и не стойких — с мышами много общего. Это очень тонкий намек — вы, конечно, его поняли.

Можно уверенно утверждать, что животное никогда не воплотится в человека. Я понимаю, люди — тоже животные, но сейчас я подразумеваю известный, общепризнанный термин. Людей называют людьми, а животных — животными, потому что людям нравится грубая лесть; человек притворяется, что он не зверь, а особое создание, человек, Божий избранник. Итак, животное-человек никогда не воплотится в собаку, кошку или лошадь. А ваш домашний любимец никогда не родится человеком.

Животное-человек должен пройти свой путь — отличный от пути животного и не всегда этому пути параллельный. Так что людей и животных нельзя назвать взаимозаменяемыми существами.

Во многих буддийских писаниях говорится, что человек может воплотиться в паука или тигра — конечно, образованный буддист никогда в такое не поверит. Уже много веков люди пребывают в плену у этого заблуждения — подобно тому, как много столетий люди верят в Деда Мороза и в то, что маленькие девочки сделаны из сахара, пряностей и всего самого славного и милого. Мы с вами знаем, что маленькие девочки не все милые. Одни очень-очень милые, а другие — просто пакость. Но, конечно, вы и я — мы знаем только милых малышек, правда?

После смерти человек попадает на астральный уровень — об астрале мы поговорим позже. Животное тоже после смерти попадает на астральный уровень, где его встречает его сородич; между ними устанавливается прочная связь, они идеально понимают друг друга. Зверю не могут докучать те, с кем он несовместим, — здесь будьте особенно внимательны. Если человек привязан к тому или и ному животному, то после смерти и перехода в астральный мир зверушка снова может оказаться рядом со своим хозяином — при условии, что они по-настоящему любили друг друга. Более того, если бы люди обладали большей способностью к телепатии, если бы они крепче верили, если бы открыли свое сознание и разблокировали восприятие, то еще в этой жизни они смогли бы общаться с умершими животными.

Признаюсь вам, что со многими представителями маленького народца я общаюсь до сих пор, хоть они давно умерли, — общаюсь часто и насыщенно. Есть одна маленькая кошечка сиамской породы по имени Синди — с ней я разговариваю каждый день, она очень мне помогает. На Земле ей жилось трудно. Теперь же она помогает мне всегда и во всем. Она делает все, что живущий Там может делать для обитателя Этой Стороны.

Если человек по-настоящему любит свое «домашнее животное», он может быть уверен, что на том свете они снова будут вместе. Но их отношения изменятся.

При жизни люди ни во что не верят, они циничны, жестоки и пресыщены. Во время же перехода на Ту Сторону человек получает основательную встряску и осознает, что никакой он, оказывается, не Царь Природы, а лишь частичка Божественного Замысла. На Той Стороне человек осознает, что и другие существа тоже наделены правами; он вдруг понимает, что может поговорить с животными, находящимися, как и он, по Ту Сторону. Животные ответят человеку на его, языке. На Земле способности человека ограничены: большинство людей не обладают даром телепатии, не понимают природы, возможностей и силы тех, кого они называют «животными». Но смерть все проясняет, и человек словно прозревает.

Да, животные попадают в Рай. Не христианский Рай, конечно, но это ничего не меняет. У животных есть настоящий Рай. Там нет ангелов с гусиными крыльями, это подлинный Рай, где живет Ману, или бог, который о них заботится. На Той Стороне человек может обрести или добиться всего, чего пожелает, — значит, доступно это и животным: покой, знания, успех — все что угодно.

На Земле люди стали господствующим видом — благодаря своему страшному оружию. Безоружный человек даже с собакой не справится. А вот с каким-нибудь искусственным устройством вроде пистолета человек может держать под контролем целую стаю собак. Общаться с животными телепатически люди разучились исключительно из-за своей порочности — как раз в этом истинный смысл предания о Вавилонской башне. Все люди были телепатами, звуковую же речь (местные диалекты) использовали при общении с членами семьи, когда сказанное хотели сохранить в тайне. Но потом, чтобы заманить жи потных в ловушку, люди стали посылать им ложные телепатические сигналы, стали давать ложные обещания. Кончилось тем, что люди утратили способность к телепатии — это было наказанием; сейчас на Земле лишь несколько телепатов, и те из нас, кто обладает этим даром, чувствуют себя единственными зрячими в царстве слепых.

Вот, мадам, краткий ответ на Ваш вопрос: нет, люди не воплощаются в животных, а животные не воплощаются в людей. Да, животные попадают на небо, и если вы по-настоящему любите своего питомца, ЕСЛИ ваша любовь — истинно любовь, а не эгоистическое и бессмысленное желание повелевать или обладать, в потустороннем мире вы снова встретитесь. И последнее: животные — отнюдь не низшие существа. Люди могут то, чего не могут животные, животным же доступно многое, что недоступно людям. Они другие, не такие, как мы, и этим все сказано. Другие, но не низшие.

Мисс Клео, до этого уютно дремавшая, поглядела вверх своими прозрачно-голубыми глазами и мысленно сообщила: «Работать, надо работать — кто не работает, тот не ест». Грациозно поднявшись, она грациознейшей походкой вышла в коридор. Старый человек со вздохом развернул следующее письмо.

«Существуют ли такие Мантры, которые помогают умирающим животным попасть на высшие небеса. Если существуют, то что это за Мантры?»

Мантры не нужны ни животным, ни людям. Когда в иной мир отходит человек, по Ту Сторону жизни его ждет некто, кто помогает умирающему возродиться в астральном мире; у животных тоже есть свои помощники. И, чтобы войти в астральный мир, животным не нужны Мантры. В любом случае, благодаря интуиции, благодаря своему изначальному знанию животные о подобных вещах знают намного больше, чем люди.

Чтобы помочь животному, не обязательно ждать его смерти. Самое лучшее — это помогать зверю, пока он жив и здоров: животные — прекрасные создания, среди них нет ни злых, ни жестоких. Злыми и жестокими их может сделать только дурное обращение со стороны человека — сознательное или неосознанное. Я знавал многих котов, и ни один из них не родился со злым или просто скверным характером. Если взрослые люди или, чаще, дети кота мучают, у него, конечно, вырабатывается защитная реакция — он свирепеет. Но стоит кота приласкать, как вся злость его улетучится, и перед вами снова окажется нежное и любящее животное.

Знаете, многие до смерти боятся сиамских кошек, потому что они, дескать, невероятно злые, вредные и прочая и прочая. Все ложь — в этом нет ни слова правды, ни одного слова. Мисс Клеопатра и мисс Тадалинка никогда не делают ничего такого, что могло бы мне не понравиться. Если какой-то поступок кошек вызывает раздражение, мы просто говорим: «Ой, Кли, не делай так больше!» — и мисс подчиняется. Наши кошки не портят мебель и шторы, потому что мы заключили с животными договор; мы обеспечили их очень несложным в изготовлении столбиком для царапанья — и даже не одним, а двумя. Это прочные полешки, надежно укрепленные на квадратной основе и обтянутые жесткой ковровой тканью — не старым обшарпанным половиком, на который когда-то опрокинули мусорное ведро, а новым куском ковровой ткани. Этот кусок надежно закреплен вокруг полена; сверху остается место — там кошка может сидеть.

Клеопатра и Тадалинка по нескольку раз на дню подходят к своим полешкам и так красиво и долго точат когти, что у того, кто это видит, даже самочувствие улучшается. Иногда они наверх не запрыгивают, а карабкаются по ковру, что благотворно сказывается на состоянии их мускулов и коготков. Таким образом, мы обеспечиваем им возможность точить когти, а они избавляют нас от головной боли: нам не приходится беспокоиться о сохранности мебели и штор.

У меня была мысль выпустить книгу правдивых историй и легенд о кошках. Эту мысль я бы с удовольствием осуществил, если бы мои силы день ото дня не таяли. Я бы рассказал, как в другом мире, в другой звездной системе, очень далекой от нашего Солнца, кошки создали высокоразвитую цивилизацию. «Большие пальцы» кошек выполняли ту же роль, что и пальцы людей, но однажды случилось то, что сейчас происходит с людьми, — кошки сбились с пути. У них был выбор: начать все с начала или отправиться на другую планету помогать еще не рожденной расе.

Кошки — добрые и чуткие создания; они вместе со своим Ману решили переселиться на планету, которую мы называем Землей. Они пришли для того, чтоб наблюдать за людьми и рассказывать о нас обитателям иных сфер — они что-то вроде постоянно работающей телекамеры. Однако наблюдения кошек и их сообщения о нас призваны не навредить, а помочь людям. Мы ведь тоже, когда докладываем о чем-то, хотим не навредить делу, а лишь устранить недостатки.

Кошки по своей природе независимы, поэтому на них невозможно влиять. Они маленькие, и человек волен обращаться с ними ласково или жестоко — в зависимости от того, какая у него душа.

Кошки ласковы, они благотворно воздействуют на Землю. Они — прямое продолжение Великого Сверх-Я этого мира, источник информации в тех местах, где многие сведения по разным причинам были искажены.

Будьте с кошками добры и ласковы, верьте им и помните, что по своей воле эти зверьки никогда не причиняли человеку зла; в то же время очень многие кошки погибли, пытаясь людям помочь.

Только что мисс Тадалинка ворвалась в мои мысли с телепатическим сообщением: «Эй, Старина, угадай, что скажу! Тебе сегодня пришло семьдесят восемь писем!» Семьдесят восемь писем! Пора, наконец, ответить на те, что давно уже дожидаются своей очереди.

Глава третья

До верного пути рукой подать, а люди ищут его за семью горами

«Чемсейчас живет Лхаса? Открывают ли новичкам «Третий глаз»? Какова судьба героев первой книги?»

Лхаса 1970-го, оккупированная красными китайцами, сильно отличается от того города, каким она была до китайского вторжения. Жители там стараются держаться тише воды ниже травы, а, отважившись заговорить даже с близким другом, то и дело озираются по сторонам. На улицах уже нет нищих: одни давно умерли (в уши им забивали гвозди), других отправили в трудовые лагеря. Женщины уже не те счастливые и беззаботные создания, что раньше. Их насильно выдают замуж за колонистов-китайцев.

Китайцы повинны в геноциде, они пытаются уничтожить весь тибетский народ. Мужчин-китайцев разлучили с их семьями и послали в Тибет возделывать каменистую почву и в поте лица зарабатывать себе на жизнь, насильно брать в жены местных женщин и плодить метисов — полутибетцев-полукитайцев. Новорожденных младенцев у родителей отбирают и помещают в коммуну, где годами учат ненавидеть все тибетское и любить все китайское.

Мужчин-тибетцев за мужчин не считали,поэтому их лишили отцовских прав. Многие жители Тибета — как мужчины, так и женщины — бежали за границу. Кто-то отправился в Индию, кто-то — в горы, куда китайские солдаты не ходят. Тибетский народ не исчезнет, он выживет. Проживающие в Индии высокопоставленные тибетцы не пытаются спасти Тибет — и это действительно трагедия. Одно время у меня была несбыточная мечта: я хотел, чтобы все эти шишки забыли свои мелочные дрязги, перестали друг другу завидовать и объединили свои усилия с моими. Очень долго я рвался в ООН, чтоб представлять там интересы Тибета. Я умею говорить, умею читать и писать, я знаю Восток, знаю

Запад, и я страстно желал воззвать к Свободным Народам мира от лица порабощенной нации, стоящей перед угрозой полного уничтожения. К сожалению, меня увешали всякими ярлыками; тибетские же шишки не считали нужным тратить силы для спасения Тибета. С моей стороны это был «замысел одного человека», но замысел совершенно бескорыстный, так как я не искал никакой личной выгоды.

Все мои книги правдивы, но журналисты, к несчастью, решили, что я — самый подходящий объект для их критики; в конце концов, прессе намного легче унизить человека и сочинить какую-нибудь страшилку, чем признать правду. Из страшилки легче сделать сенсацию. Теперь, когда прошло много лет, мне кажется, что тибетские шишки, утопающие в индийской роскоши, не поддерживают меня из ложного страха лишиться поддержки прессы. Но кого волнует мнение прессы? Во всяком случае, не меня!

Знакомые тибетцы? Наиболее высокопоставленные из них были убиты, замучены до смерти. Например, тибетского премьер-министра привязали за ногу к бамперу машины и на большой скорости проволокли по улицам Лхасы. Сидящие в машине китайцы глумились над пленным; автомобиль с привязанным к нему знаменитым человеком колесил по городу, вихляя по каменистой дороге. У министра отрывались уши, нос, другие части тела; в конце концов, израненное и истекающее кровью тело бросили в кучу мусора нарастерзание собакам.

Знакомые тибетки? Ну что ж, на виду у родственников над их дочерьми публично надругались. Многих известных женщин насильно поместили в солдатские бордели. Можно продолжать перечислять бедствия, но сейчас в этом нет надобности.

Некоторые малодушные из аристократических родов сдались китайцам и стали им прислуживать, выполняя любую прихоть новых господ, подделываясь под них, заискивая перед ними и оставаясь на «ответственных» постах. Потом хозяева от них устали и всех убили.

Поиск по сайту: