От рефлексов к теории схем

Нигде в работах Пиаже мне не удалось отыскать целостного из­ложения того, что я решил обозначить как «теория схем». Тем не ме­нее, тот факт, что такого рода теория является одним из основных, свя­зующих компонентов всего образа мысли Пиаже, прослеживается в большинстве его работ после 1935 года (Piaget 1937, 1945, 1967а). Как отмечает Бербель Инельдер в своей недавней книге: «Понятие схемы (scheme) всегда было источником различных интерпретаций» (Inhelder, de Caprona 1992, р.41). Безусловно, я не могу считать свою интерпре­тацию единственно возможной, тем более, единственно «верной», од­нако, на наш взгляд, она оказывается наиболее подходящей, в особен­ности при анализе моделей обучения в математике и физике.

Концепция схем Пиаже во многом происходит из биологическо­го контекста. Наблюдения за собственными тремя детьми позволили Пиаже достаточно хорошо ознакомиться с рефлекторной активностью. Тот факт, что многие рефлексы и фиксированные модели поведения полностью действенны уже у новорожденных - еще до того, как какое-либо научение станет возможным, - говорит об их предопределенном характере, т.е. об их генетической детерминированности. В учебниках по биологии эти модели описываются как последовательность двух со­бытий: стимула и ответа, либо триггера и поведенческого паттерна.

С самого начала интересы Пиаже были сфокусированы на про­цессах адаптации. Таким образом, он четко осознавал, что, чтобы стать одной из генетически детерминированных характеристик вида, актив-постная схема неизбежно должна была пройти через естественный от­бор. Можно утверждать, что те организмы, которые демонстрируют рефлекторную активность (являющуюся следствием случайных мута­ций), обязательно должны иметь некое критическое преимущество по сравнению с теми, которые ею не обладают. Понятно, что это преиму­щество обеспечивается не самой активностью как таковой, а ее по­следствиями. Таким образом, Пиаже перестроил рефлекторную модель в трехчастную: воспринимаемая ситуация, активность, ассоциирован­ная с ней, а также результат активности, который каким-то образом оборачивается преимуществом для действующего организма.

Примером может служить коренной рефлекс (свойство новорож­денного поворачивать голову и искать сосок в ответ на прикосновение к щеке), который должен был определять какие-то преимущества в процессе питания. Индивидуумы, лишенные такой автоматической ре­акции, не «укоренялись» в материнскую грудь, получая недостаточное количество молока, что приводило к выбраковке их естественным от­бором.

Беря за основу трехчленную модель рефлекса, достаточно отка­заться от тезиса его генетической врожденности, чтобы она стала при­емлемой для объяснения познания. Такой подход, на мой взгляд, был продиктован простым наблюдением того, что, по крайней мере, у выс­ших животных, большинство фиксированных моделей поведения но­ворожденных не является настолько фиксированным, как это изна­чально подразумевается в учебниках биологии. У гуманоидов, к при­меру, коренной рефлекс имеет тенденцию к исчезновению, если спо­соб кормления претерпевает изменения. Таким образом, с равным ус­пехом рефлекторная модель может быть применена в качестве объяс­нительного инструмента также в области развития когнитивных пат­тернов поведения и мышления, которые никоим образом не являются генетически детерминированными. В отношении организма (если не выходить за пределы его собственной точки зрения), это становится «активностной схемой» и базовым принципом сенсомоторного науче­ния.

Модель активностной схемы.

Такого рода обновленная интерпретация может быть определена путем некоторых замен в терминологии; указанные три части я решил обозначить следующим образом:

1. Распознавание данной ситуации;

2. Специфическая активность, ассоциированная с данной ситуа­цией; и ^>

3. Предвидение того, что данная активность приведет к опреде­ленному, ранее пережитому результату.

Данная трехчастная модель, как я полагаю, является ключевой для адекватного понимания процессов ассимиляции и адаптации.

«Распознавание» (часть 1) всегда является результатом ассими­ляции. Эмпирическая ситуация распознается как исходная, пусковая точка данной схемы в том случае, если она удовлетворяет условиям, которые были зафиксированы в прошлом опыте. С точки зрения на­блюдателя, переживаемая ситуация может иметь всякого рода отличия по сравнению с прошлыми подобными ситуациями, служившими триг­герами активности, однако ассимилирующий организм (к примеру, ре­бенок) не принимает эти различия во внимание. Если опытная ситуа­ция удовлетворяет какому-то минимуму ранее определенных условий, она запускает ассоциированную с ней активность.

Поиск по сайту: