УЛЬТИМАТИВНЫЙ ВЫЗОВ

Был полдень, солнце висело почти в зените, знойный юго-восточный ветер посвистывал в сухой траве наверху. Только что выкупавшись, мы лежали внизу на камне и слушали тихий плеск моря. Вдруг Мастер Чу вскочил на ноги, внимательно посмотрел на солнце, потом - на мой живот и сказал:

— Вставай и поднимайся наверх. Быстро...

— Я повиновался. Он взобрался по веревке вслед за мной.

— Идем, - сказал он, направляясь вверх по склону холма - туда, где посреди степи находились выходы известняков - гладкие плоские и абсолютно горизонтальные плиты.

— Сделай мостик, - велел он, когда мы пришли на одну из плит.

— Как, прямо из положения стоя? - удивился я.

— Да.

— Но я не могу...

— Можешь. Сначала встань ровно, чуть-чуть наклонись вперед в тазобедренных суставах и вытяни позвоночник вверх. Хорошо... Теперь начинай изгибать его в грудном отделе, не прекращая при этом вытягивать вверх. Прогибы назад - очень опасная штука, если делать их, что называется, "прямо в лоб", стараясь изогнуться в тех местах, которые поддаются легче всего, то есть в пояснице и в шее. Если же вытягивать позвоночник прочь от таза вверх, создавая пространство в межпозвонковых суставах, и только потом - назад, причем начинать проработку с того, что поддается хуже всего, то есть с самого жесткого отдела - грудного, опасность получить травму значительно уменьшается. Поясница гнется в последнюю очередь, только после того, как все остальные отделы позвоночника исчерпают свой предел подвижности. Вытягивание вместо сжатия - общий принцип работы со всеми суставами, в том числе - межпозвонковыми. В прогибах назад, наклонах вперед, скручиваниях, словом, во всех типах упражнений... Создать в суставах свободное пространство и закачать в него энергию - так можно сформулировать этот принцип. Если форма тела в каком-то упражнении такова, что чрезмерное напряжение препятствует свободному протеканию потоков энергии, можно воспользоваться так называемым дыханием металлической собаки. Это - интенсивная и глубокая, но не слишком быстрая гипервентиляция - мощное дыхание всем объемом легких по типу кузнечных мехов - в особо сложных и напряженных стойках и позах. Около десятка вдохов-выдохов - и все о'кей... С помощью дыхания металлической собаки можно плотно закачать энергией самые труднодоступные и заблокированные напряжением участки тела. И еще один общий принцип тренировки: никогда не эксплуатировать то, что поддается легко, "обходя" сложные места. Работать нужно всегда в основном как раз с тем, что хуже всего подчиняется волевому контролю. Большой спорт потому и действует на людей столь разрушительно, что там стараются выжать все, что можно, из сильных сторон организма, и в как можно большей степени вывести из игры слабые. В то время, как именно слабые места - основной резерв развития человеческого существа. Одно из твоих самых слабых мест - грудной отдел позвоночника. Ты не один такой, это - практически всеобщая проблема. Из-за нее ты не можешь "раскрыть" грудную клетку, чем ограничиваешь энергетический потенциал поля среднего света. Чтобы в исходном месте сдвинуться с мертвой точки, нужно разработать грудной отдел вытягивающими, но ни в коем случае не сжимающими позвоночник, прогибами назад, такими же наклонами вперед и продольными скручиваниями. Нынешнее состояние твоей энергетической структуры таково, что нам, возможно, удастся одним махом придать твоему позвоночнику надлежащую подвижность. Если это произойдет, энергетический потенциал твоего поля среднего света повысится как минимум на порядок. Не бойся, внутреннее энергетическое давление у тебя в теле сейчас настолько велико, что травма тебе не грозит.

К этому моменту я уже максимально прогнул спину назад в грудном отделе и начал запрокидывать голову.

— Нет! - воскликнул он. - Голова идет все время вверх, вытягивая шею. Продолжай движение, разворачивай плечи и равномерно "распространяй" сгибание от грудного отдела вверх и вниз по позвоночнику.

Очень медленно отклоняясь все дальше и дальше назад и все больше вытягивая позвоночник прочь от таза, я через некоторое время с удивлением обнаружил, что вижу землю между своими ступнями. Руки коснулись поверхности камня, и я понял, что стою в мостике.

— Вот видишь, - сказал он, - а ты говорил: не могу... Теперь расслабь ягодицы и еще сильнее тяни позвоночник прочь от таза, закручивая его как можно больше назад в грудном отделе. Тяни голову к тазу. Медленно... Так... Ягодицы не напрягай... Полностью расслабленные ягодицы и слегка напряженный живот - залог того, что поясница в "мостике" не будет "изламываться". Живот в исходном положении этого упражнения должен напоминать плоскую горизонтальную поверхность стола, а позвоночник в поясничном отделе - все время оставаться немного растянутым. Хорошо... Поставь голову на землю. Теперь положи руки локтями на камень. Предплечья параллельны. Тяни кисти к ступням. Отлично... А теперь захвати себя руками за лодыжки - полное кольцо с опорой на предплечья. Прекрасно! Теперь жди. Ягодицы расслабь, мышцами спины тяни голову к ступням, одновременно как бы отталкиваясь от них руками...

Минут через пять я почувствовал, что от напряжения вот-вот потеряю сознание. В это мгновение он сказал:

— Дыхание металлической собаки!!! Быстро!

Я принялся интенсивно дышать, и тут же ощутил, как с каждым вдохом мое тело словно наливается стальной силой.

— Стоп! - услышал я голос Мастера Чу. - Вытянись назад еще больше.

Я выполнил это с легкостью.

— Теперь отпусти ноги, вернись в мостик и поднимись в положение стоя, оттолкнувшись руками от земли.

Я сделал то, что он велел.

Онемев от изумления, я стоял и разглядывал свое тело. Никогда раньше мне и в голову не приходило, что оно на такое способно. Мастер Чу заставил меня повторить все с самого начала.

Я снова вышел в мостик, встал на предплечья и сделал полное кольцо. На этот раз он продержал меня в этом положении минут десять, каждые две минуты заставляя выполнять дыхание металлической собаки и еще более углублять прогиб, после чего я, к своему огромному удивлению, сумел без особых проблем подняться в положение стоя, даже не отталкиваясь руками от поверхности камня.

В третий раз он заставил меня простоять в кольце не менее двадцати минут. Глаза нестерпимо жгло от заливавших их потоков пота, руки онемели, спину начали сводить судороги. Наконец, он сказал:

— Все. Теперь ляг на спину и расслабься.

С невыразимым облегчением я вытянулся во весь рост, закрыв глаза и широко раскинув в стороны руки. Солнце жгло нещадно, и трава шурша шевелилась от горячего ветра, однако после немыслимого напряжения мне казалось, что тело мое овевает блаженно прохладный поток влажного воздуха. Весь мой торс буквально распирало от плотно заполнившего его неподвижного огня, центром которого было сердце. Потом огонь сжался в точку, взорвался и выплеснул мое восприятие в какое-то место знакомой и в то же время не знакомой мне бесконечности. Я словно раздвоился. Я слышал шорох травы и шаги уходящего вниз по холму Мастера Чу, ощущал твердость слегка шероховатой поверхности камня под собой, чувствовал солнце на своем животе и одновременно с этим видел залитый черным-черным светом огромный город, распростершийся подо мной. Я был тонкой пленкой восприятия, растянутой в небе над ним. Я видел дома, трубы, трамваи, автомобили, суетливые потоки людей - все это в безмолвии черного света. Постепенно я начал узнавать улицы, хотя видеть их в таком ракурсе было более чем непривычно. Потом я решил, что нужно собраться в какой-нибудь точке. И тут же стянулся в комок восприятия размером с большое яблоко, зависший почему-то на уровне проводов на углу моей улицы.

— Интересно как, - подумал я, - ладно, раз уж я здесь, надо бы домой заглянуть...

Я пролетел вдоль улицы - так странно было видеть ее с высоты четвертого этажа, находясь посередине проезжей части - свернул во двор и, как следует прицелившись, ввалился в открытую форточку на кухне своей квартиры. Дома никого не было.

— Ну да, она ведь на работе, а дети - на даче с бабушкой, - подумал я и сквозь мерцание заполнявшего все улицы черного света отправился в центр.

Тома действительно была на работе. Она сидела в лаборатории у открытого окна и о чем-то разговаривала с кем-то, кто стоял возле умывальника за шкафом. Когда я влетел в окно, она замолчала и как-то странно огляделась. Я почувствовал, что она почти заметила меня, что еще чуть-чуть, и она зафиксирует меня своим вниманием, и тогда моему восприятию не удастся вернуться в степь, а тело мое каким-то образом перетянется сюда и соберется здесь во плоти, причем, вероятнее всего, без плавок. Это в мои планы не входило, поскольку я чувствовал за собой право провести у моря еще как минимум две недели. Я старательно зацепил какой-то хвостик своего внимания за шорох травы и ощущение солнца на животе и за этот хвостик выволок себя сначала в небо над городом, а потом - обратно в лежащее на каменной плите посреди степи тело. Открыв глаза, я потянулся, встал и спустился к морю. Мастер Чу был там.

Я рассказал ему о том, что произошло.

— Это - не важно, хотя, конечно, интересно, - сказал он. - Я думаю, ты вряд ли сумел бы собрать себя там, у тебя не хватило бы энергии, поскольку все это происходило в одном слое реальности, четко отсеченном от остальных, и максимум, что могло бы получиться - это довольно радикальное фиксированное раздвоение. И потом тебе очень сложно было бы вновь полностью собраться в теле. Твое восприятие еще долго оставалось бы размазанным в пространстве между там и здесь. Это не страшно и даже довольно интересно, однако в наши планы, пожалуй, не входит. Но то, что тебя туда все-таки выбросило, говорит о значительном локальном повышении концентрации энергии в поле среднего света. Мы достигли того, к чему стремились...

— Почему город был залит черным, как сажа, светом?

— Ты попал в пространство тонких слепков - оно ближе к физическому миру, чем все остальные тонкие миры. Поэтому выскочить в него при повышении уровня энергии восприятию легче всего. В этом пространстве присутствует все, что есть в физическом мире, в тех же самых формах, в каких оно имеется здесь. Однако там, в отличие от физического мира, эмоциональные состояния не абстрактны, а обладают конкретным проявленным бытием энергетических полей. А эмоциональное состояние людей в твоем городе - сам знаешь - оставляет желать лучшего. Кроме того, радиоактивное облучение повышает агрессивность, а у вас там Чернобыль под боком - что такое сто километров для этой дряни, если она полмира загадила? Так что - ничего удивительного. Может быть, это было показано тебе для того, чтобы ты представлял себе, что к чему, и, когда у тебя наберется достаточно сил, принял участие в изменении состояния тамошнего пространства... Хотя я отнюдь не уверен, что его следует изменять. Такой шикарный вызов еще поди поищи...

— В смысле?

— В прямом... Звезда Полынь. Помнишь?

— Ну да, мы уже вроде бы касались этой темы... Несколько в другом ракурсе.

— Да нет, в том же самом... Чернобыль и то, что вокруг него происходит с природой и людьми - поистине совершенный вызов для того человеческого существа, которое сумеет его принять.

— Тогда я не совсем понимаю, что ты называешь вызовом. Я полагал, что вызов - это нечто, с чем можно справиться и при этом, ну, как бы это сказать?... закалить себя в борьбе, что ли... А Чернобыль - с ним разве можно совладать? Ведь он убивает вернее, чем гражданская война... Медленнее, правда, но зато - всех. Ты представляешь себе, во сколько раз с восемьдесят шестого на прилегающих к Чернобыльской АЭС территориях выросла заболеваемость онкологическими болезнями? Я имею в виду Киев, Киевскую область, Гомель и область, Чернигов, ну, и другие места...

— Раз в двадцать?..

— А в сто двадцать пять - не хочешь?! И это - только онкология! А сколько там всего остального?!

— Ух ты! Черт возьми, какая удача! Иметь в своем распоряжении такую безжалостную битву и одновременно - свободные руки! Правда, в эту западню угодило не так уж много народу. Сколько? Миллионов двадцать? Я имею в виду тех, кого основательно зацепило...

— Да, что-то около того...

— Тогда, я думаю, человек сто сумеют эту штуку использовать. Из них десяток-другой достигнет очень интересных результатов. А кому-то, возможно, удастся добиться в себе таких изменений, которые вообще напрочь сметут устоявшиеся понятия об ограниченном человеческом существе как таковом. Это просто восхитительно - такая дивная фактическая война и никаких боевых действий, вместо них - полная свобода!

— Что ты имеешь в виду?

— Вам не нужно ничего делать для того, чтобы принять вызов! Достаточно просто жить и умудриться делать это как можно более эффективно. Ваш Чернобыль - такой же ультимативный вызов, как сама жизнь.

— И жизнь - вызов?!

— Да, самый совершенный. Ведь ее, по сути, нет, есть только приближение к смерти. Едва сделав первый вдох, мы в то же мгновение начинаем умирать. А все, что происходит с нами впоследствии, лишь в большей или меньшей степени ускоряет приближение смерти...

— Но ведь бороться с этим невозможно! Так же, как с воздействием Чернобыля...

— Можно, но знаешь, что нас подводит?

— Что?

— Уверенность в том, что нам предстоит умереть... А в случае с Чернобылем и подобными ему вещами - в том, что произойдет это гораздо быстрее, чем нам бы хотелось... И самая большая наша проблема заключается в том, что это - уверенность, которую разделяет все наше существо, включая тело, а не только рациональная часть сознания. Именно поэтому, едва столкнувшись с вызовом, которым является жизнь, мы отказываемся его принять и тем самым обрекаем себя на поражение. Наше тело уверено, что победа невозможна. И сознание с ним соглашается.

— Но ведь это - действительно так! Разве может быть иначе?

— А ты видел когда-нибудь того, кто сумел обрести уверенность в обратном?

— Нет...

— Почему же ты утверждаешь, что это - невозможно? Ты просто никогда раньше ни с чем подобным не сталкивался, вот и все... Однако это вовсе не означает того, что победы над смертью не может быть вообще. Принять вызов ты можешь только тогда, когда знаешь, что победишь.

— То есть?..

— Вызов - это то, что можно либо принять и победить, либо не принять и погибнуть.

— А так, чтобы, не принять и не погибнуть - можно?

— Можно. Но только из этого ничего не выйдет.

— А принять, но не победить?

— Невозможно. Ты принимаешь вызов своим знанием того, что победишь. Отсутствием твердой и однозначной уверенности в победе ты автоматически от него уклоняешься. Ты можешь сделать вид, что принимаешь его, но вряд ли сумеешь чего-то добиться, обманывая себя.

— То есть ты хочешь сказать, что для того, чтобы победить смерть, нужно поверить в возможность такой победы?

— Разве я говорил о вере? Я говорил о знании. Вера и знание - разные вещи. Это - как религия и йога. Религия построена на вере, а йога - на точном знании вещей, в которые религиозные доктрины предлагают слепо верить.

— Ладно, допустим, я сумел убедить сознание в том, что существует возможность победить смерть, но как внедрить это знание в тело? Как заставить тело знать, что оно бессмертно? Все это напоминает бред, несмотря даже на внушительно звучащие цитаты, которыми ты пичкал меня накануне...

— Все - энергия. С помощью тренировки можно научить тело использовать ее иначе, чем оно делает это в своем обычном состоянии. И тем самым сделать тело совсем другим.

— Иначе использовать энергию? Например...

— Например - тот же Чернобыль... Облучение, особенно внутреннее, обусловленное проникновением в организм радиоактивных частиц, необратимо разрушает тело. Верно?

— Верно.

— Но ведь это - энергия... И не может быть, чтобы ее невозможно было использовать. Нужно только научить этому тело, и тогда она утратит свое разрушительное действие на него. Это - как в случае с отрицательными эмоциями и внешними психоэнергетическими воздействиями со стороны людей, которые просто эмоционально желают нам зла или осознанно стремятся нас уничтожить.

— Не понимаю...

— Сами по себе подобные вещи действуют на тело человека разрушительно. Вернее, их энергия... Иногда отрицательные эмоции и чьи-то магические манипуляции уничтожают человека гораздо быстрее, чем многие физические внешние воздействия, в том числе - радиоактивное облучение. Но если научиться осознанно трансформировать их энергию и ее использовать, то даже самые страшные и однозначно убийственные отрицательные эмоции и воздействия становятся источником поистине непобедимой жизненной силы. Существует целый класс тренировочных техник, позволяющих осуществлять такую трансформацию. То же самое касается любых отрицательных факторов, принадлежащих физическому миру, независимо от того, враги это, тираны, неблагоприятные климатические условия, радиация... Что угодно. Все это - только источники энергии, характер воздействия которой на нас зависит прежде всего от нашего к ней отношения... Ну, и, конечно, от того, владеем мы определенными техническими приемами управления энергетическим потоками или нет. Просто в случае с отрицательными эмоциями и тонко-энергетическими воздействиями все происходит гораздо быстрее и нагляднее, чем в случае с физическими явлениями. Ведь там, где это случается, материя Мира неизмеримо более текуча. Тем не менее сущность взаимодействия - одна и та же, принцип - тот же самый: отнестись к неблагоприятному воздействию как к источнику энергии, найти способ трансформировать разрушительные свойства его силы, преобразовать ее в удобную для употребления и использовать в своих интересах. Самый могущественный из всех источников энергии - смерть, главный наш враг. Одно только осознание этого иногда позволяет нам творить чудеса. Ведь именно неотвратимость смерти может заставить нас с наибольшей эффективностью использовать все остальные источники жизненной силы - известные нам с рождения и те, о которых мы поначалу не имеем ни малейшего понятия. Но прежде всего, разумеется, необходимо развить в себе твердое знание того, что это возможно. А затем использовать обретенное знание, как один из движущих факторов тренировки.

— Как-то все это зыбко и очень уж неубедительно.

— Повторяю: я не собираюсь тебя ни в чем убеждать и ничего тебе доказывать. Я говорю с тобой только о сугубо практических вещах, об алгоритмах интегральной тренинг-технологии, которые ты, если захочешь, сможешь использовать...

Мастер Чу немного помолчал, а потом спросил:

— И вообще - с чего ты взял, что для победы над смертью непременно требуется сохранять тело? На начальных этапах это вовсе не обязательно, ведь самое главное, что разрушается смертью - не тело, а самоосознание. Смерть нарушает непрерывность самоосознания. Энергетическая структура - такая большая-большая штуковина, и после некоторых целенаправленных ее трансформаций наличие в ней физического тела вовсе не является критическим фактором для сохранения непрерывности самоосознания. Хотя, на определенном этапе бессмертие тела тоже возможно...

Резким движением он поднялся на ноги:

— Знаешь что? Давай мы вернемся к этому разговору после того, как ты некоторое время попользуешься тем, чему я тебя обучаю. Я думаю, тогда ты совсем иначе будешь смотреть на очень многие вещи.

С этими словами он подошел к краю плиты и прыгнул в воду.

Когда он, фыркнув, вынырнул метрах в десяти от края плиты, я громко спросил, перекрикивая плеск воды:

— Эй, скажи-ка, твоя тренинг-технология - единственный способ побороть превратности судьбы?

— Моя?! - он подплыл к берегу и взобрался на камень. - Ты даже представить себе не можешь, опыт какого огромного количества самых мудрых из людей... нет, поколений самых мудрых из людей в ней сконцентрирован! Я - только очередное звено в одной из линий передачи знания... Запад, Восток, Север, Юг... В ней - столько всего... И конечно же, она - далеко не единственный способ... Каждый из моих учителей владеет своим способом... И в каждом древнем трактате описан полноценный самодостаточный метод... Наша беда в том, что мы разучились читать между строк.

— И много у тебя учителей?

— Мне крупно повезло. У меня не было одного конкретного физически воплощенного в человеческом существе учителя, но зато я сталкивался в этой жизни с очень многими мастерами самых разных направлений и школ, и каждый из них чему-то меня научил.

— Но ведь нужно было еще и разобраться в этом винегрете!

— А в этом мне помогает тот, кто меня ведет. ЭТОТ...

— Который в прошлом году грозился тебя отсюда убрать?

— Ну да, он самый...

— Кстати, как там дела обстоят? Тебе ведь, вроде, было предписано изменить себя...

— Стараюсь... Вот ты, например - один из пунктов программы...

— Как это?

— Чтобы стать не разрушительной, а созидательной силой, я должен освоить искусство учить и лечить. Вот я на тебе и тренируюсь. За неимением кошек...

— Ну, учить - это понятно. А лечить? Разве ты меня лечишь?

— Разумеется!

— Интересно, от какой болезни?

— От энергетической тупости закоренелого спортсмена.

— Ну, и каков диагноз, профессор?

— Ты привык работать с телом по-настоящему, на пределе сил... Обладаешь, как выяснилось, достаточно высокой чувствительностью и в то же время довольно сообразителен. Кроме того, мозги твои не запудрены эзотерической трухой... Шансы определенно есть... В отличие от тех, кто безнадежен.

— А кто безнадежен?

— Тот, кто энергетически сверхчувствителен, но туп по жизни...

— Ты хочешь сказать, что лучше быть просто сильным и сообразительным, чем увязнуть в эзотерических бреднях и по причине тупости не иметь возможности выбраться из этого болота?

— Ну да, лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным...

— Некоторое время мы молчали. Потом я встал, прыгнул в воду, проплыл метров сто и пару раз нырнул на дно. Выбравшись из воды на камень, я устроился поудобнее и спросил:

— А почему мое восприятие оказалось выброшенным именно туда?

— А куда же еще? - сказал он. - Ведь ты - оттуда и пока что там зафиксирован. Энергетическая структура каждого из нас в пределе простирается на всю вселенную. Наиболее плотные из ее тонких составляющих распределены примерно в пределах галактики. В них существуют точки силовой фиксации. Вернее, точки силовой фиксации существуют в нашей энергетической структуре вообще. Это - блоки и узлы, возникновение которых обусловлено существованием в сознании зон напряженности, связанных с неразрешенными конфликтами, пережитыми стрессами - как положительными, так и отрицательными, болезнями, аспектами эмоциональной несамодостаточности, ну, и так далее. Узы силовых фиксаций могут тянуться за нами Бог знает из каких воплощений, навязчиво тяготея над нашей энергетической структурой и встраиваясь в нее за счет внедрения в кармический код. Но наиболее явными из силовых фиксаций являются эмоциональные привязки нынешней жизни. Именно они сразу же отслеживаются вниманием, едва оно получает возможность выйти в сферу тонких составляющих энергетической структуры. Эти фиксации - любовь, ненависть, угрызения совести, последствия психических и физических травм, а также энергетическая зависимость от мест, из которых мы родом и наших мест Силы. И при спонтанных перебросах локализации тонких частей нашего восприятия мы неизменно попадаем в одну из точек фиксации. Сейчас ты находишься в своем месте Силы. Поэтому твое восприятие переметнулось домой. Если бы это произошло с тобой дома, ты мог бы попасть сюда. Приемом переброса восприятия в места Силы часто пользуются маги, когда им нужно срочно поднакопить свежей энергии.

— А чем обусловлена моя фиксация в месте рождения? Ведь я много путешествовал и в общем-то, не ощущаю наличия особых уз...

— Ты бы не спешил с выводами... Если когда-нибудь тебе доведётся долго пожить за границей, ты все поймешь... Дело в том, что ты родился там и вырос, и еще не сделал того, что исчерпает возможности твоих родных мест в смысле развития твоего осознания. Одной только привычкой к путешествиям тут не отделаешься.

— А что будет, когда они окажутся исчерпанными?

— Ты либо навсегда уедешь оттуда, либо умрешь.

— А если я уеду раньше?

— Ты либо вернешься обратно, либо тоже умрешь. От тоски по родине... Тоска по родине - не абстракция, а совершенно конкретное состояние энергетической неадекватности. Для обладающего высокой чувствительностью человека с развитой энергетической структурой и жесткой силовой фиксацией она часто оказывается смертельной.

— Можно ли разрушить фиксацию?

— Нет, ее можно только исчерпать. Не исчерпав силовые фиксации, невозможно достичь полноты отрешенности. Не достигнув полноты отрешенности, невозможно стать существом, которое обладает самоосознанием планетарного масштаба. Не сделавшись планетарным существом, невозможно стать существом космическим.

— Чем исчерпываются силовые фиксации?

— Тем же, чем и любые другие ограничения - тренировкой. Двадцать четыре часа в сутки, всегда и везде... Каждое наше движение, каждый шаг, слово и мысль могут быть использованы в качестве тренировки, если нам удается наполнить их осознанием... Есть, правда, и специальные методы, которые ускоряют процесс освобождения от силовых фиксаций.

— Какие?

— Некоторые способы работы с магическими формулами и мантрами, и техника вспоминания, например.

— Что ты называешь вспоминанием?

— Ну как, вспоминание - оно вспоминание и есть. Садишься или ложишься, расслабляешься и вспоминаешь всю свою жизнь задом-наперед, начиная с настоящего мгновения. Ретроспектива осознания, что ли. В строении нашей энергетической структуры записано все, а не только то, что лежит в тех поверхностных частях памяти, к которым мы имеем постоянный доступ в своей повседневной деятельности.

— Но это должно быть, очень сложно - вспомнить все?

— В общем-то, конечно, непросто... Неприятное занятие - очень уж нудное. Есть, впрочем, более быстрый и радикальный способ, но он требует огромной решимости. Прежде, чем человек воспользуется им, он должен четко решить, что ему нечего больше терять, не за что цепляться, и что он твердо намерен идти до конца. Вспоминать можно по частям. Этот же способ не может быть осуществлен частично. Тут - "либо - пан, либо - пропал"...

— В каком смысле пропал?

— Завис в неопределенности, из которой очень сложно выбраться... Но тебе это не грозит.

— Ты намекаешь на то, что сказал мне во сне рыжий пес?

— Да.

— А что это за способ?

— Я бы назвал это "техникой безоглядного выдергивания себя из прошлого". Ты просто собираешь в кулак всю свою волю, всю свою решимость, опираешься на нынешний момент своей жизни и мощным рывком вырываешь сердцевину самого себя из всего того, чем составлено твое нынешнее существование. Позади остается все - люди, места, события, содержимое памяти. Даже огромные куски тонких составляющих энергетической структуры могут при этом как бы оторваться и растаять, не будучи удерживаемы вместе организующей силой намерения. Их придется восстанавливать, но сделать это будет не так уж сложно, поскольку ты более не будешь растянут во временах и пространствах пережитых ощущений и эмоций, фиксации не будут растаскивать твою силу по кусочкам. Из вялого существа с протяженным бытием тот, кто решился на этот шаг, превращается в целостный конгломерат намерения и воли, обладающий мгновенным существованием только сейчас и здесь и мчащийся сквозь время с немыслимой скоростью, не оставляя за собой никаких хвостов размазанной силовыми фиксациями тонкоэнергетической плоти. Ведь обычный человек похож на вялую мокрую тряпку, расползшуюся по временам и эпохам и без посторонней помощи неспособную собраться в более-менее организованный комок. Вряд ли тебе предстоит вспоминание. Вероятнее всего, ты выдернешь себя из прошлого... Более того, я думаю, это произойдет само собой. Словно что-то выдернет тебя оттуда помимо твоей воли...

— А как же близкие люди? Самые близкие? Ведь они остаются позади...

— И не только близкие - почти все. Кроме тех, кто решится на то же самое и сознательно согласится разделить с тобой твое путешествие. Для остальных ты будешь подобен метеору, врывающемуся в их жизнь, дающему ей мощный импульс развития в направлении накопления упорядоченного самоосознания и исчезающему в бесконечности. Только тот, кто сможет использовать этот импульс и с его помощью начать изменять свое собственное мгновенное состояние так же молниеносно, как это будешь делать ты, сможет удержаться рядом с тобой. Но не обольщайся - таких людей в твоей жизни окажется, вероятнее всего, один-два, не больше. А может, и не окажется вовсе... Ты должен быть готов к тому, что, выдернув себя из всего своего прошлого, то есть, из своего поля силовых фиксаций, ты обнаружишь, что остался совершенно один в бесконечной Вселенной. Вероятнее всего, так оно и будет. Если же силовые фиксации исчерпываются постепенно - в процессе тренировки и наполненной осознанием жизни, все происходит значительно мягче, и к тому моменту, когда ты становишься свободным, если, конечно, ты до него доживаешь, все уже разрешается само собой, ровесники умирают, дети вырастают, и ты можешь мягко и ненавязчиво уйти из их поля восприятия. Близкие люди - самое сложное, избавиться от привязанности к ним труднее всего.

— Но тот, кто выдернул себя из своего прошлого - он всегда должен уйти из своих мест, от своих близких?

— Не обязательно. Иногда даже, наоборот, бывает лучше, если внешняя канва его жизни не претерпит никаких изменений. Это называют "большим отшельничеством". Малое - когда человек не выдерживает напряжения и уходит. В горы, в лес, в монастырь, в работу, в скит, в другую семью - кто куда... Есть, правда, другой вариант фактического отшельничества - он еще круче, чем большое, но о нем - разговор особый... Дай Бог нам справиться с большим...

— Но как же можно жить среди тех, кто стал тебе безразличен?

— Совмещение несовместимого - великое искусство. Искренне любить и быть непривязанным, всей душой ненавидеть и оставаться отрешенным, нежно искренне заботиться и сохранять равнодушие, словом, оставаться человеком, не будучи человеческим существом... Ультимативный вызов. Я же говорю - все не так просто...

[ИЛЛЮСТРАЦИИ: мост на предплечьях с захватом.]

Поиск по сайту: