АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Глава 12. Клэр почувствовала, как задрожали ее колени

Читайте также:
  1. Http://informachina.ru/biblioteca/29-ukraina-rossiya-puti-v-buduschee.html . Там есть глава, специально посвященная импортозамещению и защите отечественного производителя.
  2. III. KAPITEL. Von den Engeln. Глава III. Об Ангелах
  3. III. KAPITEL. Von den zwei Naturen. Gegen die Monophysiten. Глава III. О двух естествах (во Христе), против монофизитов
  4. Taken: , 1Глава 4.
  5. Taken: , 1Глава 6.
  6. VI. KAPITEL. Vom Himmel. Глава VI. О небе
  7. VIII. KAPITEL. Von der heiligen Dreieinigkeit. Глава VIII. О Святой Троице
  8. VIII. KAPITEL. Von der Luft und den Winden. Глава VIII. О воздухе и ветрах
  9. X. KAPITEL. Von der Erde und dem, was sie hervorgebracht. Глава X. О земле и о том, что из нее
  10. XI. KAPITEL. Vom Paradies. Глава XI. О рае
  11. XII. KAPITEL. Vom Menschen. Глава XII. О человеке
  12. XIV. KAPITEL. Von der Traurigkeit. Глава XIV. О неудовольствии

 

Клэр почувствовала, как задрожали ее колени. Ей не нужно было представлять этого человека, чтобы понять, что перед ней Морей.

— Откуда вы знаете мое имя?

Она смутно поняла, что все в комнате подтянулись, встав рядом с ней и Малкольмом.

— Я знаю все, — ответил он, сверкнув белыми зубами.

Ни один человек не мог быть более прекрасным. У него было лицо греческого бога, нет, кельтского бога, к тому же, он и был им, или почти был. Клэр знала, что его тело идеально, его красота благоговейна, и также знала, что у него нет души и смерть следует за ним по пятам, а он наслаждается этим.

И пока она там стояла, парализованная страхом, оставшаяся тьма в ее мыслях рассеялась.

Входная дверь открылась. Но это была не мама. Внутрь проскользнул темный призрак.

В ужасе Клэр вскочила в стенной шкаф, сильно хлопнув дверью, но сначала она оглянулась и увидела человека, стоящего посреди гостиной и пристально смотрящего на нее.

Клэр всхлипнула от страха.

Дверь открылась.

Клэр закрыла глаза руками, съежившись под свитерами и жакетами, висевшими там. И он потянулся к ней и схватил за руку. Клэр вытащили на свет. Она подняла голову и заглянула в его черные, бездонные глаза.

Я скоро приду за тобой.

Клэр задохнулась от ужасного воспоминания.

— Тебе нет никакого дела к Клэр, — резкий голос Малкольма ворвался в ее мысли.

Сейчас он стоял прямо перед ней.

— У тебя дело только ко мне. Только ко мне.

— Вообще-то ты ошибаешься, — мягко ответил Морей с красивой улыбкой на лице. — Судьба Клэр в моих руках. Каков отец, таков и сын, — добавил он.

Клэр замерла.

Малкольм вынул меч из ножен, но Ройс схватил его за руку.

Морей засмеялся над всеми ними.

— В этой комнате так много страха, что моя сила возрастает. — Он облизал губы, глядя на Клэр, и она почувствовала его возбуждение и ужаснулась. — Я буду наслаждаться тобой гораздо больше, чем Мейрид.

Малкольм с яростью кинулся вперед.

Эйдан встал перед ним, чуть не напоровшись на лезвие меча. Ройс и Иренхат схватили его, но Малкольм пытался сбросить их всех. Клэр бы завопила на Малкольма, но ее голосовые связки не могли произвести ни звука. Она только и могла думать о том, что однажды Морей смертельно ранил его, и что он может сделать это снова.

— Ты никогда не притронешься к ней, — проревел Малкольм.

— И кто остановит меня? — промурлыкал Морей. — Такой слабый Повелитель как ты? Твой собственный отец потратил одиннадцать лет, преследуя меня, или как он там думал. Я устроил ему веселую охоту, а все это время Мейрид оплакивала свою измену, неверность и вероломство.

Малкольм вырвался из рук Ройса и Иренхата и с боевым кличем ринулся вперед:

A Bhrogain!

Клэр закричала.

Эйдан развернулся и схватился за его меч рукой.

— Не таким способом! — закричал он.

Малкольм его оттолкнул, но его снова схватили Ройс с Иренхатом, оттаскивая назад, в другую сторону. Он опять умудрился стряхнуть их с себя. Морей засмеялся.

Клэр вскрикнула от ужаса, когда Малкольм пошатнулся, словно его ударили. Но он стоял один, и физически его никто не ударял.

— Даже не пытайся, — свирепо сказал Ройс, и она увидела, как Морей побледнел и крякнул, словно его тоже только что ударили.

— Нас здесь четверо, — добавил он холодно.

Клэр огляделась. В комнате витало так много мужской, разгоряченной силы. Она поняла, что находится в самом центре некоего кинетически безвыходного положения. С висков Ройса капал пот, его глаза горели. И у всех мужчин в этой комнате был такой же вид, даже у Морея.

Эйдан с суровым видом встал напротив Морея, широко расставив ноги:

— Я порядком устал от твоих визитов, — выпалил он. — Ты сейчас в моем доме. Здесь я хозяин, и я не давал тебе позволения войти в мой зал. Убирайся.

Морей безрадостно улыбнулся.

— Три года назад я предпочел оставить Малкольму жизнь, хотя мог оборвать ее. Он вкусил восхитительное наслаждение, которое мы находим в смерти, таково было мое желание, и вскоре, он снова испытает такое удовольствие. Он будет моим.

Морей обхватил рукой Эйдана за лицо и слегка провел своими длинными ногтями по щеке. Он прошептал:

— И ты, мой мальчик, тоже будешь моим. Это всего лишь вопрос времени.

Он отпустил его и улыбнулся Клэр. А затем исчез.

Клэр хотела подбежать к Малкольму, но не могла двинуться с места. То, что Морей замыслил для всех, было хуже, чем смерть. Все-таки, он Сатана.

Она почувствовала тошноту и упала на колени.

А затем Малкольм опустился на колени рядом с ней.

— Все кончено, — резко сказал он, заключая ее в объятия. Он крепко сжал ее.

— Кончено? — выдохнула Клэр, едва способная говорить. — Нет, не кончено, ничего не кончено. Все только началось.

— Я защищу тебя, — ответил он, сжимая руки, и взгляд его был суров.

Она отпрянула от него, ее страх сменился возмущением.

— Как? Как ты сделаешь это? Ты слышал его? Меня он изнасилует и наградит ребенком. Тебя он превратит в повелителя зла. Эйдан? Эйдан также отмечен. Пока нет способа уничтожить его, мы все будем страдать от судьбы, намного худшей, чем смерть.

Малкольм тяжело дышал.

— Ты имеешь полное право бояться, Клэр. Ты только что в первый раз увидела лорда тьмы. Я понимаю, как ты обеспокоена.

— Обеспокоена? — она подумала, что это весьма сдержанное высказывание для этого века. Она посмотрела на Малкольма. — С тобой все в порядке? Что только что произошло?

Малкольм заколебался.

— Он ударил меня своей силой. Я был связан ей, но он не смог сокрушить меня. Когда мы все вместе используем свою силу против его силы, он не может причинить большого вреда.

Клэр содрогнулась.

— Но почему тогда вы, четверо, не объедините свои силы и не убьете его?

Взгляд Малкольма ожесточился.

— Если бы его можно было так победить, мы бы уже сделали это.

— Отлично! У него хватает силы, чтобы противостоять вам четверым!

Клэр пыталась дышать глубоко и равномерно. Но не получалось. До этого момента, она не осознавала, что зло действительно есть. Оно всесильно, ужасно, пугающе, и оно собиралось погубить всех до полного уничтожения. Точнее говоря, зло хотело использовать ее, использовать против Малкольма. Оно хотело душу Малкольма.

Подозрения Ройса подтвердились.

Малкольм сказал:

— Я скорее умру, чем обращусь во зло. И я окажу тебе ту же услугу, прежде чем позволю ему прикоснуться к тебе.

Он поднялся и протянул руку.

Малкольм обещал убить ее прежде, чем позволить Морею воспользоваться ею. Она попыталась думать разумно. Его слова не помогли, потому что он собирался сделать то, что сказал. Но смерть лучше, чем вечные муки от прикосновения того человека. Продолжая неудержимо дрожать, она встала.

— Ты сам так сказал. Ни один Повелитель столетиями не мог его победить.

— Да, но всегда бывает первый раз. Я прошу тебя верить.

Его лицо было жестким и решительным, без какого-либо признака страха. Малкольм развернулся и вышел в ночь.

Клэр уставилась ему вслед, совершенно замерзнув. Она хотела верить в него, но это казалось самоубийством. Лучше перестраховаться и быть осторожным. Это новая действительность, и она не поддавалась воображению.

Морей охотился на Малкольма.

Ее сердце больно екнуло.

Эйдан подошел к ней.

— Он продал душу Сатане тысячу лет назад, а может и больше, его силе покровительствует дьявол. Многие Повелители объединялись, но не смогли отнять ее у него. Мы пытались. Некоторые Повелители обладают большей силой, чем другие. Морей отнял жизни у более слабых. Он ослаблял Повелителя смертельными ударами, а затем зло делало свое дело. Я уверен, что есть смертельный удар, который может ослабить Морея, — глаза Эйдана вспыхнули. — Я уверен. Он живет в полусмертном теле. И у него течет кровь.

Клэр изумленно взглянула на него, понимая, что Эйдан прав, все не так безнадежно. С другой стороны, Морей настолько могущественен, кто сможет так смертельно ранить его?

Кто-то сунул ей бокал. Это был Иренхат.

— Выпей немного вина, Клэр, — сказал он резко. — Оно избавит тебя от страха. И ты неправа, девушка.

Клэр встретилась с его взглядом, и увидела там только твердую решимость. Выражение его лица было таким же, как у Малкольма. В нем не было никакого страха, только отвага.

— Хотя Малкольм и молодой Повелитель, он обладает огромной силой. Он защитит тебя. Не думай о нем так плохо. И я тоже защищу тебя. Но обычно если есть какой-либо способ, Малкольм находит его. Честолюбие горит в нем.

Клэр вздохнула.

— Я не хочу, чтобы он горел честолюбием, а затем оказался мертвым, — сказала она резко.

Она посмотрела на лица мужчин. Для них это был всего лишь очередной эпизод, касающийся обязанностей Братства.

— Как вы говорите, он молод, слишком молод, чтобы умереть! Или еще хуже! — сглотнула она. — Морей должен быть остановлен. Вы уверены, что нет нужных нам знаний, а только то, что сказано в Каттахе?

 

Малкольм стоял на крепостной стене, больше уже не гневаясь, но с тоской в душе.

Он перенес Клэр в свое время, чтобы защитить ее, но теперь знал, что из-за своей непредусмотрительности совершил ужасную ошибку. Она была бы в большей безопасности в своем магазине, сталкиваясь с такими, как Сибилла или Эйдан, чем с тем, с чем она столкнулась сейчас. Эйдан не сделал бы ничего плохого, только соблазнил бы ее и вооружил современным оружием. Клэр достаточна сильна, чтобы бороться с Сибиллой, и может даже победить ее. Морей же совершенно другое дело.

Это полностью его вина, что сейчас она является объектом страсти Морей. Если бы он решился тщательно изучить причины того, почему он перенес ее в прошлое с собой, ему пришлось бы признать, что сильное влечение, которое он к ней чувствовал, было таким же важным фактором, как и его желание защитить ее.

Угрозы Морея были ясны. Он планировал использовать Клэр против Малкольма так же, как использовал Мейрид против Брогана. Ройс и МакНил предупреждали его не увлекаться ею, но было слишком поздно. Он внезапно представил обнаженную Клэр, извивающуюся под Мореем в агонии страсти, пока мужчина пользовался ею и забирал ее жизнь.

Что он наделал?

Что он мог сейчас сделать?

Ему нужно больше силы и больше мудрости. Три года назад он охотился за Морем, загнав его в угол в башне Уркхарта, и был легко побежден. У него не хватает силы победить Морея, как и не хватает у других Повелителей, иначе Димхаан давным-давно был бы отправлен в ад. Морей устроил ему ловушку, но может быть, сейчас у него получится стать охотником.

Сзади него раздался смех Морея.

Малкольм собрал всю свою силу против Димхаана и развернулся, вынимая звенящий меч из ножен. Все это было ужасно знакомым, словно они вновь танцевали тот смертельный танец в Уркхарте.

— Думай усерднее, Малкольм, и ты увидишь ее, умоляющую меня о все большем и большем наслаждении, которое я с удовольствием буду ей дарить. Она будет просить мое семя в исступлении забытья. Я буду входить в нее сотню раз каждую ночь. А когда отошлю ее обратно к тебе, ее чрево разбухнет от моего ребенка, и она не захочет покидать меня. Она будет ненавидеть тебя за то, что ты принял ее обратно.

Здравый смысл покинул Малкольма. Он закричал:

— Клэр!

Морей обнажил свой меч и встретил его яростную атаку, восторженно улыбаясь.

Малкольм размахивал мечом снова и снова, и это было дежа вю. Подсознательно он знал, что Морей хотел этого сражения, и точно знал почему. Три года назад Морей предпочел оставить ему жизнь.

Он знал, что это была западня.

Ему было все равно.

Его охватила жажда крови.

Он нанес удар, и клинок Морея скрестился с его собственным. Мечи зазвенели.

 

Вино определенно возымело успокаивающий эффект, на который так надеялся Иренхат, подумала Клэр. Она перестала дрожать, ее дыхание выровнялось. Страх остался, но он был под контролем. Морей наполовину человек. Морей может истекать кровью.

Сделав еще один небольшой глоток, она вздохнула, закрыв глаза. Она была умной женщиной. Должен быть способ ослабить силы Морея, или смертельно ранить его. Малкольм говорил, что демоны никогда не входят в святые места, так как там они теряют свои силы. Отсюда был очевидный вывод, но Морей наверняка хорошо подумает, прежде чем войти в церковь или часовню. Если бы его можно было заманить в такое место, он был бы уничтожен давным-давно.

Ее мысли вернулись к пугающим словам Эйдана. Она была готова поверить, что Морей был самим Сатаной, но Эйдан сказал, что Сатана защищал его, поэтому Повелители не могли лишить его силы. Хорошо, она поверила во все остальное, и теперь уже была готова принять точку зрения Эйдана.

Черт подери. Если Морей не может быть смертельно ранен и таким образом ослаблен, то боги их единственная надежда.

Это не очень успокаивало. Ей стало интересно, видел ли за последнее время какой-нибудь Повелитель кого-нибудь из Древних? Они, вероятно, обитали на Далриаданской[20]версии горы Олимп, как боги в греческой мифологии.

И где Малкольм? Разве он должен быть снаружи, один, в темноте?

Клэр задрожала. Она боялась за Малкольма, действительно боялась. Она открыла глаза и несколько раз глубоко и неторопливо вдохнула. Малкольм великий герой, защитник всего хорошего в этом мире, а Морей пытается обратить его к злу. Ей надо как-нибудь помочь ему. Она не могла представить мир без Малкольма, Повелителя, веками защищающего Невинность.

Должен быть способ.

Она внимательно оглядела комнату. Красивый овальный обеденный стол, рассчитанный на двенадцать человек, со стульями, обитыми бархатом, цвета сапфиров, был сервирован для ужина и заставлен позолоченным фарфором и столовыми приборами. Иренхат и Ройс ели так быстро и расторопно, как только могли. Так как заправка едой, вероятно, была критична для их самочувствия и силы, она не осуждала их за такое фактически некультурное поведение. Эйдан сидел во главе стола, в отдалении от других мужчин, и потягивал вино, его тарелка была пуста. Очевидно, он над чем-то размышлял.

Внезапно Клэр почувствовала ужасную жгучую боль в боку. Она задохнулась, едва не потеряв сознания, и прижала руку к талии. На мгновение, она подумала, что ей в бок вонзился меч.

Эйдан вскочил на ноги.

— Клэр?

Клэр посмотрела на свою руку, ожидая увидеть на ней кровь. Но ее там не было.

Малкольм.

Она пошатнулась.

— Малкольм ранен!

Клэр побежала первой, пересекла зал и рывком открыла дверь. Ночь была иссиня-черной, а небо Нагорья усеяно звездами, среди которых светилась нарастающая луна, яркая и золотистая. Ее взгляд сразу же метнулся к крепостным стенам, и там, слева, выше того места, где она стояла, она увидела две фигуры.

Одна из них упала, тогда как вторая стояла прямо, возвышаясь над поверженной. Даже при свете звезд, Клэр увидела его идеальное загорелое лицо, блеск его белых зубов и золотые, как солнце, волосы. Встретившись с ней глазами, он улыбнулся. А затем Морей исчез.

Клэр закричала и взбежала по ступенькам, а Эйдан следом за ней. Спотыкаясь, она влетела наверх, и упала на колени возле ничком лежащего Малкольма. На секунду он показался ей таким умиротворенным, словно спал. Она посмотрела на его левый бок, и увидела только тяжелый шерстяной плед, который он носил поверх металлической кольчуги. А затем она заметила, что шерсть была необычно темная, пропитанная кровью.

Глаза Малкольма открылись и встретились с ее взглядом. Она отпрянула. Его серебристые глаза безумно горели, он схватил ее за запястье. На один ужасный миг Клэр подумала, что он хочет причинить ей вред.

— Убери ее! — резко выкрикнул Малкольм, его лицо исказилось от боли.

Эйдан опустился на колени рядом ней, отодвинув в сторону плед и кольчугу. Он расшнуровал кожаный жилет, под которым оказалось пропитанное кровью лейне.

— Клэр, сейчас же уйди, — твердо сказал Эйдан.

— Я никуда не уйду! — вскричала Клэр, пока Эйдан разрывал ткань. Она ахнула, увидев ужасную рану. Так много крови. Если Малкольм истечет кровью, или будет задет какой-нибудь внутренний орган, или произойдет заражение, то он умрет.

— Убери... ее, — повторил Малкольм, очень грубо сжав ее запястье, его глаза пылали.

— Ты умрешь, если будешь продолжать двигаться, — сказал резко Эйдан. — Лежи спокойно и береги силы.

В то время как Малкольм держал ее за руку, Клэр заглянула в его горящие глаза и увидела там неудержимое вожделение. Он уже убил одну женщину, чтобы сохранить себе жизнь, и в этот момент, она все поняла. Ему нужно жить. Ему нужна жизнь, чтобы жить.

Она испугалась, но не сдвинулась с места.

— Я не уйду, — прошептала она. Ее сердце сильно колотилось. — Я хочу, чтобы ты жил. Возьми мою жизнь. Возьми... то, что тебе нужно.

— Я... я не...возьму тебя, — выдохнул он. Его глаза закрылись, а голова скатилась на бок, когда он потерял сознание.

Эйдан выругался, свирепо глядя на Клэр:

— Он умирает! А ты сейчас помеха и соблазн!

— Тогда исцели его! — выкрикнула она в ответ. — Ты говорил, что обладаешь этой способностью, сделай это!

Она зажала рану, пытаясь остановить кровотечение голыми руками.

Сзади раздался топот ботинок, и Клэр повернулась.

— Скорее! — крикнула она Ройсу. — Дай мне повязку!

Ройс опустился на колени, протягивая ей свой стеганый плед. Клэр немедленно закрыла рану, прижав ее руками Ройса, а сама попыталась нащупать пульс Малкольма. И не смогла его найти. Она была на грани паники, но каким-то образом сдерживалась.

— Я не могу нащупать пульс, Эйдан, — предупредила она. — Если ты не исцелишь его, он умрет!

Эйдан с ожесточенным выражением на лице положил руки на плечи Малкольма. Клэр начала молиться, голова Малкольма покоилась на ее коленях, а его лицо она держала руками. Иренхат стал на колени рядом с ними.

Ройс хрипло сказал:

— Он ускользает, Эйдан.

Клэр видела страх в его глазах. Она посмотрела на лицо Малкольма, уже сейчас ужасно бледное. Камень, который она носила, жег ей горло, и что странно, она бормотала молитву, которую только что прочла, то короткое обращение к некой кельтской богине. Похоже, она запомнила его наизусть. Латынь легко слетала с ее языка, абсолютно осмысленно, и ничто так не успокаивало. Она тихо бормотала себе под нос. Похоже на то, что у нее нет никакого желания. Она закрыла глаза, и сильно потея, начала теперь говорить нараспев, спокойно и громко. Только латинская литания[21]слышалась в ночи.

Клэр остановилась и взглянула на Эйдана, который отпустил Малкольма:

— Что ты делаешь? — выдохнула она.

Их взгляды встретились.

— Я не чувствую в нем жизни. И, кажется, не могу вдохнуть в него жизнь. Морей наложил на него заклятие. Ройс, ты можешь остановить кровотечение?

Ройс не ответил, он выглядел сейчас таким же бледным, как Малкольм.

Клэр боролась с паникой. Малкольм не может умереть! Она сорвала кулон с шеи и зажала его в руках, отпихнув Ройса в сторону, который все понял и отодвинулся подальше от нее. Шерстяной плед под ее руками пропитался кровью. Сейчас она распевала молитву быстрее, и заканчивала ее уже в четвертый или пятый раз, когда Ройс быстро сменил плед под ее руками. Ее разум кричал, что Малкольм не умер. Она бы почувствовала, если бы это произошло.

Ройс посмотрел на лицо Малкольма.

— Эйдан, он не дышит.

Эйдан снова возложил на него руки, пот стекал по его лицу.

— Я ничем не могу помочь ему, — сказал он. — Если у меня и есть эта способность, то сейчас она либо заблокирована, либо исчезла.

Клэр зарыдала. Она схватила Ройса за руку, заставляя его остановить кровотечение в ране, а сама склонилась над лицом Малкольма. Она закрыла ему нос, открыла его рот и начала делать искусственное дыхание. Он не дышал.

У нее есть электрошокер в кармане юбки, под ее лейне.

Клэр, которой адреналин придал сил, разорвала его тунику от ворота до самых ребер. Она уже собиралась приложить электрошокер и толкнуть с его помощью сердце, как вдруг увидела, что его грудь заколыхалась.

Она поднялась... опустилась.

Клэр склонилась над ним, держа его голову в руках. Она почувствовала его дыхание на своей коже и ослабла, слезы покатились из ее глаз.

— Клэр, — сказал осторожно Ройс, — Кровотечение остановилось. Он дышит. Дыхание неглубокое, слабое, но он дышит.

Клэр почувствовала, как дрогнули его ресницы.

— Не шевелись. Ты ранен, — удалось ей сказать, глядя на него.

Малкольм уставился на нее, выглядя несколько ошеломленным. Клэр не была уверена, узнал ли он ее вообще.

— Эйдан, рана открытая и глубокая, — сказал Ройс. — Тебе нужно полностью его исцелить. Иначе, он не сможет выжить.

— Я же говорил тебе, что вообще не исцелял его, — ответил Эйдан хрипло. — Это сделала Клэр.

Ройс с Эйданом переглянулись, а затем оба Повелителя посмотрели на нее.

Клэр не обращала на них внимания. Малкольм был ужасно бледным от потери такого большого количества крови. Она боялась, что он все равно умрет. Клэр жалко ему улыбнулась.

— Ройс. Рану нужно прижечь.

Может, кровотечение и остановилось, но как мог он выжить после такой раны без современной медицинской помощи?

— Я иду за МакНилом, — сказал Иренхат и исчез.

Клэр начала дрожать. Несомненно, они остановили кровотечение и вернули его к жизни, но кризис еще не прошел. Она так боялась, что он может умереть в любой момент.

— МакНил сможет спасти его? Он сможет его вылечить?

— Он обладает этой силой... если он доберется сюда вовремя.

Ройс вскочил и поспешил прочь от крепостной стены.

Она не могла понять, куда он направился, и в этот момент Малкольм произнес:

— Девушка, иди сюда.

Она подскочила от его соблазнительного голоса. Он пронзил все ее тело, сразу вызвав прилив теплоты и возбуждения. Ошеломленная, она посмотрела в его сверкающие глаза. Его голос был хриплым, задыхающимся от боли:

— Ты нужна мне, Клэр... Я умираю...

Он не отводил от нее напряженного взгляда.

Она и сама не могла отвести от него глаз. Клэр замерла, на нее нахлынуло сильное желание и растеклось внутри. Невозможно было ошибиться в его намерениях. Он хотел взять ее жизнь, глубоко вонзившись в ее лоно, источник жизни. В этот миг наступило полное понимание и все обрело абсолютный смысл. Он отчаянно нуждался в ней, так же отчаянно, как и она в нем. Ее глаза скользнули мимо зияющей кровавой раны, и она увидела его возбужденное мужское достоинство. Ее пристальный взгляд встретился с его глазами.

Ей следовало бы быть шокированной, но нет. Она знала, что может его исцелить. Она бы отдала ему тело и всю свою сущность, пока он дарил бы ей невероятный экстаз. Ее сердце забилось еще безумнее. Почему-то она поняла, что произошло в магазине. Могущество. Власть... Она облизнула губы, наклоняясь к его лицу. Ахнула, когда ее губы нашли его рот. От этого простого поцелуя удовольствие было прямо как от оргазма. И Клэр почувствовала, как он захватил ее жизнь.

Он тяжело дышал, а она плескалась в волнах ослепительного, сильного наслаждения, манящего экстаза...

Внезапно, чьи-то сильные руки оторвали ее от Малкольма. Клэр вырывалась из рук Эйдана, все ее тело отчаянно трепетало:

— Нет! Дурак! Он умрет!

— И ты умрешь, потому что ему нужна твоя жизнь, и он сейчас не осознает, что делает. Ты отдашь ему жизнь, и Малкольм будет принадлежать Морею, — огрызнулся Эйдан.

Клэр не понимала. Ее переполняло отчаяние и вожделение, словно она была сукой в течке. Она уставилась на Малкольма, распростертого на камнях, терзающегося от боли, тяжело дышащего, отчаянно нуждающегося в ней, немедленно желающего ее. Она должна идти к нему. Разъярившись, она попыталась вырваться из рук Эйдана.

— Я могу помочь ему! — Она была в бешенстве. — Оставь нас одних!

Не обращая на нее внимания, Эйдан с легкостью тащил ее к ступенькам.

— Что ты делаешь? — недоверчиво вскричала Клэр, но ее поразительное вожделение немного утихло. В глубине души, она стала понимать, что выходит из транса.

— Малкольм умрет, если я не помогу ему! Он нуждается во мне... Отпусти!

— Ты сейчас не в себе... как и он. Морей второй раз заманил моего брата в ловушку. Но он не станет Димхааном.

Он обхватил ее рукой за талию, его тиски были как сталь.

Отбиваясь от него, Клэр бросила взгляд назад. Малкольм оставался лежать ничком, как охотник в лесу. Его сверкающий взгляд был устремлен на нее, следя за тем, как Эйдан заставляет ее уйти.

Ты нужна мне, Клэр... не уходи. Не слушай их... Вернись ко мне...

Его губы ни разу не пошевелились, но она слышала его, словно он говорил вслух.

И снова на нее нахлынуло ужасное желание.

Я приду, пообещала она. Я всегда прихожу, когда ты зовешь...

Ройс взбежал по ступенькам и прошел мимо Эйдана и Клэр, держа в руках раскаленное железо, которое светилось в ночи адским пламенем.

И Клэр снова начала дико бороться с Эйданом.

— Ему это не нужно, — закричала она. — Ему нужна я!

Клэр увидела, как Ройс дал Малкольму кинжал.

Она перестала отбиваться, задохнувшись от страха. Малкольм зажал рукоятку между зубами, крепко сжав костяную рукоять. Его серебристый взгляд был неотрывно прикован к ней.

Клэр крепко схватилась за Эйдана. У Малкольма вырвался стон. Ужасный запах горящей плоти наполнил ночь.

Клэр закрыла руками рот, колени подогнулись. Эйдан поймал ее, крепко прижимая к своей груди.

— О, Господи, — она задыхалась в слезах. Она должна сейчас же пойти к нему. — Пожалуйста, Эйдан, — вскричала она, — Пожалуйста!

— Он без сознания. Сейчас ты не можешь ему помочь.

— Я могу, — всхлипнула она, — могу.

Эйдан оглянулся на Ройса. Тот кивнул.

— Башня наверху, — сказал Эйдан. — Там только один вход. Я поставлю на дверь замки.

Они собирались запереть его словно животное, с ужасом подумала Клэр.

— Я клянусь, что буду держаться от него подальше, — солгала она. — Пожалуйста, не запирайте его.

— Мне жаль, Клэр. Но так будет лучше для Малкольма, — ответил Эйдан. — И для тебя так тоже будет лучше.

Удар, нанесенный по затылку, застал ее врасплох. Возникла тупая боль, а потом и ужасная догадка. А затем она провалилась во тьму.

 

Малкольм проснулся.

Он горел в адском пламени. Задыхался от жгучей боли, но не мог двигаться, мука была столь ужасной, что он даже не мог открыть глаза. Ему потребовалось время, чтобы побороть боль, огнем охватившую все его тело, и только тогда он смог кое-как собраться с мыслями. Он чувствовал головокружение, и был близок к потере сознания.

Он был на грани смерти. Наконец, он со стоном вздохнул, не в силах сдержать душащую боль. Слезы обжигали глаза, он парил в мире ужасных мучений.

У него появилась жажда — жажда жизни.

Были клятвы. Он был Повелителем. Не могло же все так закончиться.

Он должен сдерживать боль, он должен думать. Он попробовал сориентироваться. Где он? Ему нужна жизнь сейчас.

Его тело знало, что надо делать.

Малкольм застыл, пытаясь почувствовать запах жизни.

Он лежал на полу, под спиной — мягкий соломенный тюфяк, под руками — холодный камень. Он снова услышал свой стон, а затем шум дождя.

Он повернул голову. В дальнем конце маленькой круглой комнатки он увидел узкую бойницу[22]и деревянную дверь. Они заперли его? Он пристально посмотрел на дверь, и вдруг с потрясением осознал, что может видеть сквозь нее. С другой стороны висел замок. Но это не имело значения. Даже если бы они оставили дверь открытой, он не думал, что смог бы подняться, или хотя бы подползти к двери, а менее всего — выбить ее.

Такую ужасную слабость он чувствовал только раз в жизни, в Уркхарте, когда Морей пригвоздил его мечом к стене и оставил так умирать. Но он не умер, вместо этого он взял девушку. Ее жизнь спасла его...

Он жаждал жизни. Это было все, о чем он мог думать. Он снова попытался уловить запах жизни. И в этот раз, он сразу почувствовал его. Клэр находилась внизу, прямо под ним.

Сейчас он никак не мог связно думать. Она спала, но ему нужно, чтобы она была с ним.

Проснись, Клэр. Ты нужна мне. Проснись...

Он почувствовал, как она пошевелилась, ощутил ее потрясение. Малкольм с трудом вдохнул. Им овладело стремление ощутить ее рядом с собой и взять ее силу. Он мысленно следил за ней, когда она встала с кровати. Но что-то мешало ему, какое-то волнение в груди, в сердце. Память...

Что бы это ни было, он не обращал на это внимания.

Мне больно. Он заперли меня. Когда я войду в тебя, ты спасешь меня. Клэр.

Сейчас он почувствовал, что она слушает его. Она слышала его и это хорошо. Он напряг разум и ощутил ее отчаяние, а затем и ее возбуждение. Он улыбнулся. Она уже готова принять его. Его чресла напряглись от предвкушения, и сердце стало биться по-другому, еще сильнее.

Теперь память стала врываться в его мысли.

Он не хотел воспоминаний; он хотел только ее тело, ее жизнь.

Найди меня, девушка. Я жду...

Она не ответила, но он знал, что она услышала. Он растянулся на тюфяке и начал возбуждать себя рукой, чтобы быть наготове, когда она появится.

Где ты?

Малкольм улыбнулся, дико довольный.

Клэр. Наверху. Над тобой.

И сейчас он смог увидеть ее, двумя этажами ниже, с силой дергающую запертую дверь своей комнаты. На ней была надета только та крошечная сорочка, клочок ткани на бедрах и ботинки. Похоть снедала его, как и нетерпение. Его копье жадно пульсировало. Он мог сейчас буквально вкусить ее силу, он так долго этого хотел. И его сердце быстро забилось, слишком быстро.

Я не возражаю, против твоей любви, девушка.

Ты такой высокомерный!

Малкольм застонал. Если бы он позволил себе эту роскошь, он бы боролся со своей нуждой и умер. Он закрыл глаза: капельки пота выступили на лице, рот наполнился слюной от предвкушения, и протест его сердца был подавлен. А его чресла еще больше возбудились.

Могущество. Будет так много жизни и силы, и экстаза, невероятного экстаза.

Поторопись, девушка.

Она поднималась по ступенькам. Она уже близко, прямо за запертой дверью, и его сердце пронзительно закричало. Он заботился о ней.

В голове мелькали разные образы: Клэр, женщина, которой не нужен король, спорящая с ним; Клэр, на которой одета только крошечная тесемка, расшитая бисером; Клэр, собравшаяся бросить камень в Димхаана.

Он снова застонал. Воспоминаниям следовало бы притупить его вожделение, но вместо этого стремление вкусить ее силу еще больше обуяло его. Она была не такой, как все остальные женщины. Расстояние между ними являлось препятствием, но так или иначе, едва лишь он захватит ее жизнь, как сразу выпьет ее силу.

Его вены раздулись от возбуждения, и волна сильного наслаждения снова накатила на него. Тяжело дыша, так как возбуждение причиняло боль, он повернул голову и сосредоточил свое внимание на ней, пока она взламывала замок.

Ради их связи она стала неистовой. Он чувствовал желание, увлажнившее ее бедра. Она хотела прийти. Он снова потянулся к ее жизни. Мощь. Сила. Мужественность. Он торжествовал. Ему необходимо войти в нее и взять как можно больше от нее...

Дверь распахнулась.

Он потянулся к ее внутренней силе, наливаясь кровью и возбуждаясь еще сильнее, поскольку жажда жизни стремительно проникала в его вены. Волна удовольствия, предвещавшая вознести его на вершину, прорвалась. Он вглядывался в нее, медленно приподнимаясь. Да, он заботился о ней, но уже было слишком поздно.

Поскольку она стояла там, трепещущая и страстно желающая, возбужденная и влажная.

— Подойди, Клэр.

Спотыкаясь, она двинулась вперед. Ему удалось подняться. Она поддержала его, обхватив руками, и он немедленно протиснулся между ее бедер, терзая ртом ее губы, чувствуя, как она плачет от благодарности.

— Девушка, — выдохнул он, держа ее в крепких объятиях. Он откинул голову назад и начал немедленно забирать ее жизнь, настолько настойчиво и быстро, как только мог.

Прилило столь много силы. Он наполнился ей. И волна обрушилась. Он заревел от удовольствия, и потянув ее вниз, глубоко вонзился в горячую, влажную плоть. Она всхлипывала от удовольствия, как и он, экстаз стократно возрастал. Это ослепляло.

— Ты такая вкусная.

Она скользила по пронзающему ее копью, и кончала, снова и снова, плача от удовольствия, как и он. Он так давно хотел вкусить ее жизнь, и он оказался прав. Ничто не могло быть таким мощным, таким восхитительным. Он хотел, чтобы она вечно скользила вверх и вниз по его жезлу. Сегодняшняя ночь была именно такой. Он пил ее до дна и неоднократно кончал, пока она уносилась куда-то далеко, затерявшись в своем и его наслаждении. Поняв, что она желала еще большего, так же отчаянно, как и он, он дарил ей оргазм за оргазмом, не давая никакой передышки.

Больше.

Да.

Экстаз обрушился на них обоих.

Малкольм почувствовал себя непобедимым. И тут началось полное осознание всего. Сейчас у него было больше силы, чем когда-либо ранее, и больше ничего было взять. Эта женщина отдала ему все, эта прекрасная иностранка, которую он полюбил. Кончив, он дико вскрикнул в последний раз.

Он оторвался от нее.

Все еще вздрагивая от прилива огромной силы и страсти, Малкольм встал на колени и склонился над ее распростертым телом. И мгновенно почувствовал, что она умирает. Вернулся здравый смысл, и он ужаснулся.

У Клэр не осталось ничего, что она бы могла еще отдать.

Он взял все.

Они ворвались в комнату. Ройс схватил его и отшвырнул от Клэр. Сейчас он был гораздо сильнее Ройса, но позволил отпихнуть себя в сторону. У окна он выпрямился, тяжело дыша, мучимый страхом. Эйдан набросил на Клэр покрывало, и МакНил склонился над ней.

Что он наделал? Что он сделал с Клэр? Он не мог сейчас потерять ее!

— Она жива? — хрипло спросил он.

— Какого черта ты сделал? — заорал на него Ройс.

— Она жива? — вскричал Малкольм.

МакНил, не глядя на него, ответил:

— Да, жива, но еле-еле.

Он возложил руки на нее, вдыхая в нее жизнь.

И Малкольм почувствовал ее возращение в этот мир. Ее глаза распахнулись, и она прошептала его имя.

— Малкольм?

Он вздохнул с облегчением. Она жива. Их взгляды встретились, и она улыбнулась ему перед тем, как ее ресницы снова опустились.

Он чуть не убил ее.

В нем яростно свирепствовал зверь, кровожадный и злой. Бездушное чудовище...

Ройс хлопнул Малкольма по плечу, вынуждая того посмотреть ему в глаза.

— Так который из братьев отродье Морея? — безжалостно спросил он.

Малкольм вздрогнул, но теперь Ройс имел полное право задавать этот вопрос.

Она снова открыла глаза. Выглядя слабой, сбитой с толку и смущенной, она все же послала ему еще одну прекрасную улыбку. Разве она не знала, что он наделал? Как он мог сделать это?

Ей следует бояться его!

Но он боялся самого себя.

— Не двигайся, — сказал ей МакНил. — Ты жива, но очень слаба.

Его ужас и отвращение к себе должно быть были заметны, потому что Клэр мягко сказала ему:

— Малкольм, все в порядке. Я не умерла.

Он не смог ей ничего ответить. Малкольм развернулся и вышел прочь из комнаты.

 

Спускаясь по ступенькам, Малкольм натянул на плечи лейне. Образ полунагой Клэр, лежащей на полу, бледной и неподвижной, словно труп, запечатлелся в его памяти. Он хотел это запомнить. Он почти убил ее. Он почти забрал ее жизнь.

В глубине души, в сердце, он чувствовал сильную боль. Он вошел в зал, зная, что Ройс следует за ним по пятам. Он решил не обращать на него внимания. Подошел к буфету и выпил вина из какого-то графина, но сколько б он не выпил, это не могло изменить того, что произошло, или стереть из памяти вкус жизни Клэр в его теле и невероятный экстаз, который он испытал.

Малкольм почувствовал, как взгляд Ройса обжигает спину. Он медленно повернулся, заскрежетав зубами. В этот миг он никого так не ненавидел, как себя.

— Я вижу, ты облизываешь губы.

Малкольм напрягся.

— Не отрицай, тебе понравилось вкушать ее на грани смерти.

Он хотел опровергнуть это, но на ум не пришло никаких слов в свое оправдание.

— Ты будешь бороться с этим теперь, — сверкнув серыми глазами, предупредил его Ройс. — Ты поклялся защищать Невинных, а не уничтожать их.

Малкольм отвернулся. Он отступил от клятв, нарушил Кодекс. Он отведал запретное удовольствие и наслаждался каждым его чертовым моментом.

Ройс схватил его за плечо и развернул к себе лицом.

— Если ты перейдешь на сторону зла, я убью тебя.

Они посмотрели в упор друг на друга. Его дядя сказал то, что намерен был сделать.

— Если я обращусь ко злу, то надеюсь, ты уничтожишь меня.

Он тоже высказал то, что думал.

— Ты будешь бороться с этим, и будешь бороться с Мореем, — отрезал Ройс.

Он отпустил Малкольма и проследовал мимо него с таким видом, словно был готов расшвырять все вокруг себя.

— Я не стану злом, — медленно произнес Малкольм, но он не был в этом уверен. — Я сгораю от стыда.

— Хорошо. Тебе должно быть стыдно.

Ройс отошел и стал наливать вино в хрустальный бокал. Его рука тряслась. Малкольм никогда не видел, чтобы Ройс трясся, ни разу за всю жизнь, что знал его.

— Ты не можешь понять, — сказал Малкольм, — я был зверем, не человеком.

Ройс медленно развернулся.

— Как ты думаешь, почему я хотел видеть тебя запертым в комнате, словно бешеное животное?

Малкольм изумленно посмотрел на него. Он не собирается забывать то, что только что случилось.

— Я почти убил женщину, которую поклялся защищать, Руари.

— Женщину, которую поклялся защищать или женщину, которую полюбил? — хмуро спросил Ройс, без тени улыбки на лице. Его вопрос звучал как обвинение.

Малкольм вздрогнул. Ройс ошибается.

— Я никого не люблю, — наконец произнес он. Он отказывался вспоминать те чувства, которыми был охвачен в пылу экстаза.

— Ты любишь американку. Это написано у тебя на лбу, и я слышу это в твоем сердце.

— Проклятье, — заревел Малкольм. Ройс лучше бы подумал прежде, чем вторгаться в его мысли. — Она нравится мне, и все. Нравится, Ройс, просто нравится, так же как ты мне нравишься.

— Но ты же не думаешь о том, чтобы трахать меня днем и ночью, — Ройс отошел от него.

Малкольм почувствовал, как что-то сломалось между ними.

— Ты недостаточно красив.

Ройс посмотрел ему в лицо.

— Малкольм, приди в чувство. Ты подверг ее смертельной опасности. В этот раз ты сдержался. А что случится в следующий раз?

— Следующего раза не будет, — выкрикнул он, покрывшись потом. Сейчас он доверял себе еще меньше, но его обязанность защищать Клэр. Он охотно умрет, выполняя свой долг.

— Я надеюсь, что так. Но ты молод, и твоя кровь, черт побери, слишком горяча. И Морей не остановится. Ты слышал его, так же как и я. Он возьмет ее, попользуется и вернет тебе беременную. Или, он снова и снова будет заманивать тебя в ловушку, завлекая тебя ко злу, используя женщину, которую ты любишь, пока ты не лишишь ее жизни.

Малкольм закрыл глаза, его била дрожь. Он уже все это понял.

Ройс смягчился. Он подошел к нему и сжал плечо.

— Я не думаю, что Клэр следует быть рядом с тобой. Даже если ты фиктивно выдашь ее замуж за одного из своих людей, он прочитает ее как книгу, так же как и тебя. Неважно, что ты намерен сделать, Морей использует ее как оружие против тебя. Девушке нужно уйти.

Интуитивно он тоже понимал это, даже если не желал осознать.

— Нет. Должен быть другой способ, чтобы уберечь ее.

— Никакой другой способ не сможет уберечь ее от тебя! — вскричал Ройс.

— Я найду выход, — заскрежетал зубами Малкольм.

— Выхода нет, — с яростью сказал Ройс. — И теперь я вижу, что был прав. Из-за любви ты становишься дураком. Твоя любовь только убьет ее. А ее любовь убьет тебя!

Он почувствовал, что почти не может дышать. Оказывается, он зависел от Клэр. Оказывается, он ждал, что она будет рядом с ним, в его доме, и ночь за ночью в его постели. Оказывается, он предвкушал разговоры с ней и ожидал ее улыбок, так сильно ему нравившихся, что он пытался быть их причиной. Ее высокомерие могло быть раздражающим, но она была слишком умна для женщины. Он мог бы пропускать мимо ушей ее оскорбления, потому что знал — она любит его. Она не считала его средневековым болваном-мачо, хоть и называла так. Единственное, что его действительно раздражало, так это ее неповиновение, потому что он знал, что умнее и сильнее ее. И он бы вынес ее пренебрежение приказами, если бы мог изменить то, что сейчас происходит.

Она нужна ему. Это поражало. Он чувствовал боль при мысли, что ее нужно отослать подальше. Наверно, он будет скучать за ней, когда она уедет.

— Я обдумаю это, — сказал он резко. — Не дави сейчас на меня.

— Здесь нечего обдумывать! — разъярился Ройс. — Либо ты хочешь увидеть ее однажды мертвой, либо ты хочешь, чтобы она жила. Выбирай.

Малкольм с отвращением посмотрел на него. Не было никакого выбора. Из-за мрачного чудовища, таившегося в нем, из-за Морея, знавшего, как спустить с цепи этого зверя, Клэр не могла оставаться с ним. Она стала его Мейрид. И как у Мейрид, было только одно безопасное место, куда она могла бы направиться — монастырь.

— Ни один Димхаан никогда сознательно не войдет в святое место. Я отвезу ее на Иону, — сказал Малкольм и не сдержался, его гнев прорвался наружу. Он вскинул руку, отшвыривая в сторону красивый стул, отчего на том сломались подлокотники. Его сердце не желало ее отпускать.

— Там она будет в безопасности, — согласился с ним Ройс. — Но отвезу ее туда я. Сейчас уже поздно, я отвезу ее завтра. Мы выедем на рассвете.

Малкольм повернулся, его сердце колотилось.

— Не ты здесь отдаешь приказы, Ройс, — предостерег он. — Я — твой сеньор и господин.

— Да, когда ты не ослеплен похотью и любовью.

И с гордым видом Ройс покинул зал.

Малкольм взорвался от гнева. Он склонился над спинкой другого стула, тяжело дыша. Монастырь будет безопасным местом для Клэр. Его мать в монастыре была в безопасности, и с радостью оставалась там до своей смерти. Даже Морей не посмеет проникнуть в священное место. Но Клэр не захочет долгое время оставаться в аббатстве. Более того, он был уверен, что она вообще не захочет туда ехать.

Она будет в ярости, подумал он. Но он был господином, и не собирался давать ей выбор. Он выпрямился и лягнул стул, обшитый красно-белой камчатной тканью, который перелетел почти через весь зал.

В зал вошел Эйдан.

— Если ты хочешь что-нибудь сломать, иди в лес, но оставь мой прекрасный дом в покое!

Малкольм взглянул на него. К несчастью, этот человек его единокровный брат. Прошлой ночью он пытался излечить его.

— Как Клэр?

— Она быстро уснула. Хотел бы я знать почему.

Малкольм напрягся.

Лицо Эйдана было замкнутым, и не выражало никаких эмоций.

— Я не исцелил тебя. Морей наложил на тебя какое-то заклятие и блокировал мою силу. — Его взгляд стал жестким. — Клэр остановила кровотечение своими руками. Клэр вдохнула в тебя воздух и вернула тебе дыхание. Она молилась Древним за твою жизнь.

Малкольм знал, что последует дальше.

— А затем ты пытался отнять ее жизнь, — сказал Эйдан, кровь стучала у него в висках. — И ты ненавидишь меня за то, что я родня дьяволу?

Малкольм вздрогнул.

— Себя я ненавижу больше.

— Тебе и следует, — Эйдан сделал паузу. — Клэр останется здесь.

Малкольм пришел в бешенство.

— Я не делюсь, Эйдан. Она едет на Иону.

— У меня нет желания тащить ее в свою постель, — твердо сказал Эйдан. — Она заслуживает того, чтобы жить.

— На рассвете я отвезу ее на Иону, — тихо, но гневно ответил Малкольм. Он знал, что его брат не сможет устоять перед очарованием Клэр. — Притронешься к ней — умрешь.

— Дурень, — бросил в ответ Эйдан, проходя мимо него. Он поднял сломанный стул. — Ты должен мне прекрасный стул из Франции, в стиле Людовика XIV.

Малкольм отвернулся. Он не мог найти покоя, и должен понять почему. Его сердце действительно болело и ныло в груди. Завтра он отвезет Клэр на Иону. И что потом? Морея невозможно уничтожить. Клэр придется провести там годы, пока о ней не забудут. Сначала она рассвирепеет, а потом станет несчастной. Он уже чувствовал себя несчастным.

Эйдан тихо сказал:

— Она не Мейрид.

Малкольм резко развернулся.

— Ты следишь за моими мыслями?

— Мне не нужно следить. Твое разбитое сердце кричит громко и отчетливо.

— Мое сердце не разбито, — он выразительно улыбнулся.

Но Эйдан был совершенно серьезен.

— Малкольм, на мгновение отбрось свою ненависть ко мне. Там, в башне не МакНил излечил Клэр.

Малкольм вытаращил глаза.

— Что это значит?

— Он сказал мне, что когда начал исцелять ее, она уже лечила себя сама.

Малкольм сохранял спокойствие.

— Камень?

— Я не знаю. Может быть, это была магия камня, а может и нет. Я ощутил силу камня на крепостной стене. Ты тоже должен был почувствовать это.

— Да, я ощутил чары камня прошлой ночью, и чувствовал их, когда нас атаковали в Морверне. Но это не то, что ты думаешь.

Малкольм в упор посмотрел на Эйдана, а тот ответил таким же взглядом.

— Ты прав, — наконец, сказал он. — Я думаю, что она может быть одной из нас.

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.064 сек.)