Основная часть. В.Н.Додонов так выразился о применении пенитенциарной системы в качестве наказании: "Это был подлинно гуманистический шаг"[2]

Россия

В.Н.Додонов так выразился о применении пенитенциарной системы в качестве наказании: "Это был подлинно гуманистический шаг"[2]. Такое определение подобрано не с проста.

Традиционная цель заключения - ограничение контактов социально-опасного человека с обществом. До того, как появились места лишения свободы, "контакты с обществом" обычно обрывались разновидностями каторги или смертной казнью. До 4 в. н.э. в России такое течение дел было официально нормативным, вплоть до Судебника 1550-го года[3](Приложение, рис.6.). Однако "гуманным способом", заточением, пользовались в России задолго до Ивана Грозного

Малая распространенность заключения под стражу как наказания объясняется его дороговизной (стража, содержание, помещение и проч.). На подобные крайности шли в делах с государственными преступниками. Положительным следствием организованности порядка задержания и содержания явилась возможность исправления оступившихся путем работы, раскаяния и последующей рефлексии.

Впервые окончательно порядок лишения свободы нормализовался и зафиксировался лишь в Уголовном Кодеке Франции (1791 г.)[4], затем - в Уголовном Кодексе Баварии (1813 г.)[5]. В России аналогичные документы появятся лишь в 1918 году, после долгой тропы эволюции древнерусского права.

Первый свод древнерусского права, появившийся при Ярославе Мудром, назывался "Русская Правда"[6] (Приложение, рис.7) и действовал до 1054 года. Документ во многом схож с аналогичными европейскими правовыми сборниками (к примеру, со сборником Франкского государства, "Солической Правдой"(Приложение, рис.8)), что объясняется схожестью целей: централизацией, сплочением, повышением обороноспособности,- а не калькированием европейских образцов правовых актов. Как говорила Л.С. Владимирова, сборник "Русская Правда" основывался в первую очередь на "правовых обычаях своего времени и княжеской судебной практике".

Естесственно, система наказаний существовала задолго до создания "Русской Правды". Тюрьмы, как она есть в современном понимании или около него, не существовало: были "поруки". Общество и поручители отвечали за задержанного под их стражу "головой", поэтому следили за задержанными ревностно, случаев побегов и голодных смертей почти не было. В случае, когда преступник оказывался сверхопасным, а случай его побега превышал все рамки дозволенного, задержанному могли отказать в поручительстве. В таких случаях содержали "этих колодников в погребах, ямах - под землею и даже в клетках", "вследствие суровости нравов наших предков"[7]. Содержание в острогах отменили в 1560-м году, но выжить от этого заключенным было не легче. Их содержали или за счет родственников или за счет милостыни, которую они сами собирали. Однако нельзя сказать, что это пошло на пользу общественной нравственности, скорее такое содержание шло в ущерб самому государству.

С 14 по 15 века система наказаний базировалась на штрафовании по тяжести преступления и по принадлежности преступника или потерпевшего к определенному сословному классу. Например, убийство княжеского тиуна стоило в 16 раз дороже убийства смерда (80 гр. против 5). Смертной казни в "Русской правде" не предусматривалось.

Ситуация феодальной раздробленности требовала новой системы правосудия, наказаний и путей их исполнения. Требовался каркас для быстрой централизации государства. Отступления от намеченного вектора требовалось просекать жестко и без промедления. Для сохранения и усиления государства наказания за преступления ужесточались. Первый виток этой тенденции, которая будет сопровождать российскую пенитенциарию еще несколько веков, очевиден уже в 15 веке. Судебник 1497-го года[8] - яркий тому пример. Кроме того, он продолжает традиции преемственности: правовой акт не оторван от "Русской Правды", а логично продолжает ее, отвечая на запросы реальной действительности.

Кроме Судебников существовали Уставные Грамоты (по вопросам местного управления), Судные Грамоты (о нормах судопроизводства по локальным местностям), а также частные судебные решения. Переемственность правовых норм очевидна[9].

Интересны отличия Судебника 1497 от "Русской Правды". Самым ярким отличием оказалась смертная казнь. Ее введи в качестве наказания за государственную измену, конокрадство, которое и в старину каралось смертью. Кроме того, разнообразились телесные наказания:

1) Торговая казнь (сноска: битьё кнутом на торговой площади)

2) Клеймление

3) Урезание языка и ушей

4) Денежные штрафы (за оскорбления и "бесчестия" штраф часто применялся на практике, хотя не был официально прописанным ни в Судебнике 1497-го года, ни в "Русской Правде")[10].

Тенденции централизации судебной власти прололжатся через полвека в Судебнике 1550-го года[11], при Иване 4. В его Судебнике штрафы частнее дифференцировались: например, за бесчестье- за крестьянина 1 руб., за боярина - 600 руб. (максимальное и минимальное штрафование; различив в 600 раз).

Интересно пронаблюдать за нормированием "рукопашных поединков" в Судебнике 1550-го года. До этого акта все дела, зашедшие в тупик, решались "в поле". С 1550-го года появились законы, в которых запрещались рукопашные со стариками, юными людьми, больными. Если "небоец" желает драться, ему это позволялось. В противном случае, за рукопашную платили наймитам[12]. В поле проверялась также надежность показаний свидетелей - послухов[13].

Тенденция к ужесточению правовых норм продолжилась веком позже в Соборном уложении 1649-го года. По окончанию Смутного времени (с 1598 по 1613 годы), Романовы так активно занялись законотворческой деятельностью, что к середине 17-го века появилось огромное количество противоречащих друг другу правовых актов. Это привело к хаосу судопроизводства - требовалось регламентировать правовые основы, обеспечить их нормативность и повсеместность реализации.

В итоге Соляного бунта в Москве в 1648 году произошел созыв Земского Собора[14] и началась работа над новым Уложением. Вводилась четкая и описательная регламентация наказаний. Смертная казнь (повешение, отсечение головы, четвертование, сожжение) назначалась всего в 60-ти случаях - за религиозные преступления и поджигания; за фальшивомонетчество заливали в горло раскаленное железо. В новом Уложении разделили на две подкатегории телесные наказания: это были членовредительские и просто болезненные (битье кнутом или батогами[15]) меры наказаний.

Но самое важное заключалось в другом новшестве. Кроме ссылок, штрафов, лишения чинов, конфискации имущества, предусматривалось и тюремное заключение. Тюремное заключение в Уложении 1448 года предусматривало лишение свободы от трех дней до пожизненного содержания. Помещения для заключения были каменными, деревянными или земляными. Содержание в тюрьме на деле часто оказывалось менее гуманным, чем смертная казнь: заключенные массово заболевали от голода, холода, сырости, антисанитарии и умирали в страданиях и мучениях. Однако своего апогея тюремная жестокость достигла много позже.

Политика абсолютизма предопределила содержание реформ Петра Великого, при котором был создан Артикул воинский 1715 года[16]. На практике он применялся параллельно с Соборным Уложением и главным образом в полевых судах. Гораздо чаще в качестве наказания предусматривается смертная казнь- в 17-ти статьях - безусловно, в 27-ми статьях - наряду с другими наказаниями, при этом предпочтение отдается квалифицированной смертной казни. Тенденции очевидны и в направлении физически тяжелым страданиям осужденных, в направлении разнообразия исполнения приговора (появляется колесование(Приложение, рис.1), битье шпицрунетами (Приложение, рис.2), каторга (изначально -"ссылка на галеры[17]"[18], как это называл Петр Первый).

Новый виток законотворческой деятельности последовал во времена правительства Елизаветы Второй - период расцвета идей гуманизма и просвещения. Наказания смягчались, личность осужденного обретала хоть какую-то ценность, привлекала внимание гуманистов и просветителей.

"Мы не строгостию законов, но прямым соболезнованием о них и милосердием, желаем сердца их возбудить к раскаянию, и обратить на путь истины..."[19],- провозглашали гуманисты. Примером просветительницы, в 1787 году Императрица собственноручно создала Проект устава о тюрьмах[20]. Как всегда, новый правовой акт отражал реалии времени, его главные идеи. В ходе изменения принципов пенитенциарной системы можно проследить также цели и задачи государства во многих других политических сферах.

Так, политика абсолютизма четкой внутренней дисциплиной стремилась достичь большей централизации государства с его военно-бюрократическим аппаратом, подавления инакомыслия, обеспечения безопасности централизованной власти. Как следствие, вся уголовно-исполнительная политика принимала жесткое карательно-подавляющее направление.

Другого вектора придерживалась политика просвещенного абсолютизма. Характерные ей гуманизм и ценность личности требовали требовали пресечения жестокости и усечения чрезмерности наказаний, требовали исправления пороков личности осужденного. Естественно, западноевропейские идеи и приемы организации карательных мер в это время (в России политика просвещенного абсолютизма наступает с сердины 18-го века) получает самое широкое распространение. Нагляден как пример законотворческого акта своей эпохи "Проект устава о тюрьмах". Это была хорошая попытка создать единую правовую норму для всего Российского государства, однако на деле "Устав..." оказался связкой человеколюбивых тезисов, которые редко кто вспоминал на практике и которые если и исполнялись, то в "показательных целях". Зато в его положительные стороны входит положительное влияние на будущее законостворчество и исполнительную систему страны.

В "Уставе...", к примеру, были такие положения:" Замки строить, колико способно, где на свежем воздухе при чистой воде, от огня и наводнений безопасно, довольно пространно и не низкое сооружение", "С тюремными вообще обходиться человеколюбиво (ст. 57-64 все в подобном роде, без конкретики и с семантикой желаемости). К этому времени (к началу 19-го века) наказание лишением свободы в тюрьме приобретает повсеместное применение на практике (хотя сам вид наказания был известен в Древней Руси: провинившихся должников сажали в остроги, поруба, ямы, тюрьмы. Появившись впервые в Судебнике 1550-го года, лишение свободы часто применялось как дополнительное наказание в качестве дополнения к основному приговору.

Наибольшей популярностью до 19 века пользовались каторжные работы и ссылки разного рода[21]. Отдельно от прочих наказаний стояло монастырское заключение, назначаемое за антиклерикальные преступления. Оно сопровождалось насильственным постригом в монахи[22]. Такого рода наказание считалось очень тяжелым, так как в редком случае ему не сопутствовала пометка "навсегда". Кроме того, условия монашеской жизни были крайне тяжелыми. И естественно, что самых опасных и "вредных" для правительства людей старались сослать в монастырь. Такой порядок существовал до 19 века).

Более широко известна история ссылки. Уж слишком много известных деятелей знают о ней из личного опыта, слишком много людей исстрадалось по ссыльным местам лишения свободы. Продержались они на практике дольше монастырских заключений - вплоть до 20-го века. Однако в сопоставлении с каторгой и "монастырём", ссылка - еще вполне приемлемый вариант наказания[23].

Каторга[24], известная по письменным источникам с 1699-го года, была вторым по тяжести наказанием после смертной казни, почти равнозначна ей. Изначально у слова "каторга" было узкое значение "на галерах", то есть, на флоте. Затем значение расширилось до значения организованной формы исполнения наказаний, особенностью которой является принудительное исполнение тяжелой работы. Каторжными рабочими строились такие города, как Санкт-Петербург и Оренбург. Кроме перечисленных мест заключения использовались рабочие и смирительные дома, явившиеся итогом восприятия практик пенитенцерии Западной Европы. (Приложение, рис.3)

Китай

Своеобразие развития пенитенциарной системы Росии очевидно, если провести сопоставление с теми же процессами в Китае, основанными на противоборстве этико-политических догматов конфуцианства и политико-правовых концепций легизма[25], известная также как «Школа законников» (кит. 法家, фацзя; англ. Legalism).

Основной идеей школы было равенство всех перед Законом и Сыном Неба, следствием чего являлась идея раздачи титулов не по рождению, а по реальным заслугам, согласно которой любой простолюдин имел право дослужиться до первого министра.

Легисты прославились тем, что когда они приходили к власти (в Ци и в Цинь), то устанавливали крайне жестокие законы и наказания[26]. Борьба, вызванная разными трактовками понятия "справедливость", закончилась компромиссом.

Правовые нормы в сознании китайского народа плотно сочетались с нравственными и религиозно-этическими нормами. В 6 в. до н.э. сформировались первые этические нормы ли. Они регулировали внутрисемейные отношения и формировали восприятие народом вана[27].

В 5 веке в Китае усилилась роль правовой регуляции общественной и политической жизни, стабилизировался комплекс наказаний. На этом этапе развивались преимущественно идеи легистов: они считали, что взаимосвязь между мерой наказания и тяжестью преступления необязательна. В этих идеях очевидно стремление уровнять все слои населения перед законом.

Третий этап династии Хань[28] соединил первые два периода в Ортодоксальное Ханьское конфуцианство, с точки зрения которого мораль и право равны. Оно также предполагало гармонию строгости со снисхождением. Как и в российской истории пенитенциарии и уголовного права, китайские тенденции характеризовались логичной опосредованностью и преемственностью первых этапов. В отличие от России, Китай сохранил эти качества на протяжении всей истории развития права и наказаний.

Началом китайского права традиционно считается 10 в. да н.э. По легенде в этом веке был создан некий мифический прообраз Уголовного Кодекса. Его существование - символ божественной дарованности, дань принципу конфуцианства «Правитель не создает право, а передает его, доверяя древним и любя их»[29]

Достоверно известно, что первые письменные источники права в Древнем Китае запечатлелись в 6-5 вв. до н.э. Типичный пример - бронзовый треножник "Обозрение законов" (536 г. до н.э.). Уже в этом источнике в качестве меры наказания указано клеймление, отрезание носа, кастрацию, отрубание конкчностей и смертную казнь[30].

Активация законотворческой деятельности была в Китае результатом традиционного классового расслоения социума и неравноправия отдельных его классов. В 4 в. до н.э. издается "Книга законов царства Вэй", во 2 в. до н.э. она была переработана для соответствия запросам действительности[31].

Затем появляются Кодексы династии Тан (653 год), династии Сун (963 год), а также издаются сборники частных императорских указов. Большой интерес представляет их структура: выделялись статьи, посвященные социальным нормам, порядкам деятельность администрации; разделядись "лин" и "люй" (одни имели силу предписаний, другие - беспрекословных законов), за нарушение которых предполагались разные виды наказаний. "Отдельную группу составляли законы, именовавшиеся "гэ" (правила)"[32]

Вслед за китайцами монголы по их образу и подобию в 13 веке составили свой свод законов[33].

Тюремное заключение как наказание в Китае в это время не предполагалось: в карцерах сидели лишь подстледственные заключенные. Места заключения для наказания начинают формироваться локально лишь с 15-16 веков, а функционировать регулярно они стали с 18-19 (в России к этому время уже произошли несколько глобальных реформаций тюрем).

Число помещений в китайской тюрьме определялось ее разрядом. К примеру, в уездных тюрьмах (Гуадун, Наньхай, Пань Юй) предполагалось наличие всего двадцати четырех комнат. Условия содержания заключенных этого периода в Китае (так же, как и в России) были абсолютно не приспособлены к жизни человека. Повсеместно царила антисанитария: заключенные не мылись, редко расчесывались, нужду справляли в бадьи, стоящие в камерах.

Как и у многих сфер жизни общества, в тюрьмах Китая почитаются свои божки и божества. Например есть бог, которому обязаны подчиняться и поклоняться абсолютно все причастные к тюрьме люди, это божество Сян-гун-чжу-шоу. Его идол обязательно располагается в центре каждого отделения тюрьмы. Он призван смягчать сердца преступников, освещать их дни неволи, склонять к раскаянию.

Кроме Сян-гун-чжу-шоу, есть традиционный покровитель тюремных ворот- тигр. Жертвенник этого божка обычно находится недалеко от входа в тюрьму. Утром и вечером надзиратели проносят тигру подаяния за своих подопечных. Ему часто преподносили мясо, как хищному животному. А заключенным мяса не давали практически никогда.

Кроме положенного числа помещений в тюрьме каждого разряда примыкает несколько убогих на вид лачуг для содержания в них семей розыскных преступников: в Китае принято на время поимки подозреваемого сажать в эти лачуги их семьи (в России на конец 19 века таких порядков не было).

Кроме этого в каждой тюрьме Китая обязательно есть мертвецкая: смертность заключенных слишком высока, чтобы обходиться без нее. В больших тюрьмах кроме мертвецкой, куда складировались тела умерших преступников, находились еще и отдельные помещения для хранения только отрезанных голов.

Заключенные, все, кроме одного в отделении, носили подобие колодок на руках и ногах. Главный по отделению тюрьмы заключенный в качестве привилегии, за безукоризненное поведение и добросовестное исполнение своих обязанностей, от них освобождался. По аналогии с традициями Древнего Египта, заключенным без кандалов мог стать лишь самый послушный и покладистый среди других заключенных; ему доверялось присматривать за сокамерниками по мере своих ограниченных возможностей и сил.

У каждой тюрьмы был свой глава, свой начальник, который легально покупает у правительства эту должность. При этом денег на содержание и обеспечение необходимым материалом из государственного бюджета никаким тюрьмам не выделялось. Приходилось жестко экономить даже на самом насущном. Многие заключенные умирали не столько от старости или побоев, сколько от голода и болезней.

Для заработков заключенных выпускали по двое в кандалах просить милостыню, как в России несколькими десятилетиями ранее, или выводили работать на самых тяжелых и малооплачиваемых неквалифицированных работах. Если было замечено злоупотребление или новое преступление, то заключенного возвращали в тюрьму, наказывали и больше никогда не отпускали на заработки, тем самым лишая его навсегда возможности улучшить свое содержание, обеспечить себе и другим более или менее пригодные для человеческой жизни условия содержания.

Сбежать было практически невозможно. Ясно понимались малые перспективы подобного шага: одеты осужденные были в красные куртки и штаны с пометками названий тюрем[34].

Поиск по сайту: