Часть Вторая. Резонанс. 1 страница

Сон был странный. Страшный и завораживающе прекрасный одновременно. Щекочущий нервы сумбур из впечатлений и ощущений.

Безучастная ко всему темнота, наполненная криками боли и грохотом взрывов. Синие, как умытое грозой вечернее небо, глаза на размытом, будто схематичном лице - неоконченный рисунок на сером холсте. Ощущение полёта - или падения - и снова крики. Отчаянные, испуганные, на разные голоса. Зовущие кого-то несуществующего, просящие о помощи, злые, приглушённые, детские. Вдруг закричал весь огромный город, разом, как по команде. Солёные, пахнущие железом брызги, бьющий по нервам ужас не желающей разрушаться гармонии.

А потом был долгий, очень долгий полёт, наполненный почти болезненным наслаждением от чувства разрушительной, безграничной свободы. Огромная белая птица с поэтичным именем "вечный странник", парящая над тягучими водами Великой реки, несла весть о буре, ступающей следом за ней. О напоённых электричеством тяжёлых грозовых тучах, влекомых штормовым ветром, и высоких изменчивых горах, сотканных из чёрной воды.

- Ау, очнись! - кто-то осторожно потряс меня за плечо, и сон, пугающе реалистичный, вдруг растаял, оказавшись простым сном. Я растерянно открыла глаза и села, оглядываясь.

Холодный каменный пол, отполированный до зеркального блеска; наверное, мраморный. Вокруг, судя по ощущениям, очень просторное пустое помещение, но разглядеть его не получается; окружающую темноту не в силах разогнать свет крошечных огоньков. Светлячки эти были вмурованы в пол на расстоянии в несколько шагов друг от друга, и эта тонкая сетка застилала пространство пола, докуда хватало глаз.

- Где мы? - я с искренним удивлением обернулась к будившему меня Карту. Опомнившись, поспешила опустить взгляд. Это далось на удивление легко. - И почему? И как мы тут оказались? И что делать, если вы... ты сейчас, ну, сорвёшься...

- Стой, стой, помедленнее, - оборвал мой поток вопросов живой ветер. - Во-первых, сорваться я уже не должен, - он несколько нервно хмыкнул. - Одного раза хватило. Что последнее ты помнишь? - уточнил он. Я задумалась.

- Ну, помню, как в Храм пришла. Там был смотритель, очень обаятельный мужчина. Он показал мне алтарный камень - я и не предполагала, что он такой огромный на самом деле! - а потом мы пили кофе. Вкусный, кстати! А потом... честно говоря, не помню, - я смутилась.

- Обаятельный, - с непонятной интонацией вздохнул Аль. - Ау, ты, конечно, извини, но твоё умение разбираться в людях воистину ужасно.

- Почему? - опешила я. - Что, тот мужчина... как же его... А! Тар Тавьер! Это он нас сюда притащил?

- Вряд ли, - Карт снова вздохнул, поднимаясь на ноги и протягивая мне руку. Тут только я обратила внимание, что внешний вид следователя оставляет желать лучшего: взъерошенная шевелюра, исцарапанное бледное лицо, изорванная грязная одежда, в прорехах которой виднелись тёмные пятна, определить происхождение которых в рассеянном свете было затруднительно, но возможных вариантов было немного.

- Что случилось? Ты не ранен? - встревожилась я.

- Нет, пустяки, - отмахнулся он. - Пойдём, надо найти выход. Должен же он здесь быть...

- Кто пришёл к нам этой ночью, кто незваный этот гость? - вкрадчиво пропел где-то совсем рядом красивый, хорошо поставленный бархатистый мужской драматический баритон. Я испуганно шарахнулась, вцепляясь в рубашку спутника обеими руками. Он крепко обхватил меня за плечи, настороженно оглядываясь.

- Кто это? - выдохнула я. Ничто не тревожило света разбросанных по полу огней. Если здесь и был кто-то помимо нас, он явно не стоял на полу. Или был невидим.

- Может, мне порвать их в клочья, в гроб сложить - и в крышку гвоздь? - кровожадно предложило с другой стороны женское лирическое сопрано.

- Или вырвать эти души из пристанищ их земных? Очень хочется мне кушать, я бы начал нынче с них! - ехидно откликнулся лирический тенор.

- Вы глядите, замолчали! Вправду стоит их убить. Ведь незваными примчались, в ночь, когда хозяин спит! - возмутилось сопрано.

- Во имя Хаоса, - пробормотал Аль. - Я, кажется, знаю, куда мы попали. Ты умеешь петь и говорить стихами? - с надеждой обратился он ко мне. Голоса тем временем оживлённо обсуждали, что с нами сделать. Всё в том же бравурном строгом ритме, всё так же в стихах и всё более кровожадно.

- Я... могу попробовать... - окончательно растерялась я. - А почему нельзя нормальными словами? Стихи, может, и получится, правда кривовато, но петь я не умею. Это слух у меня есть, а вот с пением проблема...

- Да это не важно. Главное, попробуй. Я-то и двух слов связать не могу!

- А что говорить-то?

- Попроси их отпустить нас домой, - Аль пожал плечами. - Наверное...

Я вздохнула и на всякий случай зажмурилась, складывая слова в четверостишие - импровизировать вот так сходу у меня не получилось бы точно.

- Извините за вторженье, не хотели вам мешать! Кто вы, странные творенья? Нас не нужно убивать, - осторожно пропела я, пытаясь копировать их собственный ритм.

- Странная формулировка, - тихо хмыкнул Карт. Голоса после моей фразы почему-то затихли. Упали в обморок от ужаса? В общем-то, их можно понять: фальшивила я страшно.

- Рифму другую не придумала, - покаялась я.

- Посмотрите, эко диво! Они могут говорить! - пропела доселе молчавшая невидимка альтом, пробравшим до самых костей. От этого голоса по спине почему-то побежали мурашки. - Есть уже их некрасиво. Может, вправду отпустить?

- Не пори горячку сходу! - возразила ей сопрано. - Всех тебе бы отпустить!

- Я не против их свободы. А тебе - лишь бы убить, - парировала альт. - Мы живущие здесь тени, это наш родной удел, - это уже нам.

- А вот вы кто - это сложно, это знать бы я хотел, - поддержал баритон.

- Что говорить? - я с надеждой посмотрела на Карта.

- Честно говоря, понятия не имею. Я сам-то не уверен теперь в собственной сущности!

Так. Похоже, с этой стороны поддержки не будет. Следователь выглядел настолько ошарашенным, что требовать от него каких-то объяснений было попросту глупо.

- Мы лишь люди, дети Ветра, заблудились в темноте. Есть ли здесь дорога к свету?

- Есть. Но мы не знаем, где, - насмешливо перебила меня сопрано.

- Что ты врёшь? Мы знаем выход, - сердито ответила ей альт. Эти две, кто бы они ни были, друг друга явно недолюбливают. - Но не можем показать. Мы ведь тени только, эхо, пустота и голоса.

- Как же нам уйти отсюда, чтобы больше не мешать? - я зябко поёжилась. Отчего-то в этом месте было ужасно не по себе.

- Прямиком ко мне на блюдо! - ехидно пропел тенор.

- Хватит мне гостей пугать! - резко оборвал его густой бас. - Раскричались, разгалделись - стая глупых сорных птиц! Ну-ка, мигом разлетелись, уж тошнит от ваших лиц! Вам достаточно проснуться, чтоб отсюда убежать, - обратился он, уже, видимо, к нам. - Только как от сна очнуться, не могу вам подсказать.

- Может быть, заснуть сначала, и простейшим тем путём... - довольно быстро отозвалась я, приноровившись к манере общения этих странных сущностей. Тем более, что, как я заметила, вопрос достаточно было уложить в одну-две строчки примерно нужного стихотворного размера, а отвечали они уже сами. И не надо было мучиться с поиском рифмы.

- Нет, глупей занятий мало, чем вот здесь забыться сном, - опроверг бас. - Вы сейчас во сне как будто, и проснётесь дома вы. Если же заснёте тут, то - не сбежите от судьбы.

- Есть какие-нибудь идеи? - я вновь посмотрела на своего товарища по несчастью. Тот только развёл руками.

- Только глупые и, мягко говоря, сомнительные. Например, ты можешь ущипнуть меня или отвесить оплеуху.

- А почему, интересно, тут нельзя спать? И от какой судьбы мы не сбежим?

- Ау, это Театр Теней. Ты совсем ничего не слышала об этом месте? - удивился он.

- Смутно знакомо, - я вздохнула. - Но ничего конкретного.

- Попробуй прислушаться к этому миру, и ты поймёшь всё лучше, чем я смогу объяснить. Только не бойся.

Меня тут же разобрало любопытство, и я даже удивилась, как сама до сих пор не догадалась послушать мир.

Уже привычная и даже какая-то родная грозовая симфония Аля очень отвлекала, но почему-то не затягивала, как прежде. Я, было, собралась спросить, почему так получилось, но внезапно стало совершенно не до того: я поняла, почему мне было столь неуютно в этой пустой темноте.

У этого места не было своей музыки, даже привычной, нормальной тишины, какая иногда встречается в различных предметах и людях, не было. Во всём окружающем нас мире совсем не было струн, здесь царила тишина мёртвая, неестественная, страшная. Боюсь представить, что бы было со мной, не окажись рядом Карта, заглушавшего этого тишину!

- Во имя Ветра! - ахнула я, обнимая Карта за пояс и прижимаясь к нему в поисках защиты. - Как это возможно?!

- Театр Теней - полуреально место, расположенное на стыке мира и Хаоса, - пояснил Карт, крепко обнимая меня за плечи и прижимая к себе. В таком положении почему-то было совсем не страшно и очень уютно. - Ещё не Мир, но уже не Хаос. Так что я вполне понимаю, почему нам не рекомендовали спать: мы с тобой, как это ни пугающе звучит, почти мертвы. Точнее, "почти" - это для нас, а для Мира мертвы. Но для Хаоса - всё ещё живы, потому что ещё не рухнули в него.

- Но у меня совсем нет идей, как можно проснуться, - вздохнула я, утыкаясь лбом в плечо мужчины и с трудом сдерживая слёзы. - И мы совсем-совсем умрём?

- Что-нибудь придумаем, - он утешающе погладил меня по голове. Потом неожиданно весело хмыкнул. - Ау, а ты веришь в сказки?

- До знакомства с тобой не верила. А сейчас и здесь готова поверить уже во что угодно, даже в того четырёхголового, который размножается, как бишь его звали...

- Какого четырёхголового? - удивился живой ветер.

- А... Да запомнился просто. Когда мы с Оли тебя вычислить пытались и листали мифологический словарь, был там один такой персонаж, - пояснила я, поднимая голову. - А почему ты про сказки вспомнил?

- Закрой глаза, - почему-то попросил он.

- Зачем?

- Попробуем один известный способ пробуждения.

Я недоумённо пожала плечами и послушно зажмурилась, не понимая, к чему он клонит, зачем закрывать глаза и причём тут вообще сказки.

А потом глупые вопросы отпали сами собой, когда я почувствовала прикосновение его губ к своим губам. Действительно, самый что ни есть сказочный способ пробуждения. В общем-то, даже если не сработает, я не смогу сказать, что сделал он это зря...

Уже через пару секунд я, обняв его руками за шею, выбросила из головы всякие ненужные мысли вроде собственной смерти и перспективы скорой встречи с Хаосом.

Город-на-Мосту понемногу оправлялся от хаоса, принесённого ураганом. Буря стоила городу нескольких сотен человек погибших и пропавших без вести, судьба которых мало у кого вызывала сомнения, одной рухнувшей опоры и последовавших за ней нескольких улиц, включая безвозвратно уничтоженный храм Ветра.

Но даже самые закоренелые пессимисты и паникёры не могли не признать, в свете исторических хроник, что в этот раз столетний шторм обошёлся с городом почти бережно. Особенно с этим были согласны рыбаки и редкие беженцы из разрушенных ближайших поселений, расположенных ниже по реке. Редких, увы, ввиду малого количества выживших. Живы остались только те, кто встретил эту страшную ночь вдалеке от домов, нынче просто переставших существовать.

Следователь Руки Гармонии Города-на-Мосту Ланар Тарс, которому было поручено общее руководство расследованием обстоятельств гибели следователя Карта Аля, саены Ау Лиел и исчезновения её отца Арга Лиела, много времени проведший на развалинах храма Ветра в попытках восстановить картину событий, никак не мог отделаться от мыслей о странно совпавших с началом шторма событиях в храме. По характеру же разрушений было видно, что ураган будто возник из ниоткуда в окрестностях этого самого храма, качнулся вдоль Моста к берегу, а потом стремительно умчался вниз по реке. Следователь чувствовал связь этих событий, готов был поставить на это ощущение свою жизнь, но не мог понять, как именно они связаны.

Единственным логичным предположением была рукотворность этого катаклизма. Предположительно, умирая, неизвестный (опознать ту груду фарша, в которую он превратился, никто даже не пытался) и создал этот шторм. Бывают же гениальные творцы, и нельзя назвать такой вариант невозможным, с чем соглашались все специалисты, с которыми консультировался Ланар. Только они при этом, как правило, незлым тихим словом поминали Настройщиков.

А ещё (на фоне рукотворного урагана, правда, этот факт несколько терялся) искренне удивляла и восхищала удачливость единственного живого свидетеля событий, тара Рамлена, извлечённого практически невредимым из-под завалов. Правда, его свидетельские показания, при всей их уникальности, ничем помочь не могли; да, картину драки восстановить удалось, но осталось неизвестным самое главное - личность убийцы. В темноте молодой творец не разглядел его лица. А если Аль и знал что-то о том типе, тайну он унёс с собой в могилу, не посвятив в неё даже друга; и вот этот-то факт как раз удивления у его бывших коллег не вызывал.

Но было одно обстоятельство, казавшееся следователю лучом света - почтенная саена Уя Рикель. Как оказалось, старушка была в курсе расследования практически полностью, и её помощь была неоценима. А уж как она рассердилась, узнав о смерти Карта!

Правда, даже помощь этой замечательной женщины не способствовала сдвигу расследования с мёртвой точки. Интересно было бы узнать, что увидел Аль в зеркале на чердаке, но память того оказалась стёрта, и эту тайну синеглазый демон тоже забрал с собой.

Кроме того, расследование существенно осложнялось последствиями урагана, прибавившего отделу Важных дел, да и всей Руке Гармонии, огромное количество работы.

- Надо же, сработало! - раздался тихий смешок. - Можешь открывать глаза.

Я, ещё не до конца проснувшись, послушалась, тут же обнаружив в опасной близости довольно улыбающуюся физиономию живого ветра. Обнаружив же, вспомнила, что он имел в виду, и смутилась. А когда оценила наше положение в пространстве, смутилась окончательно и бесповоротно, отчаянно жмурясь и краснея.

Карт засмеялся. Тихо, искренне и настолько радостно, что я едва не открыла глаза с целью уточнения личности лежащего рядом со мной мужчины. Потом вздохнул и, судя по шуршанию, сел. На какое-то мгновение я испытала облегчение, а потом поймала себя на том, что без синеглазого демона под боком лежать на прелой листве куда холоднее.

- Извини. Я просто никак не могу успокоиться и оправиться от количества радостных событий. Ты жива, я - это по-прежнему тот же самый я, каким был, за исключением отсутствия рвущейся наружу силы, которую приходится постоянно сдерживать. А ещё я могу разговаривать с тобой без риска провалиться и потерять себя. Так что давай знакомиться.

- Знакомиться? - уточнила я, садясь, подтягивая коленки к груди, обнимая их руками и на всякий случай продолжая отчаянно жмуриться.

- Учитывая, что общались мы с тобой в общей сложности около часа, причём половину из них почти на том свете, а вторую половину я, да и, подозреваю, ты тоже, был почти невменяем, можно считать, что мы действительно не знакомы. Но общаться лучше на ходу. И, может, ты всё-таки откроешь глаза? Или ты планируешь так перемещаться до ближайшего населённого пункта? - он со вздохом потянул меня за руку, поднимая на ноги. Я послушно встала, всё ещё не открывая глаз, и, сгорая от стыда, тут же сжалась, обхватив себя руками.

- Нет. Но... я не могу, я стесняюсь, - прошептала я.

- Ау, я всё понимаю, - он снова вздохнул. - Но я не творец, я не могу сделать одежду. Я даже кусок ткани сотворить не могу, потому что не умею и никогда ничему такому не учился.

- Я тоже не умею. Но надо же что-то делать!

- Так. Открывай глаза, - судя по голосу, Аль стоял у меня за спиной. Я рискнула послушаться и удивлённо ахнула.

- Подожди, это что, лес?

- Уже хорошо, - весело хмыкнул сзади следователь. Я едва не обернулась, но вовремя опомнилась. - Да, это лес. И нам бы неплохо выйти отсюда куда-нибудь к живым людям, ты согласна? Помимо твоего вполне понятного мне смущения, существует ещё несколько куда более важных проблем. Самое главное, если тут уже сейчас не так чтобы жарко, ночью мы можем банально замёрзнуть и, уж извини, твоё смущение тут опять же во вред.

- Я понимаю, что вариантов нет, но ничего не могу с собой поделать, - виновато отозвалась я. - Я, наверное, кажусь тебе совсем дурой, да?

- Нет. Милой и очень воспитанной девушкой, - отозвались сзади. - Давай пойдём пока так, чтобы мне тебя дополнительно не смущать. Вперёд! - и я послушно двинулась вперёд, жадно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к окружающему миру.

- Как тут необычно...

- Почему? - удивился мой невидимый собеседник. Наши босые ноги ступали почти бесшумно; тем более, что я, например, очень тщательно выбирала место, куда наступить, после того как в пятку больно ткнулся какой-то сучок. - Обычный лес.

- Ну, я не знаю, - я пожала плечами. - Я же никогда не была в лесу, так что не мне судить, обычный он или нет. Я вообще на берегу никогда не была.

- Значит, начинай наслаждаться, - откликнулся следователь. - Судя по всему, мы где-то на полпути между Рекой и Озером, места здесь довольно глухие, и путь домой нам предстоит долгий.

- Как здорово, что ты умеешь ориентироваться в лесу. Я читала очень много всяких приключенческих романов, но, боюсь, на практике почерпнутые оттуда знания применить не смогу. Даже если эти рассказы были вполне правдивы.

- Я, скорее, просто в пространстве очень хорошо ориентируюсь, и лес этому не мешает. Ветер же!

- Вот, кстати! Если у нас всё равно куча времени, мы никуда не спешим и можем относительно спокойно разговаривать...

- Почему - относительно? - полюбопытствовал он.

- Не люблю разговаривать, не видя собеседника. И постоянно порываюсь обернуться, - я душераздирающе вздохнула. - Везёт же Оли! Готова поспорить, она бы чувствовала себя гораздо комфортнее на моём месте.

- Не переживай, этому можно научиться, в отличие от стеснительности, - отмахнулся он. - Даже, подозреваю, тебе придётся этому учиться в ближайшем будущем: что-то подсказывает мне, ночевать придётся под открытым небом. Нет здесь человеческого жилья.

- Откуда такие выводы? - опешила я.

- А ты направо посмотри.

Я послушно повернула голову и замерла от неожиданности. На расстоянии не больше десятка шагов от нас, навострив уши и короткий хвостик, поджав переднюю ногу, стоял рыжий пятнистый олень, с любопытством разглядывая нас большими влажными глазами.

- Ой, - тихо выдохнула я.

- Не боится. Значит, охотников тут нет, людей он не видел. Значит, нам до ближайшего поселения идти и идти, - пояснил Карт, осторожно подталкивая в поясницу. - Так что начинай морально готовиться. Ты, кстати, не замёрзла ещё? Ноги не болят?

- Ноги замёрзли, - пожаловалась я. - И ветки колются. Но терпимо. Сколько же нам в лесу прожить придётся?

- А Ветер знает! Главное, сейчас не зима - раз, воду я, если что, создать могу - два, а еду в конце лета в лесу найти нетрудно. Огонь тоже разжечь должно получиться, но это сложнее. В любом случае, переживём.

- Ну, буду потихоньку привыкать, - вздохнула я. - Расскажи мне пока, что случилось? Как мы тут оказались? Кто был тот человек в Храме? И почему мы в таком виде?

- Почему в таком виде, могу лишь предположить. "Родиться в рубашке" - это исключительно речевой оборот; насколько я знаю, на практике это ещё ни с кем не случалось. А мы с тобой, фактически, родились заново. Что касается истории нашего появления тут и, особенно, мужчины в храме... Может, не стоит?

- Почему? Времени у нас много, а кровавые подробности можно и опустить, - я вздохнула. Не очень-то хотелось слушать историю своей смерти, но было совершенно необходимо.

- Не получится, - удручённо проворчал он. - Да и не в них дело. Просто начинать надо с самого начала, и рассказ будет неприятным. Ты знаешь, за что была осуждена твоя мать?

- Не точно, - я тут же пожалела о проявленном любопытстве. Но, с другой стороны, сколько можно жить в неведении? - Отец никогда не разговаривал на эту тему, а выяснять самой подобные вещи... да я даже не знаю, с чего начать. До недавнего времени я не знала ни одного гармоника. И смысла-то особого копать не было! Я полагала, что маму осудили ошибочно, и она ни в чём не виновата. Даже если бы получилось это доказать, что толку, когда её нет в живых? И, видимо, правильно сделала, что не полезла, да? Ведь не просто так папу убили из-за этих проклятых отражений!

- В общем, да. Саена Иеа была очень талантливым творцом, просто ей не повезло с темой работы. Она исследовала явление резонанса, во всех его проявлениях. Но не это главное. То, что я расскажу тебе дальше - лишь теория. Но теория одного из лучших следователей за всю историю Руки Гармонии, и я пока не нашёл ни одного опровержения. Хотя и доказательств никаких, в общем-то, тоже нет... Так вот, - оборвал он посторонние рассуждения. - Существует некая организация. Скорее всего, нечто вроде религиозной секты, если судить по названию - "Дети Резонанса". Нет даже доказательств существования этого названия, - он хмыкнул. - Эти ребята очень влиятельны, глубоко законспирированы и очень хорошо зачищают следы. Твоя мать попала в поле их зрения, и именно это привело её к такому концу. Я не берусь судить, действительно ли она была непричастна к тем убийствам, за которые её осудили. Убийства посчитали за её эксперименты, и приговор ты знаешь. Я склонен полагать, она была замешана в этих делах косвенно, но на неё повесили всё. Не следователь, она сама. Вероятно, так она пыталась защитить тебя и твоего отца. Учитывая, что не нашлось больше ни одного не только подозреваемого, а хотя бы близко ошивавшегося человека, и саена подписала чистосердечное признание, дело закрыли.

- Почему ты так уверен, что следователь тут не причём? - из чистого упрямства возразила я. - Хочешь сказать, все гармоники такие прямо благородные и честные?

- Если хочешь, я познакомлю тебя с саеной Уей Рикель, составишь мнение самостоятельно, - невозмутимо отозвался он. - Ей нечего было противопоставить уликам и признанию, кроме собственного чутья, а на этом дело не построишь. Насколько я знаю, она пыталась уговорить твою мать и на сотрудничество, и защиту предлагала, и вообще всё, что угодно. Только, видимо, саена Лиел боялась своих таинственных хозяев куда больше, чем смертного приговора. Твоего отца, похоже, убили из-за нескольких отражений, на которых случайно оказалось несколько важных личностей, связанных с этим делом. А тебя пытались устранить как единственного свидетеля смерти тара Арга; или, может быть, из-за тех же альбомов.

- Смотритель храма тоже принадлежит к их числу? - хмуро уточнила я. На душе было гадко от всего услышанного.

- Принадлежал, - поправил меня Карт. - Я уже достаточно смутно помню тот отрезок времени, но, кажется, осталось от этого... - он запнулся. Я, с очередной долей смущения, сразу сообразила, что причиной запинки была попытка подобрать приличный эпитет к личности пожилого тара. -Вряд ли там много осталось, в общем.

- А не мог он быть их главой? - с тоской вздохнула я.

- Почему ты так решила? - вопросом ответил катраль.

- Ну, я не решила, я мечтаю. Если он всё равно умер, хорошо было бы, если бы это был самый главный негодяй.

- Да, неплохо, - со смешком согласился синеглазый. - Но вряд ли. Хотя на бездумного исполнителя тоже не похож, так что наверняка довольно важная птица. Ты запомнила его лицо?

- Очень хорошо, - кивнула я. - У него очень приятное лицо, интеллигентное... было.

- Что-нибудь ещё интересное?

- Он сказал, что знал мою тёзку в юности, но она погибла. Хотя, наверное, врал, да?

- Не обязательно. Ладно, что я тебя допрашивать начал! Нам бы сначала хоть куда-нибудь добраться!

- Профессиональная привычка, - я хихикнула. - Но Хаос с ними, с этими людьми. Я не могу понять, как именно мы оказались в этом лесу? Почему именно здесь? И почему можем разговаривать?

- Честно говоря, здесь я тебе тоже ничего конкретного ответить не могу. Воспоминания весьма смутны, а знания - недостаточны. Я пришёл к Сарку и узнал, что тебя нет. Тут же понял, что ты попала в беду, и пришёл. Понятия не имею, как это получилось, но я почему-то точно знал, где тебя искать. А там Сарк здорово помог. Хаос побери, чем я только думал, когда согласился на его помощь? - он вздохнул.

- Сарк, вроде бы, творец, доктор? - растерянно уточнила я. - Чем он мог тебе помочь?

- Он всё-таки сумел вспомнить кое-что из боевых гармоний.

- Из чего? - потрясённо уточнила я. - Как это?!

- Ты... серьёзно не знаешь? - после короткой паузы полным удивления голосом спросил он. - Боевые гармонии. Шаровые молнии, каменные стрелы, огненные брызги... Ты... даже ничего не слышала об этом?!

- Ну... нет... - его удивление было настолько явным и сильным, что я смутилась. Как будто я только что заявила, что ничего о Великой реке не слышала. - В школе нам ничего такого не рассказывали, а мастер Фарт - тем более. Извини.

- Не надо извиняться, - он хмыкнул. - Я просто не ожидал, что существуют настолько невинные и светлые создания, как ты.

- Ты сказал это, словно комплимент, но я всё равно чувствую себя круглой дурой. Страшно даже представить, о чём столь же очевидном я ещё не слышала! И ведь даже в книгах ничего такого не попадалось...

- Неправда, ты не глупая, ты просто... немного ребёнок, и это не плохо, это удивительно и прекрасно. Я уже очень сожалею, что тебе пришлось со всем этим познакомиться. И, боюсь, это далеко не конец. Может быть, тебе не стоит возвращаться в Город? - тихо предложил он.

- За пределами родного города я вообще ничего не знаю, - я даже рассмеялась от такого предложения. - Наверное, мне настала пора повзрослеть, - пожала плечами.

- Это грустно. Но это так.

Мы некоторое время помолчали.

- Так с чем тебе помог Сарк?

- Ну, видимо, этот тип был не один, а Сарк меня неплохо прикрыл. Даже, кажется, зацепил кого-то. Когда мы нашли вас, этот человек выбросил тебя в пролом в стене, в реку. А потом сделал то, от чего умерла та женщина в переулке. Когда я, прыгнув следом, подхватил твоё тело, в твоей груди зияла дыра. В тот момент я уже перестал быть человеком, но всё ещё осознавал себя. Помню, что было больно. Помню, что был в ярости. Я совершенно точно сорвался, стал ураганом, и остаётся только гадать, насколько сильно пострадал Город. Но почему ты жива, почему моя личность не канула в Хаос, почему мы с тобой можем разговаривать... я не знаю. Есть старая сказка, про человека, хранящего сердце ветра. Я... мечтал встретить такого человека, потому что мне очень нравилось жить среди людей, и я не хотел уходить. Я уверен, что это ты. Но как получилось то, что получилось, я не знаю, потому что достоверных историй о встрече катраля с таким человеком не слышал, - он хмыкнул. - Я даже понять не могу, что именно получилось: что я такое теперь, изменилась ли ты. Самое странное, я всё равно остаюсь ветром, но эта сила... Такое ощущение, что я могу её контролировать. И, вновь став ураганом, по-прежнему останусь собой, - он запнулся и замолчал, видимо, отчаявшись подобрать слова для описания того, чего и сам не понимал. - У нас получился день откровений и открытий, - Карт вздохнул.

Ответить я не смогла. В голове была такая каша, что попытки думать приносили почти ощутимую боль. Поэтому я поспешила переключиться на другую тему, благо, она была.

Несмотря на совершенно дурацкое положение и мою стеснительность, замёрзшие ноги и перспективу ночёвки (возможно, даже не одной) в лесу, я ловила себя на мысли, что происходящее приводит меня в восторг. Меня восхищало всё вокруг; настоящего леса я никогда не видела, а книжки не способны передать и десятой доли всего великолепия этого нового для меня мира. Запахи, ощущения - новые, необычные, очаровывающие. А симфония леса настолько захватывала, что, стоило обратить на неё внимание, и я погружалась в неё с головой. И это было иначе, чем в городе; здесь я ощущала себя неотъемлемой частью окружающего мира.

- Карт, - вдруг тихо позвала я, останавливаясь. - А если нам попробовать улететь?

Я неоднократно замечала, что самые мудрые, самые правильные мысли приходят в голову сами. Главное, им не мешать.

- Интересное предложение, - мне на плечи легли горячие ладони, я даже вздрогнула от неожиданности. - Ты замёрзла?

- Нет. У тебя руки горячие...

- Значит, замёрзла, - вздохнул он. - Давай попробуем, неплохая идея. Должен был сам догадаться, но, видимо, слишком привык отгораживаться от этой силы, - голос его изменился, стал ниже и раскатистей, будто звучал в просторном гулком помещении.

- Может, ещё не получится, - нервно предположила я.

- Получится. К сожалению.

- К сожалению? - растерялась я.

- Когда ещё выпадет шанс провести несколько суток с тобой наедине вдали от людей? - его смех стремительным порывом промчался по лесу, срывая листья с кустов и поднимая с земли всевозможный мусор. Вновь смутиться или как-то ещё отреагировать я не успела.

- Здравствуйте, тар Рамлен, - голос высокой и всё ещё красивой женщины лет пятидесяти был тих и печален. - Рада познакомиться с Вами, хотя повод для встречи сложно назвать приятным, - она вздохнула.

- Взаимно, саена Иеу, - Сарк осторожно поцеловал хрупкую ладонь. - Тар Крам, - он пожал руку несколько округлившегося, но всё ещё крепкого лысеющего мужчины с приятным лицом и почти детскими голубыми глазами.

Поиск по сайту: