АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Обзор историографии

Читайте также:
  1. I. Обзор литературы.
  2. II. Обзор среды и история болезни
  3. SCADA системы. Обзор SCADA систем
  4. Аналитический обзор статей по теме «Социальные представления о субъектах образовательного процесса в условиях модернизации системы общего образования».
  5. Боевые ножи. Краткий обзор.
  6. Борьба на поясах. Исторический обзор
  7. Видео обзоры продукции Ural
  8. Вопрос в историографии о путях развития капитализма в сельском хозяйстве.
  9. Глава 1. Литературный обзор.
  10. Глава 1. Обзор литературы
  11. Глава 1. Обзорная.
  12. ГЛАВА 2. Классическая обзорная экскурсия по городу.

Работ по интересующей нас проблеме не так много, а те что есть лишь косвенным образом затрагивают ее. Присутствует множество работ, посвященных ГУЛАГу[36], но это не относится к нашему периоду и для нашей они работы они ничего не дали, так как социальная структура в уголовном мире претерпела изменения в ходе т.н. «Сучьих войн».

В исследовании А.И. Хабарова «Тюрьма и зона» затрагивается исправительная система 90х годов, но все же, кое-какие наблюдения исследователя оказались важны для нашей работы. Например наблюдение касательно роли «ментов»: «Многое в жизни зэка зависит от пупкаря. Пупкарь ведет зэка на прогулку, к врачу, в его власти – вовремя оказанная медпомощь, пусть она и примитивна»[37]. Интересными оказались две главы «Форма борьбы зэка за свои права» и «Формы борьбы администрации с зеком, отстаивающим свои права». В них А.И. Хабаров выделяет виды сопротивления системе: «малявы», голодовки, вкрытие вен и полости живота, глотание «весел» и бунты. Исследователь показывает, как они укладываются в понятия: «При любой форме протеста, если руководствоваться тюремно-лагерными понятиями, необходимо стоять до конца. Сломленная натура теряет уважение. А потеря уважения - увеличивает тяготы тюремной (и зоновской) жизни вплоть до невыносимых»[38]. Основные формы подавления в тюрьме и зоне – карцер, пониженное питание, лишение передач и свиданий, физическое насилие, унижение различных видов, вплоть до угроз переводов в «петушиную хату»[39].

Самой полезной для нашего исследования с точки зрения информативности стало исследование В.М. Анисимкова «Тюрьма и ее законы». Исследователь рассматривает тюремную субкультуру от Российской империи до 90х годов 20 века. Он также примерно выделяет период от 60х до развала СССР, как отдельный с точки зрения тюремного мира. Нам оказались полезны ряд наблюдений. Например: «Изменения в уголовном-процессуальном, исправительно-трудовом законодательствах 1958-1961 годов, усиление борьбы с «уголовно-бандитсвующими» в местах лишения свободы заставили привычных преступников реформировать свои принципы, нормы запреты, вынудили избрать новую тактику поведения. От активной открытой антиобщественной и преступной деятельности авторитеты отказались»[40]. Анисимков показал, что в «касте» воров произошли изменения: появилия т.н. фрайера и жиганы, которые заняли место сук. Также он показал новые отношения администрации и авторитетов: ««Хранители» и к новым режимным требованиям относились весьма своеобразно. Получая форменную одежду, перешивали е, отказывались одевать нарукавные повязки, пришивать нагрудные знаки. Лица, составляющие ближайшее окружение «воров» и иные фрайера, считали. Что отбывать дисциплинарнуые взыскания - это долг и даже особая доблесть. Правда, абсолютные авторитеты старались держаться в тени, показывая себя администрации людьми лояльными. Им предписывалось быть всегда выдержанными, не допускать грубостей, не давать поводов для оскорблений, избиений, выходить на работу»[41]. Мы не согласимся с этим наблюдением, как будет показано ниже, устоявшаяся новая иерархия была антисистемна и на сотрудничество с системой не шло. Только на разумный симбиоз в своих целях. Также исследователь показывает, что авторитеты были заинтересованы в новых антисистемных элементах типа панков, фашистов и тд. Авторитеты «работали» с этой категорией, чтобы она впитала в себя «воровской закон»[42]. Т.е. здесь они сошлись на почве противостояния системе.

В работе двух специалистов Майкла Джекобсона и Лидии Джекобсон «Песенный фольклор ГУЛАГа как исторический источник (1940-1991)» во вступительной статье говорится, что песни были тоже формой сопротивления: «Основной аудиторией бардов была образованная публика, критически относившаяся к правительству, и барды, забавляя ее, использовали все то, что правительственная цензура не разрешала. <…> Барды подсмеивались над правительством, коммунистической идеологией и хрестоматийными событиями, которым правительство старалось придать религиозные смысл. Так, одна песня о лагере высмеивала квалификацию Сталина, как ученого-лингвиста. Другая называла «залпиком выстрел с крейсера «Аврора», т.е. главному событию Октябрьской революции. Профессиональным преступникам такие экскурсы в науку и истории казались совершенно ненужными, образованной же публике они пришлись по вкусу. Лагерь принял эти песн»[43].

Другой интересной работой является исследование Е.С. Ефимовой «Современная тюрьма». Исследователь признает то, что тюремный мир – это отдельная культура: «Рядом с культурой, господствующей в том или ином обществе всегда существовали периферийные, экстернальные культуры, культуры-изгои, изолированные от общества, замкнутые в «себе», закрытые от «чужих», противопоставляющие господствующей культуре свои нормы и ценности. В этих окраинных культурах формируется свой язык, мораль, идеалы, образ жизни, стереотипы поведения»[44]. По мнению автора, «общак» задает императивы поведения, формирует идеалы. Существует набор признаков, характеризующих вора –власть, справделивость, честь. Вор – король, правитель, фигура сакральная. Игра является стержнем воровской жизни, поэтому в «тюремном языке» присутствуют картежные термины. Для нашего исследования наиболее важно следующие наблюдения: «Оппозиция власти – это и «антинорма (протест)», и одновременно норма, продиктованная собственной субкультурной системой: все возможные символы власти («своих», ставших «чужими») расшифровыются тюремным социумом как знаки нарушения нормы равенства арестантов и, следовательно, - разрушения этого социума»[45]. Также: «Всякий контакт с представителями администрации трактуется коллективом арестантов символически – как нарушение внутритюремной нормы, поступок бесчестный <…> В соответствии с арестантским кодексом чести, принимать участи в любых мероприятиях, организуемых начальством – западло. <…> «Достойные» арестанты не выполняют требования администрации, не работают, при необходимости идти на работу не ходят в строю, не вступают в актив»[46]. Это исследование позволило нам понять дискурс заключенных, а также увидеть, как в системе ценностей зэков менялся социальный статус в зависимости от поступков, которые могут дискредитировать заключенного.

Мы смогли найти полезную информацию в работе А.А. Сидорова «Воры против сук 1941-1991». В целом. Исследователь показывает то, как те или иные шаги государства приводили к консолидации тюремного мира: «Все мероприятия властей по ужесточению борьбы с ворами в законе привели к обратному: «воровская масть» стала еще опаснее и сильнее»[47]. Власть в своем стремлении «окоротить» преступников зашла слишком далеко. Она установила в местах лишения свободы настолько строгие, жесткие условия содержания, что это постепенно, но неуклонно вело к усилению позиций «благородного преступного мира». Именно он за многин десятилетия выработал традиции и приемы выживания в условиях самой строгой изоляции[48]. По своим источникам А.А. Сидоров показал, что идея рэкета появилась в воровской среде в силу компромисса, заключенного с «цеховиками», занятыми в теневой экономике[49]. Это нам важно отметить, чтобы понять, что тот рэкет, существовавший в 90-х, имел свои корни в СССР. Мы согласны с исследователем во всех его наблюдениях, но мы располагаем другой источниковой базой (например, мы не имели возможность брать интервью у заключенных), поэтому мы будем вести наше исследование в другом ключе.

Интерес представляет работа американского исследователя Э. Эпплбаум «ГУЛАГ. Паутина террора»., где им рассматривается эволюция исправительной системы в СССР с 1917 по 1986гг. Нашему периоду здесь посвящены две главы. Например, говоря о политзэках, историк пишет: «После Хрущева людей все еще изредка брали “ни за что”, как сказала в свое время Анна Ахматова. Но в большинстве случаев брежневские “органы” арестовывали людей за что-то — если не за настоящее преступление, то за несогласие с режимом в литературной, религиозной или политической сфере»[50]. Изменилось поведение охранников, милиционеров: «Кое-что, однако, изменилось. В послесталинскую эпоху прокуроры, тюремщики, лагерные охранники были гораздо более чувствительны к тому, какое впечатление производят их действия, и пытались соблюдать видимость законности. Когда, к примеру, формулировка статьи 70 оказалась слишком расплывчатой, чтобы сажать всех, кого начальство считало нужным, в уголовный кодекс добавили статью 190-1, где запрещалось “распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй”. Судебная система должна была выглядеть как судебная система, пусть даже все знали, что это фикция»[51]. Одной из причин антисистемной деятельности зэков историк видит вот в чем: «Некоторые уголовники даже стремились перейти в разряд политических, пусть даже с добавочным сроком: в политических лагерях, считали они, условия лучше. Для этого писались листовки против партии и Хрущева, полные матерных ругательств, или делался из тряпки американский флаг. В конце 70-х часто можно было встретить уголовников с татуировками на лбу, подбородке и щеках: “Раб КПСС”, “Большевики, хлеба!”, “Долой советский Бухенвальд!” и др.»[52]. Также Эпплбаум пишет о том, как произошло сближение между политзэками и уголовниками: «Несомненно, сильно изменились со времен Сталина и отношения между уголовниками и политическими. Блатные по-прежнему иногда издевались над “политиками” и избивали их: украинскому диссиденту Валентину Морозу урки, сидевшие с ним в одной камере, не давали спать по ночам, а один из них ранил его в живот заостренным черенком ложки40. Но нередко уголовники проявляли к политическим уважение за их сопротивление властям. Владимир Буковский пишет: “Просили рассказать, за что мы сидим, чего добиваемся, с любопытством читали мой приговор и только одному не могли поверить — что все это мы бесплатно делаем, не за деньги[53]». В целом, заключенные постоянно вели борьбу с системой, которая принимала разнообразные формы и система отвечала на те или иные действия по-разному: «Многих отправляли в ШИЗО за еще менее значительные “проступки”: когда начальство хотело сломить чью-то волю, оно жестоко наказывало за мельчайшие нарушения режима. В 1973 и 1974 году в пермских лагерях два заключенных были лишены свиданий за то, что они “сидели на постели в дневное время”. Другого наказали за то, что на свидании ему передали банку варенья на спирту. Придирались по множеству поводов: “Почему медленно идешь?”, “Почему без носков?” и т.д.»[54]

Таким образом, мы видим, что присутствует лакуна. Отдельных исследований, которые относятся к отношениям государства и заключенных как таковых не. Существует много работ о ГУЛАГе, о современных российских тюрьмах, но период, который интересует непосредственно нас, затрагивался историками посредственно или поверхностно, либо его упускали из вида.

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.004 сек.)