Холодный Кофе

З има две тысячи четырнадцатого года. Я стою на детской игровой площадке, покрытой снегом. Все ушли. Здесь некому больше играть. Здесь нет даже забытых воображаемых друзей.

Крупные белые хлопья кружатся вокруг меня. Они причудливо передвигаются из стороны в сторону, и совершенно не желают падать на землю. Древнегреческий философ Аристотель однажды сказал, что движение - это жизнь. Мне хотелось бы внести поправку в это изречение – вращение это жизнь. Только что мне пришла в голову фраза, которая меня изрядно удивила и даже шокировала: «Я вращаю мир на кончике своего пальца».

Ты открыл мне глаза и закрыл их. Одновременно.

Н икогда не любила кофе, но между уроками ты всегда ходил его пить, и я делала то же самое. Каждый день наполняла свой рот горечью пережаренных коричневых зёрен – вкусом, въевшимся в мой язык до конца дней, а потом стирала дёсна в кровь зубной щёткой, чтобы избавиться от ненавистного запаха.

В то время, это был выпускной класс - чуть больше, чем год назад, ты сидел со своей девушкой в старбаксе, вы только познакомились. Я была где-то рядом, листала новостную ленту в инстаграме, пыталась сделать как можно более задумчивое лицо, дабы никто не вздумал потревожить.

На улице стоял аномальный мороз, заведения при университете были битком набиты замёрзшими студентами. Я тоже грелась - один твой вид наполнял меня теплом, гораздо большим, нежели капучино, а все новости мира из газет, интернета или слетающие с языков молодёжи, были мне совершенно не интересны.

Я знала, что тебя зовут Том. С арамейского этого означает – близнец. Каждый раз, когда мы находились в одном помещении, мне казалось, что мы на самом деле один организм. Меня мучительно сильно тянуло к тебе. Я хотела разбежаться, подпрыгнуть и врезаться в тебя, застрять внутри навсегда. Клянусь, ни один хирург не смог бы нас разделить.

Я была такой двинутой, Боже, ты бы только знал. У меня была самая большая мечта - умереть с тобой в одной постели. Ночью, засыпая, превращать все мысли в овец, считать их, считать и отпускать, надеяться, что они заберут всё с собой, как можно дальше. Туда, где они навсегда исчезают. Наверное, нужно было просто повзрослеть и понять, что такое жизнь. Но, мне кажется, что уже тогда было слишком поздно.

Что дальше? Я написала тебе в фейсбук. Спросила, занят ли ты. Ты ответил, что пьёшь чай. Я удивилась, потому что только-только успела налить себе кружку зелёного. Ты сказал, что зелёный для слабаков и девчонок. Мне захотелось воспользоваться случаем и поведать, что кофе, в таком случае, для дураков. Почему-то ты никак не отреагировал. И мне пришлось спустя время написать ещё раз, попросив рассказать о себе.

П римерно через три или четыре месяца все стали замечать, что ваши отношения с Поппи не такие уж безукоризненные. В начале весны вы перестали ходить вместе в кофейню. День святого Патрика ты встречал у своих друзей, будучи уже один. Мы переписывались по телефону. По твоим словам, вы расстались, потому что она требовала от тебя больше, чем ты мог дать. Эту загадочную – любовь.

Через неделю после этого мы с тобой официально познакомились. Всё в том же старбаксе. Ты впервые за полгода почему-то огляделся. Твои глаза встретились с моими, ты узнал меня, но не сразу пересел за мой столик. Твой взгляд застыл на мне. Какие-то мысли проносились внутри черепной коробки, как будто борьба с сомнениями, это было видно, но, всё же, ты подошёл. Удивительно, разговаривать целыми днями в интернете в течение нескольких месяцев, а потом оказаться друг перед другом и молчать. Я подумала, что так это и закончится. Судьба приготовила мне долгожданный подарок, но срок годности истекал даже не в полночь, как у Золушки, а спустя пять минут. Встретить любовь своей жизни и потерять её, пока не осядет пенка в капучино – вот, что у жизни есть для тебя, Джонс Морт.

- Ты часто сюда ходишь? – Спросил ты.

Я ответила, что пришла впервые. Ты всё равно не замечал меня даже на тех уроках, которые у нас совпадали. Даже после того, как мы познакомились в сети. И да, у меня всё это время стояла настоящая фотография в профиле.

Н еделю спустя ты пришёл ко мне домой за конспектами по геометрии. Нехватку времени на учёбу ты объяснял репетициями со своей группой и подработкой в баре. Учёба не давалась тебе ни в какую, я знала, что нужно как-то спасать положение и пыталась сделать всё для этого.

- Ты взял с собой тетрадь или учебник?

- Я их потерял.

А я в тот день потеряла свою девственность.

В какой-то момент снова появилась Поппи. Она подходила к твоему столику, но ты прогонял её. Она преследовала тебя на автостоянке, искала на переменах. Пыталась проникнуть домой. Меня Поппи избегала и никогда не попадалась на нашем пути, пока мы находились вместе.

- Сумасшедшая. Просто на голову больная! – Так мне объяснял это ты, - Никак не может успокоиться, постоянно умоляет вернуться. Наркоманка.

До меня дошли слухи, что она даже пыталась покончить жизнь самоубийством. К тебе приходили полицейские. Расспрашивали о ваших отношениях. Мне всё это казалось таким нереалистичным.

Когда прошли выпускные экзамены и мы перестали посещать школу, исчезла и Поппи.

В июле меня сбила машина. Больничная палата стала вторым домом, а планы на летние каникулы полетели в трубу. В основном мы общались по телефону, потому что ты много работал, чтобы поступить в колледж.

- Я так боюсь потерять тебя. Ты нужна мне. Мы должны быть вместе.

Слова невозможно потрогать, они не имеют формы, из них не вылепить таблетку и не налить в капельницу, но мне становилось лучше.

Осенью мы переехали в город. Сняли маленькую квартиру в большом грязном и холодном доме. Ты не смог поступить, но продолжил работать, а я каждый день отправлялась на двух автобусах на занятия. Встречаясь ночью, мы кушали, занимались любовью и засыпали. Солнце всё ещё находилось на небе, а в небе плыли облака.

Н оябрь принёс с собой ещё более холодную зиму, чем в прошлом году. Мои занятия отменили, потому что некоторые учителя и многие студенты не могли добраться до места, и я довольная, что мы проведём вместе целый день, отправилась обратно.

Во время пересадки на второй автобус, который шёл в наш район, я решила перекусить. Кафе неподалёку предлагало широкий выбор свежей горячей пиццы и бесплатных согревающих напитков к любому заказу. Я не смогла устоять.

Каково же было моё удивление, когда внутри я застала Поппи Шарп. Об этом я тебе никогда не рассказывала. Она обернулась на звоночек, висевший над входной дверью. Её большие зелёные глаза уставились на меня, а потом, через мгновенье, из них полился целый океан слёз. Она мигом скрылась за прилавком. Немногие присутствующие гости перевели свои взгляды на меня. Я тут же, не оборачиваясь, вышла, поскользнулась на тротуаре и больно упала на копчик.

Н аша годовщина. Я решила отметить это, сделать день интересным. Ты меня охотно поддержал, взяв выходной. Мне захотелось снять номер в мотеле на окраине - провести день так, чтобы он был как можно меньше похож на все предыдущие, слившиеся в кашу под названием рутина. Как можно дальше от дома. От учёбы и работы. Типичных местных заведений, от шума, готовки ужина, уборки и секса с ограничениями по времени.

Номер был забронирован, мы собрались и поехали. Покушали в тамошней забегаловке, посмотрели кино, потрахались, а потом ты вышел покурить.

Мне стало интересно, почему ты так долго не возвращаешься. Оказалось, что по пути из магазина напротив, на тебя напали местные бандиты. Они ударили ножом, забрали всё, что было в карманах и разбежались. Это ты мне сказал, когда я нашла тебя, лежащим внизу, под балконом у лестницы. Твоё лицо было в крови – по голове били ногами. Из живота вытекала кровь. Остановить её не представлялось возможным. Я помогла подняться в номер и уложила на кровать. Ты попросил меня ни за кем не идти, остаться рядом. Ты сказал, что уже слишком поздно, что ты чувствуешь это и не сможешь дождаться приезда скорой, мы же на окраине.

Ты сказал:

- Всё нормально, Джонс. Расскажи мне что-нибудь. Расскажи, как мы познакомились?

И я легла рядом, взяв тебя за руку. Не обращая внимания на кровь, не сдерживая слёз, не обращая внимания на конвульсии твоего тела, из которого уходила жизнь, на конвульсии моего тела... В углу щёлкнул кофейник. Он закончил молоть и варить зёрна. И я начала рассказывать.

- Никогда не любила кофе…

П равда в том, что я кое-что знала.

Ты никогда не работал.

В баре, о котором ты постоянно рассказывал о тебе никто не слышал. Никогда.

В «твоей» группе никогда не было позиции второго гитариста. На репетиции мне сказали, что всегда играли втроём и парня с такими приметами они не знают.

Когда ты не был со мной, ты находился с другими девушками, которые тоже считали, что они единственные.

Что это та самая загадочная любовь.

В день, когда я встретила Поппи в пиццерии, я не поехала домой сразу. Отряхнувшись после болезненного падения, я вернулась в заведение и села за стойку.

- Что ты здесь делаешь? – Спросила она, вытирая лицо салфеткой.

Я просто протянула ей руку. Иногда не нужно быть семи пядей во лбу или обладать супер способностями, чтобы смотреть в самую суть. В тот день, когда она взяла мою ладонь, когда мы молча смотрели в окно, я прочла в её глазах ту правду, которую не хотела признавать сама для себя всё это время.

В реальной жизни… Сказки. Они ведь не происходят на самом деле? Все эти сладкие мечты. И однажды, ведя типичную никчёмную жизнь, ты просыпаешься в типичной маленькой квартире, мечтая о такой типичной сказке - как заплатить бы по счетам или, там, о телевизоре побольше.

Но у тебя ведь есть любимый человек. Он каждый день просыпается рядом и готовит завтрак. Это ведь то самое счастье и чистая сказка. Ты понимаешь, что тебе больше не о чем мечтать и стоит радоваться жизни, спокойно жить со всем этим, находя даже в плохих вещах плюсы, потому что вы это одно ванильное целое. Как в вашем самом любимом киношном романсе. Как пирог с вишней, где без вишни или пирога это будет не пирог.

А потом всё заканчивается.

Начинается с малого. Резкие перепады настроения, появление сообщений в телефоне, которые мне читать нельзя, частые звонки посередине дня. Ты начинаешь позже возвращаться с работы. Пару раз остаёшься якобы у друзей на ночь.

Поначалу я говорю себе: «- Да ты сошла с ума. Он никогда не будет заниматься чем-то за спиной».

Но чисто, чтобы успокоиться, однажды я иду к тебе на работу. А потом на студию.

И весь мой мир распадается на кусочки.

Я возвращаюсь домой. Не раздеваясь, иду на кухню, сажусь и рыдаю часами.

Беру пистолет из маленького ящика своего письменного стола и говорю:

«- Это всё, что в этой жизни есть для меня? Это всё, чего я достоина? Тогда я лучше сдохну». Но потом я меняю своё решение. В конце-то концов, это же не я изменяю.

Я дожидаюсь тебя, сидя в своей типичной маленькой кухне, придумываю план.

Мотель.

Ты трахнул меня и ушёл за сигаретами.

Я надела толстовку с капюшоном, ботинки, пошла за тобой следом.

Подслушала, как ты звонил с телефона автомата на целых четыре номера и объяснял, что ни сегодня, ни завтра тебя не будет в городе. Переваривала твои слова любви другим девушкам. Точно такие же словестные конструкции. Точно такие же: «- Я так боюсь потерять тебя. Ты нужна мне. Мы должны быть вместе».

Поппи Шарп любила тебя. Даже может быть больше, чем я. Ты использовал это настолько, насколько мог. Получал от этого всю возможную выгоду. А потом выбросил девчонку, как кожуру от банана. Но вместо того, чтобы уйти навсегда, оставить в покое разбитое сердце, ты названивал ей. И многим другим.

Именно ты подходил к ней в столовой, именно ты звал её к себе домой, чтобы лишний раз вытрахать всю душу из этого хрупкого тела, и насладиться её жалким, после этого, видом. Ощутить насколько она зависима от тебя. От каждого твоего слова или действия.

До номера ты не дошёл. Удар камнем в висок сбил тебя с ног. После падения, я несколько раз пнула тебя в лицо, а в это время Поппи достала нож. Мы забрали сотовый телефон и бумажник, чтобы это было похоже на банальное ограбление в плохом районе. Около минуты я не могла отойти от тебя, лежащего в луже собственной крови на белом снегу.

А потом ноги понесли меня в номер, где я сняла толстовку, шапку, ботинки и положила в мешок. Через пять минут я вышла наружу снова.

Я помню наш первый поцелуй, речку, в которой плавали летом. Как пересекали с тобой Голдвельский мост туда и обратно, держась за руку. Текстуру твоих губ. Всё было так идеально. И это самое слабое из всех существующих слов для того мира, который расцветал внутри меня. Я старалась изо всех сил. Я бы вырвала свои лёгкие, чтобы отдать тебе последний воздух, лишь бы ты прожил на секунду больше. В эту секунду могло случиться что угодно, какое-нибудь великолепное чудо. Ты был моей верой в лучшее и причиной к терпению, преодолению вех сложностей.

Зима две тысячи четырнадцатого года. Я стою на детской игровой площадке, покрытой снегом. Все ушли. Здесь некому больше играть. Здесь нет даже забытых воображаемых друзей. Я держу в руках тонкий короткий пластиковый предмет. На нём две полоски. Я вращаю целый мир на кончике своего пальца…

22.12.14 – 26.12.14

От автора:

Идея подать историю в форме рассказа в рассказе пришла мне после прослушивания замечательного трека группы M83. Песня называется “Car Chase Terror” и, когда я послушал её впервые, мне представилась девочка, которая сидит в машине со своей мамой и умоляет её куда-то ехать. Девочка ещё не понимает, что мама мертва и отчаянно просит продолжить движение, говорит, что всё будет нормально и тому подобное. Не знаю, как оно на самом деле, но этот образ, возникший в голове, сразу же овладел мной на несколько недель, в течение которых я вынашивал «Холодный Кофе».

Изначально мне не хотелось делать Тома плохим парнем. Это действительно должно было быть просто ограбление. А Джонс Морт, его девушка, рассказывала бы очень милую историю их отношений, ребята переживали всё заново и Том умирал бы рядом с любимой, её голосом, её рукой в своей руке. Слёзы, сопли, драма, смерть.

Но потом, когда я сел всё это писать (а я ведь держался молодцом первую половину и исполнил свою первоначальную задумку, да?), меня накрыло какое-то отвращение, неприязнь к собственной идее. Я как будто собирался солгать сам себе. Надеть всем вокруг грёбаные розовые очки. Я люблю портить. Как говорил один человек, который не смог со мной ужиться: «- Ты не можешь спокойно жить, если всё хорошо, тебе всегда надо страдать».

В свои ещё небольшие 25 я не встречал идеальных отношений. Я не встречал настоящей любви. Я не говорю, что этого нет. Я говорю, что это слишком сложно. Мне кажется, я извлёк уже миллион уроков, но в следующий раз всё снова будет испорчено. Отношения это работа для двоих, а ты никогда не знаешь, чем живёт человек, засыпающий и просыпающийся рядом с тобой. Никогда тебе не побывать в голове своей половинки. И доверие подчас играет против нас.

Мне от обиды на жизнь захотелось всё разрушить и при этом осуществить заслуженную месть. А прах и пепел засыпать белым снегом, чтобы на чистом полотне начать всё сначала.

Кофе помогает нам проснуться.

Мы все когда-нибудь проснёмся.

Поиск по сайту: