АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

ГЛАВА 16. Гидеон первый раз видел, чтобы Кронос проявил сострадание

Читайте также:
  1. Http://informachina.ru/biblioteca/29-ukraina-rossiya-puti-v-buduschee.html . Там есть глава, специально посвященная импортозамещению и защите отечественного производителя.
  2. III. KAPITEL. Von den Engeln. Глава III. Об Ангелах
  3. III. KAPITEL. Von den zwei Naturen. Gegen die Monophysiten. Глава III. О двух естествах (во Христе), против монофизитов
  4. Taken: , 1Глава 4.
  5. Taken: , 1Глава 6.
  6. VI. KAPITEL. Vom Himmel. Глава VI. О небе
  7. VIII. KAPITEL. Von der heiligen Dreieinigkeit. Глава VIII. О Святой Троице
  8. VIII. KAPITEL. Von der Luft und den Winden. Глава VIII. О воздухе и ветрах
  9. X. KAPITEL. Von der Erde und dem, was sie hervorgebracht. Глава X. О земле и о том, что из нее
  10. XI. KAPITEL. Vom Paradies. Глава XI. О рае
  11. XII. KAPITEL. Vom Menschen. Глава XII. О человеке
  12. XIV. KAPITEL. Von der Traurigkeit. Глава XIV. О неудовольствии

 

Гидеон первый раз видел, чтобы Кронос проявил сострадание. И это он сделал по отношению к женщине, которую ненавидел… что ж, теперь Гидеон мог простить ему то, что он прежде угрожал Скарлет и всячески её игнорировал. И все же, Гидеону было жаль, что не было никакой нужды в таком сострадании.

 

Ты никогда не была беременна. Эти слова, хотя и были сказаны Скарлет, ранили Гидеона, и он знал. Знал. Это – правда. Кронос сказал только правду. Это означало только одно. Вмешались не в память Гидеона, а в память Скарлет.

 

Неудивительно, что Ложь любил ее так сильно, хотя и не был в состоянии сказать, говорила ли она правду. Она была живой неправдой, но не знала этого. У них никогда не было сына. Вероятно, они никогда не были женаты.

 

Какой отстой. Он привык думать о Скарлет, как о своей жене. Хотя, может они и поженились. В тайне, как она говорила. В конце концов, когда он в первый раз увидел ее, она сказала, что у них когда‑то была свадьба, тогда в его мозгу словно вспышка возникло видение о ней, о них обоих, голых и занимающихся любовью. Он думал, что эти вспышки были воспоминания. И да, они могли бы ими быть.

 

Факт есть факт, он видел ее в своих снах. До того, как он встретил ее. Это должно было что‑то означать. Не так ли?

 

Но вот Стил… у него не было никаких воспоминаний о сыне. Ни одного. Это, тоже, должно было что‑то означать. И все же, он не должен был задаться вопросом о своих чувствах к мальчику. Теперь, когда ярость, вызванная предполагаемым обращением со Стилом, прошла, он понял, что в нем зажглась искра любви к мальчику. Он действительно оплакивал потерю своего ребенка.

 

И если он оплакивал его после того, как увидел всего один раз, тот единственный раз, который показала ему Скарлет, то насколько паршивей должно быть она себя чувствует?

 

Скарлет переводила пристальный взгляд с царя на Гидеона, от Гидеона к царю. Она непрерывно качала головой, дрожа и задыхаясь. Его сердце разрывалось в груди, ударяясь о ребра. Он очень не хотел видеть ее такой. Раздавленной и уязвимой.

 

– Вы ошиблись. Вы, должно быть, ошиблись. Я держала моего маленького мальчика на руках. Я любила его. – Последнее было сказано со злостью, как если царь посмел ей противоречить.

 

Нахмурившись, Кронос поднялся с кровати.

– Здесь слишком много глаз и ушей. – Он махнул рукой, и окружающее их просто исчезло, осталось только бесконечное пространство плотного, белого тумана. Воздух был прохладным, ароматным, со сладким запахом амброзии.

 

Гидеон глубоко вдохнул, наслаждаясь моментом спокойствия перед надвигающимся штормом. Туман рассеялся, и он видел, что они находились в сердце поля амброзии; высокие цветущие виноградные лозы поднимались с земли; розовые цветы тянулись к светящему солнцу.

 

Солнце. Светит. Он внимательно посмотрел на Скарлет. Он ожидал, что ее колени подогнутся, а глаза закроются, как в те моменты, когда сон забирал ее, но она оставалась стоять. Не засыпая. Даже не зевая. Как?

 

"Это – область, где ночь и день сразу," объяснил Кронос, как будто читал мысли Гидеона. Черт, он, вероятно, так и делал. Некоторые бессмертные могли это. Гидеон знал, что Амун мог. "Кроме этого, демон Скарлет реагирует на временные рамки, на восход и закат солнца."

 

Он не беспокоился, когда Амун читал его мысли. Тем не менее, то, что так делал Кронос, его очень волновало. Он чувствовал, что мысли о Скарлет и Стиле были личными. Только его. Он не хотел делиться ими. Не потому, что был смущен более мягкими эмоциями, пробегающими бесконтрольно сквозь него, а потому, что хотел каждую часть этих эмоций для себя. Неважно, реальных или нет.

 

Это неважно прямо сейчас. Моя женщина – вот все, что имеет значение. Он обхватил талию Скарлет рукой, намеренно успокаивая ее единственным способом, которым мог, но она резко отошла от него, все еще качая головой и дрожа, становясь яростной.

 

"Мой сын был настоящим. Мой сын настоящий!"

 

"В твоем уме, без сомнения, да." Кронос повернулся на пятках и наклонился вперед, вынуждая Гидеона и Скарлет последовать за ним. Его пальцы поглаживали черенки виноградных лоз, когда он сказал, "Вот, как Мнемозина работает. Она кладет на тебя руку, поскольку контакт увеличивает власть ее слов. Затем она говорит что‑то. Если это то, что ты хочешь услышать, твой ум принимает это с большой готовностью. Если нет, она скажет что‑то еще, затем еще, пока не соткет гобелен в твоем уме."

 

Скарлет споткнулась о виноградную лозу, Гидеон схватил ее за футболку, поднимая и удерживая на ногах. Она, казалось, даже не заметила этого и продолжила идти вперед, оставаясь рядом с Кроносом и вслушиваясь в каждое его слово.

 

Боги, она была прекрасна в солнечном свете. Даже потерянная в горе и беспорядке, она, казалось, впитывала лучи и тепло изнутри.

 

"Теперь ты поняла?" спросил Кронос.

 

"Нет. Ее методы ничего не объясняют," набросилась на него Скарлет. "Я знаю каждую деталь жизни Стила. Каждую деталь. Моя тетя не могла создать столь сложный гобелен."

 

"Она может и очевидно сделала это. Как только Мнемозина говорит предложение, семя посажено в память. Чем больше ты думаешь об этом, тем лучше оно полито, и лучше растет. Как только оно выросло, твой ум начинает восполнять пробелы, если можно так выразиться, делая память вероятной. Это становится таким реальным для тебя, как будто действительно произошло."

 

Гидеон продолжал пристально рассматривать бесконечное море зеленых и розовых тонов перед ним. Он не смел взглянуть на Скарлет снова. Она была самой сильной женщиной – или скорее человеком – которого он когда‑либо встречал, но он сомневался, что даже она могла противостоять этим опустошительным новостям и не сломаться. Она не хотела бы, чтобы кто‑либо заметил это.

 

«Я … Я‑», в ее дрожащем голосе звучало такое сокрушительное отчаяние, с каким он никогда не сталкивался. Как будто она снова видела смерть Стила и опять была не в состоянии спасти его. То же самое, но с другой стороны.

 

Именно тогда Гидеон охотно умер бы, чтобы дать жизнь мальчику.

 

"Я не могу говорить о Стиле прямо сейчас," сказала она трагическим тоном, который соперничал с тоном Камеи, хранителем демона Страдания. "Только скажите мне, Гидеон и я были ли… были…"

 

Медленно, так медленно, Кронос покачал головой. "Нет. Вы не были."

 

Правда.

 

Ложь ревел, разъяренный, не верящий. И Гидеон не знал, было ли это, потому что демон ненавидел правду, или потому, что он хотел, чтобы эти слова были ложью.

 

Гидеон разочарованно зашипел. Он желал Скарлет больше, чем когда‑либо желал другую, и ему понравилось быть с ней. Больше всего он любил знать, что она принадлежала ему и никому другому.

 

Возможно…, возможно, он мог бы жениться на ней сейчас. На этот раз по‑настоящему. По крайней мере, об этом стоило подумать. Поскольку, черт, он ненавидел мысль о том, чтобы быть без нее.

 

Нет, сказал Ложь. Нет. Что означало – да, да.

 

"Почему Мнемозина не сделала это?" спросил Гидеон. Он удивился, каким грубым был его голос, как будто горло вычистили наждачной бумагой.

 

Кронос вздохнул. "Я могу только предположить. Это из‑за матери Скарлет. Вскоре после того, как Рея и я были прокляты старением, Скарлет неожиданно начала становиться счастливее. Не потому, что мы старели, она, казалось, едва замечала это, а из‑за своей тайны. Оглядываясь назад, я понимаю, что Мнемозина, должно быть, начала ткать воспоминания о вас по воле Реи, наказывая тем самым дочь. Вы видите, что каждый раз, когда Рея пыталась убить ее, королева еще немного старела."

 

И если королева смотрела на кого‑то как Кронос, когда они вышли из Тартара, она много раз пыталась убрать его милую Скарлет. Гидеон не был против убийства женщин, поэтому он добавил имя Реи к его списку Должны Мучительно Умереть.

 

"Сестры заметили, как Скарлет наблюдала за тобой," продолжал король. "Все это заметили. В ее пристальном взгляде была абсолютная тоска. Именно поэтому, я уверен, для Мнемозины было настолько легко привить идею брака, когда фактически, вы даже не разговаривали."

 

"О, боги," задохнулась Скарлет, прижимая руки ко рту. Она перевела свой испуганный пристальный взгляд на Гидеона. "Я – я –"

 

Она желала его, даже тогда, и знание этого наполняло его гордостью. Но ей не нравилось это, он знал, это было ясно, и понял, что хочет освободить ее, даже в этом.

 

Гидеон остановился, схватил ее за плечи и потряс. "Не вспоминай, что даже до того, как я встретил тебя, я не видел тебя в своих мыслях. Не вспоминай, что я даже не вытатуировал на себе твои глаза, что я не имею ту же самую татуировку, которую носишь ты. Мы, возможно, поженились, и мы, возможно, встретились, но я тоже не замечал тебя." Пойми меня, сладкая. Я жаждал тебя, даже тогда.

 

Пока он говорил, однако, несколько вопросов привлекли его внимание. Как он узнал о татуировке? Как он увидел ее прежде, чем фактически встретил женщину? Они были так или иначе связаны?

 

Она начала расслабляться, кивать, но затем напряглась и вырвалась из его захвата. Ее глаза веяли холодом. "После нашего… поддельного брака, после того, как мною завладел демон, когда я научилась контролировать его, я начала входить в твои сны, пока дверца не исчезла. Я думала, что ты умер. Я никогда не использовала своего демона против тебя, просто следила. Вот так, наверное, ты видел меня."

 

Ну, нашелся ответ еще на один вопрос. И снова он был переполнен гордостью. Так много желания… Но не ее. Она не чувствовала никакой гордости, никакой радости. Ее ужас только вырос.

 

"Ты не хотел меня в тюрьме," сказала она, в ее глазах появились слезы и потекли по щекам. "Ты не замечал меня тогда."

 

Эте слезы почти заставили его колени подогнуться. "Дьявол". Он потянулся к ней, вынуждая принять его объятья. Он успокоит ее, черт побери. Он, возможно, не замечал ее тогда, но он заметил ее сейчас.

 

Она отскочила в сторону, и несколько слез упали на его руку. "Я ненавидела тебя," выплюнула она. "Так долго я ненавидела тебя за то, что ты оставил меня. Я даже обвинила тебя в смерти Стила, и хотела наказать. Я мечтала о том, как заставлю тебя страдать. Тогда я вошла в твою жизнь, и действительно причинила боль. Во снах я заставила тебя испытать самый большой страх. И была рада этому. Мне понравилось делать это. Понравилось причинять боль тебе. Тогда, и сегодня, я наказала тебя снова. А ты не сделал ничего неправильного. Ты никогда не делал ничего плохого." Она задохнулась на последнем слове, рыдания сотрясали ее дрожащие губы.

 

"Дьявол, ты сделала все неправильно. Вини себя. Я не поступил бы также." Пожалуйста, пойми. Для человека никогда еще не было так важно понять то, что он действительно говорил.

 

Тряся своей головой, она вытерла все еще падающие слезы тыльной стороной своей руки. "Я сожалею. Ты не представаляешь себе как я сожалею обо всем, что я с тобой сделала. Я…я должна идти. Отправь меня домой. Прошу тебя." Ее взгляд обратился к Крону. Или к месту, где когда‑то стоял Крон.

 

Царя богов нигде не было видно.

 

"Кронос. Кронос!" закричала Скарлет.

 

В следующий момент, поля исчезли и стены из серого камня стали подниматься вокруг Гидеона. Гидеон обернулся, рассматривая свое новое окружение. Его спальня, понял он. Его спальня в Буде.

 

Лунный свет просачивался из окна, освещая обстановку. Кровать, с коричнево‑белым одеялом. Две тумбочки, в которые он постоянно бросал ножи. На каждой находилась красная лампа, с отверстием с левой стороны. На каждой стояла ваза шоколадных батончиков.

 

Комод, протертый кожаный стул. Шкаф, наполненный оружием больше чем одеждой. Дверь в ванную.

 

Дом. Он был дома. Но он не чувствовал себя дома без Скарлет. Где она? Кронос оставил ее там, на том поле? В одиночестве с ее горем? Он заревел, как Ложь сделал это ранее, пришел в ярость, беспомощный и отчаянный. Он –

 

Успокоился.

 

Скарлет оказалась в центре его комнаты, и он облегченно вздохнул.

 

Слезы закончились. Ужас и боль исчезли. Ее лицо было чистым холстом, абсолютно лишенным эмоций.

 

"Скар," начал он, бросаясь к ней.

 

Ее пристальный взгляд встретил с его взглядом, она подняла одну руку, останавливая его. "Я желаю тебе безопасной и счастливой жизни, Гидеон. Ничто больше не должно быть сказано." Она попыталась пройти мимо него, но он схватил ее за руку, останавливая.

 

"Куда ты не собираешься?"

 

"Я ухожу."

 

Ни в коем случае. Он знал ее, знал, что она планировала выследить и отомстить ее матери и тете за то, что они сделали. "Мы поцелуем их вместе." Убьем их вместе. "Нет?"

 

"Нет". Что‑то в ее глазах окрепло. Как будто жидкость замерзла и превратилась в сталь. Стил было прекрасным именем для любого ее ребенка. Она была очень упряма. "Я позабочусь о своей матери и тете."

 

Его хватка усилилась, и он дернул ее в свои сильные объятия. Она врезалась в него, но отказывалась смотреть. Ее пристальный взгляд оставался на биении его пульса в основании шеи.

 

Он задохнулся, он понял. Страх, что не сможет дотронуться до нее. Пробудился. Она пахла амброзией и излучала теплоту. "Ты, должно быть, услышала меня правильно. Мы поцелуем их вместе."

 

Наконец, она подняла свой взгляд. Красные вспышки появлялись каждые несколько секунд, как будто ее демон был готов вырваться на свободу. "После того, как я убью свою тетю, я собираюсь найти способ стереть мои воспоминания. Всех их. Я хочу начать с нуля, с чистого листа. Поскольку прямо сейчас я понятия не имею, что реально, а что является фальшивкой. Я не знаю, и это убивает меня. Ты понимаешь? Это убивает меня."

 

Его гнев иссяк, он поцеловал ее в лоб. "Я не сожалею. Так не сожалею, дьявол. Ты не можешь позволить мне помочь тебе поцеловать ее, хорошо?" Другая причина заключается в том, что он умрет раньше, чем позволит стереть воспоминания Скарлет о нем.

 

Она покачнулась от потрясения и сглотнула. "Как ты можешь хотеть помогать мне после всего, что я сделала тебе?"

 

"Мне… не нравишься ты. Я тоже не скучаю по нему."

 

Он не должен был уточнять. Она знала, кем был "он". Снова слезы наполнили ее глаза. Он никогда не думал, что будет рад видеть, как женщина плачет, но ее горе было намного легче принять, чем эмоциональную пустоту.

 

"Он не был настоящим," прошептала она, сжимая в руках рубашку Гидеона.

 

"Ты права. Не был"

 

"Я знаю – Подожди. Что?" Она удивленно моргала. Он мог говорить только ложь, так что сказанное, должно было сразить его. Но он все еще стоял, все еще сильный.

 

"Стил не был настоящим. Для нас двоих, в наших сердцах, он не был реальным."

 

Слезы потекли по ее щекам.

 

"Мы не заставим их заплатить за это, дьявол. Я не нужен тебе. не верь мне." Доверься мне, пожалуйста.

 

"Они манипулировали мной," сказала она, с металлическими нотками в голосе, он посмотрел ей в лицо. "Смеялись надо мной все эти годы. Почему? Что я сделала им?"

 

"Они не монстры." Они были ими. Намного больше, чем любой демон, с которым он сталкивался. "Они имели множество причин, поступить так с тобой." Ничего, чтобы сделать это с его любимой Скарлет. Свободной рукой он погладил ее волосы, еще раз предлагая успокоение, какое мог. Он не смел отпустить ее, иначе она убежит. "Хотя, они не получили одну вещь правильным. Насколько я заинтересован в том, чтобы мы действительно не были женаты."

 

Ее бровь поднялась. "Ты говоришь, что считаешь нас женатыми?"

 

Чем пытаться обьяснить в стиле Гидеона, он просто кивнул.

 

"Черт, нет," страстно сказала она. Затем ударила его кулаком в грудь. "Нет".

 

Не эту реакцию он ожидал. И хотел. Слова вырвались сами собой. Естественно. Он считал так и раньше, но сейчас он знал. Он получит ее в любом случае. Что бы за это не требовалось.

 

"Мы двое?" продолжила она. "С нас хватит. С нами покончено. Не то чтобы мы и начинали."

 

Резко. "Ты права."

 

Ее глаза сузились, влажные ресницы почти соединились вместе. "Теперь ты послушай меня. Нам повезло, что мы избежали вечного соединения. Мы не подходим друг другу. Во всем." Она засмеялась, и звук напомнил ему о звонке предвестника. Звук, который слышали некоторые бессмертные непосредственно перед смертью. "Неудивительно, что ты не заметил меня в ту ночь, когда я впервые разыскала тебя."

 

Он приподнял бровь. Что за ночь?

 

" Ты был в клубе," ответила она, хотя он и не озвучивал свой вопрос. "И ты раздевал человеческую женщину, спрятавшись в темном углу, где никто не мог тебя видеть. Где я видела тебя."

 

Когда‑то публичный секс был обычным явлением в его жизни. Поэтому он не должен был помнить какую‑то единственную ночь и знать, знать, что Скарлет тоже там была. Но неожиданно он вспомнил.

 

Вечер как любой другой, разбавленный амброзией алкоголь и секс всплыли в памяти. И плотное облако темноты рядом со столом, через которое его глаза не могли проникнуть. Он думал, что перепил. Особенно, когда аромат орхидей донесся до его носа. В тот раз, когда Ложь пытался выпрыгнуть из черепа. В тот раз, когда его член невыносимо пульсировал.

 

"Я не ощущал тебя," сказал он. "Не брал кого‑то еще, думая, что это она была ответственна за жажду, которую я чувствовал, когда на самом деле, другая вызывала ее –" не другая " – а не ты." Именно ты.

 

"Я – я – Все еще." Румянец появился на ее щеках, два розовых кружочка смущения. "Мы все еще чужие друг для друга."

 

"Снова права." И внезапно, все, о чем он мог думать, это о ее более ранних словах о том, что он не хотел ее, потому что никогда не пытался войти в нее.

 

Вот что он получил за то, что был внимательным. Давал ей время.

 

Пока‑пока разговоры. Он брал то, что хотел. Все из того, что хотел. Он собирался взять эту женщину, и она примет его. Она признает, что они принадлежат друг другу. Что они были созданы друг для друга. Все остальное можно выяснить позже.

 

Хотя, было ли что выяснять? Она веселила его, восхищала его, зажигала его кровь. Она никогда не отступала, не боялась никакой части его. Даже демона. Она бросала ему вызов за вызовом. Вероятно, она была более сильной, чем он.

 

Кроме того, они оба нуждались в успокоении прямо сейчас, и был только один способ достигнуть этого. В постели.

 

Без слов Гидеон схватил Скарлет за талию обеими руками и бросил на рассматриваемую кровать. Она подпрыгнула на матраце, но когда наконец успокоилась, то не выбралась прочь; а только перепугано смотрела на него.

 

"Что ты делаешь?" спросила она хриплым голосом.

 

"Заканчивая это," сказал он, ложась на нее. Наконец‑то, он начинал это.

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.019 сек.)