Глава 23. Мбунди и носильщики дали нам с Дэвидом имена на своем родном суахили

Мбунди и носильщики дали нам с Дэвидом имена на своем родном суахили. Меня они назвали Мсафири, что означает «путешественник». Лэнгли получил имя Ушари. Я сказал ему, что это значит «сильный». В действительности на суахили это слово означает «раздражение». К концу путешествия они сократили его имя до Шари, что означает просто «зло».

Из дневников капитана Беннета Вулфа

Филиппа знала, что гостиница находится южнее, поэтому направилась в том направлении, откуда приехал экипаж.

Прочитав книги Беннета, она знала кое-что о следах, и, как только смогла, принялась выбирать каменистые участки или старалась ступать на стволы поваленных деревьев.

Сейчас ее больше всего беспокоил холод. Она ужасно замерзла и понимала, что к полуночи холод станет невыносимым. Хотя, с другой стороны, в темноте ей, возможно, удастся подойти ближе к дороге и найти гостиницу.

– Флип, – снова раздался голос Лэнгли. – Это, в конце концов, смешно. Я же сказал, что не причиню вам вреда.

Судя по голосу, он находился от нее в сотне метров и чувствовал себя далеко не лучшим образом. Она ни разу не ответила. Ему, похоже, нравится звук собственного голоса – что ж, пусть побалуется.

Неожиданно между двумя валунами просунулась рука и схватила ее за локоть.

– Я поймал ее, капитан!

С отчаянным визгом Филиппа вырвалась, оставив в руках преследователя изрядную часть рукава своего платья. Она схватила сумку и снова побежала. За ней громко топали тяжелые сапоги.

– Филиппа!

При звуке знакомого голоса ее сердце гулко заколотилось.

– Беннет! – крикнула она, но не остановилась. Она не может допустить, чтобы ее поймали. Не сейчас.

Неожиданно Филиппа споткнулась, упала и покатилась вперед. Она попыталась ухватиться за торчащий из земли корень, но все равно продолжала медленно скользить к обрыву. Внизу у подножия утеса раскинулось большое озеро. А за ним, казалось, была видна вся Камбрия.

Она прижалась к дереву и обернулась. Арнольд – лакей Лэнгли – приближался к ней, перепрыгивая с камня на камень. Прежде чем она успела закричать, чтобы он остановился, иначе они погибнут вместе, на него из-за деревьев бросился человек.

Беннет нанес лакею мощный удар в грудь. Тот рухнул как подкошенный. Наклонившись, Беннет вытащил из-за голенища нож.

– Не убивай его!

Он удивленно поднял свои изумрудно-зеленые глаза, сейчас казавшиеся далекими как джунгли.

– Почему нет?

– Потому что в этом нет необходимости. Он выполняет приказ.

Выругавшись, Беннет выпрямился и засунул нож обратно в сапог. Он поднял винтовку, упавшую рядом, и начал пробираться к Филиппе.

– Иди ко мне, – сказал он и протянул ей свободную руку.

Рыдание вырвалось из груди девушки.

– Как я рада тебя видеть, – всхлипнула она, дрожа всем телом.

– Не так быстро!

Над головой Беннета на груде валунов появился Лэнгли с винтовкой в руках. Филиппа оцепенела.

– Кажется, у нас проблема, Вулф, – холодно проговорил Лэнгли.

– Подожди минуту, – с угрозой в голосе ответил Беннет, – и у тебя больше никогда не будет проблем.

– Это, конечно, очень мужественно с твоей стороны, но, поскольку мой кучер уже справился с твоими друзьями, а я держу на мушке тебя, полагаю, тебе лучше пересмотреть свою позицию.

– Я собираюсь тебя убить. Так лучше?

– Беннет, прекрати! – вмешалась Филиппа. – Все кончено, Дэвид. Опустите ружье, и мы разойдемся. Каждый пойдет своей дорогой, и мы больше никогда не будем вспоминать об этом. Даю слово.

– А ты, Беннет?

– Скорее я тебя уничтожу!

Филиппе захотелось, как следует встряхнуть Беннета, хотя, пожалуй, ей легче было бы сдвинуть с места гору.

– Дай ему свое проклятое слово, Беннет! Его щека дернулась.

– Считай, ты имеешь мое проклятое слово, – эхом повторил он.

– Что ж, для начала неплохо, – сказал Лэнгли, и на его физиономии отразилось облегчение. – Но у меня есть еще одно условие.

– Никаких…

– Что за условие? – перебила Филиппа.

– Сбросьте эту сумку с обрыва, Флип. Тогда никто из вас ничего не сможет доказать. И я буду спать спокойнее.

Беннет перевел взгляд с грязного, покрытого потеками пота лица Филиппы на сумку. Его дневники. Она не только сбежала от Лэнгли, но и прихватила с собой его дневники. Боже, что за удивительная девушка! По сравнению с ее жизнью эта сумка ничего не стоит.

– Брось ее, – велел он. Филиппа нахмурилась.

– Ты не станешь спасать свое сокровище?

Лэнгли, стоявший над головой Беннета, переступил с ноги на ногу, и он напрягся, готовый в любую минуту начать действовать.

– Вы же слышали, что сказал Вулф, моя радость. Сделайте это. Немедленно. Или я всажу вам пулю в голову, и вы полетите с обрыва вместе.

– Лэнгли, если ты сделаешь что-то… хотя бы что-то…

– Заткнись, Беннет. Сейчас я разговариваю с девчонкой. Из вас двоих она самая разумная.

Но взгляд Филиппы остановился на лице Беннета, словно она и не слышала слов Лэнгли.

– Но твоя репутация… Ты никогда больше не возглавишь экспедицию.

Животная злоба, безраздельно владевшая им на протяжении последних часов, внезапно исчезла, уступив место покою и умиротворенности.

– Филиппа, ты мое самое главное приключение.

– Ой-ой-ой, я сейчас заплачу, – издевательски скривился Лэнгли.

Беннет покачал головой, стремясь только к одному – чтобы она его поняла правильно.

– Всю жизнь я искал то, что может заставить меня осесть на одном месте. Я искал одну-единственную… Мой дом там, где ты, Филиппа. Брось сумку.

Она медленно сняла ремень с плеча.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Глубоко вздохнув, Филиппа протянула руку – теперь сумка висела над пропастью.

– Подождите! – неожиданно воскликнул Лэнгли. – Еще минутку! Я хочу видеть физиономию Вулфа, когда его сокровище полетит в бездну. – Он тяжело запрыгал по камням, сильно хромая, и, в конце концов, спустился к ним. – Вот так, теперь мне все видно. Теперь ее надо раскачать, как следует, и забросить подальше. Ну же, Флип.

Беннет не сводил взгляда с Лэнгли, но услышал, что все кончено. Сначала был судорожный вздох Филиппы, выпустившей наконец из рук сумку, потом удовлетворенный возглас Лэнгли. И в тот момент, когда сумка падала, внимание негодяя на долю секунды сконцентрировалось на ней.

Беннет прыгнул на Лэнгли и своей тяжестью сбил с ног.

Лэнгли попытался ударить в ответ, но Беннет этого даже не заметил. Ему было все равно. Он ощутил небывалый подъем.

– Беннет, прекрати!

– Я беру свое слово обратно, – прорычал он, – этот ублюдок направил на тебя оружие!

Филиппа схватила возлюбленного за руку.

– Перестань! Не надо никого убивать. Ради меня!

Беннет игнорировал ее просьбы до тех пор, пока вблизи не появились Соммерсет и Джек. Оба тут же начали оттаскивать его от поверженного врага.

– Хватит, Беннет, прекратите! – громовым голосом потребовал герцог. – Дело сделано.

Лэнгли подполз к валуну и, опираясь на него, сел. По его лицу текла кровь, но он улыбался.

– Дело действительно сделано. Я потребую, чтобы тебя арестовали за нападение. У тебя нет никаких доказательств, что я причинил тебе вред.

– Ты похитил Флип, – вмешался Джек.

– И ты думаешь, она это признает? Она не захочет погубить свою репутацию.

Беннет повернулся к Лэнгли спиной и обратил взгляд на Филиппу. Он долго смотрел на нее, потом заключил в объятия.

– Ты не пострадала? – спросил он, зарывшись лицом в ее спутанные волосы.

– Нет, – сдавленным голосом выговорила она. – Мне надо было держаться подальше от Шотландии, пока ты не подоспеешь. – Филиппа немного отстранилась – ровно настолько, чтобы высвободить одну руку, – взъерошила пальцами его волосы, притянула к себе и поцеловала. – Я люблю тебя, – прошептала она.

– И я тебя очень люблю. – Он пристально смотрел ей прямо в глаза. – Ты мое сердце. Понимаешь? Без тебя нет меня.

– Да.

– В следующий раз, если тебе понадобится выбросить что-то мое, чтобы спасти себя, сделай это, не задумываясь.

– Но я этого не сделала. – Филиппа снова поцеловала любимого.

Беннет нахмурился. Так и не выпустив ее из объятий, он поднял голову.

– Чего ты не сделала?

– Не выбросила их.

– Твои дневники полетели вниз, с этого чертова обрыва, – фыркнул Лэнгли.

Джек пнул его в поврежденную ногу, и капитан завизжал.

Филиппа повернула голову, чтобы посмотреть на скулящее ничтожество.

– С обрыва полетели ваши книги. А дневники Беннета я спрятала там – под камнем.

– Ты… – У Беннета перехватило дыхание. Он поднял Филиппу высоко над собой, потом снова поставил на ноги и поцеловал. – Ты удивительное создание, – пробормотал он и погладил ее по голове. – Но мое решение неизменно. С путешествиями покончено.

Филиппа рассмеялась. Конечно, она была счастлива это услышать. И он тоже был счастлив. Счастливее момента в своей жизни он не мог припомнить. Потому что с ним была она.

– Могу я кое-что предложить? – спросила Филиппа с улыбкой на лице.

– Все, что угодно.

– Может быть, мы продолжим путь в Шотландию? Если, конечно, ты не передумал делать мне предложение.

Искренне удивленный, он оглянулся на Джека, но тот лишь пожал плечами:

– Ее репутация погибла.

Соммерсет расхохотался.

– Поезжайте. Мы здесь разберемся со всем этим и с вашими дневниками. У меня есть знакомые в «Таймс», которые всегда готовы опубликовать сенсацию и не боятся никаких угроз.

– Тогда увидимся в Лондоне на следующей неделе, – сказал Беннет и подхватил Филиппу на руки.

– Ты так и не попросил меня выйти за тебя замуж, – прошептала она, в ее глазах стояли слезы.

На вершине холма Беннет поставил ее на ноги и опустился на одно колено. С этого места открывался превосходный обзор – влюбленные могли оценить неповторимую красоту Озерного края.

– Я хотел принести тебе сегодня красные розы, – нерешительно начал он.

Филиппа провела пальчиком по его щеке.

– Это ты уже делал. Переходи к следующему этапу.

Беннет усмехнулся, опустил руку в карман и нашарил кольцо.

– Филиппа! Мое сердце, моя кровь, моя жизнь, ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – выдохнула она.

Когда Беннет надел кольцо на испачканный палец, Филиппа бросилась ему на грудь. Он с трудом устоял на ногах – иначе они вместе покатились бы вниз. Но ему было все равно. Вместе с его Филиппой все было приключением. Абсолютно все.

Три недели спустя

Филиппа удобно расположилась на диване в гостиной небольшого дома, который Беннет снял для них в Лондоне. Они собирались отправиться на поздний завтрак с ее семейством, но Соммерсет прислал записку и Беннет ушел к нему. Филиппа сообщила Ливи и родителям, что они придут чуть позже, и предалась своему любимому занятию – чтению.

Затаив дыхание, она положила на колени дневник и открыла на том месте, где закончила читать в прошлый раз. Совсем недавно она буквально проглотила все дневники, не в силах ни есть, ни спать, пока не дошла до последней страницы. Теперь она перечитывала их очень медленно и вдумчиво. У нее на коленях лежал только второй дневник, и она собиралась закончить его не раньше чем в конце недели.

Открылась дверь, и в гостиную вошел Беннет с Керо на плече.

– Привет, – улыбнулась Филиппа.

Беннет посадил Керо на стул и дал ей яблоко, которое должно было занять ее на некоторое время, после чего опустился на диван рядом с Филиппой.

– Привет, – ответил он, сопроводив слова нежным поцелуем. – Я снова хотел принести тебе розы, но Керо их съела.

Филиппа расхохоталась.

– У тебя каждый раз новые оправдания. Должна признать, это самое оригинальное. Но ты же знаешь, меня вполне устраивает и мартышка.

– Я тебе за это очень благодарен.

Филиппа взяла его за руку. Их пальцы переплелись.

– Что они сказали? Унижались?

– Нет. Но я получил три извинения. Думаю, одно из них искреннее.

– И для этого хватило угрозы опубликовать твои дневники в газете! Знаешь, я когда-то с большим уважением относилась к Африканской ассоциации, но теперь даже не знаю…

– Они предложили спонсировать еще одну экспедицию в Конго, если я ее возглавлю, – проговорил он и посмотрел на переплетенные пальцы.

Ее сердце пропустило один удар. Несколько ударов. Если он хочет уехать, она не сможет его остановить, да и не станет.

– Когда ты уезжаешь?

Магические зеленые глаза посмотрели на нее. Взгляды встретились.

– Никуда я не поеду. Знаешь, совсем недавно я понял, что жизнь – драгоценный дар. И я намерен ею наслаждаться здесь.

Удовлетворение и облегчение, испытанные в тот момент Филиппой, невозможно передать словами.

– Ты уверен?

– Я совершенно уверен.

Она весьма ненатурально нахмурилась и вздохнула:

– Ну что ж, тогда ничего не поделаешь.

Беннет совершенно искренне удивился:

– Ты о чем?

– Ну, я просто подумала, что было бы интересно увидеть Парфенон, или что там от него осталось, не на картинке, а воочию. Ты говорил, что никогда не был в Греции. Но если тебя больше не интересуют путешествия, тогда…

Беннет закрыл ей рот своей широкой теплой ладонью.

– Ты уверена? – пробормотал он, не сводя с любимой своих удивительных глаз цвета джунглей.

Филиппа кивнула и взяла его руку в свои.

– Я обнаружила у себя склонность к путешествиям. И к одному путешественнику.

^[1] Джек — уменьшительное от Джон. — Примеч. ред.

^[2] Мбунди — представитель одной из двух народностей, живущих на территории западной Анголы. — Здесь и далее примеч. пер.

^[3] У. Шекспир. Юлий Цезарь. Пер. П. Козлова.

^[4] Эльгинский мрамор — скульптуры, украшавшие древний Парфенон.

Поиск по сайту: