Глава 1. Собиралась написать классическую романтику в один миник, а как итог

Собиралась написать классическую романтику в один миник, а как итог... Поняла, что рука не поднимается слить все в кучу. Лучше уж две главы, чем так.
Надеюсь я не слишком ушла в дебри, и автор заявки не стукнет меня чем-нибудь тяжелым за такое исполнение!

Тишина снова разъедает меня изнутри. Кажется, что я уже вечность жду того, кто, как и она, будто самый вкусный яд, уничтожает меня, начиная с чувств…
Тихо отсчитывает минуты развороченный круг часового механизма, который не так давно ласкали пальцы человека, о котором я просто не могу не думать.
А что делать?
Судьба у меня такая: жить в одной небольшой комнате с тем, кого люблю, и не сметь коснуться. Лишь молча провожать взглядом и завидовать… Каждому предмету, к которому он прикоснется.
Снова вечер, снова тишина и надежда. На что? На то, что он все же вернется раньше. Забудет о своих делах и девчонках, не раз касавшихся его стройного красивого тела, и просто придет, привычно кинув «Привет» мне, тому, с кем он совсем не хочет сближаться.
Иногда меня душит бессильная злоба, потому что он не замечает меня, даже если я совсем рядом. И ночами я прислушиваюсь к его дыханию, чтобы до боли стиснуть кулаки, и с утра снова смотреть, как он смеется с очередным таким ненужным другом.
Тишина и одиночество разъедают меня, грозясь попросту уничтожить. И я срываюсь…
Бросаясь прочь из пропахшей им комнаты, я бегу, хрипло вдыхая пустой, ничего не значащий воздух. Привычным маршрутом по шумным улицам я спешу туда, где, наконец, смогу оставить свои чувства. Оставить на простом белом листе со множеством знаков, напечатанных бездушным автоматом. Но это все же спасает…
С громким «Дзинь» за мной захлопывается дверь небольшого, полутемного супермаркета. Уже поздно, так что народа не много. Но меня волнует не эта тусклая серость привычного мира, а автомат, спрятанный с самом углу прокуренного помещения. Тот самый, что на протяжении последних четырех с половиной месяцев, с нашей первой встречи, передает мои чувства человеку, что находиться так близко, но при этом недостижим для меня.
Под тихое шуршание телевизора, находящегося где-то совсем близко, я приступаю к своему личному ритуалу. Затаив дыхание, я кончиками пальцев разглаживаю сторублевую купюру, мысленно прогоняя в памяти давно уже заученные до безумства цифры. Всего их двенадцать, но для меня они – вселенная.
Медленно, подрагивающими от ощущения собственной значимости руками я веду по экрану, забивая в его память то, что мне самому уже никогда не забыть. Трижды по просьбе безэмоционального голоса проверяю набранное, а потом неким, почти детским восторгом наблюдаю за тем, как сероватая бумажка съедается железным агрегатом. А вместе с ней и мои чувства…
Дрожащей рукой я вытягиваю беспечно белый чек, крепко сжимая его в кулаке. Сейчас, где-то там, по проводам идет предупреждение о этих деньгах, бегут они, спеша попасть на набранный номер, а вместе с ним торопиться прибыть и моя любовь. Хоть так…
Пусть где-то и анонимно, а может быть и скудно, но только так я и могу признаваться ему в любви. Раз в неделю. Снова и снова.
Погружаясь в мир счастья…
Наверное, я все же неисправимый романтик.
***
Сейчас, когда чувства уже унеслись дальше, я чувствую себя разбитым и опустошенным. Вполне возможно, что кто-то назовет меня странным…
Но мне кажется, это того стоит!

Поиск по сайту: