АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Второй побег

Читайте также:
  1. IX. Побег
  2. А. Феодальная война второй четверти XV в.
  3. Адвокатура второй половины XIX — начала XX веков
  4. АКТ ВТОРОЙ
  5. Архитектура и изобразительное искусство России второй половины XV-XVII в.
  6. Архитектура и изобразительное искусство России второй половины XV-XVII в.
  7. Билет № 44. Вольная русская печать за границей в 19 веке. Издательская и книготорговая деятельность революционеров во второй половине 19 века
  8. БЛОК ВТОРОЙ. Социалистическая индустриализация (достижения и потери). Годы первых пятилеток (1928-1932, 1933-1937, 1938-1941).
  9. БЛОК ВТОРОЙ. Торжество идей революционного переустройства российского общества (ноябрь 1917 – март 1921гг)
  10. БЛОК ПЕРВЫЙ. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ МИРОВОГО РАЗВИТИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ХХ ВЕКА.
  11. БОЛГАРИЯ В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
  12. В России во второй половине XVI века

 

Как Екатеринбургская, так и Тюменская тюрьма были особенно ярко выраженные образцы старых «Острогов» давнего прошлого. Так и вспоминаются их описания — «Владимирка»... Кандалы... Их звон, бритые головы и старые арестантские песни... Тюрьмы полны легенд. Вот поправленная стена — отсюда разобрав кирпичи, лет сорок тому назад бежала партия арестантов. У стены, вокруг тюрьмы, поднята вышка часового: партия, находившаяся на прогулке вскочила на старую, низкую вышку, убила часового, и, перемахнув через стену, ушла.

В Екатеринбургской тюрьме, ночью перед отправкой, я слышал старые арестантские песни... Уголовники — это не интеллигенты. В тюрьме они редко жалуются на свою судьбу, это считается неприличным, и поэтому ищут формы для того, чтобы высказать эту жалобу, находят ее в песне и выливают в ней всю свою душу. Вот потому она и звучит у них такой широкой тоской; когда слышишь ее — слезы подступают к горлу... Особенно уместны были эти песни в этих старых тюрьмах.

День за днем проходил у меня в одиночке. Я не подавал никаких заявлений и жалоб. Плохо, но может быть выиграю, думалось мне. И я действительно выиграл... Недели через две меня неожиданно вызвали в Г.П.У. и просто без всяких допросов и вопросов, выдали мне удостоверение на право жительства до открытия навигации, как ссыльному, в самом городе Тюмени. Теперь нужно было только поумнее доиграть игру.

Еженедельно я обязан был регистрироваться в Г.П.У. На квартире я должен был быть прописан и при перемене адреса, как я, так и хозяева, должны были доносить об этом в Г.П.У. За мной, как и за всеми, конечно была слежка.

Все эти обстоятельства нужно было учесть и скомбинировать побег. Это было бы легко, если можно было довериться людям. Но я никого не знал, а положиться на незнакомых людей теперь в Советской России невозможно. Спровоцируют, струсят и просто болтнут. — Выдадут.

С прежними сибирскими каторжанами-бродягами мне мало пришлось встречаться и, только в Тюменской тюрьме я познакомился с одним из них. Это был еще не старый мужик, имевший за собой не мало «зажимов». За последнее время он стал «марвихером», то есть делал крупные, со взломом кражи. Я присмотрелся к нему, затем сказал, что я хочу бежать, и он мне во многом помог.

Он дал мне адрес «своего» человека, и, после выпуска, я немедленно обратился к нему. Насколько в этих маленьких городах все известно, показывает такой случай. Я раза два сходил на вокзал посмотреть железнодорожную карту. Через день я пришел к моему новому знакомому Б-ву, и он мне сообщил, что ему известно о моем посещении «бана» (Вокзала), советовал больше туда не ходить и держать себя «на стреме» (Осторожно).

Деньги у меня были. Борода к этому времени отросла. В Тюмени нужно было переодеться, замести свои следы, достать «липу», то есть подложные документы, затем купить «мет» (Железнодорожный билет. От слова «метка».), доставить его на следующую станцию, достать подводу, доехать туда и там сесть на поезд в Петроград. Таков был мой план.

Дело с документами у меня не клеилось. Их можно было купить на рынке, но не было подходящих. Мне помог случай. — Я сидел в пивной. К моему столику подсел какой-то полуинтеллигентный тип. Мы разговорились. Он оказался приезжим из города Кургана, не то сочувствующий партии коммунистов, не то просто тип большевицкой ориентации. Я уже собирался встать, но разговор случайно перешел на разные удостоверения и свидетельства и он, раскрыв свой бумажник, показал мне свой документ.

«У меня в городе он мне совсем не нужен... Там меня все знают», хвастанул он. — Ну а мне он очень нужен, подумал я, и в голове у меня созрел план. Я сделал все, чтобы объединиться. Влил в него пива, затем мы хватили водки, еще пива и мой новый знакомый надрался. Была уже ночь... Время спать... Я взял его под мышку и повел к себе ночевать... Принес постель, уложил... Долго шли у нас пьяные разговоры, наконец, он успокоился и заснул. Тихо зажег я свечу «помыл его шкары, взял его кожу», т. е. вытащил из его кармана бумажник и вышел в коридор... Долго я рылся в чужом бумажнике, — никак не мог найти документ... Наконец вытянул его оттуда, спрятал, вернулся, положил бумажник на место и со спокойной совестью заснул. Так я стал карманным вором.

Теперь нужно было форсировать свой отъезд. Регистрация была в субботу... Поезд на Петроград шел в воскресенье. Я купил себе кое-что из одежды, сказал хозяевам, что я нашел себе новую квартиру, но не знаю насколько она мне понравится и может быть я перееду обратно. Заплатил им за несколько дней вперед и оставил у них свои вещи. Б-ов достал подводу, купил в Тюмени билет и его человек должен был доставить его на следующую станцию. В субботу в последний раз «выкупался» («Купаться» — регистрироваться, быть на учете), а в воскресенье рано утром, дошел до конца города, где меня ждала подвода, сел в нее и прощай Тюмень...

Была распутица... Колеса вязли. Нам нужно было ехать 40 верст. В начале мы ехали хорошо. — Лошадка была крепкая и тянула. Но вот пошел дождь, снег стал таять, почва набухать и мой возница начал действовать кнутом.

Все чаще и чаще я смотрел на часы. Мы опаздывали... Разговоры прекратились... Мы оба были сосредоточены на одном — как бы доехать. Досадно было опоздать. Слишком дорого это стоило бы. Кнут свистал, но не действовал. Конь вставал. Но вот показалась станция... Я сидел с часами в руках... Мы опоздали!

Я вышел на станцию, спросил, и оказалось, что поезд опаздывает на два часа! Обрадовался я сильно.

Наконец подошел поезд. Без разговоров, как было условленно, мне был передан билет. Я нашел место, сходил в уборную, сжег там все свои прежние документы, забрался на верхнюю полку, вынул «липовые очки» (Фальшивый паспорт) лег, и начал учить: «Я — уроженец Тюменской губернии, Яренского узда, Николай Петрович Вершинин».

Первый этап был кончен... Но я не закрывал глаза на будущее и знал, что мне предстоять еще много препятствий:

Надо доехать. Надо жить в Петрограде. Надо достать клад. И уйти за границу!..

Я сделал все от себя зависящее, чтобы меня не хватились раньше, чем через четыре дня. — Я отучил своих немногочисленных знакомых ходить ко мне, я никогда не ходил по главной улице и не бывал даже в кинематографе. Но все-таки, я никак не мог быть застрахованным от того, что мне вдогонку пошлют телеграмму о моем аресте. Кажется около Вятки, по поезду прошел контроль с неприятным для меня окриком: «Ваши документы»...

Я подал... Прошло... Значит там еще ничего неизвестно.

Надо было есть. Не очень опасаясь, я вышел на двух-трех станциях. Знакомых в Тюмени у меня было мало и бояться мне было нечего... Но случай все-таки загнал меня опять в вагон. — На одной из станций, я нос к носу, столкнулся с одним из служащих в Тюмени, который знал, что я ссыльный. Быстро поднес я руку к лицу, как бы почесывая глаз, повернул в сторону, в вагон, и опять забрался к себе на верхнюю полку.

Начиналась жизнь, в которой нельзя было страховать себя на пять минут вперед. Ехал я четверо суток. Вот показались знакомые места... Скоро Петроград. Благоразумнее было сойти на одной из ближайших станций. Хотя я знал, что успех таких дел основан на мелочах, но мне все-таки не хотелось останавливаться на них, и я доехал до самого Петрограда. Вылез из вагона, прошел контроль, не взяли... Тогда я сдал свой маленький багаж на хранение и вышел на Николаевскую площадь. — Куда?!..


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.004 сек.)