XXII. ЧТО Я ДОЛЖЕН ДЕЛАТЬ?

Знание о том, что я свободен и какова структура моего свободного поступка, не достаточное основание для этики. Во-первых, сознанию свободы, даже если оно как таковое не осознало себя, свойствен вопрос: «Что я должен делать?». Ответ на него ищут с помощью тщательного рассмотрения критерия поведения, с которым я могу соотносить свой выбор.¹

В «Философии права» Гегель писал:

Что должен человек делать, каковы обязанности, которые он должен исполнять, чтобы быть добродетельным, сказать в нравственном общественном союзе легко: он должен делать только то, что ему в его условиях предписано, высказано и известно.²

Этот ответ прост и впечатляющ. В нравственном общественном союзе предначертаны способы поведения конкретных людей. Но какая общность является нравственной и что это за общность, если она не нравственна? На эту тему у Гегеля мы найдем одно, хотя и известное место, что есть общность, которая не «может удовлетворить волю лучших людей», причем не только «в эпохи, когда то, что считается правым и благим в действительности и нравах», уже не может притязать на всеобщую обязательность. В те времена, когда действительность представляет собой «пустое, бездуховное и бездеятельное наличное бытие», оно, вероятно, вынуждено «искать внутри в себе и знать и определять из себя, что есть право и добро».³

Мы сталкиваемся здесь с двумя разными инстанциями в качестве критерия ответа на вопрос «Что я должен делать?». Первая —это нравственное сознание общности, в котором устанавливаются связи, объединяющие отдельных людей. О другой свидетельствует сокровен

¹ По истории этики см.: Derbolav J. Abriss europäischer Ethik. Würzburg, 1983; Mader J. Philosophie und Wissenschaft. Probleme Ethik in Tradition und Gegenwart. Wien; München, 1979. В этом плане очень важной для программы аналитической философии была попытка по-новому спроектировать этику. См. об этом: Kaulbach F. Ethik und Metaphysik. Darmstadt, 1974; Dufree H.A. Metaphysik // Evangelisches Kirchenlexikon. Bd 3. Sp. 383.

² Гегель Г. В. Ф. Философия права. С. 203.

³ Там же. С. 180.

ная сущность, проявляющая себя как индивидуальная совесть. Для нее ответ уже не следует непосредственно из порядка, будь то порядок бытия, или мировой порядок. Она стремится из самой себя заполучить нравственную мерку.

С исторической точки зрения было бы неправильно говорить, что идея нравственного порядка, в рамках которой понятия «добра» и «зла» получают онтологический характер, со времен античности вплоть до феодального сословного государства, доиндустриального по своей форме, оказывала свое преобладающее воздействие. Здесь каждому было предписано решать свои задачи, исходя из интересов общества. Но совесть, а вместе с нею и убеждение, хотя и были затребованы, но вошли в философию благодаря кантовской этике.

При освещении аристотелевского понятия свободы нам могло броситься в глаза то, что свобода в эпоху античности понималась как свойство человека. В Новое же время, да и сегодня тоже, свобода рассматривается не как свойство человека наряду с другими свойствами, а как его сущность.⁴ Как результат этих разных определений человека в эпоху античности и Нового времени этика также принимает другой образ. В последующем мы в исторической ретроспективе рассмотрим это развитие.

Поиск по сайту: