Формальное и функциональное определение дискурса

Категория дискурс, одна из основных в коммуникативной лингвистике и современных социальных науках, как и всякое широко употребляющееся понятие, допускает не только варианты произношения (с ударением на первом или втором слоге), но и множество научных интерпретаций, и поэтому требует уточнений, осо­бенно в отношении к смежным терминам текст, речь и диалог.

Само определение такой категории, как дискурс, уже предполагает некоторую идеологическую ориентацию, собственную точку зрения на изучение языка и языкового общения. Дебора Шифрин [Schiffrin 1994: 20—43] выделяет три основных подхода к трактовке этого понятия [ср.: Brown, Yule 1983; Stubbs 1983; Macdonell 1986; Crusius 1989; Burton 1980; Maingueneau e. a. 1992; Nunan 1993; van Dijk 1997b; 1997a].

Первый подход, осуществляемый с позиций формально или структурно ориентированной лингвистики, определяет дискурс просто как «язык выше уровня предложения или словосочетания» — «language above the sentence or above the clause» [Stubbs 1983: 1; ср.: Schiffrin 1994: 23; Steiner, Veltman 1988; Stenström 1994: xi и др.]. «Под дискурсом, следовательно, будут пониматься два или несколько предложений, находящихся друг с другом в смысловой свя­зи» [Звегинцев 1976: 170] — критерий смысловой связности вносит заметную поправку, но сохраняет общую тенденцию.

Многие разнообразные формально-структурные лингвистические школы объединяет сосредоточенность на анализе функций одних элементов языка и «дискурса» по отношению к другим в ущерб изучению функций этих элемен­тов по отношению к внешнему контексту. Формалисты обычно строят иерар­хию составляющих «целое» единиц, типов отношений между ними и правил их конфигурации. Но чрезмерно высокий уровень абстракции подобных моделей затрудняет их применение к анализу естественного общения.

Второй подход дает функциональное определение дискурса как всякого «употребления языка»: «the study of discourse is the study of any aspect of language use» [Fasold 1990:65]; «the analysis of discourse, is necessarily, the analysis of language in use» [Brown, Yule 1983: 1; ср.: Schiffrin 1994: 31]. Этот подход предполагает обусловленность анализа функций дискурса изучением функций языка в ши­роком социокультурном контексте. Здесь принципиально допустимыми мо­гут быть как этический, так и эмический подходы. В первом случае анализ идет от выделения ряда функций (например, по Р. О. Якобсону) и соотне­сения форм дискурса (высказываний и их компонентов) с той или иной функ­цией. Во втором случае исследованию подлежит весь спектр функций (не определяемых априорно) конкретных форм и элементов дискурса.

Д. Шифрин предлагает и третий вариант определения, подчеркивающий взаимодействие формы и функции: «дискурс как высказывания» [ discourse as utterances — Schiffrin 1994: 39—41; ср.: Clark 1992: xiii; Renkema 1993: 1; Drew 1995: 65]. Это определение подразумевает, что дискурс является не примитив­ным набором изолированных единиц языковой структуры «больше предло­жения», а целостной совокупностью функционально организованных, контекстуализованных единиц употребления языка. В этом случае вызывают за­труднение различия подходов к определению высказывания [ср.: Арутюнова 1976: 43; Бенвенист 1974: 312; Леонтьев 1979; Бахтин 1979: 263; Степанов 1981: 291; Колшанский 1984: 85; Падучева 1985: 4; Слюсарева 1981: 67; Сосаре 1982: 81; Адмони 1994; Чупина 1987: 42; Сергеева 1993; Лурия 1975: 33; энонсема — Борботько 1981: 27; Blakemore 1992; Brown, Yule 1983: 19; Levinson 1983: 18; Sperber, Wilson 1995: 9 и др.].

Макаров М. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. С. 51.

Поиск по сайту: