|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
ТВОРЧЕСТВО ПОЭТА-ФРОНТОВИКАСимонов Константин (Кирилл) Михайлович (1915 - 1979), поэт, прозаик, драматург. Родился 15 ноября (28 н.с.) в Петрограде, воспитан был отчимом, преподавателем военного училища. Детские годы прошли в Рязани и Саратове. Окончив в 1930 семилетку в Саратове, пошел в фабзавуч учиться на токаря. В 1931 семья переехала в Москву, и Симонов, окончив здесь фабзавуч точной механики, идет работать на завод. В эти же годы начинает писать стихи. Работал до 1935. В 1936 в журналах "Молодая гвардия" и "Октябрь" были напечатаны первые стихи К.Симонова. Закончив Литературный институт им. М.Горького в 1938, Симонов поступил в аспирантуру ИФЛИ (Институт истории, философии, литературы), но в 1939 был направлен в качестве военного корреспондента на Халкин-Гол в Монголию и в институт уже не вернулся. В 1940 написал свою первую пьесу "История одной любви", поставленную на сцене Театра им. Ленинского комсомола; в 1941 - вторую - "Парень из нашего города". В течение года учится на курсах военных корреспондентов при Военно-политической академии, получает воинское звание интенданта второго ранга. С началом войны призван в армию, работал в газете "Боевое знамя". В 1942 ему было присвоено звание старшего батальонного комиссара, в 1943 - звание подполковника, а после войны - полковника. Большая часть его военных корреспонденций публиковалась в "Красной звезде". В годы войны написал и пьесы "Русские люди", "Жди меня", "Так и будет", повесть "Дни и ночи", две книги стихов "С тобой и без тебя" и "Война". Как военный корреспондент побывал на всех фронтах, прошел по землям Румынии, Болгарии, Югославии, Польши и Германии, был свидетелем последних боев за Берлин. После войны появились его сборники очерков: "Письма из Чехословакии", "Славянская дружба", "Югославская тетрадь", "От Черного до Баренцева моря. Записки военного корреспондента". После войны в течение трех лет пробыл в многочисленных зарубежных командировках (Япония, США, Китай). С 1958 по 1960 жил в Ташкенте как корреспондент "Правды" по республикам Средней Азии. Первый роман "Товарищи по оружию" увидел свет в 1952, затем большая книга - "Живые и мертвые" (1959). В 1961 Театр "Современник" поставил пьесу Симонова "Четвертый". В 1963 - 64 пишет роман "Солдатами не рождаются". (В 1970 - 71 будет написано продолжение - "Последнее лето".) По сценариям Симонова были поставлены фильмы: "Парень из нашего города" (1942), "Жди меня" (1943), "Дни и ночи" (1943 - 44), "Бессмертный гарнизон" (1956), "Нормандия-Неман" (1960, совместно с Ш.Спаакоми, Э.Триоле), "Живые и мертвые" (1964). В послевоенные годы общественная деятельность Симонова складывалась таким образом: с 1946 по 1950 и с 1954 по 1958 он был главным редактором журнала "Новый мир"; с 1950 по 1953 - главным редактором "Литературной газеты"; с 1946 по 1959 и с 1967 по 1979 - секретарем Союза писателей СССР. В 1974 был удостоен звания Героя Социалистического Труда. Умер К.Симонов в 1979 в Москве. Тема войны всегда была значимой для писателей и поэтов ХХ века. Особенно она волновала современником, живших и творивших в нелегкие военные годы. К. Симонов, был именно таким поэтом и в его судьбе прослеживается история России, ее героические и трагические будни. С началом войны К. Симонов был призван в армию, работал в газете "Боевое знамя". В 1942 ему было присвоено звание старшего батальонного комиссара, в 1943 - звание подполковника, а после войны - полковника. Большая часть его военных корреспонденций публиковалась в "Красной звезде". В годы войны написал и пьесы "Русские люди", "Жди меня", "Так и будет", повесть "Дни и ночи", две книги стихов "С тобой и без тебя" и "Война". Целью настоящей работы является, таким образом, анализ раскрытия темы войны в лирике К. Симонова. Военные стихи К.Симонова, - по мнению К. Трегуба, - трогают нас потому, что мы находим в них живую душу поэта: искреннюю, правдивую. Он живет на средства своей души, внутренне свободен и остается самим собой. Стихи его лишены пестрых нарядов, книжных фраз, гремящих слов и прочей дешевенькой "художественной мишуры". Поэт нашел те тихие слова, которые способны заявить о себе громко...1 «Лирика и Родина — одно», — писал поэт Илья Сельвинский. Слово «Родина» вместило в себя все самые светлые чувства и переживания. Поэты воспевали родные просторы, прелесть садов и полей. Но в этот мирный пейзаж врываются приметы войны: дым пожарищ, свежие солдатские могилы, бредущие по дорогам толпы беженцев… И, обращаясь к другу — поэту Алексею Суркову, Константин Симонов писал: … Нас пули с тобою пока еще милуют,
За тех, кто вдруг из тишины комнат, Под Кенигсбергом на рассвете Знаменитое “Жди меня” было написано глубокой осенью 41-го. “Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины”, “Если дорог тебе твой дом” стали после их написания повсеместно известными. Именно в самое трудное время войны Симонов отказывается от ее былой романтизации — “Да, война не такая, какой мы писали ее, — / Это горькая штука...” (“Из дневника”, 1941), но он не отказывается от чувств, напротив, эмоцианольно предвосхищает и поражения и победы. Сама Великая Отечественная война стала для Симонова вершиной его лирики — и вершиной естественного исполнения им его гражданского и человеческого долга так, как он его понимал. И этот долг в том числе и заключался нравственной, эмоциональной поддержке своего народа в нелегкие военные годы. “Жди меня”, -напишет затем известный критик Александров, — самое общее из стихотворений Симонова. Это стихотворение не нужно цитировать. Его знают все. Говорят, семнадцать композиторов изъявили желание написать на него песню. В истории советской поэзии вряд ли было другое произведение, имевшее такой массовый отклик. Это стихотворение искали, вырезали из газет, переписывали, носили с собой, посылали друг другу, заучивали наизусть — на фронте и в тылу. У нас есть консультации, дающие советы по многим важным вопросам. Но ни врач, ни агроном, ни юрист, ни психотехник не посоветуют, как поступать, как думать и чувствовать во многих трудных случаях личной жизни, в том числе таких важных, как этот. Нет такой специальности. Это одна из задач поэзии. Написать эти стихи нужно было именно с такими заклинательными повторениями. Та сила, навстречу которой шли стихи, была верой. Даже если бы она была суеверием, трудно было бы ее осудить. Но это была правильная вера2. Родина, война, смерть и бессмертие, ненависть к врагу, боевое братство и товарищество, любовь и верность, мечта о победе, раздумье о судьбе народа – вот основные мотивы военной поэзии Симонова. В его стихах слышится тревога за отечество и беспощадная ненависть к врагу, горечь утрат и сознание жестокой необходимости войны. Значительное место в военной поэзии Константина Симонова занимает любовная лирика. Война не уничтожила способность любить, тонко чувствовать добро и любоваться прекрасным. Воспоминания о довоенной жизни, о днях, проведенных с любимыми, о том, ради чего они выносят неимоверные трудности войны, очень нужны были нашим воинам. Репортажи с фронта военкора Константина Симонова печатаются в центральных газетах, и имя его уже гремит на всю страну. А потом по радио в его исполнении звучит стихотворение «Жди меня» с посвящением Валентине Серовой. И он получает признание всенародного поэта, а она — всенародной музы. Сборник стихов «С тобой и без тебя» зачитывается до дыр солдатами и солдатками. Поразительно, но именно отчаянно откровенная лирика Симонова оказывается необходимой, как хлеб, миллионам людей во время войны. Все, что он напишет потом, став придворным литературным чиновником, уйдет в небытие. Все его конъюнктурные пьесы, соцреализмовская проза, верноподданнические стихи... А останется только «С тобой и без тебя» вместе с сердцевиной этого сборника — стихотворением «Жди меня»3. То, что произошло со стихами Симонова в годы Великой Отечественной войны,- редкий случай в мировой поэзии. Их знали все - на фронте и в тылу. Их печатали на листовках и в газетах, особенно охотно - во фронтовых. Их читали по радио и с эстрады. Их посылали в письмах с фронта и на фронт. В те годы не было человека, который не знал бы "Жди меня", "Если дорог тебе твой дом", "Майор привез мальчишку на лафете", "Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины". О последнем стихотворении ветеран Великой Отечественной Маршал Советского Союза И. X. Баграмян писал: "В этом замечательном лирическом повествовании, столь кратком по количеству строк и столь емком по силе чувств и мыслей, говорилось о России, о русских женщинах, но я, армянин, отступавший по украинской земле, пережил совершенно те же чувства... Это лишний раз подтверждает ту простую и глубокую мысль, что истинно национальное одновременно и интернационально"4. «Жди меня» учили наизусть даже люди, далекие от поэзии, переписывали от руки миллион раз плохо отточенными карандашами на истертых треугольниках писем. Стихами Константина Симонова, посвященными Валентине Серовой, и ставшими на войне мерилом человеческих отношений, солдаты объяснялись в любви женам и невестам. Я считал, что эти стихи — мое личное дело, - писал позже Симнов, - Но потом, несколько месяцев спустя, когда мне пришлось быть на далеком севере и когда метели и непогода иногда заставляли просиживать сутками где-нибудь в землянке мне пришлось самым разным людям читать стихи. И самые разные люди десятки раз при свете коптилки или ручного фонарика переписывали на клочке бумаги стихотворение «Жди меня», которое, как мне раньше казалось, я написал только для одного человека. Именно этот факт, что люди переписывали это стихотворение, что оно доходило до их сердца, — и заставил меня через полгода напечатать его в газете5. В какой-то момент он почувствовал необычность созданнного им текста – наступило время, когда ему трудно стало читать публично самое прославленное свое сочинение. Симонов свидетельствует (видимо, в начале или середине 1970-х):...Я читал его сотни раз и во время и после войны. И наконец через двадцать лет после войны решил было никогда больше не читать этого стихотворения. Все, кто мог вернуться, — вернулись, ждать больше некого. А значит, и читать поздно. Так я решил про себя. И больше года не читал, пока не попал на Дальний Восток к торговым морякам, рыбакам и подводникам, уходившим из дому в море на несколько месяцев, а иногда и больше. Там на первой же встрече от меня потребовали, чтобы я прочел «Жди меня». Уже по-другому, чем когда-то на войне, стихотворение все еще продолжало отвечать душевной потребности людей, имевших на это свои причины. Для меня самого оно по-прежнему было связано только с теми днями войны, когда оно было написано, и в душе у меня, когда я, читая, глядел в зал, сохранялось чувство какой-то моей вины перед теми, кто ждал и все-таки не дождался. За долгие годы я получил многие сотни, если не тысячи писем и от тех, к кому вернулись, и от тех, к кому не вернулись6. К 42-му стихи сложатся в цикл «С тобой и без тебя», который современники зачитывали буквально до дыр, и где из строчки в строчку проходит один и тот же мотив – боль любящего, но не любимого. Книгу невозможно было достать, настолько она была популярна. Таким образом, Симонов выдвинул в своей фронтовой лирике универсальную антитезу мужского — женского, давно идеологически перетолкованную и затушеванную в советской поэзии. ...Мужская привычка — в тоскливые дни Показывать смятые карточки женщин, Как будто и правда нас помнят они. ...Когда-нибудь в тиши ночной С черемухой и майской дремой, У женщины совсем чужой И всем нам вовсе незнакомой, Заметив грусть и забытье Без всякой видимой причины, Что с нею, спросит у нее Чужой, не знавший нас, мужчина. В одном из лучших своих стихотворений «У огня», где Симонову удалось соединить сюжетную дань регламенту с несомненной лирикой, женщина уже получает полноту значения — как воплощение вечной красоты, и каждый эпитет не уменьшает, а увеличивает это значение. Кружится испанская пластинка. Изогнувшись в тонкую дугу, Женщина под черною косынкой Пляшет на вертящемся кругу. ...Вечные слова «Yo te quiero» Пляшущая женщина поет. ...Но, как прежде, радуясь и веря, Женщина вослед им запоет. Война стала совершенно неожиданно для самого Симонова-поэта, вершиной его поэзии. Он «сумел угадать самое главное, самое всеобщее, самое нужное людям тогда, и тем помочь им в трудную пору войны», – писала Маргарита Алигер. Конечно, он не угадывал, просто так получилось, совпало, – необходимое и нужное для него было необходимым и нужным для всех, кто воевал. И кто ждал. В том же 41-м году написано и стихотворение Словно смотришь в бинокль перевернутый… – оно, по свидетельству самого автора, «написавшись», испугало его своим откровенным желанием переосмыслить и переоценить многое из того, что предшествовало этой войне. Мы, пройдя через кровь и страдание, Снова к прошлому взглядом приблизимся. Но на этом далеком свидании До былой слепоты не унизимся. Чувство это зародилось в войну. Прорасти ему и дать плоды предстояло много позже. Только в «родстве» с другими людьми, во взаимопроникновении человеческих жизней возникает возможность лирики, которая говорила бы не от имени самого поэта, а была бы лирикой другого человека, лирикой другого “я”. Очень большая заслуга — признание, на которое не каждый способен, но на которое был способен Симонов-поэт: Ты знаешь, наверное, все-таки родина — Не дом городской, где я празднично жил, А эти проселки, что дедами пройдены, С простыми крестами их русских могил. Не знаю, как ты, а меня с деревенскою Дорожной тоской от села до села, Со вдовьей слезою и с песнею женскою Впервые война на проселках свела. В годы войны Симонов написал много стихов о любви (они и составили большой цикл— «С тобой и без тебя»). Можно сказать что военная лирика Симонова –это, в то же время и любовная лирика. Почти все симновские строки проникнуты ощущением тревоги, опасности, угрожающей влюбленным. Но, несмотря на кажущееся единство тона и настрония, стихи эти весьма различны. Внутренняя напряженность одной группы стихов имеет реальное, жизненное основание и рождена борьбой за сильное и чистое чувство, за трудно дающееся, но крепкое и прочное счастье любящих сердец. Напряжение и видимая взволнованность другой группы стихов имеет условный, мнимый характер—здесь присутствует не подлинная человечная любовь, а ее имитация, «игра», нарочито, искусственно усложненная. Вот в одном из стихотворений (1945) Симонова читаем: Нет, я не прошу пощады, Запоздалой доброты. Мы уже скрестили взгляды, Я во прахе, в счастье ты. Лучше я умру, как в. сказке, Как в сраженье ветеран, Лучше я сорву повязки Со своих сердечных ран, Лучше в судорогах биться, Бредить при смерти в ночи, Чем вчерашнего убийцу Взять в домашние врачи. Чем ленивое леченье И терпение твое, Лучше пусть умрет в мученьях Сердце бедное мое. «Военная тема», ставшая жизнью и судьбой Константина Симонова, вошла в его лирику не грохотом артиллерии, а пронзительной мелодией, мужественной и нежной. Его стихи — о любви и верности, о доблести и трусости, о дружбе и предательстве — солдаты передавали друг другу, переписывали. Они помогали выжить. «...Как я выжил, будем знать/ Только мы с тобой...». Константин Симонов, как уже упонималось выше, еще до сорок первого года внес в литературу некое предощущение войны, обратившись к теме мужества, героизма, человеческой причастности к событиям эпохи. В дни войны стихи Симонова стали для всей страны учебниками любви, верности, ненависти к врагу. Фронтовые песни на его стихи звучали не только на передовой, но и в тылу, объединяя страну в единый фронт. Ведущая: Любовная лирика неожиданно заняла тогда в поэзии важное место, стала пользоваться необычайной популярностью. Стихотворения Симонова строились на доверительном обращении к очень близкому человеку - жене, любимой, другу или на задушевном разговоре с хорошо понимающим тебя собеседником. В них мы не находим патетики, потому что она в таких произведениях неуместна, невозможна, фальшива... В первые годы войны Симонов казался непоколебимым. Стихотворение «Если бог нас своим могуществом» было написано в осаждённой Одессе, где смерть смотрела ему в глаза. На её взгляд поэт ответил смехом, смиряясь с ней как с неизбежностью. Что бы он хотел взять с собой на небеса? Всё, что пережил или мог пережить на земле, даже смерть: Даже смерть, если б было мыслимо, Я б на землю не отпустил, Всё, что к нам на земле причислено, В рай с собою бы захватил.
Удивлённо меня кляня, Я уверен, что бог бы вскорости Вновь на землю столкнул меня. Хотя Симонов и не мог надеяться на то, что его спасёт верность Валентины, он мог быть уверенным в том, что ему поможет выстоять собственная жажда жизни. И в отличие от многих других военных поэтов, Симонов действительно выжил. Стихотворения 1941-1945 годов, в особенности те, что были адресованы Валентине, впоследствии включённые в сборник «С тобой и без тебя», скорее всего и явились основой поэтической славы Симонова. Лучшие из них выражают конфликт между двумя сильнейшими движущими силами его души: любовью к Валентине Серовой и воинским долгом перед Россией; кроме того, в них скрыто и упоение той целеустремлённостью, что была дарована ему обстоятельствами, и страх перед тем, какой будет жизнь без этих двух направляющих его стихий.
К.Симонов не принадлежит к числу гениальных поэтов, в его стихах много прямолинейности, сиюминутной публицистики, а то и прямого политического заказа. Но никто никогда не отказывал ему в искренности и умении найти нужную интонацию. Именно эти качества делают его стихи о войне нестареющими и по-прежнему достойными высокой оценки. Особое чувство у К.Симонова было по отношению к простому солдату – рабочему войны. В последние годы своей жизни он даже снял цикл документальных фильмов, построенных на интервью с солдатами-артиллеристами, танкистами, пехотинцами. Он всегда говорил, что, каков бы ни был полководческий гений военноначальников, наша великая победа, в первую очередь, добыта кровью и потом простых солдат в окопах и танках. И эта тема, конечно, присутствует во многих его стихах. Когда ты по свистку, по знаку, Встав на растоптанном снегу Готов был броситься в атаку, Винтовку вскинув на бегу, Какой уютной показалась Тебе холодная земля... Казалось, чтобы оторваться, Рук мало – надо два крыла. Казалось, если лечь, остаться - Земля бы крепостью была. Как шел вперед, так умер на бегу, Так и упал, и замер на снегу. Так широко он руки разбросал, Как будто разом всю страну обнял. Мать будет плакать много горьких дней, Победа сына не воротит ей. Но сыну было – пусть узнает мать - Лицом на Запад легче умирать. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.015 сек.) |