АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Негодное покушение

Читайте также:
  1. Покушение на преступление

В теории уголовного права принято также выделять негодное покушение. Оно характеризуется тем, что лицо:

1.

1. допускает ошибку в свойствах объекта (предмета) преступления;

2. применяет средства и орудия, объективно неспособные обеспечить совершение преступления и реализацию умысла.

39. Особенности квалификации приготовления к преступлению и покушения на преступление.

 

При квалификации приготовления следует иметь в виду, по высказыванию Есакова Г.А.[14], что при нем посягательство на объект еще не осуществляется, а действия, образующие приготовление, не входят в объективную сторону подготавливаемого преступления.

Если лицу по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления, то оно отвечает за неудавшееся подстрекательство, квалифицируемое как приготовление к преступлению (ч. 5 ст. 34УК).

В этой связи интерес представляет дело К-ва. Согласно его обстоятельствам, К-в работал кладовщиком у частного предпринимателя Ш. Имея денежные долги и узнав о наличии у нее крупных денежных сумм и банковского счета, он решил совершить разбойное нападение на Ш. с целью хищения ее имущества. Для участия в преступлении он намеревался привлечь К., работавшего сторожем в помещении детского комбината, где находился офис Ш. В течение нескольких дней К-в склонял его к совершению планируемого преступления. В определенный день К-в встретился с К. для окончательного согласования плана их действий во время нападения на Ш. Однако К. от участия в преступлении отказался и явился в милицию, в связи с чем К-ву не удалось совершить разбойное нападение по не зависящим от него причинам. Преступные действия К-ва по безуспешному склонению другого лица к совершению преступления были правильно квалифицированы как приготовление к разбою.[15]

При квалификации приготовления необходимо отличать его от не имеющего уголовно-правового значения обнаружения умысла. В данном случае само по себе высказывание намерения, не подкрепленное конкретными действиями, не может влечь за собой уголовную ответственность. В Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" указывается, что как ненаказуемое обнаружение умысла (а не как покушение на дачу или получение взятки либо на коммерческий подкуп) следует расценивать высказанное намерение лица дать (получить) деньги, ценные бумаги, иное имущество либо предоставить возможность незаконно пользоваться услугами материального характера в случаях, когда лицо для реализации высказанного намерения никаких конкретных действий не предпринимало.

В этой связи интерес представляет дело Х., осужденного за покушение на хищение наркотических средств. Отменяя приговор и прекращая уголовное преследование в этой части, Верховный Суд РФ справедливо отметил, что действия Х. являлись ненаказуемым обнаружением умысла: обсуждая с соучастниками план разбойного нападения на квартиру и предполагая, что, кроме ценностей, там могут находиться наркотики, он высказал намерение завладеть ими в случае обнаружения, однако при нападении никаких действий, направленных на завладение наркотиками, не совершил.[16]

При квалификации покушения возникают определенные трудности, связанные со сложностью в ряде случаев разграничить, с одной стороны, действия, входящие в объективную сторону совершаемого преступления и образующие, как следствие, покушение, и, с другой - действия, образующие лишь приготовление.

Интересно в этом отношении дело М., осужденного изначально за покушение на убийство. Изменяя квалификацию действий осужденного, Верховный Суд РФ указал, что М. всего лишь обратился к А. с предложением за денежное вознаграждение убить С., который мешал его коммерческой деятельности; разработал план убийства и заплатил предполагаемому исполнителю деньги. Однако поскольку А. обратился в правоохранительные органы, преступление не было доведено до конца по не зависящим от воли М. обстоятельствам, а содеянное М. надлежит квалифицировать как приготовление к преступлению, а не покушение на него, поскольку действий, непосредственно направленных на убийство потерпевшего, совершено не было.[17]

Покушение на преступление с материальным составом отличается от оконченного деяния тем, что здесь либо не наступают предусмотренные диспозицией статьи УК последствия, на причинение которых был направлен умысел виновного, либо последствия наступают, но в меньшем объеме по сравнению с ожидаемым виновным.

Действия лица в обоих случаях квалифицируются по направленности умысла как покушение на совершение преступления, на которое был направлен замысел виновного.

В частности, как покушение на преступление следует квалифицировать преступные действия по совершению хищения в крупном или особо крупном размере, когда совершить такое хищение виновному не удалось по не зависящим от него обстоятельствам.

Однако от преступлений, в которых крупный (особо крупный) размер похищенного составляет преступное последствие, следует отличать преступления, в которых особо крупный размер преступного дохода составляет цель деяния (п. "б" ч. 4 ст. 162 УК, п. "б" ч. 3 ст. 163 УК). В таких случаях неполучение особо крупного размера преступного дохода не влияет на признание преступления оконченным, поскольку в реальности преступление совершено с целью завладения имуществом в особо крупном размере. Неудавшийся разбой, направленный на завладение имуществом в особо крупном размере, следует квалифицировать как оконченное преступление (т.е. по п. "б" ч. 4 ст. 162 УК), поскольку завладение имуществом в особо крупном размере является в данном случае всего лишь целью действий лица, оконченных по своей сути.

Покушение на преступление с материальным составом может также отличаться от оконченного деяния тем, что лицо исходно не успело совершить всех действий, составляющих объективную сторону преступления. Действия лица также квалифицируются по направленности умысла как покушение на совершение преступления, на которое был направлен замысел виновного.

Определенными особенностями, влияющими на квалификацию покушения, отличаются объективная и субъективная стороны в преступлениях, совершаемых в состоянии аффекта (ст. ст. 107, 113 УК) и при превышении пределов необходимой обороны или мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. ст. 108, 114 УК). Для этих преступлений часто характерен неопределенный умысел, при котором квалификация производится в зависимости от фактически наступивших последствий, так что покушение в такой ситуации не может иметь места. Что же касается преступлений указанных типов, совершаемых с определенным умыслом, то здесь хотя и возможно покушение, однако содеянное, учитывая обстановку происшедшего и характер наступивших последствий, может иногда подпадать под признаки малозначительного деяния (ч. 2 ст. 14 УК).

Покушение на преступление с формальным составом отличается от оконченного деяния недоведением до конца преступных действий, образующих объективную сторону оконченного преступления.

При квалификации покушения следует иметь в виду, что покушение возможно не только с определенным, но и (хотя крайне редко) с неопределенным (неконкретизированным) умыслом. В таком случае содеянное квалифицируется как покушение на причинение наименее тяжких последствий из входящих в предвидение лица. Так, неудачно взламывая сейф и не зная о размере находящейся в нем суммы денег, лицо должно нести ответственность за покушение на простую кражу (при отсутствии иных квалифицирующих признаков) по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК.

В ряде случаев субъективная сторона содеянного позволяет разграничить покушение и оконченное преступление. С этим судебная практика сталкивается в тех случаях, когда покушение на совершение одного преступления по признакам объективной стороны полностью соответствует признакам состава оконченного преступления, описанного в другой статье УК. Так, если лицу причинен тяжкий вред здоровью (что охватывается диспозицией ст. 111 УК), то необходимо установить направленность умысла виновного. Если он был направлен на убийство, а в результате был причинен лишь тяжкий вред здоровью потерпевшего, то квалифицировать содеянное надлежит исходя не из фактически наступивших последствий, а как покушение на убийство, т.е. по ч. 3 ст. 30, ст. 105 УК. Если же умысел был направлен на причинение тяжкого вреда здоровью либо являлся неопределенным, то содеянное следует квалифицировать по ст. 111 УК.

В этой связи интерес представляет дело В. Согласно его обстоятельствам, пьяные М. и В. встретили незнакомого им гражданина Ш., пристали к нему и стали избивать, нанося удары руками и ногами, в том числе по лицу и голове. Желая причинить потерпевшему боль, М. в процессе избиения нанес ему удар ножом в плечо, причинив легкое телесное повреждение с кратковременным расстройством здоровья. Вслед за тем В. нанес Ш. этим же ножом удар в левую половину груди, причинив проникающее ранение в левую плевральную полость, отнесенное к тяжким телесным повреждениям. После этого М. и В. с места происшествия скрылись, а Ш. был подобран патрульным нарядом милиции и доставлен в больницу, где ему была оказана медицинская помощь. Верховный Суд РФ переквалифицировал действия В. с покушения на убийство на причинение тяжкого вреда здоровью, указав следующее. В ходе предварительного следствия и в судебном заседании В. утверждал, что, нанося Ш. удар ножом, он умысла на его убийство не имел, а хотел лишь причинить потерпевшему физическую боль. Эти объяснения В. подтверждены объективными данными. Из материалов дела видно, что удар В. был нанесен с незначительной силой, о чем свидетельствовала небольшая глубина раневого канала (1,5 см). После случившегося В. видел, что Ш. жив, однако каких-либо действий, направленных на лишение его жизни, не предпринимал, хотя имел такую возможность. Сам факт нанесения удара в левую половину груди при отсутствии других доказательств, подтверждающих умысел на лишение жизни потерпевшего, не может свидетельствовать о намерении В. совершить убийство.[18] При оценке данного дела следует отметить как немаловажное обстоятельство отсутствие со стороны виновного каких-либо действий, ведущих к достижению преступной цели, при наличии возможности их совершить (в данном случае - дальнейших действий, направленных на лишение жизни). Как отмечалось Верховным Судом РФ и по другим делам[19], это может послужить весомым доказательством отсутствия прямого умысла на убийство и, как следствие, повлечь квалификацию преступных действий не как покушение на преступление, а как оконченное менее тяжкое преступление против здоровья.

При неоконченном покушении, когда виновный еще не совершил всех действий, необходимых для наступления задуманного результата, совершенное может охватываться признаками другого состава преступления. Например, лицо, пытаясь проникнуть в помещение с целью хищения имущества, разрушает дорогостоящую дверь, однако его задерживают. В данном случае виновный не успевает совершить всех действий, которые входят в объективную сторону кражи, а совершенное им деяние внешне охватывается признаками состава преступления, предусмотренного ст. 167 УК (умышленное уничтожение или повреждение имущества). Ответственность же в данном случае наступает за неоконченное покушение на кражу с незаконным проникновением в жилище (ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 158УК).

Различение видов покушения имеет значение для индивидуализации наказания и для констатации добровольного отказа от преступления (который по общему правилу возможен лишь при неоконченном покушении).

В судебной практике выделяется также негодное покушение: покушение на негодный предмет и покушение с негодными средствами.

Покушение с негодными средствами представляет собой попытку совершить преступление с помощью таких средств и орудий, которые объективно в данном конкретном случае не могут причинить вреда (фактическая ошибка в средствах совершения преступления). При этом имеется умысел на совершение преступления, однако преступление не может быть окончено в силу того, что примененные средства не способны здесь и сейчас привести к осуществлению преступного деяния. Так, покушением с негодными средствами следует признать попытку лица убить потерпевшего из ружья, которое оказалось неисправным, или попытку отравить порошком, ошибочно принимаемым виновным за яд. Таким образом, при негодном покушении имеет место попытка реализации преступного умысла, действия виновного направлены на достижение преступного результата, однако последний не наступает по не зависящим от лица обстоятельствам (вследствие фактической ошибки). Поэтому негодное покушение надлежит квалифицировать как покушение на то преступление, совершить которое намеревался виновный.

Примером покушения с негодными средствами является дело С., который пытался убить управляющего совхозом Ш. Наведя ружье на потерпевшего, С. нажал на курок, однако из-за неисправности спускового механизма выстрела не произошло; как показал С., он не знал о неисправности ружья, поскольку ходил с ним до того на охоту. Верховный Суд РФ признал обоснованным осуждение С. за покушение на убийство.[20]

В Постановлении Президиума Верховного Суда РФ по указанному делу упоминается о выделяемой разновидности покушения с негодными средствами - покушении с явно негодными средствами, т.е. покушении на преступление с использованием суеверий, наговоров, магии и тому подобных средств, объективно не способных в силу современных знаний о природе вещей и причинно-следственных закономерностях объективной действительности повлечь общественно опасные последствия, желаемые лицом. Как указал Верховный Суд РФ, такое негодное покушение (когда субъект в силу суеверия или явного невежества пытается посредством сверхъестественных сил причинить кому-либо вред) не влечет уголовной ответственности и расценивается как своеобразное обнаружение умысла.

Если действия, совершенные лицом при покушении на одно преступление, содержат одновременно признаки иного оконченного преступления, все содеянное надлежит квалифицировать по правилам идеальной совокупности как оконченное преступление и как покушение на другое преступление. Например, лицо на почве личных неприязненных отношений поджигает дом потерпевшего в ночное время, с тем чтобы лишить его жизни. Однако потерпевшему удается спастись. Квалификация содеянного должна осуществляться по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 105УК, а также по ч. 2 ст. 167 УК.

Следует также обратить внимание на то, что квалификация действий как покушение на преступление является в ряде случаев юридической фикцией: в реальности оконченные по своему фактическому содержанию действия квалифицируются как покушение. Такой прием квалификации обусловлен субъективной фактической ошибкой виновного в отношении объективных признаков совершаемого деяния: им предполагается существование неких обстоятельств, влияющих на квалификацию содеянного, однако в реальности они отсутствуют. Так, как покушение на незаконное приобретение наркотических средств следует квалифицировать действия лица, приобретающего сбываемые ему под видом наркотиков вещества; изнасилование потерпевшей, ошибочно полагаемой несовершеннолетней, подлежит квалификации по ч. 3 ст. 30, п. "а" ч. 3 ст. 131 УК.[21]

Вышеизложенное находит свое подтверждение, в частности в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15 июня 2004 года № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного Кодекса Российской Федерации». Так в пункте 5, 6, 14 указано, что Изнасилование и совершение насильственных действий сексуального характера следует считать оконченными соответственно с момента начала полового акта, акта мужеложства, лесбиянства и иных действий сексуального характера, предусмотренных объективной стороной данных составов преступлений, независимо от их завершения и наступивших последствий. При решении вопроса о том, содержится ли в действиях лица оконченный состав указанных преступлений либо лишь признаки покушения на совершение таких преступных действий, судам следует выяснять, действовало ли лицо с целью совершить изнасилование или насильственные действия сексуального характера, а также явилось ли примененное насилие средством к достижению указанной цели, которая не была осуществлена по не зависящим от него причинам. При этом необходимо отличать покушение на изнасилование от насильственных действий сексуального характера, а также покушений на преступления, предусмотренные статьями 131 и 132УК РФ, от оконченных преступлений, подпадающих под иные статьи УК РФ, предусматривающие ответственность за преступления против здоровья, чести и достоинства личности. Покушение на изнасилование или на совершение насильственных действий сексуального характера следует отграничивать от добровольного отказа от совершения указанных действий, исключающего уголовную ответственность лица (статья 31 УК РФ). В этом случае, если лицо осознавало возможность доведения преступных действий до конца, но добровольно и окончательно отказалось от совершения изнасилования или насильственных действий сексуального характера (но не вследствие причин, возникших помимо его воли), содеянное им независимо от мотивов отказа квалифицируется по фактически совершенным действиям при условии, что они содержат состав иного преступления. Судам следует исходить из того, что ответственность за совершение изнасилования или насильственных действий сексуального характера в отношении заведомо несовершеннолетнего лица либо не достигшего четырнадцатилетнего возраста наступает лишь в случаях, когда виновное лицо достоверно знало о возрасте потерпевшего лица (являлось родственником, знакомым, соседом) или когда внешний облик потерпевшего лица явно свидетельствовал, например, о его возрасте. Добросовестное заблуждение, возникшее на основании того, что возраст потерпевшего лица приближается к 18-летию или в силу акселерации оно выглядит взрослее своего возраста, исключает вменение виновному лицу данного квалифицирующего признака.

Нами поддерживаются теоретические предложения Корнеевой А.В.[22], предложившей следующие особенности квалификации неоконченной преступной деятельности:

1. Квалификация неоконченного преступления, должна отражать ту стадию, на которой преступление было прервано, т.е. содержать ссылку не только на ст. 30 УК РФ, но и на конкретную часть ст. 30 УК.

2. Если при квалификации преступления не установлен прямой умысел, деяние не может быть расценено как приготовление к преступлению или покушение на него.

3. Каждая последующая стадия совершения преступления поглощает предыдущую и не требует самостоятельной квалификации.

4. Квалификация содеянного как покушения возможна лишь при наличии прямого определенного умысла.

5. При ненаступлении последствий в преступлении с неопределенным умыслом содеянное квалифицируется как покушение на преступление с наименее опасными из всех желаемых последствий.

6. В преступлении с двумя формами вины, в которых основной состав сформулирован по типу формальных, возможно покушение на преступление.

7. При неоконченное преступной деятельности квалификация производится по направленности умысла виновного. Если при покушении на преступление в содеянном наличествуют признаки мене опасного преступления, отражающего частичную реализацию умысла виновного, квалификация по совокупности преступлений не требуется.

8. В преступлениях с формальным составом квалификация содеянного как покушения возможна в случаях совершения виновным лишь части действий, образующих объективную сторону преступлений.

9. Продолжаемое преступление квалифицируется как оконченное с момента совершения последнего из всех преступных действий, направленных к единой цели.

10. Совершение хотя бы одного из действий, альтернативно указанных в диспозиции статьи, в полном объеме исключает уголовно-правовую оценку как покушение на преступление другого из них, выполненного лишь частично.

11. Если виновный не осуществил свое намерение о совершении преступления с квалифицирующим признаком, относящимся к объекту или объективной стороне преступления, деяние должно квалифицироваться как неоконченная преступная деятельность с этим квалифицирующим признаком.

12. Если конструктивный или квалифицирующий признак представляет собой цель деяния, ее недостижение не может свидетельствовать о неоконченности преступления.

13. Если приготовление к совершению преступления образует состав самостоятельного оконченного преступления, содеянное подлежит квалификации по совокупности преступлений.

14. Создание организованной группы в случаях, не предусмотренных статьями Особенной части УК, требует квалификации как приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана.

15. Деяние лица, добровольно отказавшегося от доведения преступления до конца, подлежит уголовно-правовой квалификации в том случае, если фактически совершенное им содержит иной состав преступления.

 

40. Добровольный отказ от преступления. Его отличие от приготовления к преступлению и покушения на преступление

Под добровольным отказом следует понимать добровольное и окончательное прекращение начатого преступления при осоз­нании лицом возможности реального его завершения.

В ст. 31 УК РФ говорится: «Добровольным отказом от престу­пления признается прекращение лицом приготовления к престу­плению либо прекращение действий (бездействия), непосредст­венно направленных на совершение преступления, если лицо осознавало возможность доведения преступления до конца».

Признаки добровольного отказа от преступления:

1.

1. добровольно­сть;

2. окончательность;

3. осознание возможности доведения до конца начатого преступления.

Добровольность означает, что лицо по своей воле, по собствен­ному желанию сознательно прекращает начатое преступление. Мотивы отказа для признания его добровольным уголовно-пра­вового значения не имеют (страх перед наказанием, боязнь разо­блачения, жалость к жертве и т. д.). Инициатива при этом может исходить и от других лиц, побудивших советами, уговорами, просьбами, убеждением и т. д. отказаться от доведения преступ­ления до конца.

Окончательность предполагает, что лицо прекращает начатое преступление полностью и окончательно, а не прерывает его на какое-то время. Если же завершение преступления откладывается на будущее в связи с невозможностью его завершения в сложив­шейся ситуации и в данное время, то добровольный отказ исклю­чается. Также оценивается отказ от повторения преступного по­сягательства (например, лицо отказывается от совершения по­вторного выстрела при промахе и др.). В указанных случаях имеет место покушение на преступление.

Лицо должно осознавать возможность доведения преступле­ния до конца. Его мнение при этом может не совпадать с реаль­ной ситуацией, с действительным положением вещей. Например, лицо было уверено, что преодолеет имеющееся препятствие, хотя это было практически невозможно, так как оно незадолго до на­чала совершения деяния было усилено (усложнено), что ему не было известно. Наличие подобной ситуации также не исключает добровольного отказа.

Исходя из законодательного определения добровольного от­каза, он возможен на стадииприготовления к преступлению и по­кушения на преступление. Следовательно, добровольный отказ исключается на стадии оконченного преступления.

На стадии приготовления добровольный отказ возможен всегдаи выражается, как правило, в форме бездействия (лицо воздержи­вается от продолжения действий), хотя и не исключается дейст­вие (например, уничтожение приобретенного для нападения ору­жия).

Возможность добровольного отказа на стадии покушения на преступление зависит от вида покушения. На этапе неоконченного покушения он возможен всегда и, по сути, характеризуется теми же чертами, что и при приготовлении к преступлению.

При оконченном покушении добровольный отказ возможен только в одном случае:

1.

1. имеет место активная его форма, т.е. совершается путем действия;

2. лицо сохраняет власть над даль­нейшим развитием событий (причинно-следственных связей), может предотвратить (не допустить) окончание преступления. В этом случае между началом и окончанием преступления имеет­ся определенный промежуток времени, в течение которого лицо само нейтрализует совершенное им действие (например, приме­няет противоядие) и ему удается предотвратить окончание пре­ступления (например, смерть ранее им отравленного лица). Если же принятыми усилиями предотвратить завершение преступле­ния не удалось, добровольный отказ отсутствует, а указанное по­ведение виновного признается смягчающим наказание обстоя­тельством (п. «к» ч. 1 ст. 61 УК РФ).

Согласно ч. 2 ст. 31 УК РФ лицо, добровольно и окончательно отказавшееся от доведения преступления до конца, не подлежит уголовной ответственности. Основанием исключения уголовной ответственности при добровольном отказе является отсутствие в деянии лица состава преступления.

Лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности в том случае, ес­ли фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления. Например, хищение лицом огнестрельного оружиядля совершения убийства, от доведения до конца которого оно отказалось, влечет уголовную ответственность только за данное деяние по ст. 226 УК РФ.

Добровольный отказ соучастников преступления, в целом ха­рактеризуясь теми же признаками, что и отказ исполнителя пре­ступления, имеет некоторые особенности.

Добровольный отказ соисполнителя преступления заключает­ся в несовершении обусловленных сговором деяний или в неза­вершении задуманного соучастниками преступления. В этом слу­чае уголовная ответственность других соучастников преступления не исключается.

Организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности в том случае, если они своевременным сообщением органам власти или иными пред­принятыми мерами предотвратили доведение преступления ис­полнителем до конца.

Добровольный отказ пособника преступления, исключающий его уголовную ответственность, заключается в том, что он пред­принял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совер­шение преступления.

Если предпринятые организатором, подстрекателем и пособ­ником действия не увенчались успехом, то они подлежат уголов­ной ответственности, а указанные действия по предотвращению преступления признаются смягчающим наказание обстоятельст­вом.

Основное отличие добровольного отказа от деятельного рас­каяния:

· отказ возможен на стадии неокончен­ного преступления, раскаяние — на стадии оконченного преступ­ления;

· отказ исключает уголовную ответственность, раскаяние признается смягчающим наказание обстоятельством.

41. Понятие и признаки соучастия в преступлении

Случаи совместного совершения преступления несколькими лицами достаточно часто встречаются в реальной жизни. Как следствие, одним из наиболее значимых институтов уголовного права является институт соучастия в преступлении.

Соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в соверше­нии умышленного преступления (ст. 32 УК РФ).

Признаки соучастия в преступлении:

1) объективные:

·

· количественный;

· качественный;

2) субъективные:

·

· умыш­ленность соучастия;

· умышленность преступления.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.014 сек.)