АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Письмо папе Льву Х 12 страница

Читайте также:
  1. E. Реєстрації змін вологості повітря. 1 страница
  2. E. Реєстрації змін вологості повітря. 10 страница
  3. E. Реєстрації змін вологості повітря. 11 страница
  4. E. Реєстрації змін вологості повітря. 12 страница
  5. E. Реєстрації змін вологості повітря. 13 страница
  6. E. Реєстрації змін вологості повітря. 14 страница
  7. E. Реєстрації змін вологості повітря. 15 страница
  8. E. Реєстрації змін вологості повітря. 16 страница
  9. E. Реєстрації змін вологості повітря. 17 страница
  10. E. Реєстрації змін вологості повітря. 18 страница
  11. E. Реєстрації змін вологості повітря. 19 страница
  12. E. Реєстрації змін вологості повітря. 2 страница

На рассвете начался яростный и смелый штурм, но защитники были еще смелее. Через мост прошло великое множество людей, и в толпе задавили монсеньора д'Эпири, старого бургундского рыцаря, который был самым знатным из погибших там. С другой стороны некоторые забрались даже на стену, но никто не вернулся назад. Сражались врукопашную, долго, да и весь штурм был долгим. Часть отрядов герцог оставил, чтобы они пошли на приступ после первых, но, видя, что время уходит, он бросил в бой и их. Из города вылазок не было. Горожане ведь могли видеть, как много людей готово отразить их, если они выйдут. Во время этого штурма погибло около 120 человек. Наиболее видным из них был монсеньор д'Эпири. Некоторые полагали, что погибло гораздо больше. Раненых было почти 1000 человек.

Ночью из города была сделана вылазка, но людей вышло немного, и они были по большей части на конях, которые спотыкались [117] о палаточные канаты. Они ничего не добились и потеряли двоих или троих дворян, но ранили одного очень знатного человека по имени Жак д'Орсан, герцогского фельдцейхмейстера, который несколько дней спустя умер.

Через семь или восемь дней после этого штурма герцог пожелал расположиться возле ворот, что со стороны Парижа, разбив войско на две части. Его никто не поддержал ввиду того, что в городе оставалось много людей. Это следовало сделать в самом начале, теперь же было не время. Убедившись, что иного выхода нет, он снял осаду и, сохраняя боевой порядок, отошел от города. Он ожидал, что горожане за ним бросятся в погоню и тогда он разгромит их. Однако они не выступили.

Он направился в Нормандию, поскольку обещал герцогу Бретонскому подойти к Руану, где собирался быть и тот; но герцог Бретонский отказался от своего намерения ввиду смерти герцога Гиенского и не тронулся из своей страны.

Герцог Бургундский подошел к городу Э, который был ему сдан, как и Сен-Валери; он велел сжечь все вокруг вплоть до самых ворот Дьеппа. Он взял и сжег Нефшатель, предал огню большую часть области Ко и собственной персоной явился перед воротами Руана. Он то и дело терял своих фуражиров, и его войско испытывало сильный голод. Ему пришлось двинуться обратно, поскольку наступала зима. И как только он повернул назад, люди Короля заняли Э и Сен-Валери, взяв в плен семерых или восьмерых из тех бургундцев, что были оставлены там по договору о сдаче городов.

ГЛАВА XI

Примерно в это время я прибыл на службу к королю (то был 1472 год), который принял к себе большинство советников своего брата герцога Гиенского. Произошло это в Пон-де-Сэ, куда король приехал, чтобы руководить военными действиями против герцога Бретонского.

Там его посетили послы из Бретани, и он отправил в Бретань своих. Среди прочих приезжал Филипп дез Эссар, приближенный герцога Бретонского, и Гийом де Супленвиль, советник монсеньора де Лекена, который бежал в Бретань, когда увидел, что его господин, герцог Гиенский, при смерти. Он выехал из Бордо морем, боясь попасть в руки короля, поэтому и бежал так рано. С собой он захватил исповедника герцога Гиенского и смотрителя кухни, которых обвиняли в смерти герцога Гиенского и которые позднее долгие годы провели в заключении в Бретани.

Эти поездки послов в Бретань и обратно продолжались недолго: король решил установить мир с Бретанью и ублажить сеньора де Лекена, чтобы привлечь его на свою сторону, дабы он ему не мешал, ибо в Бретани он был единственным умным и достойным человеком, [118] под влиянием которого могущественный герцог Бретонский мог оказаться опасным противником, а договорившись с ним, можно было заставить бретонцев жить в мире. К тому же почти всё население этой страны ничего другого в действительности и не желало. Ведь в королевстве всегда служили уважаемые и почтенные бретонцы, и в прошлом они оказали большие услуги 43. Поэтому я считаю, что король поступил мудро, заключив договор; некоторые, правда, его осуждали, но они не были столь прозорливы, как он. Он правильно оценил де Лекена, решив, что ему без всяких опасений можно вручить то, что было вручено; он считал его человеком чести, поскольку во время прошлых усобиц тот никогда не вступал в сговор с англичанами и не соглашался передать им Нормандию; вот почему он получил столько благ — он их заслужил.

Исходя из этих соображений, король велел Супленвилю изложить письменно все, что сеньор де Лекен, его господин, требует для герцога Бретонского и для себя, что тот и сделал, и король на все согласился. Требования были следующие: 80 тысяч франков пенсии для герцога; для его же господина — 6 тысяч франков пенсии, губернаторство в Гиени, два сенешальства — в Ландах и в области Бордо, пост капитана одного из замков в Бордо и капитанские посты в двух замках Байонна, в Даксе и в Сен-Севере, а также 80 тысяч экю наличными, королевский орден и графство Комменж. Все требования были приняты и исполнены, за исключением пенсии герцогу, которую выплачивали лишь в половинном размере и только в течение двух лет. Кроме того, король дал Супленвилю 6 тысяч экю, и как ему, так и его господину он выдал деньги наличными за четыре года. Супленвиль получил также 1200 франков пенсии, пост мэра Байонна, бальи Монтаржи и другие более мелкие должности в Гиени. А Филипп дез Эссар стал смотрителем вод и лесов Франции, бальи Мо и получил 1200 франков пенсии и 4 тысячи экю наличными. С этого момента и до кончины нашего господина, короля, эти должности за ними сохранялись, и поэтому монсеньор де Комменж был ему добрым и преданным слугой.

Умиротворив Бретань, король вскоре направился в Пикардию. Король и герцог Бургундский, как только наступала зима, всегда по обыкновению заключали перемирие на шесть месяцев или на год, а то и более. Поэтому и на сей раз они заключили его, как обычно, и для этого приехал канцлер Бургундии и другие. Им был показан договор об окончательном мире с герцогом Бретонским, по которому этот герцог отрекался от союза с англичанами и герцогом Бургундским; на этом основании король желал, чтобы послы герцога Бургундского не включали его в число своих союзников. Они на это не соглашались, говоря, что это право герцога объявлять себя на определенное время сторонником короля или их сторонником и что в прошлом герцог Бретонский письменно отрекался от них, но тем не менее союза и дружбы не оставлял. Они считали, что герцог Бретонский — государь, который руководствуется чужим умом, а не [120] своим, но который всегда в конце концов понимает, что в его интересах, а что нет 44. И было это в 1473 году.

Когда велись эти переговоры, с обеих сторон проявляли недовольство графом Сен-Полем, коннетаблем Франции; король сильно возненавидел его и его близких, а герцог Бургундский ненавидел его еще более, и причин у него на то было больше (я был осведомлен об истинных причинах ненависти и той и другой стороны). Герцог никак не мог забыть, что коннетабль был повинен в захвате Амьена и Сен-Кантена, и считал, что тот спровоцировал и вдохновил войну между ним и королем, поскольку во время перемирий коннетабль произносил самые прекраснодушные речи, а как только начиналась война, он оказывался главным врагом. К тому же тот хотел принудить его выдать свою дочь замуж, как Вы уже знаете. Был и еще один повод для вражды: пока герцог стоял под Амьеном, коннетабль совершил набег на Эно и наряду с прочими геройствами сжег замок Сор, принадлежавший рыцарю по имени мессир Бодуэн де Ланнуа. До этого времени не было принято устраивать пожарище, и герцог стал все жечь в отместку за сожжение замка Сор.

Поэтому начали договариваться о том, как избавиться от коннетабля. Люди короля обратились по этому поводу к врагам коннетабля, из тех, что служили герцогу Бургундскому. Ведь у короля было не меньше оснований, чем у герцога, с недоверием относиться к коннетаблю, поскольку на него все возлагали вину за войну. И, на его погибель, вышло наружу все, что он говорил и о чем договаривался с той и другой стороной.

Могут спросить: разве не мог король один с ним справиться? на это отвечу, что нет, поскольку владения коннетабля лежали как раз между королевскими и герцогскими. Он владел Сен-Кантеном в Вермандуа, большим и укрепленным городом; у него были Ам и Боэн и другие очень мощные крепости возле Сен-Кантена, и он мог разместить там людей в любой час и из любой партии, какой ему угодно. От короля он имел 400 хорошо оплачиваемых кавалеристов и сам был контролером и устраивал смотры, а потому располагал крупными суммами, имея на содержании меньше воинов, чем положено. Кроме того, его обычные доходы давали ему 40 или 50 тысяч франков и еще он взимал по одному экю с бочки вина, провозимой через его владения во Фландрию и Эно. У него были обширные собственные сеньории и много сторонников и во французском королевстве, и в землях герцога, где он имел сильные родственные связи.

Перемирие длилось весь этот год, и тем временем была заключена сделка в отношении коннетабля. Люди короля обратились к рыцарю герцога по имени монсеньор де Эмберкур, о котором Вы уже слышали, в другом месте этой книги, ибо он с давних пор ненавидел коннетабля и позднее его ненависть еще более усилилась, так как на одной из ассамблей в Руа, где коннетабль и другие представляли короля, а канцлер Бургундии, сеньор де Эмберкур и прочие [120] — герцога, во время обсуждения общих дел коннетабль дважды очень грубо оскорбил сеньора де Эмберкура. На это тот ответил, что если он и стерпит обиду, то из почтения не к нему, а к королю, которого коннетабль представляет в качестве посла, а также из почтения к своему господину, которого представляет он, и что он ему об этом доложит.

Эта грубая выходка и необдуманное оскорбление стоили впоследствии коннетаблю жизни и имущества, как Вы увидите. Поэтому люди, стоящие у власти, и государи должны всячески остерегаться произносить и наносить подобные оскорбления и думать о том, кому они их наносят. Ведь чем выше они стоят, тем большее огорчение и боль причиняют их оскорбления, ибо оскорбленным кажется, что бесчестье особенно велико, когда оно исходит от важных и могущественных персон, а если это к тому же их господин или сеньор, то оскорбленным кажется, что они больше не могут рассчитывать на почести и награды от него. А люди лучше служат, надеясь на будущие благодеяния, чем в благодарность за прошлые.

Возвращаясь к моему рассказу, добавлю, что люди короля постоянно обращались к сеньору де Эмберкуру и названному канцлеру, поскольку тот разделял оскорбление, нанесенное в Руа, и был большим другом сеньора де Эмберкура. И довели они это дело до того, что в Бувине, близ Намюра, была устроена встреча по этому поводу. От короля там были сеньор де Кюртон, губернатор Лимузена и мэтр Жан Эберж, впоследствии епископ Эвре; а от герцога — канцлер, о котором я говорил, и сеньор де Эмберкур. Произошло это в 1474 году.

Коннетабль был предупрежден о том, что за его спиной совершается сговор, и поспешил послать людей к этим двум государям. Каждому из них он дал понять, что все знает; и он так постарался на сей раз, что заронил в короля подозрение, будто герцог хочет его обмануть и перетянуть коннетабля на свою сторону. Поэтому король немедленно отправил гонца в Бувинь и велел послам не заключать договора против коннетабля, а только продлить в соответствии с инструкцией перемирие на год или на шесть месяцев, точно не знаю.

Когда гонец прибыл туда, соглашение было уже заключено и накануне вечером произошел обмен его текстами, закрепленными печатями; но послы столь хорошо понимали друг друга и были в столь дружеских отношениях, что вернули друг другу эти тексты, в которых говорилось, что коннетабль по указанным причинам является преступником и врагом обоих государей и они клятвенно обещают друг другу, что первый из них, кто его схватит, казнит его в течение восьми дней или же выдаст другому, дабы тот поступил по своему усмотрению; и во всеуслышание должно было быть оглашено, что коннетабль является врагом обеих партий, как и те, кто будет ему служить и окажет поддержку и помощь. Помимо того, король обещал вернуть герцогу Сен-Кантен, о котором уже много говорилось, и отдавал ему все деньги и недвижимое имущество коннетабля, которое [121] могло оказаться в пределах королевства, а также все сеньории, которые тот держал от герцога. И среди прочих он отдавал Ам и Боэн, очень сильные крепости. Король и герцог должны были к определенному дню прислать свои войска к городу Ам и осадить коннетабля. Однако по указанным мною причинам это соглашение было аннулировано и назначены день и место, куда должен был приехать коннетабль, чтобы в полной безопасности переговорить с королем, ибо коннетабль имел основания бояться за себя, зная о соглашении в Бувине.

Это место было в трех лье от Нуайона, на пути в Ла Фер, близ маленькой речки; со стороны коннетабля там был выставлен дозор. На дороге, что там проходила, соорудили мощный барьер. [122] Коннетабль приехал туда первым, и с ним была вся его кавалерия или почти вся, ибо пришло 300 кавалеристов, а под платье, без пояса, он надел кирасу. С королем было 600 кавалеристов, и среди прочих — монсеньор де Данмартен, обергофмейстер Франции, заклятый враг коннетабля.

Король послал меня вперед, чтобы извиниться перед коннетаблем за то, что его заставили долго ждать. Вскоре и он сам подъехал, и они начали разговор, при котором присутствовало пятеро или шестеро человек из свиты короля. Коннетабль извинился за то, что приехал вооруженным, сославшись на то, что опасается графа де Данмартена. Они договорились, что все прошлое будет забыто и о нем никогда больше не будет речи. Коннетабль прошел на сторону короля 45, между ним и графом де Данмартеном было достигнуто согласие, и он поехал с королем в Нуайон, а на следующий день вернулся в Сен-Кантен, полагая, что примирился с королем.

Когда король как следует поразмыслил и услышал, как ропщут его люди, он решил, что сделал глупость, отправившись разговаривать со своим слугой и встретив его за закрытым барьером и в сопровождении кавалеристов, которые были его же подданными и им же оплачивались. И если его ненависть была и прежде достаточно велика, то теперь она стала еще сильней; самонадеянность же коннетабля ничуть не уменьшилась.

ГЛАВА XII

Если внимательно поглядеть, в каком положении находился король, то следует заключить, что он поступил очень умно, ибо, я уверен, в противном случае коннетабля, несмотря на всю неприязнь к нему, принял бы герцог Бургундский, если бы коннетабль передал ему Сен-Кантен.

Но столь мудрый сеньор, каким был коннетабль, действовал опрометчиво, или же господь не дал ему возможность уразуметь, с кем он имеет дело, если он таким образом и в таком виде предстал перед своим королем и повелителем, которому принадлежали все те кавалеристы, что его сопровождали. Даже по лицу короля было видно, как он этим был удивлен и поражен. А когда коннетабль оказался рядом, то их разделял лишь небольшой барьер, и он даже не колебался, перейдя на сторону короля. В тот день ему грозила большая опасность.

Я рассказываю это потому, что коннетабль и некоторые из его близких гордились этим делом и похвалялись, что король их боится, считая его трусливым человеком. Он и в самом деле был таким, но на то были надлежащие причины. Он выпутался из тяжелых войн с сеньорами своего королевства благодаря широким раздачам и еще более широким обещаниям и не хотел ничем рисковать, если можно было найти более удобный выход. Многим казалось, что его вынудили [123] поступить таким образом страх и боязнь, но они ошибались и убедились в том, когда осмелились выступить против него и испытали поражение, как граф д'Арманьяк 46 и другие, ибо король хорошо знал, когда следует бояться, а когда нет. Я решаюсь воздать ему хвалу за это (не помню, говорил ли я это уже, а если и говорил, то об этом стоит сказать дважды), поскольку я не знал другого человека, который бы столь мудро себя вел в опасной ситуации.

Продолжая разговор о монсеньоре коннетабле, замечу, что он, пойдя на риск, хотел, чтобы король его боялся, или мне это кажется — я ведь не хотел бы оговаривать коннетабля и веду речь об этом лишь для того, чтобы предупредить тех, кто служит могущественным государям, которые все по-разному представляют себе заботы этого мира; и своему другу, если бы он у меня был, я посоветовал бы приложить все силы к тому, чтобы господин его любил, а не боялся, ибо я никогда не видел, чтобы человека, приобретшего большую власть над своим господином путем его запугивания, не постигла беда, причем по воле его господина. Я знаю достаточно таких случаев в этом королевстве, происшедших в наше. время или немного раньше; в этой стране так было с монсеньером де Ла Тремойлем 47 и другими, в Англии — с графом Варвиком и его сторонниками, мог быя привести примеры из Испании и других мест. Но те, кому придется читать эту главу, знают об этом лучше меня. И очень часто бывает, что подобная дерзость порождена большими заслугами, и тем, кто ее проявляет, кажется, что их заслуги столь велики, что от них могут многое стерпеть и что без них нельзя обойтись. Но государи, напротив, держатся того мнения, что все обязаны им хорошo служить, и благосклонны лишь к тем, кто им вторит, а от тех, кто их бранит, только и желают побыстрей избавиться.

По этому поводу я должен еще сослаться на мнение нашего господина-короля. Однажды он сказал мне, говоря о тех, кто оказывает большие услуги (он сослался на автора, у которого позаимствовал ту мысль), что слишком хорошая служба иногда губит людей и что большие услуги оплачиваются большей неблагодарностью, и случается это как по вине тех, кто эти услуги оказал, ибо они, пользуясь благосклонностью своей судьбы, слишком высокомерны и к государям, и к сотоварищам, так и по забывчивости государей. Еще он мне сказал относительно того, как преуспеть при дворе, что, по его мнению, самая большая удача для человека — это когда государь, которому он служит, оказал ему какую-нибудь большую милость с малыми затратами, поскольку он окажется ему весьма обязан, и что это совсем не то, как если бы он сам оказал государю столь большую услугу, что тот чувствовал бы себя сильно обязанным, ибо государи естественно, больше любят тех, кто у них в долгу, нежели тех, кому они должны. Таким образом, в любом положении жизнь в этом мире сопряжена со многими заботами, и господь оказывает большую милость тем, кому он дает здравый природный рассудок. Встреча короля с монсеньером коннетаблем произошла в 1474 г.

Комментарии

1 Пероннский договор был обнародован королем в ноябре 1468 г.

2 Без контролеров коннетабль мог присваивать себе часть этих денег, представляя на смотр фиктивных кавалеристов.

3 В 1470 г. было созвано собрание нотаблей, т. е. представителей сословий, назначенных королем, а не избранных. Но Коммин ошибается, говоря, что это было единственное собрание представителей сословии в царствование Людовика XI. Король собирал Генеральные штаты в Type в 1468 г. Возможно, что в памяти Ком-мина эти два собрания совместились.

4 Принести оммаж против всех — значит, и против короля.

5 Бургундский бастард Бодуэн, незаконнорожденный сын Филиппа Доброго, бежал вместе с тремя другими служителями герцога.

6 Мария Бургундская — дочь Карла от второго брака (с Изабеллой Бурбонской).

7 Пикиньи был взят 25 февраля 1471 г.

8 Король обрадовался по той причине, что начал понимать, что его обманывают и война идет не к концу, а лишь разгорается.

9 Штаты, созванные в Абвиле в июле 1471 г.

10 См. примеч. 25 к книге первой.

11 Постоянная армия, возникшая во Франции в 40-е годы XV в. и сменившая феодальное и городское ополчение, была причиной введения постоянного прямого налога (тальи), и потому ее существование вызывало жаркие политические споры (см. статью).

12 Карл Смелый мечтал о воссоздании королевства Лотаря, образовавшегося после раздела империи Карла Великого по Верденскому договору (843 г.).

13 Коммин обращается к архиепископу Вьеннскому.

14 Он был женат на сестре Эдуарда IV Анне.

15 Коммин имеет в виду английские завоевания во Франции на втором этапе Столетней войны, с 1415 г.

16 Коммин ошибается. Казненный отец королевы — Ричард Вудвиль.

17 Вэнлок вел притворную игру, чтобы спасти Варвика, как позднее объяснит сам же Коммин.

18 В Кале находился большой склад шерсти, вывозившейся английской компанией купцов-складчиков на континент, главным образом в Нидерланды.

19 Распоряжение об аресте французских купцов было отдано 12 июня 1470 г. Людовик XI не стал принимать ответных мер, чтобы не обострять отношений с герцогом Бургундским.

20 Эдуард, принц Уэльский, сын Генриха VI и Маргариты Анжуйской.

21 Коммин подчеркивает, что эта женщина была лишена характерных женских пороков, как они изображались во французской средневековой литературе, в которой существовала сильная антифеминистская тенденция.

22 Джордж Невиль, архиепископ Йоркский, и Джон Невиль, маркиз Монтегю.

23 Т. е. чтобы перешли на сторону Варвика.

24 Выше Коммин говорит, что с Эдуардом село на суда 700 или 800 человек, имея в виду, надо полагать, только воинов, а 1500 человек — общее число спутников.

25 Эдуард V родился в Вестминстере 4 декабря 1470 г.

26 Белый цвет здесь — цвет Франции.

27 Разъезжали по владениям бургундского герцога, занимаясь грабежом, сторонники Варвика, которые смотрели на герцога и его подданных как на врагов, поскольку Карл Смелый поддерживал Эдуарда IV.

28 Именно такова была позиция, занятая Карлом Смелым в отношении Англии,— сохранять с ней союзные отношения независимо от того, кто будет на престоле.

29 Порт Вере в Зеландии был нейтральным.

30 11 апреля 1471 г.

31 Сражение при Барнете 14 апреля 1471 г.

32 Эдуард, сын Генриха VI.

33 Варвик не был непосредственно виновен в их гибели.

34 Вражда тянулась с самого начала войны Алой и Белой роз и была одним из ее исходных моментов.

35 Битва при Тьюксбери 4 мая 1471 г.

36 Возгордится от того, что к нему так часто присылают посольства.

37 Представитель Анжуйского дома.

38 Герцог Филиберт Савойский умер в 1482 г.

39 Титул римского короля носили или императоры до их коронации римским папой, или, как в случае Максимилиана, наследники имперского престола, признанные таковыми, при жизни императора, курфюрстами.

40 В действительности у короля уже был сын, будущий король Карл VIII, который родился 30 июня 1470 г.

41 Т. е. Карл VIII, вступивший на престол в 1483 г.

42 Многие подозревали и обвиняли Людовика XI в отравлении брата, но утверждать это со всей определенностью невозможно.

43 В армиях французских королей во время Столетней войны служило много бретонских дворян, которые нередко занимали высокие командные должности. Достаточно вспомнить Бертрана дю Геклена, коннетабля при Карле V, который в 70-е годы XIV в. освободил от англичан почти всю Южную Францию.

44 Перемирие, заключенное в Компьене 3 ноября 1472 г. (Коммин ошибается, называя 1473 г.), распространялось и на герцога Бретонского. т. е. король в этом пункте уступил.

45 Коннетабль прошел к королю через барьер.

46 Граф Жан V д'Арманьяк, активный участник оппозиции, был в феврале 1473 г. блокирован со своим войском в городе Лектуре и капитулировал, подписав соглашение, по которому передавал королю почти все свои владения в обмен на пенсию. Но после отхода королевской армии он захватил город, воззвав о помощи к герцогу Бургундскому и англичанам, после чего Лектур был взят вновь королевскими войсками и подвергнут жестокому разгрому, жертвой которого стал и граф. Это событие 6 марта 1473 г. получило в литературе название «драмы в Лектуре».

47 Жорж де ла Тремойль, один из фаворитов Карла VII, пользовавшийся его безграничным доверием, был арестован и удален от двора в 1433 г.

 

Филипп де Коммин

МЕМУАРЫ

К оглавлению

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА I

В этот сезон 1 герцог Бургундский отправился завоевать область Гельдерн в связи с тяжбой, которая достойна того, чтобы о ней поведать, дабы показать, сколь всемогущ господь.

Был тогда молодой герцог Гельдернский по имени Адольф 2, женатый на одной из дочерей из дома Бурбонов, сестре монсеньера Пьера де Бурбона 3, что живет и ныне; а женился он на ней в доме Бургундского герцога, почему и пользовался некоторым его благоволением.

Он совершил страшный поступок: однажды вечером схватил своего отца, когда тот собирался идти спать, провел его босым в очень холодную пору пять немецких лье, заключил в подвал башни, куда почти совсем не приникал свет, кроме как через слуховое окошко, и продержал его там пять лет 4; из-за этого вспыхнула война между герцогом Клевским, на сестре которого был женат плененный герцог, и этим молодым герцогом Адольфом. Герцог Бургундский несколько раз пытался их примирить, но безуспешно. В конце концов к этому приложили руку папа и император, и герцогу Бургундскому было велено любыми средствами освободить герцога Арнольда из тюрьмы. Он так и сделал, ибо молодой герцог не осмелился ему отказать, видя, сколь многие важные лица вмешались, в это дело, и боясь герцога Бургундского. Я несколько раз видел, как они спорили в зале на заседании большого совета и как добрый старик вызывал своего сына на поединок. Герцог Бургундский очень хотел их примирить, испытывая симпатию к молодому. Последнему был предложен пост губернатора, или управителя, области Гельдерн со всеми доходами, за исключением маленького городка Граве, лежащего близ Брабанта, который вместе с доходами от него должен был остаться у отца, который получил бы еще и 3 тысячи флоринов пенсии. Таким образом, у отца остался бы доход в 6 тысяч флоринов и титул герцога, как и положено. Вместе с другими, более опытными людьми меня отправили передать это предложение молодому герцогу, который ответил, что предпочел бы бросить своего отца вниз головой в колодец, с тем чтобы и его самого сбросили туда же, нежели заключать такое соглашение, ибо его отец пробыл герцогом 44 года — так пора уже и ему стать герцогом; но что он охотно даст ему 3 тысячи флоринов в год при условии, что он никогда более не [125] появится в герцогстве. Он наговорил еще много другого, столь же безрассудного.

Случилось это как раз тогда, когда король захватил Амьен у герцога Бургундского, находившегося с теми двумя, о которых я рассказываю, в Дуллане. Озабоченный своим положением, герцог поспешил в Эден и забыл об этом деле. Тогда молодой герцог, переодевшись французом, бежал в сопровождении одного спутника в свои земли. Переправляясь через реку возле Намюра, он заплатил за переправу один флорин. Его заприметил некий священник, у которого зародились подозрения, и он переговорил об этом с извозчиком. Тот всмотрелся пристально в лицо того, кто заплатил флорин, и узнал его; его схватили и отвезли в Намюр, где он и пробыл в заключении до смерти герцога Бургундского, пока его не освободили гентцы 5. Они хотели его женить на той, которая впоследствии стала герцогиней Австрийской 6, и повели с собой в Турне; там он, лишенный охраны, был.злодейски убит — господь, видимо, не счел его пребывание в тюрьме достаточным отмщением за оскорбление, нанесенное им отцу.

Отец его умер еще до кончины герцога Бургундского, когда сын находился в тюрьме; умирая, он ввиду неблагодарности сына оставил все наследство герцогу Бургундскому. Воспользовавшись этой распрей, герцог Бургундский в то время, о котором я говорю, завоевал герцогство Гельдерн, хотя и встретил там сопротивление. Ведь он был могуществен, а с королем у него было заключено перемирие; и владел он им до самой смерти, а наследники его еще и по сей день иго держат, и так будет, пока угодно богу. А рассказал я об этом, как предупреждал вначале, чтобы показать, что подобные жестокости и злодеяния не остаются безнаказанными.

Присоединив к своей державе это герцогство, герцог вернулся в свои земли, преисполненный гордости; и он решил вмешаться в Германские дела, поскольку император был не из храбрых и терпел что угодно, лишь бы не вводить себя в расходы, к тому же один, без помощи других сеньоров Германии, он был бессилен. Поэтому герцог продлил перемирие с королем. Некоторым из советников короля казалось, что не следует продлевать перемирия и предоставлять герцогу столь большие выгоды. Это им подсказывал обычный здравый смысл, но, будучи неискушенными людьми, они не понимали сути дела, Но были другие 7, лучше их разбиравшиеся в ситуации и более осведомленные, так как сами принимали участие в этом деле, и они предложили королю, нашему повелителю, смело идти на это перемирие и позволить герцогу столкнуться с немцами, которые невероятно многочисленны и могущественны. Они говорили следующее: «Как только герцог возьмет один город или закончит одну войну, он начнет другую, поскольку такой уж он человек, что никогда не удовлетворится чем-то одним (и этим он отличался от короля, ибо чем больше впутывался, тем сильнее запутывался), и лучший способ ему отомстить — предоставить свободу действий и сначала даже [126] немного помочь, чтобы не вызвать никаких подозрений насчет возможности нарушения перемирия; ведь при размерах и могуществе Германии он неизбежно вскоре истощит свои силы и потерпит полное поражение, ибо, поскольку император — человек не слишком большой доблести, князья империи сами организуют отпор». В конце концов так и случилось.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.014 сек.)