Глава вторая Статьи 190—191

Политическое кредо российского абсолютизма — самодержа­вие, православие, народность — на практике означало полное бесправие народа под властью не только самодержавия, но и православной церкви. Поэтому церковная измена, вероотступ­ничество не только православных, но и иных христиан рассма-

о предупре/_(11и и пресеч/_ий,

тривалось как тяжкое преступление. Общий объект преступле­ний данной главы — религиозная иерархия, закрепленная в за­коне. Государственной и в полном смысле слова господствую­щей религией в России было православие. Вторую ступеньку иерархической лестницы занимали иные христианские вероуче­ния: католицизм, протестантизм и армяно-грегорианское уче­ние. На третьей ступени находились нехристианские религии: мусульманство, иудейство, буддизм; на последней ступени ра­сполагались раскольники и сектанты русской православной цер­кви. Сектантство других религий законодательством практиче­ски игнорировалось. Устав духовных дел иностранных испове­даний запрещал только изуверские секты и мюридизм.

Переход из одной религии в другую, кроме православия, был, в принципе, запрещен. Нехристиане могли переходить в неправославное христианство только в редких случаях, опреде­ленных в законе. Например, евреи могли принимать иностран­ные христианские исповедания только будучи смертельно боль­ными, находясь на военной службе или с особого каждый раз разрешения министра внутренних дел. Переход раскольников или сектантов в любую христианскую религию, кроме правосла­вия, запрещался.

Отвлечением от веры (или совращением) признавалось прак­тически любое воздействие виновного на лицо христианского вероисповедания, в результате которого оно перешло в другую веру и отступило тем самым от веры истинной. Объект посяга­тельства при совращении — привилегии православия и христи­анства в целом в привлечении и удержании верующих в лоне своей церкви.

Отпадение от христианства должно было заключаться в пре­кращении посещения соответствующих церквей или молитвен­ных домов, отказе от исповеди и выполнения обрядов и сопро­вождаться заявлением о перемене веры и совершением над ре­негатом с его согласия обряда, символизирующего присоедине­ние к другой религии (например, обрезания). Отпадение от христианства является преступлением длящимся, поэтому ви­новный мог быть привлечен к ответственности через десятки лет после перемены вероисповедания.

Совращение должно было заключаться в активных действи­ях. Бездействие, в том числе со стороны священников, резуль­татом которого стало ренегатство, не подпадает под действие ст. 190. По своему составу совращение является материальным, т. е. требует наступления вреда, отступления совращаемого от веры. Если же эта цель не была достигнута, то деятельность со­вратителя могла квалифицироваться по другим статьям Уложе­ния. Ответственность за покушение, в соответствии со ст. 97, в данном случае не устанавливается.

Субъектом отпадения могло быть любое вменяемое лицо. Со­гласно решению уголовного кассационного департамента Сена­та, «дети, не достигшие возраста, в коем они могли бы пони-Мать различия между догматами веры, не могут быть совращае­мы в полном смысле слова». Таким возрастом признавалось, как правило, четырнадцатилетие.

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

УКДС, 1872, №1673,1893, №46.

Лохвицкий А. Указ. соч., с. 307.

332 Переход из католичества в лютеранство и наоборот разре-

Законодательство шалея только с санкции министра внутренних дел. Переход из первой половины _одной нехристианской религии в другую запрещался. Совраще-XIX века _{ние р}у_ССКИХ подданных из одного «лжеучения» в другое при-

равнивалось к колдовству и другим аналогичным обманам и на­казывалось по ст. 1162 как преступление против общественного спокойствия тюремным заключением сроком от двух до шести месяцев. Религиозная пропаганда и миссионерство, в соответст­вии со ст. 73 Устава о предупреждении и пресечении преступле­ний, разрешались только православной церкви. Лишь специаль­ными императорскими указами в порядке исключения разреша­лось миссионерство иных христианских религий, и то только в Сибири.

Еще русские буржуазные юристы заметили, что в Уложении «не постановлено никакого наказания за насильственное обра­щение иноверца в православное или иное христианское испове­дание»⁶⁵. Более того, до 1862 года разрешалось обращение в православие детей без согласия их родителей. В то же время на­казание за насильственное обращение христиан в другую веру устанавливается такое же, как за умышленное убийство. Нака­зание отступившим от веры было лишь относительно менее же­стоким, чем то, которое устанавливалось совратителю, посколь­ку вследствие своей неопределенности оно могло оказаться по­жизненным. Для увещевания и вразумения духовное начальст­во могло отправить виновного в монастырь. А монастырские за­стенки были в России одними из самых страшных тюрем. От­ступившему возвращали личные и имущественные права лишь после его искреннего раскаяния и возвращения к истинной вере. Определение искренности целиком предоставлялось духовен­ству.

Статья 192

Статья 115 Устава о пресечении и предупреждении престу­плений разрешала браки с мусульманами и евреями только хри­стианам протестантского исповедания, но при условии, что дети будут воспитываться в христианской вере. Супруг нехристиан­ского исповедания был обязан дать расписку об этом накануне свадьбы. Однако ответственность за деяния, предусмотренные данной статьей, наступала и в случае отсутствия такой ра­списки.

Статьи 193—194

Поводом к появлению норм, закрепленных в этих статьях, послужили доносы из Херсонской губернии министру духов­ных дел и просвещения князю А. Н. Голицыну еще в период царствования Александра I. В них говорилось, что женщи­ны-христианки, служившие у евреев, принимали их обычаи и обряды. Этого было достаточно, чтобы в 1820 году правитель­ство издало постановление о запрещении евреям держать хри­стиан в домашнем услужении. В соответствии с этим указом, в некоторых губерниях евреям было запрещено иметь не только

домашнюю прислугу христианского вероисповедания, но и вооб­ще использовать наемный труд христиан⁶⁶. Данные статьи были отменены в 1865 году, так как, по мнению Государствен­ного совета, «они представляются не согласными с общим ду­хом принимаемых ныне мер терпимости». В последующее время евреи постоянно держали христианскую прислугу, но о случаях совращения не сообщалось⁶⁷.

Статьи 195—196

По своему составу данные преступления аналогичны преду­смотренным ст. ст. 190—191. Даже санкция за отступление от православия- в другие христианские вероучения такая же, как и за переход в нехристианскую веру. Для исправления виновных высылали в отдаленные монастыри. И так же как в случае отпа­дения от христианства, в соответствии со ст. 167 Уложения, сро­ки давности на эти преступления не распространяются.

Статья 197

Уложение преследует не только совратителей и вероотступни­ков, но и религиозных пропагандистов, деятельность которых направлена против господствующей церкви. Объектом престу­пления, предусмотренного этой статьей, как и в предыдущих, является неприкосновенность паствы православной церкви. Формальный состав данного преступления не требует факта от­ступления кого-либо от православия, необязательно и распро­странение совращающих сочинений. Данное преступление, по существу, является покушением на совращение православных. Проповедью в данной статье называется не любое обращение к слушателям, а лишь произнесенное в храме или на специальном молитвенном собрании.

Статья 198

До 1721 года в России вообще запрещались браки православ­ных с неправославными. В 1721 году пленные шведы обрати­лись в Берг-коллегию с прошением разрешить им жениться на православных. Синод дал согласие на смешанные браки между христианами⁶⁸. В соответствии со ст. 67 ч. 1 т. X Свода зако­нов, они заключались лишь при условии, что дети будут воспи­тываться в православной вере. Даже в случае рождения после смерти православного родителя ребенок должен был воспиты­ваться в его вере.

Статьи 199—204

Привилегии правительствующей церкви в дореволюционной России были велики даже по сравнению с другими христиан­скими религиями. Это наглядно подтверждает сравнение ст. 199 со ст. ст. 200—204, в которых идет речь о добровольной переме­не веры. Если в случае добровольного перехода в православие подвергался суровому наказанию любой препятствующий тако­му присоединению, то при добровольном переходе православно­го в другую веру наказывались, напротив, те, кто должен был,

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

См.:

Оршанский И. Г.

Русское

законодательство

об евреях. СПб.,

1877, с. 20.

См. там же, с. 60—61.

68 См.:

Градовский А. Д. Начала русского государственного права. СПб., 1881, с. 378.

Законодательство

первой половины

XIX века

Лохвицкий А. Указ. соч., с. 308.

но не старался всячески препятствовать такой измене, — близ­кие родственники ренегата и священнослужители тех христиан­ских церквей, которые приняли его в свое лоно. Причем свя­щеннослужители иностранных христианских исповеданий несли ответственность за деяния, предусмотренные ст. ст. 201—202, и по статьям о должностных преступлениях. В 1865 году в со­ответствии с мнением Государственного совета была исключена из Уложения ст. 203. Сохранение ст. ст. 201—202 в Уложении редакции 1866 года вызвало «одну из статей папского протеста 1866 года»⁶⁹.

Исповедь (покаяние) —одно из семи христианских таинств. Оно совершается в католических и православных церквах и со­стоит в том, что верующий исповедуется в своих грехах священ­нику, после чего тот отпускает (прощает) ему их от имени бога. Причащение (евхаристия) — христианское таинство, при со­вершении которого верующие под видом вина и хлеба вкушают якобы «тело и кровь Христа».

Елеосвящение (соборование) — христианское таинство, со­вершаемое у постели тяжелобольного, — благословение уми­рающего.

Крещение — христианское таинство, выражающее принятие человека в лоно церкви, совершается посредством погружения в воду, окропления водой и т. д.

Миропомазание — христианское таинство, состоящее из мо­литвы о ниспослании на человека духа святого и крестообразно­го смазывания различных частей тела особым веществом (миро).

Духовные требы — богослужения, производимые по требова­нию верующих (например, крестины, панихида).

Катихизис (катехизис) — церковное учебное пособие, сокра­щенно излагающее в форме вопросов и ответов догматы, начала морали протестантской, католической или православной веры (первый катехизис был написан М. Лютером в 1528 году). Данная статья запрещает преподавание только для малолетних и только катехизиса, а не для всех и не вообще католического или протестантского вероучения. Уложением не предусматрива­ется ответственность мусульманского или иного нехристианско­го духовенства за пропаганду своего лжеучения малолетним, как, впрочем, и взрослым, она наступала только в случае совра­щения христиан.

Статья 205

Статья исключена из Уложения в редакции 1866 года в связи с изданием Устава о наказаниях, налагаемых мировыми судья­ми, в который была введена ст. 38, установившая ответствен­ность за ссоры, драки и иные нарушения общественной тишины независимо от мотивов проступка.

Достаточно неопределенный термин общенар-. чое собрание не получил разъяснения и в судебной практи.-t

Статья 206

Объект этого преступления — охраняемое законом единство и строгий централизм русской православной церкви. Уложение наказывает любые попытки подрыва единства православной церкви и поэтому не придает значения определению и разгра­ничению их форм — раскола, ересей и сектантства.

Раскол в русской православной церкви произошел в 50-х го­дах XVII века, когда патриарх Никон провел реформу цер­ковной службы. Против нее, за сохранение старых обрядов вы­ступила часть фанатически настроенного духовенства во главе с протопопом Аввакумом, опиравшаяся на значительную часть широких слоев верующих, в основном крестьянского и город­ского сословий. Последователи Аввакума стали именовать себя старообрядцами или староверами, в государственных учрежде­ниях и в официальной церкви они назывались раскольниками. «Вопрос об оценке религиозной сущности старообрядчества не решен окончательно и в настоящее время. Как известно, В. Д. Бонч-Бруевич полагал, что старообрядчество следует ре­шительно отмежевать от сектантства и что с религиозной точ­ки зрения старообрядцы согласны с православием по всем ос­новным вопросам вероучения, догматики, по взглядам на свя­щенное предание и священное писание, расходясь с ним толь­ко в некоторых обрядовых подробностях и тонкостях. Н.М.Никольский считал возможным некоторые старообряд­ческие течения относить к сектантству. Некоторые современ­ные исследователи склонны все старообрядчество включать в сектантство». А. И. Клибанов полагает, что во многом это движение носило характер патриархальных ересей⁷¹. Раскол делится на два течения — поповщину (Белокриницкую иерар­хию) и беспоповщину. Беспоповцы отрицали любую церков­ную иерархию. Из христианских таинств они признавали толь­ко крещение и исповедь. Отдельные течения (толки) беспопов­цев вплотную смыкались с сектантством. В них проповедова­лись идеи самоуничтожения, отрицались все христианские та­инства.

Взаимоотношения господствующей церкви и государства с раскольниками имели тенденцию к улучшению. От преследова­ний и гонений раскола в конце XVII — начале XVIII века пра­вительство и православная иерархия в конце XVI11 — начале

XIX

века перешли к официальному признанию старообрядче-

ской веры. Но были и периоды усиления конфронтации. Один из них начался с приходом к власти Николая I. Несмотря на то что в Своде законов было провозглашено, что «раскольники не преследуются за их мнение о вере»⁷², на практике они подвер­гались откровенной дискриминации: они не пользовались сво­бодой публичного богослужения и других коллективных рели­гиозных обрядов, были ограничены в свободе передвижения и торговли, им запрещалось занимать выборные общественные Должности. В некоторых губерниях раскольникам запрещалось владеть землей, служить в государственных учреждениях. В 1841 году беспоповцам даже запретили воспитывать собствен-

У \ожеш№

о наказаниях

уго\овных и

исправительных

70 Миловидов В. Ф

Современное

старообрядчество.

М.₍ 1979, с. 19.

См.:

Клибанов А.И

Религиозное

сектантство

в прошлом

и настоящем.

М, 1973, с. 49.

Устав

о предупреждении

и пресечении

преступлений,

ст 46. Свод

законов,

т. XIV.

Законодательство

первой половины

XIX века

73 См.:

Мельников П. И.

Раскольники

и сектанты

в России. —

Исторический

вестник, 1885,

кн. VII, с. 60.

См.: Грекулов Е. Ф.

Православная

инквизиция в

России М., 1964,

с. 129.

75 См.:

Бонч-Бруевич В. Д.

О религии,

религиозном

сектантстве и

церкви. М., 1959,

т. 1., с. 175.

76 УКДС, 1869,

№ 877.

УКДС, 1872,

№ 1673, 1879,

№29.

Лохвицкий А. Указ. соч., с. 312.

ных детей — они должны были креститься и воспитываться православной церковью.

По подсчетам П. И. Мельникова, в середине XIX века в Рос­сии было около 12 млн. раскольников⁷³. По переписи 1897 года население России составляло 126 млн. человек. Из них православных насчитывалось 87 млн., раскольников — 2 млн.. А по подсчетам В. Д. Бонч-Бруевича, в начале XX века в России было более 20 млн. раскольников и 6— 7 млн. сектантов⁷⁵. Правовое положение раскольников и сек­тантов регулировалось не столько Сводом законов, сколько спе­циальными, долгие годы не публиковавшимися постановления­ми. Не известное широкому кругу «Собрание постановлений по части раскола», впервые опубликованное в 1875 году, на­считывало более 750 актов, не вошедших ни в Свод, ни в Пол­ное собрание законов.

Данная статья и последующие применялись только к распро­странителям ересей и раскола среди православных. Совращение неправославных в раскол не наказывалось. Ответственность не­православных наступала только за оскопление или участие в иных изуверских сектах⁷⁶. Таким образом, распространение раскола среди иноверцев не преследовалось. Характерно, что ссылка на Кавказ применялась в Уложении только за религиоз­ные преступления и за бродяжничество (до 1867 года). Это объясняется тем, что ссылка вожаков и пропагандистов раскола в Сибирь привела к его распространению среди местного право­славного населения, а на Кавказе поселенные среди иноверцев старообрядцы не стремились распространять свое учение.

Наказание по данной статье — бессрочное, т. е. до возвраще­ния в православие или пожизненно. По ч. II статьи, раскольни­ки и сектанты за оскорбление православной церкви также под­лежат пожизненной ссылке, в то время как лица иностранных исповеданий фактически за те же действия подвергаются, по ст. 229, лишь тюремному заключению сроком до одного года. Выражение распространение раскола вызывало в теории и практике уголовного права различное толкование. По сути и об­щему смыслу раздела 11 Уложения, распространение должно рассматриваться как совращение в раскол или секту. Но такому естественному и логичному объяснению противоречит содержа­ние ст. 207, где говорится, что сектанты несут ответственность за распространение своей ереси и совращение в оную других. Поэтому Сенат в решении по делу Селютиной и делу Гончарова пришел к выводу, что применительно к ст. ст. 206—207 только распространение предполагает обращение потерпевшего в ересь, а под совращением следует понимать только попытку такого об­ращения, которая наказуема лишь в отношении особо вредных сект по ст. 207⁷⁷. Другое толкование понятия распространение дает А. Лохвицкий. Он полагает, что под распространением следует понимать «несколько совращений одновременных или разновременных»⁷⁸. При этом он ссылается на текст ст. 212, где говорится об ответственности раскольников, не изобличен­ных в совращении православных. А. Лохвицкий считает, что, по­скольку православные упоминаются во множественном числе,

это должно означать совращение двух и более лиц. Кассацион­ная практика не пошла по такому пути. Сенат, признавая, что для понятия распространения раскола необходим факт обраще­ния кого-либо из православия в ересь или раскол и именно под воздействием со стороны виновного, считал достаточным один случай совращения. Заметим, что для характеристики практи­чески одного и того же деяния законодатель использует в Уло­жении три различных термина: отвлечение в ст. 190, совраще­ние в ст. 195 и, наконец, распространение. Это можно объ­яснить желанием законодателя подчеркнуть различную степень опасности одного деяния в зависимости от вероисповедания субъекта преступления.

Статья 207

Ответственность за распространение особо вредных ересей была установлена в 1830 году и закреплена в Своде законов. В декабре 1842 года Святейший синод разделил все отпавшие от русской православной церкви ереси на три группы: 1) вредней­шие (особо вредные): иудействующие, хлысты, духоборцы, иконоборцы, молокане, скопцы, а также те беспоповцы, которые отвергали молитвы за царя и таинство брака; 2) вредные: остальные беспоповцы; 3) менее вредные: поповцы-раскольни-ки⁷⁹. Другие секты могли быть отнесены к той или иной груп­пе по указанию министра внутренних дел. До судебной рефор­мы их полный перечень составлял служебную тайну.

В связи с установлением уголовной ответственности за рас­пространение раскола Уложение ужесточило ответственность представителей особо вредных сект. За религиозную пропаган­ду они несли ответственность не по ст. 197, как остальные ере­тики и иноверцы, а по ч. II данной статьи.

Иудействующие (субботники) — секта, возникшая во второй половине XVIII века. Название обусловлено сходством учения этой секты с иудейской религией: признание только Ветхого за­вета, ожидание мессии, празднование субботы и т. д.

Хлысты — секта, возникшая в конце XVII — начале XVIII века. Ее основатель — костромской крестьянин. В основе вероу­чения хлыстов лежит идея о возможности прямого общения со «святым духом» во время молений, проходивших в форме куль­товых плясок. Такие моления нередко сопровождались само­истязанием. Хлысты отрицали таинство брака, проповедовали крайний аскетизм, вольно трактовали Библию.

Духоборцы (духоборы)—секта, возникшая в XVIII веке, не признававшая святые таинства и святость Библии. Духоборы провозглашали идеи всеобщего равенства, отказывались от во­инской службы и некоторых других государственных повинно­стей.

Молокане — секта, возникшая в конце XVIII века, не приз­нававшая большинство святых таинств, аллегорически толко­вавшая Библию. Общины молокан, так же как и духоборов, представляли собой «организации религиозно окрашенного мелкобуржуазного утопического социализма»⁸⁰.

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

79 См.:

Мельников П. И. Указ. соч., с. 42.

Клибанов А. И. Указ. соч., с. 67.

первой половины XIX века

Максимов С.

Сибирь и каторга.

СПб., 1891, т. II,

с. 194.

338 Иконоборцы (иконоборчество) — движение в христианстве,

Законодательство возникшее еще в Византии, было распространено в средневеко­вой Европе и в России, отвергало почитание икон и других свя­щенных предметов, приравнивая его к идолопоклонству.

Статья 208

Запрещение перехода сектантам в городское сословие, по мнению правительства, должно было способствовать сокраще­нию экономической базы сектантства, опиравшегося в основном на купеческие, а позже и на промышленные капиталы. Несмот­ря на эту меру, старообрядчество и сектантство распространя­лись в купеческой и мещанской среде. «Ересь и раскол, совра­щение и отступление от веры — как будто привилегированные купеческие преступления, — писал известный исследователь си­бирской ссылки и каторги С. Максимов. — Процент сосланных за веру купцов значительно превосходит все другие сосло­вия»⁸¹, т. е. большая часть сосланных купцов была осуждена за преступления против веры.

Данная статья в известной мере противоречит ст. 212, по ко­торой скопцы должны были ссылаться с лишением всех прав состояния только за принадлежность к своей секте. Очень про­сто это противоречие объясняет А. Лохвицкий: «Правитель­ство, после изменения взгляда на скопчество, определило ссы­лать в Сибирь скопцов, но только новых, а тех, которые во вре­мя терпимости их учения были обнаружены и оставлены на ме­стах жительства, естественно, нельзя было подвергать наказа­ниям. Таким образом, одни статьи Уложения имели в виду ста­рых скопцов, получивших особые паспорта, а другие — новых. Впрочем, постановление о ссылке новых скопцов в Восточную Сибирь никогда не исполнялось строго. Иначе как объяснить, что по официальным статистическим отчетам значится более 7 тыс. известных правительству скопцов, когда от прежних мог-

/- -i 82

ло остаться в живых не более нескольких десятков:¹».

Статья 209

Под жидовской верой в данной статье понимается секта иудействующих, поскольку в специальном положении Комитета министров от 3 февраля 1825 г. предписывалось впредь для «народного всеобщего презрения и посмеяния» именовать суб­ботников «жидовскою сектой и оглашать, что они подлинно суть жиды»⁸³. Статья направлена на запрещение отпавшим от христианства верующим воспитывать детей в новой вере, если дети были рождены до момента перехода родителей в ересь, под которой в статье понимается и раскол, и сектантство. Выра­жение малолетних христиан свидетельствует о том, что дети всех христиан, а не только православных, должны были воспи­тываться в старой вере своих родителей.

Кантонисты — солдатские сыновья, обучавшиеся в специаль­ных военных школах, обязанные после их окончания проходить длительную военную службу. Институт кантонистов существо­вал в России в 1805—1856 годах.

Лохвицкий А. Указ. соч., с. 317.

83 См.: Мельгунов С.

Церковь

и государство в

России. М, 1907,

с. 181; Собрание

постановлений

по части раскола

СПб., 1875, с. 76.

Статья 210

О других увеличивающих вину обстоятельствах в судебной практике сведений нет. Можно предположить, что к их числу могли быть отнесены проступки, перечисленные в разделе VIII, гл. III, отд. 3 «О подложном проявлении чудес и других сего рода обманах».

Статья 211

Скопцы — изуверская секта, выделившаяся из секты хлыстов во второй половине XVIII века в результате роста религиозно­го фанатизма и как извращенная форма протеста против демо-рализации'некоторых хлыстовских общин. Противоестественная идея оскопления (кастрации) зародилась еще в Византии. Родоначальники скопчества основывались на своеобразном тол­ковании слов Христа о трех родах скопчества, из которых по­следний, блаженный — тот, «иже скопиша себя царствия ради небесного». В царствование Екатерины 11 скопцов преследова­ли, основатель секты А. Селиванов был сослан в Сибирь. При Павле I Селиванов был возвращен, а в первые годы XIX века гонения на скопцов прекратились, правда, ненадолго. Свод зако­нов вновь установил ответственность за оскопление и самооско­пление. Более того, по отношению к скопцам устанавливались особые процессуальные нормы, в соответствии с которыми их показания не должны были приниматься во внимание, если они утверждали, что оскопление было произведено в малолетстве неизвестными им лицами или случайно. В соответствии с поста­новлением от 18 апреля 1847 г., оскопленный освобождался от ответственности, если в ходе следствия чистосердечно раскаивал­ся и указывал инициаторов и исполнителей оскопления. Этим же актом была установлена презумпция виновности хозяина-скопца, у которого будет обнаружен работник-скопец, не имею­щий в паспорте соответствующей отметки⁸⁴.

Императорским указом от 10 июня 1850 г. (секретным, не опубликованным в Своде и Полном собрании законов) ответ­ственность скопцов по ст. ст. 207, 210 и 211 была увеличена сле­дующим образом: «1. Виновные в оскоплении самих себя и во­обще в принадлежности к ереси скопческой подвергаются: ли­шению прав состояния и ссылке в крепостные каторжные рабо­ты на Аландские острова от 8 до 12 лет.

2. Совершенно неспособные к работам и женщины... подвер­гаются: ссылке в Сибирь на поселение в Туруханский край...»

3. «Ересеначальники» и активисты секты наказываются ка­торжными работами в рудниках сроком от 15 до 20 лет.

4. А в тех случаях, когда оскопление было произведено на­сильно, — бессрочной каторгой⁸⁵.

Ответственность по данной статье наступала только в случае оскопления вследствие религиозного фанатизма⁸⁶. Кастрация, произведенная хотя и умышленно, но с иной, не религиозной Целью, наказывалась по ст. 1948 Уложения как причинение тяжкого увечья. При отсутствии религиозной цели или намере­ния уклониться от воинской повинности членовредительство не

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

Собрание

постановлений

по части раскола,

с. 376.

85 Там же, с. 431— 432.

УКДС, 1873,

№ 527; 1874,

№656; 1875,

№ 284.

Законодательство

первой половины

XIX века

УКДС, 1869, № 877.

УКДС, 1895, № 34.

Лохвицкий А. Указ. соч., с. 321.

влекло ответственности (например, для певца, желающего со­хранить высокий голос).

С объективной стороны преступление считалось законченным и в случае, когда операция оскопления не была завершена или прошла неудачно.

Субъектом преступления мог быть не только православный, но и христианин иного исповедания. Такое толкование закона было дано Сенатом по делу Абрамова, обратившегося в скопче­скую ересь из лютеранства⁸.

Статья 212

Статья предусматривает наказание за сам факт принадлежно­сти к изуверским сектам, поскольку законодатель не без основа­ния полагал, что вступление в такого рода религиозное объеди­нение влечет за собой, как правило, и приобщение к изувер­ской деятельности. В данном случае не требовалось даже уста­новление изуверства, совершенного именно этой, конкретной общиной, достаточно было установить, что ее члены исповедуют учение изуверской секты. В решении Сената говорилось, что принадлежность к такого рода сектам наказуема не потому, что она противоречит христианской религии, а потому, что деятель­ность их несовместима с нормами любой общественной морали и посягает на жизнь и здоровье частных лиц⁸⁸.

Не следует смешивать особо вредные секты, перечисленные в ст. 207, и изуверские. К числу последних относились те, кото­рые проповедовали: 1) посягательство на свою жизнь или жизнь других (человеческие жертвоприношения, ритуальные убийства и т. п.); 2) членовредительство; 3) явно безнравствен­ные действия. Практически в период действия Уложения изу­верскими были только секта скопцов и некоторые группы бе­споповцев-раскольников. Последний случай самосожжения на религиозной почве имел место в Каргопольском уезде Архан­гельской губернии в 1860 году.

Статья 213

Лица, осужденные по ст. ст. 206—212, в случае обращения их в лоно православной церкви могли быть освобождены от нака­зания и возвращены к месту их прежнего жительства. Если же после этого они вновь впадали в ересь, то ссылались уже без­возвратно, независимо от перемены вероисповедания.

Статья 214

В расколе, и особенно в беспоповщине, признавались только старопечатные (дореформенные) духовные книги. В XIX веке их переиздание разрешалось лишь с санкции и под контролем Синода. Субъектом преступления, предусмотренного данной статьей, мог быть любой, независимо от вероисповедания и це­лей (коммерческих или религиозных). Приобретение старопе­чатных книг наказывалось только в случае использования их для богослужения, хотя бы и в православной церкви.

Статья 215

В последней четверти XVIII —первой четверти XIX века раскольники получили свободу общественного отправления культа. С приходом к власти Николая I она была ликвидирова­на. За 1842—1852 годы было закрыто 494 молитвенных до­ма⁹¹. Еще в 1826 году было запрещено строительство новых раскольничьих храмов и ремонт старых. В соответствии с разъ­яснением Сената, даже покраска часовни и ремонт крыльца должны были квалифицироваться по данной статье⁹¹.

Статьи 216—217

В соответствии с положением Комитета министров от 3 фе­враля 1825 г. «О субботниках или иудействующих» и указом от 29 июля 1825 г., евреи, проживавшие в местности, где была об­наружена эта ересь, подлежали поголовному выселению и «впредь ни под каким предлогом пребывание им там» не разре­шалось⁹². Эта норма воспроизводилась и в ст. 62 Устава о предупреждении и пресечении преступлений.

Статьи 218—220

На основании ст. 1002 Устава уголовного судопроизводства, эти проступки подлежали только духовному суду и следствие могло начинаться только по постановлению духовного началь­ства.

В русской православной церкви новокрещенцы находились под особой опекой не только духовного начальства, но и всех русских людей. Их иногда даже выселяли в коренные русские области из опасения возврата в прежнюю веру. К числу иновер­ческих обычаев могло быть отнесено празднование неправослав­ных религиозных праздников, посещение иноверческих моли­твенных домов и т. д.

В соответствии со ст. ст. 19—23 Устава о предупреждении и пресечении преступлений, лица православного исповедания должны были бывать на исповеди не реже одного раза в год с семилетнего возраста. За нарушение этой нормы архиерей мог налагать епитимью (молитву, пост и т. п.) и без обращения в суд.

Статья 221

Сбор денег, предусмотренный статьей, не является корыст­ным преступлением, поэтому данный состав не включен даже в главу о святотатстве. Для духовенства этот проступок был свое­го рода самоуправством, нарушением «финансовой дисципли­ны», а для светских лиц (мирян) — нарушением правил проше­ния подаяния. Так что в раздел о религиозных преступлениях он был включен напрасно, поскольку объектом посягательства являлся общественный порядок, а не религиозные устои. В свя­зи с изданием Устава о наказаниях, налагаемых мировыми су-Дьями, где была ст. 48 аналогичного содержания, данная статья была отменена.

Уложение

о наказаниях

уголовных и

исправительных

Грекулов Е. Ф. Указ. соч., с. 67.

УКДС, 1869, №56.

ПСЗ, т. XL, № 30436а.

Законодательство

первой половины

XIX века

УКДС, 1892,

№11; 1899,

№21.

Статья 222

Субъектом данного преступления могло быть любое частное или должностное лицо, независимо от его исповедания, участво­вавшее в погребении христианина. Ответственность наступала не только в том случае, когда не было совершено вообще ника­ких обрядов, но и тогда, когда совершались обряды не той ве­ры, к которой принадлежал покойный (например, когда като­лик был погребен по обряду православному). Действие дан­ной статьи не распространялось на погребение раскольников и сектантов, а также на нарушение врачебно-полицейских пра­вил погребения (за это ответственность устанавливалась ст. ст. 1039—1046).

Поиск по сайту: