Часть 3. Её мнение и мнения других

Арагонская долго не могла уснуть на новом месте, она собственно и предполагала, что так и произойдет, потому что неудобные твердые кровати очень пугали принцессу. К тому же, ночью одолевают разные мысли и сомнения. Правильно ли она поступает? Если да, то что, черт возьми, ей надо делать. Она не способна на интриги или коварство, на убийство Елизавета тем более не решится. Да, и причин, чтобы убить, она пока не видит. Зачем ворошить прошлое? Прошло более двадцати пяти лет, никто и не вспомнит об Изабелле Кастильской.

С этими мыслями и отчаянной надеждой, что девушке удастся избежать своей цели, Елизавета ворочалась до утра, пока солнце не встало, золотистыми лучами освещая смятую постель девушки.

Резко встав с кровати, принцесса тяжело вздохнула, потому что её уже ждали служанки с миской и полотенцем. Посмотрев на свое отражение в зеркале, Елизавета едва заметно усмехнулась, а затем умылась принесенной водой.

- Ваша светлость, к вам пожаловала Михримах Султан! – раздался голос за спиной. Он принадлежал служанке, которая тут же покинула комнату, уступив место султанской дочери.

Елизавета про себя подумала, что сейчас Михримах будет спрашивать о каких-то глупостях или более того, начнет докучать принцессе расспросами об Испании и о том, как живется там.

Набравшись духа, принцесса усилием воли поклонилась и попыталась выдавить улыбку. Михримах в платье цвета лазури степенно прошла к тахте и села на неё, приглашая и Елизавету.

- Надеюсь, я не побеспокоила вас, - начала свой разговор луноликая султанша. – Очень поздно уже, чтобы еще спать.

- Я всю ночь не спала, - призналась Арагонская. – Поэтому вы не помешали.

- Ваш турецкий становится лучше, - заметила Михримах. – Вы усердно учитесь?

- Приходится.

- Учите, чтобы подольше остаться здесь? – сказав это, Михримах ухмыльнулась, и Елизавета в очередной раз оказалась права о цели визита госпожи. – На самом деле, мне очень интересно пообщаться с вами, расспросить о многом. В детстве я учила французский язык по прошению моей матушки, но как-то не сложилось. Как же вам удалось им овладеть?

- Произношение там, конечно, труднее, но очень красиво звучит. Да, и моя мать говорила на французском, как и сестра. Мне было просто положено выучить этот язык. Я и не противилась, собственно.

- Понятно, - улыбнулась госпожа и немного помолчала, осматривая покои. – Ваша мать… часто я слышу упоминания о ней, но не могу понять, кем она была. Расскажите.

Подавив смущение и страх, готовый вот-вот вырваться наружу, Елизавета отвела взгляд, быстро соображая, что бы ей ответить. Собственно, к чему ей лгать? Ведь не станут же все подозревать её сразу в чем-то, к тому же, султан наверняка знает, кто был прошлой королевой Кастилии, но все же разрешил Арагонской посетить Стамбул. Просто страхи. Пустые страхи. Все из-за того, что Елизавете очень трудно начать действовать.

- Её звали Изабелла. Она умерла пару недель назад.

- Примите мои соболезнования. Но как я поняла, утрату не долго оплакивали, раз на трон взошла новая королева и сразу же решила заняться государственными делами?

Дерзко посмотрев на Михримах, Елизавета смолчала, понимая, что та провоцирует её, заставляет показать гнев или же страх, а может и слезы. Всеми фибрами души принцесса отчетливо осознавала, что госпожа пытается насолить её, разозлить, вывести тоску и печаль наружу.

Всеми усилиями воли и самоконтроля Арагонская невозмутимо кивнула, не желая отвечать что-то другое.

- Благополучие государства есть важнее! Чувства остаются позади, - стальным голосом произнесла принцесса. Также говорила и Хуана.

- Навевает тоску, - меланхолично заметила Михримах Султан. – Что ж, если желаете, то вместе пойдем на завтрак к матушке. Уверена, она будет довольна.

Вместе султанша и принцесса вышли из покоев и направились в сторону комнату Хасеки Султан. Между ними повисло молчание, которое развеяло лишь появление одной девушки, важно шествующей им навстречу.

Низкорослая, бледноватая, с черными длинными волосами, струящимися и ниспадающими с плеч, девушка была одета в синее платье с вышивкой на груди, её руки, идеально гладкие и белоснежные, были сложены перед собой. Царствующая улыбка сменилась настороженным взглядом при виде Михримах Султан. Елизавета это ясно поняла, особенно когда девушка остановилась и вынужденно поклонилась.

- Михримах Султан, - раздался ей чистый голосок. – Здравствуйте.

- Нурбану-хатун. Ты уже приехала? – спросила султанская дочь.

- Как видите, - ухмыльнулась Нурбану. – Госпожа, вы так часто называете меня хатун, что мне даже непонятно, по какой причине это происходит. Я же родила шехзаде и…

- И что? – пытливо заглядывая в её глаза, спросила Михримах.

- Видимо, шехзаде уже ждет меня, как и мои дочери. Всего хорошего, - вздохнув, Нурбану Султан покинула коридор в сопровождении своих служанок. Провожая её взглядом, Михримах ухмыльнулась.

- Кто это такая? – спросила Елизавета.

- Нурбану. Наложница шехзаде Селима, мать его детей. Приехала сегодня утром, видимо, к семейному ужину.

- Она не есть его жена?

- Нет, - обернувшись через плечо, ответила Михримах. – Только Хюррем Султан жена падишаха, все остальные здесь рабыни и наложницы. Пусть Нурбану родит десять сыновей, ей не переплюнуть никого из нас, султанш династии и истинных хасеки.

- Я обязана кланяться ей? – спросила Арагонская, когда они уже подошли к покоям Хасеки Хюррем.

- Если имеешь гордость, то не обязана, даже не думай об этом. Она обязана кланяться тебе!

Хюррем уже ждала их, расположившись на своей софе и терпеливо ожидая, пока слуги расставят яства на низкий столик. Увидев Михримах и Елизавету, Хасеки приветливо улыбнулась, пока девушки поклонились ей и точно сели подле госпожи.

- Мы встретились в коридоре с Нурбану, мама, - рассказала Михримах Султан. – Это вы позволили ей приехать?

- Верно. Я подумала, раз ужин семейный, то должны быть все. К тому же, дети тут без неё скучают, ничего страшного в этом я не вижу, - ответила Хюррем, отпив из кубка немного щербета. – Елизавета! Как ваша первая ночь?

- Надеюсь, что вторая будет лучше, - улыбнулась Арагонская. – Не могла долго уснуть, на новом месте очень трудно первое время. Но я прочла несколько страниц одной книги на вашем языке…

- Я заметила твое произношение, оно стало лучше и чище. Молодец, - похвалила её Хасеки. – Ну, что ж, ужин сегодня вечером, надеюсь, что все останутся довольны. Елизавета, я представлю, наконец, вас всем.

- Это будет замечательно, госпожа.

Прошло около получаса, как в покои вошел Сюмбюль-ага, поклонившись, он обратился к Елизавете, что очень насторожило всех остальных.

- Ваша светлость, мне приказано сопроводить вас в дворцовый сад.

- Зачем? – переглянувшись с Михримах и Хюррем, спросила Арагонская.

- Мне неизвестно. С вами хочет встретиться шехзаде Баязид. Так мне доложили его слуги.

- Иди же, - улыбнувшись, позволила Хасеки.

Кивнув, принцесса встала со своего места и, поклонившись, вышла вместе с Сюмбюлем-агой из покоев, оставляя мать и дочь завтракать наедине.

<center> ****** </center>

Непонятно по какой причине, но Елизавета отчего-то спешила на эту встречу, отчего-то улыбалась в душе. Ей было интересно, зачем Баязид позвал её в сад, что он хочет узнать у неё. Девушка поймала себя на мысли, что очень заинтересована этим молодым человеком, он не пугает её, лишь забавляет, а это помогает отвлечься.

Но какого было разочарование Арагонской, когда в дворцом саду её ждал вовсе не шехзаде Баязид, а тот, чьи зеленые глаза пытливо рассматривали принцессу, окидывая пренебрежительным и холодным взглядом. Вынужденно поклонившись, девушка удивленно захлопала глазами. Шехзаде Селим.

- Я все понял. Вы ожидали увидеть Баязида, - проговорил шехзаде Селим. – Простите, если разочаровал вас. Но как бы еще я заставил вас прийти на встречу со мной?

- Могли бы просто пригласить, - опустив взгляд, произнесла девушка.

- Мне уже ясно, что вы страшитесь меня, принцесса. От одного вашего взгляда веет страхом, хотя я ничего такого не делал. Могу узнать, отчего вы боитесь меня?

- Я вовсе не боюсь вас, шехзаде, - полушепотом произнесла Елизавета.

- Я так не думаю, - хмыкнул Селим.

- Вы желали поговорить, - напомнила ему Арагонская. – Я слушаю.

- Никакой важной темы для разговора, собственно, нет. Мне захотелось увидеть вашу реакцию, когда вы увидите меня. Я все, что нужно, уже увидел. И не знаю даже, что мне теперь чувствовать. Вы боитесь меня, но отрицаете этого. Тогда что?

- Скорее это вы заставляете меня отрицать все возможное, шехзаде. Я знаю, что вы не такой, просто вы очень замкнут…

- Знаете? Мы знакомы всего один день, а вы смеете уже делать такие выводы, принцесса. Как вы можете судить о том, какой у меня характер, если сами не знаете даже, что я ем и что пью. Вы не можете считать меня замкнутым, вы просто не знаете меня, - шехзаде сорвался на крик, заставлявший Елизавету опускать взгляд и сдерживать слезы.

- Простите. Мне пора. Спасибо за… столь необычное приглашение, - развернувшись, принцесса покинула дворцовый сад, про себя думая, что все сегодня словно хотят навредить ей.

Михримах Султан, шехзаде Селим… Их доброжелательные улыбки при первой встрече лишь обман, все гораздо сложнее. Отчего-то такое отношение и пренебрежение к Елизавете рождало в принцессе все большее и большее чувство возмездия, чувство того, что и они должны испытать что-то подобное.

Принцесса решила вернуться к завтраку с Хюррем Султан и её дочерью. Подходя к покоям, она вновь стала невольной свидетельницей интересного разговора между султаншами, но лучше бы, Елизавета не слышала его, потому что в туже секунду из её глаз полились слезы.

- Не понимаю, отчего вы так страшитесь Фатьмы Султан? – донесся голос Михримах. – Что она сделает?

- Все тоже, что и её семья, Михримах. Все хотят меня унизить, свергнуть. Но я не сломлюсь! Они ничто передо мной.

- Верно, валиде, - поддакивающим тоном произнесла луноликая султанша. – Много ваших врагов пало. Валиде Султан, Махидевран Султан, Ибрагим-паша, Хатидже Султан и Шах Султан. Они пытались подложить отцу много девушек, но не сработало. Лишь вспомните ту принцессу из Кастилии.

Елизавета замерла и подошла поближе к двери. Она слышала каждый стук её сердца, чувствовала, как дрожали её губы. Она не могла ошибиться.

- Изабелла Кастильская. Тогда все считали, что я проиграла, потому что она и вправду околдовала моего султана. Но где эта принцесса сейчас? Я вышвырнула её из дворца, отправила домой, а захотела бы, то отправила бы в преисподнюю. Запомни, Михримах, что никто не способен убрать меня со своего пути. Так пыталась сделать Изабелла Фортуна, не сработало. Один Аллах знает, что с ней сейчас.

«Вы не знаете! Ах, вы не знаете?! Она умерла! Это моя мать умерла!» - захотелось крикнуть Елизавете, но она смолчала, сдержалась. По щекам потекли слезы отчаяния, сорвавшись с места, Арагонская поспешила в свои покои.

Последние сомнения рассеялись. Словно дым исчезли в воздухе. Этот день принес много боли и печали. Члены династии, хотя того или не хотя, унизили принцессу и её семью.

Теперь Елизавета Арагонская стала тверже в своих намерениях. Эти услышанные слова подкрепили её цель, она будет пытаться, не факт, что что-то получится, но сейчас, когда гнев накрыл душу принцессы с головы до ног, могло произойти что угодно.

Стараясь не плакать, Елизавета поспешно отправилась в свои покои, как навстречу ей вышел шехзаде Баязид, тот, кого бы она хотела увидеть в дворцовом саду. Но только слезы принцессы были очень некстати, и она немного запаниковала, потому что увидела встревоженный взгляд молодого человека на себе, а говорить правду девушке не хотелось.

- Ваша светлость, что с вами?

- А я… - Елизавета задумалась, желая скорее придумать оправдание своим словам, - я шла по лестнице вниз, но оступиться, теперь нога очень болит…

Удовлетворившись её ответом, шехзаде благородно протянул руку, желая помочь девушке. Та с каким-то недоверием посмотрела на него, будто ожидала, что сейчас услышит колкость и от среднего шехзаде, казалось, все члены династии против нее, ведь Арагонская еще и не успела показать себя.

- И по этому поводу вы льете слезы? Обопритесь на руку.

- Я дойду сама, - возразила девушка. – Не нужно.

- Сегодня ужин, я не хочу, чтобы вы пришли туда, хромая на одну ногу, принцесса, - Баязид усмехнулся, - поэтому советую вам пойти к лекарше.

- Я сделаю, как вы сказали, только не нужна мне помощь. Я сама!

- Я от вас не отстану, - лукаво произнес шехзаде, но Арагонская порядком разозлилась и гневно посмотрела на Баязида, который не прекращал улыбаться какой-то глупой и наивной улыбочкой. Елизавета резко убрала его руку от себя и поджала в недовольстве губы.

- Шехзаде! Не стоит! – более тверже произнесла Елизавета, и Баязиду пришлось отпустить её и продолжить свой путь к покоям матушки. Он несколько раз оборачивался, но когда он сделал это еще один раз, принцесса уже ушла.

Тяжело дыша, Елизавета пыталась прийти в себя и восстановить дыхание. Ей не нравился ни тон, с которым Баязид говорил, ни его намерение помочь, когда от этого отказываются, здесь проявлялось уже не благородство, а нахальство. Даже эта улыбка не смогла поразить Арагонскую, и не будь она такой сильной по духу, то могла бы накричать на шехзаде.

Внезапно Елизавета почувствовала некий триумф от того, что смогла отстоять своё мнение и отказаться от помощи. Она стала тверже и увереннее. И что так действует на нее? Сегодняшнее утро было наполнено множеством сюрпризов, все это убивало в принцессе наивность и рождало непокорность и твердость.

<center> ****** </center>

Семейный ужин начался. День прошел быстро, и теперь наступил вечер. В больших покоях султана расположилась вся его семья. Сам Повелитель восседал во главе стола, по правую сторону сидели шехзаде Селим, шехзаде Баязид и шехзаде Джихангир вместе с маленьким сыном Селима. А слева гордо восседала Хасеки Хюррем со своей дочерью Михримах. Чуть подальше расположились Фатьма Султан, сестра султана, Хуриджихан Султан и Нурбану Султан, вечно с напыщенным и гордым выражением лица.

Не было лишь Елизаветы, и это настораживало всех, особенно Хюррем Султан. Она не видела её после завтрака, девушка так и не вернулась в покои, но госпоже однако докладывали обо всех передвижениях иностранной гостьи, что было в принципе нормальным. О каждом шаге Арагонской было известно, но девушка никуда из своей комнаты не выходила.

- Сюмбюль-ага, - раздался громкий голос султана, - где же наша гостья?

- С минуты на минуту будет, государь. Просит извинений у вас и вашей семьи, - ответил евнух.

Наконец, она появилась. Одетая в длинное шелковое платье ярко-голубого цвета, обшитое серебряным бисером и нитями, составляющими узор на корсете и на спине. Платье полностью обтягивало фигуру девушки, лишь открывало вид на шею и половину спины. Длинные обтягивающие рукава, на которых спиралью был вышит узор, были скреплены прозрачной тканью с корсетом платья.

Собственно, Елизавета чувствовала в этом наряде себя увереннее, не смотря на то, что это было очень открыто. Свои длинные волосы девушка умело закрутила и оставила ниспадать с плеч. Всем своим видом и взглядом она показывала, что может быть сильной. Казалось, от девушки наивной и кроткой ничего не осталась. Или всего лишь казалось?

Поклонившись всем членам династии, принцесса села на отведенную её шелковую подушку и оказалась прямо напротив шехзаде Джихангира и шехзаде Баязида. Справа сидела Михримах Султан, которая явно была недовольна внешним видом принцессы.

- Валиде, не слишком ли вызывающе? – шепотом спросила луноликая госпожа, но Елизавета услышала.

- Успокойся, Михримах. Не порть настроением всем, - ответила Хюррем и улыбнулась принцессе.

- Ваша светлость, думаю, с некоторыми вы еще не знакомы, - начал Сулейман, - мой младший сын шехзаде Джихангир, моя сестра Фатьма Султан, племянница Хуриджихан Султан.

- Очень приятно, - ответила Арагонская.

- Надо же какой дивный цветок появился в нашем дворце, - ахнула Фатьма Султан, как всегда улыбающаяся и светящаяся от радости. – Мне очень приятно беседовать с иностранными гостями. Заходите в мои покои, поболтаем на террасе.

- Непременно, султанша.

- И мне тоже хотелось бы с вами поговорить, принцесса, - сказал Джихангир. Арагонская добродушно улыбнулась ему. Этот шехзаде отличался от других, скорее не горбом, а открытостью души, его можно было читать как открытую книгу. И принцесса даже подумала, что в этом ужасном месте есть и не только гордые и самовлюбленные люди, есть и спокойные, рассудительные. Шехзаде Джихангир относился как раз к их числу.

- Вам всем так интересна жизнь в Испании? – спросила Елизавета, обращаясь ко всем членам семьи. – Поверьте, ничего особенного вы не найдете…

- Разве что огромное число борделей в городках, верно? – ухмыльнулся шехзаде Селим и вновь одарил озадаченную принцессу тяжелым взглядом. Елизавета вся напряглась и замолчала, но вспомнив, что она пообещала самой себе быть уверенной, решила ответить колкостью на колкость. Будь что будет, но она не позволит так обращаться с ней этому напыщенному шехзаде. Он считает её наивной, в саду она была такой же, но не сейчас.

- Что есть, то есть, шехзаде. Но по крайней мере это происходит за пределами замка правящей семьи. Упаси Господь, еще бы в королевской семье были бордели. – Тонкий и осторожный намек на существование таких борделей в Османской империи, именно в гаремах султана и шехзаде. Все замолчали. Селим прожигал Арагонскую твердым взглядом, султан тяжело вздохнул.

- Селим, тебе не стоит провоцировать людей, - сказал Повелитель. – В каждой стране свои порядки, и если хочешь стать великим человеком, нужно уважать культуру каждой территории мира.

- Верно, Повелитель, - вновь вмешалась Арагонская. – Уважение к стране складывается из почитания, терпения, умных и продуктивных переговоров, а также особого отношения к членам правящих семей. Если один правитель решил унизить любым способом другого, то это уже потеря уважения и дружбы между странами.

Удар ниже пояса. Неизвестно, понял ли султан намек о принцессе Изабелле Кастильской, но он лишь согласно кивнул, хотя эти слова заставили его задуматься.

- Нурбану, - Хасеки Султан обратилась к наложнице сына, - ты ведь родом с венецианских земель, верно? Возможно, ты слышала о принцессе Елизавете?

- В нашем доме часто упоминалось имя Хуаны I, которая ныне правит.

- И что же такого интересного говорили о моей сестре? – любопытно спросила Арагонская, внимательно посмотрев на Нурбану Султан.

- Это были не очень хорошие слухи, ваша светлость. Ваша королева безумством страдала. Никто и подумать не мог, что она станет следующей правительницей. Ведь много было наследников. Почему же так случилось…

- Хотите правду знать?! – вспылила Арагонская, чувствуя, что её уже никто не остановит. Она меняется. Меняется характером. Это уже не чувствительная девушка. – Главным наследником был мой брат Хуан, но он умер от лихорадки. Моя сестра Изабелла умерла при родах, не успела даже ребенка увидеть. А мои сестры Мария и Екатерина погибли от заражения болезнью и падения с лошади. Осталась лишь я и Хуана. Но по старшинству трон перешел моей сестре. И я ничуть не жалею, потому что не хочу даже прикасаться к той золотой короне и трону, обсыпанному драгоценными камнями. У меня другие ценности в жизни, и власть стоит на самом последнем месте. Мне нужна лишь свобода действий, и она есть у меня.

- Вы так красиво говорите, принцесса, - восхитилась Фатьма. – Редко встретишь такого человека, который уступает трон своему брату или сестре.

- Вы правы, очень редко. И я буду счастлива, если Хуана родит ребенка, который станет следующим наследником. Я до последнего буду отказываться от трона, султанша. Я поменяла бы все, лишь бы были живы моя мать и мои сестры. Это случилось все из-за глупой никчемной власти…

- Не понимаю, как вообще могут доверять управлять страной женщинам, - проговорил Баязид. – Мне кажется, что они руководствуются чувствами.

- Есть разные женщины, шехзаде. Я руководствуюсь сердцем и чувствами, поэтому не смогу править страной. Пожертвовать любимым человеком ради власти я никогда не смогу, а в управлении государством только и нужно, что убивать кого-то.

- А ваша сестра?

- Она хладнокровна и невозмутима. Ей некого любить. Даже мужа, - эти слова принцесса произнесла с неким отвращением.

- Рассуждаете очень здраво, - заметила Михримах. – Отец, когда Мустафа приедет?

- Через три дня, он сообщил, что уже в пути, - ответил султан. – Махидевран Султан тоже прибудет.

- Ваш старший сын? – спросила Арагонская. – Я о нем много слышала.

- И что же именно вы слышали? – настороженно спросила Хюррем Султан.

- В нашей стране все говорят о нем, как о справедливом и благородном человеке. Он управлял главным санджаком империи, но затем был направлен на более важный пост. Приграничные санджаки ведь очень важны и ценны. Он обладает большим опытом и мастерством, силен в стратегии, науках любого типа. Все только и восхваляют его. Говорят, что он достойная смена, замечательный будущий правитель.

- Видимо, слухи у вас старые, - ухмыльнувшись, сказал Селим, - будущим правителем буду я.

- Не говори напрасных вещей, брат. Все может измениться, - произнес шехзаде Баязид.

- Что же может измениться, Баязид? Я в санджаке Маниса, я назначен престолонаследником.

- Баязид! Селим! – гневно выпалил Повелитель. – Как смеете вы говорить такие речи в моем присутствии? Забыли, где находитесь?! Немедленно успокойтесь. Впредь не желаю слышать таких разговоров.

- Простите, отец, - проговорили братья.

Арагонская едва заметно ухмыльнулась, понимая, что ей легко удалось посеять разлад между братьями. Она и раньше подозревала, что у них непростые отношения, а манипулировать их гневом оказалось еще проще, чем стать твердой и уверенной принцессой. Слабые места определены, оставалось только умело бить в них.

- Шехзаде, - вдруг произнесла Елизавета, обращаясь к Баязиду, - я вчера видела, как вы гуляете в дворцовом саду поздно вечером. Не понимаю, почему гуляете один… Позовите в следующий раз меня.

- Если вы так хотите, - стиснув зубы, произнес Баязид, понимая, что это был удар в его сторону. Она намекает на его связь с Хуриджихан. Обратив свой взгляд на неё, шехзаде заметил, как и она тоже покраснела и опустила взгляд. Елизавета также мельком посмотрела на султаншу и еще раз убедилась, что была права.

- Чудно, - хлопнув в ладоши, ответила Арагонская. – Хуриджихан Султан, и вас видела вчера и сегодня. Мы так и не успели поболтать, в следующий раз вместе прогуляемся.

- Да, хорошо, - односложно ответила Хуриджихан.

Остаток ужина проходил в молчании, изредка кто-то начинал заводить разговор, а потом снова обрывал его. Арагонская всегда высказывала свое мнение, была увереннее и спокойнее. А главное, она теперь точно знала, что может манипулировать чувствами людей.

<center> ****** </center>

Направляясь в свои покои, Арагонская с чувством собственного достоинства рассматривала свое кольцо на пальце, как символ правящей семьи Кастилии.

Её напугало неожиданно касание к плечу, от которого принцесса вздрогнула.

- Чего вы так боитесь? – спросила Михримах.

- Просто темно уже, мне было страшно.

- Вам есть, чего бояться, я знаю. И думаю, что рано или поздно все откроется.

- О чем вы? – спросила Елизавета.

- Вы поняли меня. Не делайте вида, что являетесь глупой дурочкой. Приятно было провести с вами вечер.

Обойдя Елизавету, Михримах покинула коридор. Принцесса усмехнулась и тяжело вздохнула, когда навстречу её вышел шехзаде Баязид. Он не улыбался, наоборот был хмурым и злым. Арагонская отметила про себя, когда же она научилась так распознавать характеры людей.

- Вы непозволительно вели себя за ужином, - произнес Баязид. – Вы провоцировали меня, да? Начали нелепый разговор обо мне и Хуриджихан Султан.

- Вы нервничаете, шехзаде. Вам есть что скрывать? – лукаво улыбнулась принцесса. – Если бы это было так, то вы бы не ловили меня в коридоре и не предъявляли обвинения. А, собственно, в чем? Я говорила правду. Вы поздно гуляли…

- Но зачем это было говорить за ужином?

- Я поддерживала беседу, находила общий язык. Кажется, Фатьме Султан я понравилась.

- Когда вы приехали сюда, то были совершенно другой. Наивная, кроткая, добрая… Вы не могли ни грубить, ни кричать.

- Разве я кричала? – удивилась Арагонская.

- За сутки вы изменились. Что так повлияло на вас? – не понимал Баязид.

- Я была такой всегда, шехзаде. Просто никогда не показывала своей натуры. И это не порок, не изъян во мне. Я просто умею быть твердой, жизнь многому научила, но я не жалуюсь. Все так было предписано судьбой. Больше не буду лить слезы! Это для тех, кто сомневается в себе. А я не такая.

Только Елизавета собиралась уйти, как шехзаде снова окликнул её.

- Мне известно о вашей встрече с Селимом. Я даже знаю, что вы были расстроены, ведь спешили ко мне.

- Возможно, - обернувшись через плечо, произнесла Елизавета. – Что дальше? Это тоже плохо по-вашему? Разрешите мне идти, я очень устала от всех этих обвинений.

Теперь Арагонская совсем покинула коридор, а Баязид непонимающе смотрел ей вслед, а затем тоже направился в свои покои. Теперь его волновало только то, что факт об их с Хуриджихан связи мог всплыть наружу. Но ведь не доказано, и Елизавета ничего не знает. Возможно, он был не прав…

Поиск по сайту: