АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Глава 1. Потом, когда безумие, погружённое в колыхающийся красный туман, кончилось и все ушли, Хизер осталась одна

Читайте также:
  1. Вторая глава
  2. Высшее должностное лицо (глава) субъекта Федерации: правовое положение и полномочия
  3. ГЛАВА 1
  4. Глава 1
  5. Глава 1
  6. Глава 1
  7. Глава 1
  8. Глава 1
  9. Глава 1
  10. Глава 1 Совокупность общих понятий системы налогообложения
  11. ГЛАВА 1.

 

Потом, когда безумие, погружённое в колыхающийся красный туман, кончилось и все ушли, Хизер осталась одна.

Одна.

Она подошла к висящей на стене фотографии. Почти новая – они с отцом снимались всего год назад. Оба улыбаются в объектив. Счастливы в стенах своего убежища, и жизнь их спокойна и размеренна.

Хизер подумала, не снять ли фотографию со стены. Она не могла смотреть на прежнюю жизнь сейчас, когда отец лежал за стеной, холодный и бездыханный. Но не стала трогать, потому что собиралась уйти из дома, которого ещё утром считала своим приютом навека. Уйти и... не возвращаться.

А разве не так? Разве может она хотя бы день прожить в стенах, которые некогда хранили и оберегали их обоих? Разве может каждосекундно видеть все такие милые и знакомые вещи, полные счастливых воспоминаний? Разве может она продолжать жить здесь, когда всё кругом напоминает, шепчет, кричит ей о прежних годах?

Нет, подумала Хизер. Она не может. И эти безмятежные стены, на которых отливает свет от торшера, скоро будут не её. Если только она переживёт эту ночь и утром солнце будет с ней, она уйдёт отсюда. Квартира сто два в вилле Дейзи стала для Хизер чужой. Когда отец перестал дышать и его дух, пропитавший это место любовью и заботой, исчез, квартира слилась с большим враждебным миром.

Но это будет потом, а пока... Пока дорога ей одна. И пролегает она в лесной городок Тихий Холм, откуда отец безуспешно пытался убежать все эти годы.

Хизер устало подошла к окну и опёрлась лбом о гладкую поверхность. Чёрное стекло. За ним лестница, которая кажется поднимающейся прямо в небо. А за ней – город. Ночной Эшфилд с безлюдными улицами. Хизер знала, что у подъездных дверей стоит автомобиль, выпускающий из выхлопной трубы кольца сизого дыма. За рулём сидит мужчина в заляпанном грязью коричневом плаще и терпеливо ждёт, положив голову на баранку. У него ещё было время отдохнуть, пока Хизер прощалась.

Собирался дождь. Хизер не помнила, были ли на небе тучи, когда она заходила в дом, но теперь было ясно – ливня не миновать. На кроны деревьев уже налетел тёплый ветер – предвестник дождя.

Пойдёт дождь, грустно подумала Хизер, глядя в темноту. У тром все проснутся, увидят, что ночью город омыло... и никто не узнает, что произошло за эту ночь со мной и отцом.

Глупая мысль щипала сердце. Хизер вспомнила, как рыдала у ног отца в полубессознательном состоянии, и время казалось застывшим навсегда. Всё вокруг было залито противной красной лакировкой, и капли крови на полу, ведущие к окну, терялись на этом фоне. Но когда столетия спустя Хизер увидела эти следы и к ней вернулось умение мыслить, она отреагировала мгновенно, не теряя ни секунды. Схватив катану, которая без дела валялась под рукой, она вскочила на ноги и стремглав бросилась на балкон. Лестница вела только вверх, только на крышу здания. Убийца мог за это время сто раз спуститься по главной лестнице и скрыться во мгле, но Хизер почему-то чувствовала: он там, наверху. Чувство превратилось в уверенность, когда она выбралась на крышу и увидела одинокую женскую фигуру у края парапета. Услышав шаги Хизер, женщина обернулась. Хизер поперхнулась, увидев ненавистное крысоподобное лицо. Клаудия спокойно смотрела на неё, заглядывая в глаза. Внизу шумел ветер.

– Это ты сделала?! – пронзительно закричала Хизер, и слёзы непроизвольно брызнули из глаз. – Ты?

Клаудия кивнула:

– Ты опоздала.

– Но зачем? Зачем?!!

Хизер до боли сжала рукоятку катаны. Клаудия видела грозное оружие в руке девушки, но не обращала никакого внимания – в отличие от Винсента, который всё время почтительно косил глаза на лезвие.

– Это месть за дело семнадцатилетней давности, – ответила она. Медно-рыжие волосы чуть шевелились под дуновением воздуха. – Если бы не этот человек, наша мечта воплотилась бы в жизнь уже тогда. И ещё... он забрал у нас тебя.

Да, подумала Хизер. Грудь заклокотала от ярости. Да, он забрал. И теперь вы получите меня обратно. Получите сполна.

– Ты заплатишь за это.

Хизер стала наступать на Клаудию, поднимая лезвие катаны. Клаудии некуда было убегать – за спиной находился только чёрный обрыв да узкая полоса бетона. Но она и не пыталась делать это; спокойно продолжала, словно не замечая приближающуюся Хизер:

– Есть другая причина, если ты хочешь знать, – наполнить твоё сердце ненавистью. Поверь мне, так должно быть. Когда-нибудь ты и сама поймёшь.

– Нет! – Хизер снова сорвалась на отчаянный визг, заглушаемый ватной тьмой. – Я никогда не пойму, слышишь – никогда!

Кончик лезвия нацелился на Клаудию. Женщина в чёрном балахоне даже сейчас не предприняла никакой попытки защитить себя от обезумевшей девушки. Воздев руки к небу, она вещала:

– Просто постарайся вспомнить меня и свою истинную сущность. Попробуй, у тебя получится. Ты родишь Бога и подаришь нам вечный Рай.

Вместо ответа Хизер вобрала в грудь воздуха. Она готовилась к решающему – первому и последнему – удару. Оказывается, убить человека так легко, отрешённо думала она, уже представляя Клаудию, скрючившуюся на крыше в собственной крови. Ещё вчера она была на все сто убеждена, что люди, способные на убийство – настоящие монстры. Но если этот человек убил твоего отца, то взгляды на проблему способны поменяться...

Вися на волоске от гибели, Клаудия наконец позволила себе чуть нахмуриться:

– И что, убьёшь меня?

Хизер сжала губы и размахнулась. Да. Убью.

Но катана замерла в воздухе, когда из-за спины раздался булькающий рык, словно вырвавшийся из горла дракона. Сказочного дракона, который одним дыханием убил добрую волшебницу.

Хизер резко обернулась. Чудовище – неимоверно вспухшее человеческое тело с пупырчатой головой, которая напоминала разворошенный пчелиный улей – появилось из темноты, издавая глухое рычание. В руке оно держало длинную острую пику. Хизер обомлела, глядя на бегающие свинячьи глаза существа и мускулистое тело, с головы до ног покрытое липкой слизью.

– Это он убил твоего отца, – сказала Клаудия позади неё. – Я лишь отдала приказ. Так что ты сделаешь?..

Убийца.

Он надвинулся на Хизер, угрожающе выставив вперёд пику. На кончике пики была кровь. Кровь отца. У Хизер при виде пики начали предательски стучать зубы. Пасть монстра расплылась в злорадной ухмылке, когда он увидел её испуг.

Не в силах шевельнуть пальцем, Хизер чувствовала, как Клаудия величественно прошла за её спиной и направилась к двери лестницы. Стой! – захотела закричать она. Не смей уходить! Я с тобой ещё не закончила! Но Клаудия опередила её:

– Разберись с ним. А я буду ждать тебя там, где всё начнётся – в городе Тихий Холм.

Скрипнула и закрылась дверь. Хизер осталась на крыше лицом к лицу с убийцей. Тот торжественно поднял окровавленное оружие и издевательски покачал им перед её лицом. Не желаете сыграть партию?

– Ладно, – сказала Хизер и нехорошо улыбнулась. – Как хочешь. Ты заплатишь за всё, и прямо сейчас.

Далее было буйство, пропитанное ненавистной краснотой и горячими ошметками чьей-то трепещущей плоти. Хизер помнила только необычайную лёгкость во всём теле, неумелые попытки противника пронзить её пикой и то, как она смеялась – громко, всё время, без остановки. Убийцу это, похоже, озадачивало, и в какой-то момент он даже предпринял попытку ретироваться в сторону лестницы. Но Хизер не дала ему шанса...

Она пришла в себя, когда безжалостно рубила уже мёртвого монстра, распластавшегося на крыше. Катана кровожадно погружалась в плоть и очерчивала дугу вверх, чтобы повторить свой путь. Всё было залито кровью – тело чудовища, её руки, жилетка, юбка... Хизер осознала, что продолжает смеяться, как безумная, и заставила себя заткнуться. Отставив катану, она с ужасом посмотрела на то, что натворила. Голова невыносимо болела, и вид крови превозносил эту боль до невообразимой высоты.

Господи...

Она принялась лихорадочно вытирать ладонь о рукоятку катаны, стараясь очистить руки. Когда кровь более-менее сползла с ладоней, она вновь посмотрела на убитого монстра... на то, что от него осталось. Даже сейчас, когда он представлял собой лишь истерзанный кусок мяса («пчелиный улей» на голове был разрублен пополам, и из раны сочилась серая масса), она почувствовала в груди шевеление, разбудившее ненависть. Нет, она не жалеет о том, что сделала. Он заслужил смерть. Даже легко отделался – за то, что эта нечисть убила отца, полагалось большее наказание. Но хоть такое...

Месть свершена.

Пнув на прощанье ногой холодеющий труп, Хизер пошла спускаться вниз. Двигалась уверенно и твёрдо, быстро переставляя ноги со ступеньки на другую. Да, месть свершена, но только наполовину. Есть ещё кое-кто... Та, кто всё подстроила. Клаудия. Следующей будет она.

Я буду ждать тебя там, где всё начнётся – в городе Тихий Холм.

Значит, Тихий Холм.

Хизер чувствовала себя вполне сносно, пока не спустилась на балкон и с содроганием не посмотрела на кресло, где сидел отец. Она знала, что его вид вызовёт в ней новый приступ жгучей боли. А может...

Отец был там. По-прежнему сидел на кресле, свесив голову на окровавленную грудь. Но правой руки, прежде лежавшей на подлокотнике, теперь там не было. У Хизер ёкнуло сердце, но спустя мгновение она поняла причину изменений. У кресла на корточках сидел пожилой мужчина в коричневом плаще и потрясённо рассматривал тело, щупая пульс на запястье руки. Без своей ужасной шапочки детектив Картланд не производил того комичного впечатления, что в торговом центре. У него на голове оказались короткие седеющие волосы, зачёсанные назад.

Зачем он сюда припёрся?

Хизер вдруг обуяла ярость. Какого чёрта этот субъект, из-за которого всё началось, находится в её доме и касается тела её отца? Кто ему разрешил? Да как он смеет?

Услышав скрип открываемой двери балкона, Дуглас Картланд поднялся на ноги. Почему-то на Хизер он посмотрел только мельком, и тут же уставился в пол, пряча взгляд. Как провинившийся ребёнок.

– Не знаю, что и сказать... – промямлил он.

– Ну и не говори.

Картланд замолчал. Казалось, он чего-то ждал. У Хизер начали дрожать губы:

– Со мной всё в порядке. Уходи...

И – взрыв ярости, разлетевшийся по тесной квартире:

– Оставь меня в покое!

Картланд даже не шевельнулся от её крика. Он стоял на месте, понурив голову, и тихо сказал:

– Успокойся.

Лучше бы он этого не говорил.

– Успокоиться?.. – лицо Хизер перекосила жуткая улыбка, которая то появлялась, то исчезала. – И как, по-твоему, мне успокоиться? Мой отец мёртв, его убили! Что мне делать теперь? Убирайся, это ты во всём виноват!

Дуглас снова посмотрел на мёртвого человека в кресле и ответил как-то уж совсем по-детски:

– Извини.

Хизер закрыла глаза. Не хочет уходить. Не хочет. После вспышки сокрушительного бешенства пришла усталость, безмерная и валящая с ног. А тут ещё этот тип со своими извинениями, которые ничего не значат... Если ей что-то ещё способно помочь, то только чудо, а не чьи-то извинения. Она почти умоляюще посмотрела на Картланда:

– Тогда уходи.

Мне нужно быть одной, как ты не понимаешь, старый ты пень?

Детектив остался на месте. Он оторвал взгляд от пола, и Хизер увидела его покрасневшие от бессонницы глаза:

– Ну если тебе будет от этого легче, я уйду.

И не ушёл...

Хизер отвернулась от окна. Часы на стене (старинные, ручной работы, отец очень гордился) показывали половину четвёртого. Скоро уже утро. Новый день... Кто знал, что его она встретит именно так...

Наверное, пора скоро выходить. Хизер прошла на кухню, чтобы что-нибудь перекусить. Открыла холодильник, несколько секунд смотрела отсутствующим взглядом на пакеты с молоком и банки с ветчиной, и закрыла, так ничего и не тронув. Ей не хотелось есть. Ну совершенно. Кто бы вообще мог в такой ситуации взять в рот хоть крошку?

Хорошо... Если понадобится, позавтракаю там, в Тихом Холме. Надеюсь, в городе есть хотя бы одна забегаловка.

Последние минуты, минуты прощания. Хизер боялась зайти в спальню, куда детектив перенёс тело отца. Но пересилила страх и вошла.

Не отец. Всего лишь покинутая душой бренная оболочка, к тому же с ног до головы затянутая белой простынёй. На простыне на уровне груди кровавое пятно. Сам отец сейчас далеко отсюда, обрёкший желанный покой... Хизер не сомневалась, что он по пути в небеса и сейчас наблюдает за дочкой с высоты звёздных далей с любящей улыбкой. Но... почему ей этого ничуть не легче?

– Отец... – Хизер запнулась; слова не находились. – Я найду её и заставлю заплатить. Обещаю.

Тело под простынёй осталось недвижным. Но Хизер показалось, что она услышала тихое неодобрительное цоканье языком. Так отец выражал чувства, когда бывал особенно огорчён её поведением. К радости Хизер, такие случаи попадались совсем не часто. И вот снова. Неужели отец обвиняет её за опрометчивое решение?

Нет. Всего лишь иллюзия.

– Я скоро вернусь, отец, – Хизер закусила губу, чтобы не расплакаться. – Я вернусь.

Полчаса назад они стояли здесь вдвоём – она и Дуглас. Детектив старательно вытирал капельки пота, проступившие на лбу за время перетаскивания тела, а Хизер молча глядела на кровать. Наконец Дуглас спросил:

– Всё в порядке?

Замечательный вопрос, просто потрясный. Конечно, у Хизер всё было в порядке. Какие тут проблемы...

Но она не рассердилась на детектива. Умение вести задушевный разговор явно не входило в число достоинств Картланда, но хотел он как лучше. И желал помочь. Иначе бы с радостью ушёл при первом же её крике.

– Что я могу ещё сделать? – Хизер бормотала под носом, большей частью разговаривая сама с собой. – Никто здесь даже похороны приличные не организует...

Она тяжко вздохнула, глядя на хилый букет жёлтых цветов, положенный у изголовья кровати. Только такие цветы в доме и нашлись.

Если бы я была чуть быстрее... Если бы успела...

– Прости, отец, – прошептала она, вытирая слёзы с лица. И погрузилась в молчание. Детектив учтиво ждал несколько минут, потом нашёл в себе смелость спросить:

– Что будешь делать?

Я буду ждать тебя там, где всё начнётся.

– Я еду в Тихий Холм, – ответила Хизер, даже не глядя в его сторону.

– А что там, в Тихом Холме?

Клаудия. Клаудия там.

– Не знаю, – соврала Хизер. Не хватало ещё раскрывать свои мстительные планы пусть даже частному, но детективу.

«Не знаю», – повторила она неслышно. И на этот раз не соврала. Она всё ещё не знала, что это за город – Тихий Холм, и почему он так важен для неё. Но соседка в голове, которую звали Алесса, не дремала. Хизер была уверена, что вспомнит всё, что нужно.

– Думаешь, там безопасно?

– Не знаю, что за ад ждёт меня там... но у меня нет выбора.

Хизер отвернулась от кровати; в её сузившихся зрачках холодно блистал свет торшера.

– Меня не волнуют её Бог и Рай, – сказала она. – Если она верит во всё это, то её дело. Но ей не удастся уйти после того, что она натворила. Когда я найду её, я сама же её убью.

Что ты делаешь?! Он же всё слышит!

Будь Картланд помоложе или работай он в полиции, то остаток ночи Хизер стопроцентно провела бы за решёткой, проклиная свою разговорчивость. Но этого не произошло. Детектив не бросился к телефону, не вытащил наручники и не наставил на неё пистолет, зачитывая права. Он лишь мрачно констатировал:

– Месть ничего не изменит.

– Возможно, – сказала Хизер не менее мрачно, вспоминая исполосованное тело монстра на крыше. – Но я собираюсь это сделать.

Уже сделала.

Наступило молчание. Хизер показалось, что сейчас Дуглас повернётся и молча выйдет из комнаты. Но следующий его вопрос показал, что она ошибается:

– И как собираешься добраться до Тихого Холма?

Господи, раздражённо подумала Хизер. До всего докопается. Честно говоря, она об этом ещё не думала. Какая разница, каким образом? Так или иначе, она там будет.

– Не твоё дело.

Картланд решительно поднял руку:

– Я тебя подвезу.

– Мне не нужна твоя помощь, – огрызнулась она.

– Но это очень далеко, – убеждал детектив. – Если поедешь сама, не зная дороги, то путь займёт немало времени. Кроме того... я частично в ответе за то, что случилось.

Вот уж правда, что правда.

Хизер коротко посмотрела на него и кивнула. Ладно. Пожалуй, тут настырный детектив прав. Если он знает дорогу в этот чёртов город, то нет смысла выбирать окольные пути. В конце концов, что ей требуется?.. Поскорее добраться до места и найти Клаудию. Чем быстрее – тем лучше.

– Хорошо.

Детектив грузно развернулся; помятые полы плаща зашевелились в воздухе.

– Попрощайся пока с отцом. А я пойду подгоню машину.

Когда он уже взялся за ручку двери, Хизер тихо спросила:

– А ты знаешь, что можешь умереть?

– Ничего, – ответил Дуглас, не оборачиваясь. Хотя Хизер не видела его лица, ей показалось, что он горько усмехнулся. – Никто не будет плакать на могиле.

И вышел. Хизер слышала его шаги, пока не скрипнула дверь выхода. Настала тишина. Одиночество навалилось на неё, как тяжёлая ноша, брошенная на плечи. Хизер держалась, как могла, потом всё-таки заплакала, стоя на коленях у тела отца...

Она не стала переодеваться. Времени было слишком мало, и Хизер сомневалась, что в Тихом Холме кто-то будет огорчён, что у неё неопрятный вид.

Настало время уходить. Хизер в последний раз посмотрела на отца и закрыла дверь спальни. Покойся с миром, отец... и пусть никто не потревожит твой сон за моё отсутствие.

Картланд пригнал автомобиль четверть часа назад, но понимал, что девушку сейчас нельзя донимать ни в коем случае. Хизер, конечно, немного воспользовалась его терпением, но медлить далее было бы издевательством. Она погасила все лампы в комнатах, остановилась у выхода и ещё раз оглядела молчаливые стены. Бетонный коробок, обставленный мебелью, и только... Глаза упрямо цеплялись за кресло перед телевизором, за засохшее бурое пятно на коврике. Хизер всхлипнула.

Папа, папа... Ты говорил мне, что ты большой и сильный, что никогда меня не оставишь... Почему ты ушёл от меня?

Она нажала на выключатель, погрузив квартиру в торжественный бархат тьмы, в котором был только шум ветра за окном, и с её губ сорвалось одно-единственное бесконечно горькое слово:

– Лжец...

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.014 сек.)